Марон, готовый к такому повороту событий, утвердительно кивнул и поднялся, следом встала Зериэ.
Диана снова "вынырнула" из трансляции и обеспокоенно посмотрела на Сайена.
"Всё хорошо, — успокоил её вайринг, — Марон свою часть выполнил — внёс растения. Мы ведь предполагали, что так будет"
— Итак, Санрино, расскажите суду всё с самого начала. Откуда вы узнали, что наследная принцесса Лимирии находится на Гирмосе, и почему полетели её искать?
— С нашим командором Сайеном связался его величество Марон, — риман осторожно подбирал слова, пытаясь не дать Омнаке повода за что-нибудь зацепиться, — он сообщил, что наследная принцесса Зеринэ находится на Гирмосе, и её надо там найти.
— Ну что ж, тогда вырисовывается следующая картина, -заговорил секретарь-советник, — командор Сайен узнал, что дочь его друга — а то, что они являются друзьями, ни для кого не секрет — наследная принцесса Зеринэ попала на планету, населённую бандитами, контрабандистами и убийцами и находится в смертельной опасности. Возможно, её выкрали и... обидели. Конечно, после такого у кого угодно появится желание отомстить и покарать. А чтобы таких инцидентов больше не возникало, Сайен решил всё кардинально — нет планеты, нет и сломанных судеб...
— Я, как официальный представитель Лимирии требую, чтобы вы, Омнака, не смели делать никаких мерзких предположений относительно наследной принцессы, — взвился судья Карсер, — только факты!
Омнака злобно посмотрел на Карсера, и неохотно кивнул. Но все понимали, что нужную мысль до судей ему донести удалось.
— Её никто не обижал, — тихо проговорил совсем сникший Санрино, — она попала туда добровольно.
— Санрино, — обратился абак к риману,— вы не обязаны выгораживать своего командора. Если скажете правду, я лично гарантирую вам неприкосновенность и защиту от мести Сайена.
Начальник хозотсека посмотрел на скретаря-советника с негодованием, но тот не сдавался. Добавив в интонацию мягкости, Омнака продолжил:
— Я понимаю, вы испытываете благодарность к своему командору, уж не знаю за что. Но он убил много людей, вы это понимаете? Если вы сейчас признаетесь — спасёте очень много ни в чём не повинных людей, которые в будущем могут пострадать от действий вашего командора. Скорее всего Сайен душевно болен. Его психика не выдержала каждодневного созерцания насилия и убийств, и, когда он увидел что обидели близкого человека, это стало последней каплей.
— Омнака, я буду требовать вашего отвода! Вы второй раз оскорбляете особу королевской крови! — Карсер вскочил со своего места.
— Уверяю вас, ничего, что могло бы спровоцировать душевный срыв, командор на Гирмосе не увидел!— спокойно сказал Санрино, но вздувшиеся на лбу вены свидетельствовали о том, что это спокойствие напускное.
Омнака вздохнул и продолжил:
— Значит, по вашим словам — заметьте, Карсер, я ничего не сочиняю, а лишь хочу уточнить — командор Сайен сообщил вам, что красивая юная девушка, особа королевской крови находится в гнезде разврата и садизма. Попала она туда добровольно и её надо оттуда увезти?
— Да, — тихо проговорил начальник хозотсека, он прекрасно понимал, как выглядит эта ситуация в глазах судей.
— Скажите, во время подготовки к операции, не замечали ли вы за своим командором каких— либо изменений? Не был ли Сайен возбуждён больше обычного, может быть, вы чувствовали, что в нём появилась агрессия? В конце концов, вы опытный солдат, не казалось ли вам, что вы отправляетесь на Гирмос не только за принцессой, а было что-то ещё?
— Нет, не казалось, — твёрдо ответил Санрино, — командор самый честный из всех ныне живущих во вселенной! Если он сказал, что мы летим за принцессой, значит, так оно и есть!
— Любой фрегат, подчиняющийся Содружеству, по протоколу обязан сообщить, если идёт на такую серьёзную операцию, это записано в уставе, и Сайен никогда не нарушал правил. А в этот раз ваш самый честный из ныне живущих, не проронил ни полслова! Он изначально собирался скрыть тот факт, что был на Гирмосе, а это значит, что он летел на планету с недобрыми намерениями! — Омнака сказал это, обращаясь к судьям.
— У командора Сайена не бывает недобрых намерений, — Санрино начал кипятиться.
— Да вы что? Так это, наверное, из добрых побуждений перед высадкой на планету он загримировался так, что мама родная не узнает? — Омнака выкрикнул эти слова в напускном гневе, — я попрошу вывести запись с камер наблюдения космопорта Гирмоса в трёхмерном изображении.
Прямо в воздухе почти занимая всё пространство зала, появилась картинка прибытия астреевцев на Гирмос. Диана увидела команду в образе вольных охотников, Сайена с Иссилом в расширяющих фигуры пластинах, черноволосых, в форме офицерского корпуса Объединённых Рас. Увидела девушка и себя — тощего страшного подростка.
— Посмотрите, уважаемый суд, вот они выходят из космопорта. Обратите внимание, что вайринги, позиционирующие себя как раса, которой чуждо насилие, увешаны оружием с головы до ног.
— Да потому что это опасная планета! Там нужно быть готовым к нападению в любой момент!— не выдержал Санрино.
Омнака проигнорировал римана и обратился к судьям.
— Вынужден отметить, что за последнее время у командора Сайена сильно изменились методы борьбы с преступностью.
— Что вы имеете в виду? — флегматично поинтересовался судья-карриец.
— Да вот хотя бы недавний инцидент, — услужливо затараторил абак, — четыре недели назад панкиры захватили команду учёных на планете Прион. Фрегат "Астрей" получил задание провести операцию по освобождению заложников. Сайен, конечно, провёл кампанию блестяще — ни один заложник не пострадал, чего никак не скажешь о панкирах... Раньше, при таких операциях, он просто брал негодяев в плен, но в этот раз почему-то решил действовать по-другому и это вылилось в то, что корабль панкиров полностью уничтожен, не осталось даже ржавой детали!
— Это единичный случай, — перебил Омнаку судья Карсер, — я, как бывший военный могу с уверенностью сказать, что в любой операции может случиться так, что оставить пленных нет возможности.
— Допустим, — согласился Омнака, — но зачем уничтожать сам корабль? А я вам скажу — Сайен неуправляемый неврастеник! Он не может терпеть зло вокруг себя и считает, что его нужно уничтожать так, чтобы и пепла не осталось! Месяц назад это был корабль панкиров, через две недели — уже целая планета, а что будет дальше? Наступит время отдельных галактик? — Омнака кричал, имитируя праведный гнев, — я считаю, что "Астрей" нужно изолировать от всего сообщества! Пока фрегат свободно разгуливает по вселенной, никто не может чувствовать себя в безопасности. Болезнь Сайена начнёт прогрессировать, и я боюсь, что он станет убивать только за малейшее подозрение! Похоже, вайринг переступил какую-то свою черту, за которой перестал отличать добро от зла, в последнее время он разбрасывается жизнями, как чем-то несущественным.
— Это неправда! — Санрино горячо вступился за Сайена, — командор старается сохранить жизнь и выбирает наиболее щадящие варианты.
— Тогда у меня вопрос — скольких людей лично вы убили на Гирмосе, до взрыва, естественно? — жёстко спросил Омнака.
— Я... — риман растерялся, понимая, что это вопрос с подвохом.
— Отвечайте суду, — секретарь-советник повысил голос.
— Ну... человек двенадцать, может больше, — услышав потрясённый вздох в зале, Санрино окончательно поник, — но мы защищались...
— А скольких убили на Гирмосе ваши друзья? — абак продолжал добивать римана.
— Я... не считал...
— То есть не пять, и не восемь, иначе вы бы запомнили, — печально подытожил Омнака.
— Мы защищались, — это единственное, что мог сказать начальник хозотсека.
— А командор Сайен убивал кого-нибудь лично? — вкрадчиво поинтересовался обвинитель.
Судьи потянулись вперёд в ожидании ответа, Санрино подавленно молчал.
— Отвечайте на поставленный вопрос, — безжалостно потребовал секретарь-советник.
— Да, — тихо ответил риман.
— И, как я понимаю, это был не один и не два человека, верно?
— Верно... — почти прошептал начальник хозотсека.
— У меня больше нет вопросов к подозреваемому, — Омнака удовлетворённо откинулся на спинку кресла.
— У суда тоже, — проговорила женщина-риман.
Санрино под конвоем вывели.
Омнака выдержал паузу, чтобы дать возможность присутствующим осмыслить информацию, и продолжил:
— Итак, высокий суд, вырисовывается жутковатая картина — это только один из членов их так называемой группы убил двенадцать, а если их там было семь человек... Вдумайтесь — командор Сайен собственноручно убивал людей! Хотя, если вайринг знал, что планета обречена, то убивал он их ради удовольствия — днём раньше, днём позже они бы всё равно погибли.
— Почему бы вам не допросить самого командора Сайена, вместо того, чтобы фантазировать о его мыслях? — раздражённо спросил Карсер.
— Потому что, уважаемый Карсер, мне нужна объективная картина и объективное восприятие. А как только здесь появится Сайен, половина из вас перестанет адекватно мыслить! Ещё бы — символ справедливости и неподкупности, легендарный герой, защитник слабых и обиженных! Женщины вообще растекаются и перестают соображать, стоит лишь им его увидеть! И даже мужчины проникаются к Сайену уважением и восхищением. Это какой-то магнетизм вайрингов! А мне нужна картина адекватная и справедливая! Мы обязательно его допросим, но только после того, как уважаемый суд и присутствующие официальные лица уяснят для себя настоящее положение вещей, а уже потом будут слушать сказки вайринга.
Санрино так и не привели обратно, видимо, оставили ждать в отдельном кабинете. И следующим на допрос капитан Астахов пригласил Лина. У Дианы комок встал в горле, когда она осознала что ожидает друга. Омнака будет бить в самую больную точку — погибшую семью Лина и его неадекватное поведение после смерти жены и дочери.
В считанные секунды девушка оказалась возле мужчины и крепко его обняла.
— Лин, умоляю, не дай ему себя сломать! Держись!
— Ну что ты, девочка, — солдат даже смутился, — этому подонку не удастся меня пробить! Я справлюсь.
Лин зашёл в зал с гордо поднятой головой.
— Представьтесь суду, — начал допрос Омнака.
— Лин Касинский, солдат, служу на фрегате "Астрей"
— Вы участвовал в операции на Гирмосе?
— Да.
— Скажите, по какому критерию командор Сайен набирал команду, которая полетит на планету? — небрежно поинтересовался секретарь-советник.
— Не могу сказать на сто процентов, так как не умею читать мысли, — тихо и спокойно ответил Лин, — но, думаю, он отбирал самых надёжных, проверенных в боевых операциях, тех, кому доверяет абсолютно.
— Скажите, психическая адекватность входила в критерий отбора? — Омнака чуть наклонился вперёд.
— Естественно, — без запинки ответил солдат.
— Тогда меня, простите, удивляет то, что выбор пал на вас.
— Что вы имеете в виду? — спросил судья-карриец.
— Лин Касинский широко известен в своих кругах, ваша честь, — услужливо ответил абак, — последние полтора года даже поговорка появилась — "если душа требует драки — ищи Касинского"
— Омнака, — раздражённо проговорил судья Карсер, — всех уже порядком утомили ваши так называемые расследования, которые ни на шаг не приближают нас к ответу.
— Ну почему же, судья Карсер, — вмешалась судья-риман, — за последний час мы узнали об "Астрее" гораздо больше, чем за всё время его существования.
— Я рад, что среди судей собрались преимущественно здравомыслящие люди, которые понимают, что нужно искать первопричину, а не разбираться в следствии, — расцвёл Омнака, — поэтому хочу предложить вашему вниманию небольшое видео.
Посреди зала в трёхмерном изображении появилась картинка какой-то забегайловки, в которой происходило то, что иначе, как побоище описать было нельзя. Летали стулья, ломались столы, брызгала кровь, кричали и стонали посетители, и когда Диана увидела, кто был главным действующим лицом, просто обомлела. Озверевший Лин буквально рвал на части своих противников. Он шёл напролом, совершенно не реагируя на удары, сыпавшиеся на него со всех сторон, шёл с остервенением, жаждой растоптать и уничтожить, но главным его желанием было нарваться на того, кто прекратит его существование. Солдат мало походил на себя сегодняшнего, он был таким, как на десафиаре. У Дианы сжалось сердце, она помнила всё, что тогда чувствовал Лин — боль и стремление сломать всё на своём пути, и главное, разрушить себя самого.
Картинка вдруг замерла, и довольный Омнака прокомментировал:
— Впечатляет, не правда ли, уважаемый суд? Это драка в портовом Гизго на планете Скай, за которую Лин Касинский месяц отсидел в местной тюрьме. Впрочем, командор Сайен никак не отреагировал на это происшествие и, насколько мне известно, преступник даже не был отстранён от операций... А вот ещё один инцидент, случившийся почти сразу после его выхода из тюрьмы.
Омнака поменял картинку, и в зале появилось изображение магазина. Возле прилавков стояли две особи, очень напоминающие згыров. Показавшийся на пороге Лин, едва завидев мужчин, быстро пошёл к ним. Картинка была без звука, Лин что-то спросил у мужчин, они ответили и буквально через секунду солдат начал их бить, снова превратившись в неуправляемого, жаждущего крови и отмщения безумца. Прибежавшая охрана в считанные секунды была отправлена в нокаут, дальше пришла очередь магазина. Лин крушил всё, что попадалось под руку, Диана видела, что мужчину буквально разрывает от горя, которое он выплёскивал на ни в чём не повинный магазин. Диана знала, что в тот период мужчина сам себе не принадлежал, им руководило горе — потерять жену и ребёнка — самая большая трагедия, которую может пережить человек, он искал смерти и люто ненавидел згыров. Сайен это понимал, поэтому и относился к Лину лояльно, но для зрителей мужчина выглядел кровожадным неадекватным монстром.
— Ну вот, уважаемый суд, как-то так, — со вздохом проговорил Омнака, — я показал вам пару основных моментов, но таких драк у Касинского больше сотни. Везде, где бы он ни появлялся, происходили какие-то инциденты.
— Омнака, я надеюсь, он не устроит нам сейчас сцену как Ван Имбир? — обеспокоенно поинтересовался судья-молок, — слушателям достаточно на сегодня стрессов.
— Не волнуйтесь, не устрою, — подал голос Лин, солдат стоял бледный, но спокойный, — да, в тот период моей жизни я действительно вёл себя неадекватно. У меня случилось горе, и
единственное, что я хотел, это нарваться на того, кто поможет мне умереть. Сейчас со мной всё в порядке и командор Сайен об этом прекрасно знает, поэтому и взял на Гирмос.
— У многих в этой жизни случалось горе, Касинский, но они не идут избивать всех направо и налево, круша магазины. А таких как вы, со слабой, неустойчивой психикой вообще нельзя допускать к оружию, — Омнака хлестал солдата словами, как пощёчинами.
Лин промолчал, так как понимал, ни оправдания, ни нападение сейчас не помогут, он в любом случае будет выглядеть неприглядно.
