Ну, по крайней мере, можно было утешать себя тем, что остальному миру ненамного лучше. Было что-то во злорадстве одних над несчастьем других.
Внутри его цель тоже была запущена, пусть и по-другому. Заметны были очевидные попытки поддерживать, но жильцам просто не хватало денег, чтобы держать все в порядке.
Судя по материалам, оба родителя были безработны, так что рассчитывали они только на государственные субсидии, включающие щедрое пособие на ребенка. В целом, более существенные, чем раньше, но все равно недостаточные для комфортной жизни. Отец допивался в местных барах до неадекватности, после чего возвращался домой и срывался на своей семье. Это тоже было в материалах.
— И когда вы в последний раз видели Юу-тян? — спросил Ито, сидя за небольшим семейным котацу. В квартире не было электричества, несмотря на температуру, так что ему приходилось бороться с желанием потянуть воротник рубашки. По крайней мере, он потратился на умную ткань как раз для таких ситуаций.
Все это время его лицо было сдержанно нейтральным, скрывающим отвращение к сидящему слева от него мужчине.
В тот день, сразу после шока от исчезновения Айко, он был уверен, что ее убил отец. Об этом он и рассказал полиции. Так все должно было произойти. Она не могла просто сбежать. Никто не смог его переубедить. Полиция даже какое-то время интересовалась этим вопросом, продолжая допрашивать отца. Но в итоге они отпустили его, и Ито пришлось давиться бессильной яростью, когда он об этом узнал.
Теперь, оглядываясь на прошлое взглядом опытного следователя, он вынужден был признать, что полиция была права. Не было никаких доказательств, а факты просто не подходили под дело. Ее отец, скорее всего, невиновен. Ну, во всяком случае, в данном преступлении.
— Четыре дня назад, — сказала сидящая напротив него мать, умоляя его взглядом. Она была подавлена. — Ничего особенного в этом не было. Она ушла в школу, как делала каждый день. А потом просто не вернулась.
Ито кивнул и притворился, что записывает, печатая на клавиатуре, что проецировали перед взглядом его линзы. На стол, а не в воздух; воздух просто не подходил. Он сделает заметки, если его внезапно вдруг озарит, но сейчас просто повторялся протокол. Помимо этого, дрон рядом с ним мог сделать новые аудиозаписи. Не было необходимости активировать всю мощь криминальной экспертизы действующего дрона лишь чтобы сделать несколько заметок, но это впечатляло людей.
— Что вы делали после того, как она не вернулась домой? — спросила его младший партнер, Минами Каору, понемногу потягивая предложенный им чай. Ито, со своей стороны, воздержался.
Глаза женщины на мгновение поугасли.
— Ну, не прошло много времени, как я подумала, что что-то не так. Дело в том, что она порой не возвращалась домой, особенно в последнее время. Я думала, что это просто еще один случай. Но она никогда не уходила больше чем на день за раз. И когда она снова не вернулась, я подумала, что лучше будет просто позвонить…
«Она говорит "я", а не "мы"», заметил про себя Ито, позволив глазам остановиться на женщине напротив и бегло ее осмотреть. Длинные рукава и немодный высокий воротник, при такой жаре. Это ничего не доказывало, но наводило на мысли.
— Девчонка, скорее всего, просто снова где-то прячется, — сказал отец. — Чрезмерная реакция. Когда она снова вернется домой, я хорошенько с ней поговорю.
Он сказал это мягко, без стереотипного рыка, что придал ему в мыслях Ито, но это все равно вынудило стиснуть зубы.
— Вы правильно сделали, что вызвали нас, — сказала Каору. — Нельзя ничего предполагать, когда речь идет о безопасности. Не хочу, чтобы вы паниковали, но часто бывает, что девушки в таких ситуациях не возвращаются.
Она сказала это, глядя отцу в глаза, ее чувства к этому мужчине были очевидны. Ну, во всяком случае, по сравнению с Ито. Со временем научится.
— Простите, что задаю чувствительный вопрос, — сказал Ито, жестом привлекая их внимание. — Но вам известна какая-нибудь причина, по которой Юу-тян попыталась бы сбежать? Помимо того, что уже есть в полицейском отчете. Об этом может быть непросто говорить, но каждая кроха информации может быть важна.
Во время этих слов он не сводил глаз с матери, считая ее более вероятным источником информации. Хотя после секундного контакта глаз женщина покачала головой и опустила взгляд.
— Ничего не приходит в голову, — сказала она.
— О чем ты говоришь? — спросил отец, удивив Ито вмешательством в разговор. — Разве ты забыла?
Он повернулся к Ито.
— Это верно, что она в последнее время не возвращалась домой. Однажды я поймал ее возвращающейся в два ночи, в рубашке, что я раньше не видел. Можете догадаться, что я после этого подумал. Но потом выяснилось, что у нее вся спина покрыта синяками и кровоподтеками. Не знаю, что делала эта идиотка, но я сказал ей прекратить, чем бы она там ни занималась. Выглядело ужасно.
— Ты лжешь, — внезапно ледяным голосом сказала мать, глядя на своего мужа. — Я ничего такого не заметила, когда заглянула к ней утром. Нечто такое просто не может столь быстро исцелиться.
— Я знаю, что я видел, Юка, — прорычал отец. — Не знаю, как… как оно столь быстро исцелилось, но я их видел, понятно? И нет, это не я. Она в последнее время стала чертовски сильна. Думаю, она бы в итоге со мной справилась.
Повисла пауза, пока они все обдумывали, в чем он только что случайно признался. Помимо этого, Ито задумался о том, как мужчина мог узнать о синяках на спине девушки, когда рубашка должна была скрыть ущерб. Но нет, было и альтернативное объяснение. Скупость. Пока что ему не стоило слишком уж увлекаться. Технически все вызовы о бытовом насилии были связаны с женой. Пока никаких признаков жестокого обращения с детьми.
— Буду иметь это в виду, — мягко сказал Ито, делая новые заметки, на этот раз настоящие заметки, текст перед его глазами прокрутился прямо поверх лица мужчины. — Какие раны вы заметили?
— Я не знаю, — сказал отец. — Выглядело почти как если бы кто-то приставил к ней нож, но это все равно не то. Я подумал, что может она упала с чьего-то велосипеда или вроде того. Она не позволила мне их осмотреть. Обычно я бы настоял, но как я уже сказал, в последнее время она стала чертовски сильна. Порезы были страшные. Даже не представляю, как они исчезли.
Ито подождал, пока мужчина скажет что-нибудь еще, но он молчал.
«Стоит ли расспрашивать дальше? — подумал Ито. — Со всех ли сторон я взглянул? Не думаю, что здесь есть что-то еще».
Он беспокойно постукивал по столу.
— Ладно, с этим мы разобрались, — наконец, сказал он, как старший инспектор завершая опрос. — Больше вы ничего не можете сказать?
Он посмотрел по сторонам, встретившись взглядом с обоими родителями, но никто из них не решился ответить.
— Тогда мы вас оставим, — сказал он, оттолкнувшись от пола, задержавшись лишь чтобы формально попрощаться.
Он склонен был поверить отцу насчет ран, даже если это шло против его убеждений. Слишком необычно, потенциально слишком самоуличающе, чтобы он так просто об этом упомянул. И зачем бы ему это?
Жестокий парень? В этом был некоторый смысл. Но если раны выглядели «ужасно» даже для такого человека, как отец девушки, то это выходит даже за рамки жестокости. Предполагая, что раны были реальны, и что мужчина не позволил воображению преувеличить ущерб. Не похоже на то.
— Что думаете? — спросила Каору, пока они спускались по лестнице. — Выглядит довольно просто. Выясним, кто этот парень, и, скорее всего, найдем ее. В этот раз ей, наверное, лучше будет дома, не важно, что она думает.
— Интересный ход мысли, — сказал Ито, отметив, что его партнер, по крайней мере, подумала о такой возможности. — Даже предполагая, что нет жестокого парня, ты знаешь, какова судьба большинства надолго сбежавших. Остаться дома обычно лучший из множества плохих вариантов. И мы не знаем, есть ли парень. Может и есть, но мне так не кажется. Такие раны это территория сумасшедших серийных убийц. Я правда надеюсь, что мы на нее не вступаем.
— Может это лишний след? — предположила его партнер. — Парень напился и начал выдумывать.
— Для такого слишком резко, — сказал Ито. — Но, конечно, возможно.
Они достигли первого этажа и нашли ожидающих их автомобиль без опознавательных знаков.
— Может, она просто снова вернется домой, — сказала Каору.
— На это мы всегда и надеемся, — строго сказал Ито, когда двери автомобиля открылись перед ними. — Но наша работа доставить тех, кто не вернулся. Что бы для этого не потребовалось.
— Что бы не потребовалось, — с кривой улыбкой эхом повторила Каору.
В конце концов, именно этим Ито заслужил в полиции свою репутацию.
Прежним, еще молодым следователем, он бы ворвался прямо в офис женской школы, размахивая значком, выпытывая у секретарей и администраторов всю возможную информацию, после чего перешел бы на учителей, друзей…
Прежде, до его времени, не было бы очевидно лучших вариантов. Но его старший партнер, ныне вышедший на пенсию, указал ему, что есть способ лучше.
— Центральный участок, — вместо этого сказал он, доверяя автомобилю по контексту понять, что он имеет в виду полицейский участок, а не что-то еще.
Каору не задала вопрос, во всяком случае на этот раз. В первый раз задала, но сейчас она тихо сидела на пассажирском месте, беззвучно шевеля губами, субвокально запрашивая у системы ордер на обыск через стильный гортанный контакт, через телефон подключенный к электронике автомобиля. Это был лишь один из способов ввода данных, но самый простой с точки зрения усилий, хотя он был далеко не так быстр, как набор на настоящей физической клавиатуре.
К тому времени, как они прибыли в участок — к счастью, никакого траффика в этот час — судья рассмотрел и удовлетворил их ордер на обыск, запрашивающий доступ к логам видеонаблюдения старшей школы имени Мики Саяки — названной так по просьбе какого-то местного филантропа. К тому времени, как они с партнером поднялись по лестнице к МОС — или «Компьютерному залу», как его называли — оба несли с собой булочки и чашки кофе, а компьютеры участка просмотрели месяцы уже аннотированных кадров, отслеживая передвижения «Окамуры Юу» и всех с ней связанных, выискивая тенденции, неопознанных лиц, что-либо необычное.
Школьное видеонаблюдение не было всеохватывающим. Обычно покрывались только входы, выходы и места, что, как правило, вне прямого наблюдения учителей. Но в сочетании с обильным количеством публичных фотографий, загруженных в онлайн беспечными к конфиденциальности учениками, достаточно часто можно было найти зацепку, а то и две, или, по крайней мере, надежно определить друзей, часто гораздо точнее, чем способны были преподавательский состав и другие ученики.
В тридцать один Ито еще мог смутно помнить, когда у большинства школ такого не было. Не то чтобы в школах было опасно, но видеонаблюдение стало столь широко распространено, что казалось странным, что в школах такого могло не быть. Таким образом, поколение Каору, на шесть лет младше его, даже не видело в этом ничего плохого.
Они заняли места в затемненной комнате, окруженные гигантским панорамным монитором, полукругом простирающимся перед ними.
— Доклад, — просто сказал он.
Монитор ожил, цветные кадры видеонаблюдения появлялись и размещались вокруг центральной информационной панели. В передней части монитора, перед столом, появилась и стала расти многоцветная человеческая сеть, показывающая возможных друзей, учителей, друзей друзей…
— Но никакого парня, — прокомментировал Ито.
— Во всяком случае, не в школе, — сказала Каору.
— Инспектор, — начал смутно электронный голос, — маловероятно, что девушка ее возрастной группы, социального положения и академической успеваемости будет поддерживать внешкольные отношения, и, далее, маловероятно, что любой такой парень ни разу бы не появился забрать ее после школы. Учитывая, что такой мужчина не обнаружен, вероятность таких отношений менее одного процента.
— Хмм, — озвучила Каору. — Ну, по крайней мере, не невозможно.
Ито слегка улыбнулся. Общение с Машиной Оценки Свидетельств всегда было интересным опытом. Она не была искусственным интеллектом, но порой так ощущалась. Отчасти потому, что на сегодняшний день она была запрограммирована говорить больше похоже на человека, чем большинство машин. В основном из-за этого для ее работы требовался весь подвальный этаж. Если бы не то, что у всех отделов полиции в Японии была такая, он уверен был, что кровопийцы в городской администрации нашли бы способ сократить ее бюджет.
— Тем не менее, — продолжил компьютер, — есть несколько возможных кандидатов на гомосексуальные отношения, хотя общая вероятность настоящих отношений с любой из них все еще между пятью и шестью процентами. Также есть два различных юноши, демонстрирующих скрытый интерес.
Упомянутые подростки выделились в облаке отношений перед ними, став ярче и заметнее.
— Кто-то из них демонстрирует признаки насилия? — спросил Ито.
— Никто, — сообщил компьютер.
— Тогда продолжай доклад, — сказал Ито.
Цель исследования, помимо сбора возможной полезной информации, была в восприятии основы: кто эта девушка, кто ее друзья, какие у нее привычки и так далее. Полезно было знать это, прежде чем отправляться задавать вопросы. Порой он даже мог поймать людей на лжи без того, чтобы они об этом знали. Помимо того, МОС очень хорошо замечали очевидное в записях наблюдения и публичных архивах, сберегая инспекторам много сил. Что касается обнаружения неочевидного — ну, в этом машины пока еще не преуспели. Одной из самых сложных задач инспектора было проведение черты, когда машина вероятно права, а когда стоит копнуть глубже.
— Окамура Юу демонстрирует все обычные признаки для своего возраста и социального положения. Ее уровень успеваемости выше ожидаемого, следовательно, она завела больше друзей высокого социально-экономического положения, чем обычно. Помимо этого, общее число, распределение и степень близости ее друзей и знакомых непримечательно. Ни у кого, с кем она контактирует в кампусе, нет серьезных преступлений, все преподаватели были проверены обычным образом, школьные записи не сообщают ни о чем подозрительном. Детальный анализ видеонаблюдения показывает заметный шаблон ношения не по сезону теплой одежды в непредсказуемых случаях.
На экране мелькали связанные диаграммы и изображения, а голограмма перед ними выделяла и сбрасывала выделение с друзей, знакомых и учителей в последовательности их упоминания. В этом не было ничего интересного, учитывая все уже сказанное. Тем не менее, кое-что это подтверждало.
— Продолжай, — сказал Ито, осторожно потягивая кофе.
— Пересмотр записей дня ее исчезновения не демонстрирует ничего не содержащегося в предыдущем полицейском отчете. Окамура-сан прибыла в школу в обычное время, но анализ осанки и оценка размеров указывают, что ее портфель значительно тяжелее обычного. В оставшуюся часть дня с ней мало кадров — недостаточно, чтобы прийти к выводу. Под конец школьного дня она ушла из школы одна в направлении, что не ведет к ее дому. Уличное видеонаблюдение потеряло ее след семь минут спустя, и она больше не появилась. Никто из прохожих не демонстрирует к ней необычного интереса, и ни один из них не числится в уголовных базах данных, за исключением одного человека, арестованного за кражу в магазине.
