— Нет, ясен пень, не читают. Просто у меня есть один старинный друг — писатель Александр Александрович Григорьян. Вот, он меня на днях и просветил — относительно этого самого нонконформизма. Но только применительно к современной отечественной — фантастической и приключенческой — литературе.
— Ну-ка, ну-ка. Поделитесь, майор, своими новыми знаниями.
— Хорошо, не вопрос. Слушайте.... Современные российские издатели требуют от писателей — писать романы сугубо по правилам-калькам. Мол, для "фантастического боевика" — одни кальки. Для "детективной фантастики" — совсем другие. Для "альтернативной истории" — третьи. И так далее.... А Саныч, он очень упрямый и настырный по жизни. А ещё и свободолюбивый. Ну, не желает он заниматься литературным творчеством — по строгим правилам и канонам. Не желает. Воротит его с Души от этого. И скука смертная нещадно одолевает. Поэтому и пишет — однозначно наперекор всем издательским рекомендациям и требованиям.... В романе должно быть сплошное действие-движение, а героям строго-настрого воспрещается вести долгие и пространные разговоры философской направленности? Например, возле ночного походного костерка? Или же в плацкартном купе скорого поезда — под рюмочку-другую? Значит, будут вести. Причём, и тут, и там. В том числе, и про глобальную миссию нонконформизма в культурной жизни нынешней цивилизации.... Стихи по тексту романа, вообще, исключаются? Ерунда ерундовая. Стишков будет — хоть залейся. А ещё философских сонетов, суровых баллад и душещипательных романсов.... Современного читателя совершенно не интересуют развёрнутые описания природных красот, а также подробные рецепты приготовления экзотических блюд? Мол, для этого существуют профильные телевизионные передачи — "Клуб кинопутешественников" и "Едим дома"? Ха-ха-ха. Вот вам — красивейшие ландшафты, незабываемые природные красоты и оригинальные кулинарные изыски.... Главный герой обязан быть рациональным, хитрым и циничным? Стремиться к финансовому успеху и безграничной Власти, а податливых женщин менять — как перчатки? Типа — застегнул ширинку, покровительственно подмигнул и побежал дальше — за немереными баблосами, громкой славой и разлапистыми орденами? Хрен вам — на наглые, жадные и озабоченные рыла. И Главный герой выходит — из-под пера упёртого Сан Саныча — до безобразия благородным, безрассудно-отважным, наивным и верным до гроба одной единственной Любви.... Вот, это он и есть — нонконформизм чистейшей воды. То бишь, устойчивое нежелание следовать (сугубо в творческом плане, ясная табачная лавочка), сиюминутным установкам и штампам, господствующим в конкретной социально-общественной формации на конкретный момент.... Зачем писать литературные произведения (заметьте, за сущие копейки), по общепринятым штампам, канонам и калькам? Зачем быть и писать — как все? Зачем? С какими конечными и глобальными целями-задачами? Обращая хоть малейшее внимание на "хотелки" и предпочтения отечественных издателей и так называемых "среднестатистических читателей"? То бишь, серых мещан и потребителей законченных? Бред тошнотворный, голимый и пошлый.... Как-то так оно. Даёшь, короче говоря, свободу творчества...
— Неплохо, Яковлев. Ей-ей, неплохо. Для забубённого отставного "грушника", я имею в виду.
— Значит, гражданка Софи Гарднер тоже является идейной нонконформистской? — предположил Сергей. — В том смысле, что "творческой бунтаркой"?
— Бунтаркой? — задумался Карпук. — Не сказал бы. Скорее, уж, опытной и прожжённой бизнес-леди, держащей нос по ветру. И на нонконформизме, как выяснилось, можно неплохо зарабатывать.... Сейчас в мировой киноиндустрии появилось новое (могущее принести приличные деньги), направление — так называемый "натурализм". То есть, никаких тебе спецэффектов, компьютерной графики и дублёров. Мол, всё должно быть по-настоящему. Если по сценарию предусмотрена драка с кровью, то пусть актёры и актрисы дерутся по-настоящему, не жалея друг друга. Если запланировано падение с высоты, то пусть оно и будет — падение: безо всяких там заранее подстеленных мягких матов. И так далее.... Понимаете, майор, куда я клоню?
— Ну, да, понимаю. Кажется.... Мол, если снимается фильм ужасов с массовой "расчленёнкой", то всё должно быть на самом деле? Включая эту самую неаппетитную "расчленёнку"? Так его и растак.... Неужели, всё так просто? А эти желтоглазые и зубастые монстры — просто загримированные актёры соответствующего телосложения?
— Почему бы, собственно, и нет? Иногда разгадка кровавых преступлений, действительно, лежит на поверхности. Люди, в погоне за призрачной славой и большими деньгами, на многое готовы.... Что, Яковлев, так недоверчиво качаете головой? Есть сомнения?
— Присутствуют. Куда же без них? — подтвердил Сергей. — Погоня за модными "киношными" тенденциями — это, как раз, понятно.... Только, извините, причём здесь наша Россия? Почему нельзя снимать весь этот "натурализм" в какой-нибудь другой стране? Например, в толерантной и терпимой Голландии? Или же на безлюдных островах Полинезии?
— Ну, мало ли, — неопределённо передёрнул неприметными плечами Иван Петрович. — Может, всё дело в нашем "дырявом" и без всякой меры либеральном Законодательстве. Или же в связях предприимчивой гражданки Гарднер: она, как-никак, раньше была именно российской гражданкой. Одноклассники там всякие, ставшие народными депутатами. Или же, к примеру, закадычные подруги детства, вышедшие замуж за успешных олигархов и "теневых" банкиров.... Это у нас что такое? Купчинский трамвайный парк?
— Ага, кольцо "шестьдесят второго" маршрута. А вон то одноэтажное кирпичное здание — диспетчерская. Там ещё вагоновожатые и кондукторы отдыхают.... Так-с, к роддому нам не надо. Пока, по крайней мере. Налево поворачиваем...
Лениво-сонное осеннее солнышко ненавязчиво разбрасывало вокруг блёкло-жёлтые лучи. Высоко в нежно-голубом небе, обещая хорошую погоду, отчаянно носились — крохотными чёрными молниями — бодрые стрижи.
Справа — относительно трамвайного "кольца" — возвышалось серо-скучное здание роддома. Слева, примерно в четырёхстах пятидесяти метрах, наблюдался полуразвалившийся деревянный забор грязно-синего цвета, за которым угадывались приземистые бетонные "коробки" неизвестного "долгостроя".
— Это он и есть, искомый объект, — пояснил Сергей. — Гнилое местечко, доложу я вам, господин подполковник. Мутное и подозрительное — до полной невозможности. Потенциальное пристанище всяких там маньяков, вурдалаков, вампиров и прочих душегубов...
Пыльная ухабистая дорога привела их к стареньким ржавым воротам, одна из створок которых валялась в широкой канаве, заполненной — до самых краёв — буро-чёрной водой и различным бытовым мусором.
"Форд" и два полицейских фургона поочерёдно — через отсутствующую створку — въехали в ворота.
— Направо следуем, — оглядевшись по сторонам, посоветовал Сергей. — По наезженной колее...
Возле полукруглой бетонной арки, ведущей во внутренний дворик строения, были припаркованы тёмно-синий GMC и молочно-белый микроавтобус.
— Нормальный вариант, — нажав подошвой неприметного ботинка на педаль тормоза, обрадовался Карпук. — Сами, что называется, нашлись. Голубчики подозрительные.
Сергей и "фээсбэшник" выбрались из автомобиля. Через полминуты к ним подошёл высокий плечистый "камуфляжник" — с короткоствольным автоматом подмышкой — и, небрежно козырнув, поинтересовался:
— Какие будут приказания, господин подполковник?
— Осмотрись здесь, капитан, — сделав неопределённое круговое движение рукой, велел Карпук. — На предмет всяких потенциальных казусов и дополнительных путей отхода подозреваемых, я имею в виду. Вдруг, из внутреннего дворика есть и другие выходы? А ещё двоих толковых бойцов нам с майором выдели — для подстраховки и пущей солидности ради.
— Не маловато ли будет — двоих?
— Нормально.... А остальные, тем не менее, пусть возле арки бдят, ожидая условного сигнала.
— Э-э-э....
— Что ещё?
— Может, у "Джи Эм Си" и микроавтобуса колёса проколоть?
— Зачем? — удивился Иван Петрович.
— Ну, не знаю, — невозмутимо передёрнул широченными плечами "камуфляжник". — Так, для порядка...
— Отставить — отсебятину.
— Есть — отставить.
— Выделяй, капитан, двух бойцов, а после этого осматривайся. И не расслабляйся.
— Есть — не расслабляться...
Внутренний дворик — за тёмно-серой бетонной аркой — оказался достаточно просторным, но от души захламлённым самым разнообразным строительным мусором: полусгнившими деревянными оконными рамами, растрескавшимися дверями, кучами битого стекла, пустыми банками из-под краски и беспорядочно разбросанными — и тут, и там — цилиндриками чёрного битума.
Возле тёмно-бежевой обшарпанной двери, установленной на входе в крайнюю парадную, откровенно скучал бритый налысо облом в чёрном офисном костюме.
"Уже, родной, не скучает", — многозначительно усмехнулся непосредственный внутренний голос. — "Как же, узрел нашу с подполковником официальную делегацию, сопровождаемую двумя "камуфляжными" бойцами с автоматами наперевес и чёрными шапочками-масками на головах-физиономиях.... Впрочем, особого беспокойства охранник не проявляет: оперативно достал из кармана пиджака простецкий мобильник и названивает кому-то. А теперь и докладывает о нашем внеплановом появлении. Как и положено.... Интересно, а если, действительно, за этой дверью засела банда отвязанных маньяков? То бишь, киношников-убийц, обожающих натурализм? Они же сейчас запрутся в этом недостроенном помещении, а после этого все улики уничтожат. Доказывай потом — как и что. Замучаемся пыль глотать, как обожает говорить-выражаться наш славный и практически-непогрешимый Президент.... Ох, уж, эти лощёные и самовлюблённые "фээсбэшники"! Только языками трепать горазды, мол: — "Едем брать....". Кто же, пардон, так "берёт"? Где же она — внезапность внезапная, успех гарантирующая? Отсутствует, так его и растак. Как класс.... Ведь, первым делом, ёжики колючие, надо было нейтрализовать этого лысого охранника, дабы он других злодеев не успел предупредить. Причём, нейтрализовать — в обязательном порядке.... Как — нейтрализовать? В стандартном "грушном" арсенале, предназначенном для проведения боевых диверсионных операций, имеется много полезных штуковин. Например, короткоствольная бесшумная винтовка, стреляющая специальными "электрическими" шариками. Ну, этакий "дистанционный электрошокер", если по сути. Отменная и безотказная вещица. Дальность действия — до ста пятидесяти метров.... Ага, тёмно-бежевая дверка приоткрылась, и на Свет Божий появилась наша рыжеволосая кинорежиссёрша — во всём своём элегантном блеске и нехилом импортном великолепии. Элегантная и стильная чертовка, надо признать. Блин горелый...".
— О, сосед моей любимой бабули нарисовался. То бишь, будущий питерский "мент" и, может быть, знаменитый сыщик, — понимающе усмехнувшись, констатировала Софи. — И других служивых с собой притащил. Типа — на хвосте.... Ну, и чем могу служить, господа хорошие? Или же, наоборот, плохие? А?
— Э-э-э..., — замялся слегка сбитый с толка (и словесным напором, и огненно-рыжими волосами собеседницы), Карпук. — Почему же — так сразу — и плохие?
— Да, шучу я. Шучу, — заверила девица. — Просто настроение сегодня хорошее. И даже, не побоюсь этого пафосного термина, благостное.... А вы, неприметный товарищ из ФСБ, и являетесь самым главным в данном коллективе?
— Являюсь. Главным.
— Ну-ну, я почему-то так сразу и подумала.... Хотите, уважаемый, угадаю ваше воинское звание?
— Кха-кха. Попробуйте.
— Может, подполковник? Угадала?
— Есть такое дело. Подполковник, — достав из кармана тёмно-бордовую прямоугольную книжицу, согласился Иван Петрович. — Вот, моё служебное удостоверение.
— Ага, рада знакомству. А также и своей неизменной прозорливости.... Наверное, хотите — в качестве ответного шага — ознакомиться с моими паспортами?
— Нет такой экстренной необходимости. Уже подробно изучил. Причём, все.
— Старательно покопавшись в знаменитой базе данных ФСБ России? — щёлкнув замочком стильной дамской сумочки, предположила Софи. — Да, не тушуйтесь вы так, господин подполковник. Дело-то, между нами говоря, насквозь житейское и обыденное.... А вот и моя верительная грамота, — протянула вынутый из сумочки лист плотной светло-зелёной бумаги, сложенный пополам и украшенный "водяными" знаками. — "Волшебная корочка", как принято говорить в России.
— Что это такое? — подозрительно набычился Карпук.
— Бумага, отвечающая на все ваши каверзные вопросы. Мол: — "Что? Как? Зачем? Почему? И, главное, кто разрешил?". Это — официальное Лицензионное соглашение, заключённое между моей латвийской компанией и Правительством Санкт-Петербурга. Причём, попрошу заметить, подписанное — со стороны города — непосредственно вашим действующим Губернатором. Ни хухры-мухры, согласитесь.... Разворачивайте, подполковник. И читайте.
— Э-э-э...
— Допускаете, что я вам — на голубом глазу — пошлую бутафорскую подделку подсовываю?
— Извините, но мы с вами, очаровательная мисс Гарднер, живём в очень странное, мутное и неверное Время. Сегодня почти от каждого можно ожидать — всякого. Даже хвалёные "водяные" знаки здешние умельцы научились наносить на бумагу с помощью банальной перекиси водорода. Да и с подписью уважаемого господина Губернатора Санкт-Петербурга я, увы, сталкивался не часто.... Каким образом, короче говоря, я могу оперативно установить её подлинность?
— Хроническое недоверие — хлеб матёрого контрразведчика, — лучезарно улыбнувшись, сообщила "киношная" барышня. — Всё понимаю и ни капли не осуждаю.... Так вот. На титульном листе моей "волшебной корочки" стоит подпись господина Губернатора, в подлинности которой вы сомневаетесь. Мол, редко с ней встречались. Ладно. Но у данного юридического документа есть и так называемый "задник". А на нём, как это и принято в России, красуется гордое и наиважнейшее слово: — "СОГЛАСОВАНО". И под ним — подписи ответственных городских чиновников, согласовавших текст настоящего Лицензионного соглашения.... Кому, господин подполковник, принадлежит вторая — сверху — подпись?
— Ик, — нервно икнул Иван Петрович. — Кажется, моему непосредственному шефу...
— Правильно. Генерал-лейтенанту ФСБ Павлову Геннадию Алексеевичу. Кстати, очень вежливый, обходительный, любознательный и образованный человек. Я с ним лично знакома.... Вы, надеюсь, утолили своё любопытство, бдительные господа офицеры? Вот, и гуляйте, наслаждайтесь погожей осенней погодой, свежим купчинским воздухом дышите. А мне, извините, работать пора.... Э-э, Лицензионное соглашение-то отдайте. Хороший такой документик, правильный и настоящий...
Они, пройдя через бетонную полукруглую арку, покинули внутренний дворик "долгостроя".
— Капитан, загоняй своих отважных орлов в фургоны, — велел Карпук. — Возвращайтесь на базу. Пустышку вытащили. Бывает.
— А вы? — насторожился плечистый "камуфляжник".
— Попозже подъеду. С майором поговорю. По Купчино проедусь. Может, в "пятнашку" загляну.... Выполнять!
