— Разве можно убить Бога, дядя? — недоуменно и с плохо скрываемым недовольством пробормотал лейтенант. — Бога невозможно убить! Это существо иного порядка, для которого все наше оружие лишь безобидные игрушки. Дядя, мы же букашки перед ним! Самые обычные букаши, которые настолько мелкие и ничтожные, что в своем величии Господь их даже не замечает!
— А вот тут ты глубоко ошибаешься, — произнес генерал, расстегивая ворот кителя и обнажая вспотевшую шею. — Бога можно убить! А в нашем случае это нужно сделать, чтобы..., — он сделал многозначительную паузу и продолжил. — чтобы стать его наследником! Всего того, что твориться здесь не знает никто! Ни гауляйтер, ни Мейр, ни фюрер... Никто, кроме двух … хотя уже нет... кроме меня и нескольких человек в Берлине. Ты готов узнать это?
Лейтенант аж вспотел от осознания того, что здесь и сейчас происходят настолько значительные события, что ни его жизнь ни жизни окружавших его людей не значили ни чего. В этот момент он даже не подозревал, насколько близко к истинному пониманию дел он находился.
— Да, дядя. Я готов. Вы можете мне полностью доверять, — твердо сказал Отто. — Никто из рода Шееров никогда не придавал Германию.
— Хорошо, мой мальчик. Я и не сомневался, что ты меня поймешь, — улыбнулся генерал, на какие-то мгновения превращаясь в самого обычного добродушного человека. — Где-то в этих лесах находится одна лаборатория русских. Я не знаю как наша разведка могла прошляпить ее, но, поверь моему опыту, русские всегда могли хранить свои настоящие секреты. По всей видимости, они здесь обосновались достаточно давно, потому что мы перерыли тонны местных документов, но так и не нашли об этой лаборатории никаких упоминаний. Возможно, лаборатория здесь работала еще раньше. Пока мы не знаем.
Генерал откинулся на сидение и на несколько минут замолчал, о чем-то задумавшись. Его глаза были закрыты, а бледные губы что-то шептали.
— … Мои берлинские коллеги уверены, что здесь разрабатывали новейшие виды оружия, более мощные виды взрывчатых веществ, химическое оружие... Эти догадки основаны не на пустом месте, Отто. Еще недавно тут происходили страшные вещи! В прифронтовой полосе творился настоящий ужас! Солдаты гнили заживо от неизвестной болезни. Каждый день фиксировались массовые самоубийства. Десятки солдат вместе со всей техникой, оружием, боеприпасами бесследно пропадало в лесах Все это засекречено и скрывается. В Берлине до сих пор не в курсе настоящих масштабов случившегося... Многие погибли, кто-то переведен в другое место, третьим заткнуло рот гестапо.
Несколько раз во время рассказа Отто ловил себя на том, что с явным звуком закрывал открывавшийся от удивления рот.
— Но я не уверен, Отто, что они занимались тут только оружием, — тяжело вздохнул генерал, почему-то поправив висевшую на поясе кобуру. — Думаю, дело вовсе не в оружие... Совсем не в оружие. Эти, чертовы сумасшедшие, копались в мозгах людей, — взгляд генерала был какой-то странный, словно он узнал что-то настолько грандиозное, настолько ужасное, настолько противоречащее его принципам и нравственным установкам, что ввело его в ступор. — Они копаются там как у себя комоде с грязным бельем. Для них вообще нет ничего святого! Эти проклятые комиссары совершено сошли с ума!
— Копаются в мозгах? — задумчиво переспросил Отто. — Но мне кажется наша медицина тоже занимается чем-то подобным..., — он пытался вспомнить, где он читал или от кого слышал про исследования мозга в германских клинках, но у него никак не получалось.
— Вот именно наши ученые занимаются, Отто! — генерал яростно мотнул головой. — Они занимаются... только занимаются непонятно чем! Я уверен, что у русских все получилось! Понимаешь, тогда все складывается. Я долго размышлял над тем, что тут происходит. Я путался понять, почему мы просто топчемся на месте и ничего не можем сделать... Специальные отряды, егерские группы, первоклассные агенты, много ходовые комбинации... Мы перепробовали все, буквально все. Да на Западе даже самой толики этого хватало, чтобы из постели британской королевы вытащить всех ее любимых собачек. И тогда меня осенило! Я понял все... Все мгновенно встало на свои места...
Вдруг машина резко остановилась. Через полуоткрытое окно пахнуло неприятным запахом — каких-то химикатов, густо замешанных на горечи пожара. От колонны отбегали солдаты с большими вещмешками на боку, подгоняемые офицерами. Бронетранспортеры, фырча моторами, занимали выгодные места для обстрела чуть в стороне. Прямо перед колонной открывалось ПОЖАРИЩЕ! Это было не лесное пожарище с обугленными деревьями, оставшееся от не потушенного костра. Нет! Вместо леса перед застывшими людьми и техникой стояли редкие прожженные насквозь стволы деревьев. Если всматриваться со стороны, то создавалось впечатление, что кто-то огромный с самого верху щедрой рукой вылил горючую жидкость, которая медленно проедала древесину мощных дубов, стройных берез...
— Что, получили? — лейтенант даже не заметил, как его дядя, несмотря на всю свою массивность и легкою хромоту, выскочил из машины. — Получили мой подарок?! Да?! — он сделал несколько шагов вперед, когда подскочивший офицер остановил его.
— Господин генерал, это опасно, — капитан, протягивал ему уродливый противогаз. — Газ.
116
Отступление 83. Реальная история.
Мишулов С.К. Ленд-лиз и СССР /Серия «Неформальная история»/.
«... Значение ленд-лиза для Советского Союза, сражающегося с исключительно сильным агрессором, сложно переоценить. Согласно подсчетам профессора В. Л, Феоктистова СССР по этой номенклатуре получил 18300 самолетов, 11900 танков, 13000 зенитных и противотанковых орудий, 427000 автомашин, большое количество боеприпасов, взрывчатки и пороха.
… Неравномерность поставок и произвольное изменение номенклатуры отправляемых грузов в первые месяцы действия соглашения (октябрь — декабрь 1941 г. ) привели к тому, что в самый тяжелый период войны правительством США было недопоставлено более 75% грузов (в общей номенклатуре грузов). За период с октября 1941 по конец июня 1942 США выполнили свои обязательства по: бомбардировщикам — менее чем на 30%, истребителям — на 31%, средним танкам — на 32%, легким танкам — на 37%, грузовикам — на 19,4%.
… Со второй половины 1942 г. номенклатура грузов начинает меняться, что рядом историком связывается, в первую очередь, с развитием Сибирского особого экономического района (именно здесь была сконцентрирована основная масса закрытых административно-территориальных объединений, выступивших в эти тяжелые годы локомотивами экономики Советского Союза). Правительство СССР отказалось от поставок ряда образцов бронетанковой техники: легкого танка МЗ «Стюарт» (основание — пониженная маневренность и недостаточная проходимость), среднего танка МЗ «Ли/Грант» (высокий силуэт, ненадежный бензиновый двигатель). Практически полностью прекратились поставки продовольствия (ряд высококалорийных продуктов). Это сахар и мясные консервы, которыми Советский Союза к 1942 г. начал обеспечивать себя на 100%.
… Существенно снизилась доля поставляемых средств связи. С середины 1942 г. по начало 1943 г. поставки радиостанций, телефонных аппаратов и телефонного кабеля упали более чем на треть».
Отступление 84. Возможное будущее.
Тайная схватка титанов: США против СССР /Из истории отечественных спецслужб/.
Рукопись с редакторским грифом «ОТКЛОНИТЬ».
«... Это был грандиозный провал советской разведки, который породил целую череду дипломатических скандалов, судебных заседаний, увольнений и самоубийств.
… По воспоминаниям Эдварда Маккуэла, старшего менеджера компании «Серебристая линия», Сальватор Маккормик был типичным американцем итальянского происхождения. ''Настоящий итальяшка! Сколько его помню, никогда не закрывал свой рот, а руками при разговоре махал так, что мог взлететь в воздух. И эти его вечные чем-то напомаженные волосы... Разве кто-нибудь мог подумать, что он разведчик этих проклятых комми? Я его знал почти двадцать лет и он всегда говорил об одном и том же. Это новые тачки, которые собирается выпускать Дженерал Моторс; курсы акций нефтяных компаний и сиськи новой секретарши нашего босса!''. О другой жизни Маккормика не подозревала и его подружка Тина Вирена, которая встречалась с ним около двух лет. ''Я что вам Геллер и могу читать мысли? Что про него можно сказать? Он как все... Курит, пьет, потеет как свинья и таскается по бабам! И этот постоянный запах из рта... Да ни о чем мы с ним не говорили! Мы с ним занимались сексом''.
… В тот момент целью номер один для него был Джеронимо Григ, возглавлявшего в 67 г. лабораторию по изучению генетических заболеваний в Спринфильдском медицинском центре армии США. Джеронимо Григ действительно был фигурой мирового масштаба. Обладатель множества мировых наград и регалий, действительный и почетный член двух десятков научных академий. В 27 лет он получил Нобелевскую премию по медицине, в 29 — медаль Конгресса США за выдающие заслуги перед страной.
Интерес советской разведки к научным изысканиям Грига возник после того, как ученый теоретически обосновал и практически допустил возможность использования своих наработок в области генетики для разработки нового типа оружия, обладающего избирательным действием на некоторые заранее выбранные типы наций и рас. После его нашумевших заявлений западные газеты разразились целым рядом статей с громкими названиями: «Великий уравнитель Джеронимо Григ», «Самый гуманный человек на планете», «Бог здесь больше не живет!» и т.д., в которых провозглашали наступление новой эры — эры гуманных войн — войн без ужасных смертей, пыток и издевательств .
… Они встретились в небольшом баре на 7-ой авеню в Бостоне. Вот как описывает происходившие тогда события Эмма Форест, которая в то день отрабатывала смену официантки за свою заболевшую подругу. ''Мистер Григ не был нашим завсегдатаем. Я его видела всего лишь несколько раз... В тот день... это было кажется 21 апреля... Да, точно, тогда еще шел проливной дождь. Он пришел без зонта, весь промокший. Его состояние было ужасным. Он попросил бутылку виски... Тогда я ничего не знала про его дочь. Опухоль головного мозга! Как это ужасно. Я конечно видела, что он сильно расстроен... Он попросил еще виски. Вот тогда к нему и подсел тот человек. Мне сразу же показалось, что здесь что-то не так. Он был совершенно трезв и производил впечатление плохого человека... Я подумала, что он хочет его ограбить и уже хотела вызвать полицию''. Эмма Форест в тот момент совершенно не представляла, в какой опасности она, да и несколько десятков сидевших в баре человек, находились.
Маккормик пошел на контакт с Григом несмотря на запрет своего руководства. Он был уверен, что ради спасения своей дочери ученый согласиться на все. Ему оставалось лишь убедить Грига, что в Советском Союзе его дочь смогут вылечить.
… В финале официантки оказалась в самом эпицентре операции. В самый разгар вербовки в бар ворвались сотрудники секретной службы, которые быстро сделали свою работу».
Возможное будущее.
Вашингтон. Округ Колумбия. Штаб-квартира ЦРУ. Одно из помещений категории С (предназначенных для содержания и наблюдения за особо опасными объектами). Вся комната залита светом, который, казалось, исходил ото всюду: стен, пола, потолка, где размещались многочисленные светильники, спрятанные за полупрозрачными панелями. Возле одной из стен, покрытой зеркальной панелью, стоял невысокий человек. У него были иссиня черные волосы, нос с горбинкой.
В центре комнаты стоял стол и два привинченных к полу стула.
Человек молчал улыбался. Его взгляд был направлен прямо на зеркальную панель, на тех, кто за ней прятался. «Поразительно, — размышлял Сальватор Маккормик, который действительно носил именно это имя и эту фамилию. — А ведь опухоль могли бы вылечить... Странно складывается жизнь. Наверное, Проф чувствовал себя как минимум богом, занимаясь генетическими исследованиями. Открывал цепочки ДНК и РНК, разрывал их и по новому склеивал... А случилось несчастье и оказалось, что ты ничто и твои знания это не более чем знания глупца. Короче, макнули в гавно по самую макушку!».
Не прекращая улыбаться, он помахал рукой в сторону стекла.
— Вижу, мистер Маккормик, вы сегодня в хорошем настроении, — доброжелательно проговорил чернокожий агент, вошедший в помещение. — А хорошее настроение ведь продлевает жизнь. Не так ли мистер Маккормик?
Салватор сел за стол и привычно завернул руки за спину. Только после этого он посмотрел на на человека, который в первую их встречу представился как специальный агент Кристи.
— Не вздыхайте так, мистер Маккормик! Сегодня все будет совершенно по другому! Я абсолютно уверен, что мы с вами сможем договориться. — негр жизнерадостно подмигнул Сальватору, словно тот был его лучшим другом. — Давайте-ка, вспомним, на чем мы вчера остановились. И что вы такой напряженный? Сядьте по удобнее. Откиньтесь на спинку! Ничего страшного не случилось... Вот попробуйте этот кофе.
Слушая эти речи, советский разведчик печально улыбался.
— Да, кофе у вас действительно великолепный, — был вынужден признать он. — Густой, ароматный и крепкий — все основные критерии присущие отличному кофе в наличии, — по его телу разлилось тепло, которое с собой принесло какое-то спокойствие и умиротворение; тревога, которая все это время подсознательно давила на него, медленно растаяла.
Агент раскладывал на столе какие-то листы бумаги, которые он то и дело вытаскивал из принесенного с собой черного портфеля.
— Прежде всего, мистер Маккормик, позвольте выразить восхищение вашими действиями, — разговаривая, агент теребил в руках блестящие старинные часы с длинной золотой цепочкой. — Я это говорю совершенно искренне! Все было спланировано на высшем уровне. Вы ведь почти достучались до Грига, — он буквально сыпал комплиментами; при этом его лицо буквально излучало искренность и восхищение. — И это с первой вашей встречи! Позвольте пожать вашу руку! — перегнувшись через стол и придерживая галстук он с искренней улыбкой протянул руку. — Прошу вас, не считайте мои слова лестью. Это всего лишь признание профессиональных качеств, высказанных одним профессионалом другому профессионалу.
Сальватр с чувством пожал его руку. «Вроде бы неплохой сукин сын! — промелькнуло в его голове. — Понимает...».
— Может вам еще кофе? — специальный агент кивнул головой в сторону чашки. — Я мигом организую! Окей! Эй, кто там?! Можно еще пару кофе! Сейчас принесут, мистер Маккормик! — он улыбнулся во все свои три с небольшим десятка великолепных крупных и белых зуба. — Можете не сомневаться, в ЦРУ делают прекрасный кофе. Если честно, это единственное, что в ЦРУ делают действительно хорошо, — его рука продолжала теребить часы, которой то исчезали в ладони, то свисали на длинной цепочке, то опускались на стол.
