Он фыркнул раз, другой. И самым бессовестным образом заржал.
Отсмеявшись, пегас повернул голову и заявил:
— Слышь, ты, жирный, хватит там мечтать о кобылах и пиши уже моё исчезновение! А то я у тебя музой поработаю, и тогда тебе "Кексики" безобиднее канона покажутся!
Я не знал, что такое "Кексики", но мне заранее стало страшно.
А крылатый ещё не закончил.
— А в предупреждениях у тебя появятся "смена пола", "слэш", "БДСМ", "секс с использованием посторонних предметов", "зоофилия", "некрофилия", "геронтофилия" и... — пегас прервался, многозначительно посмотрел на меня. Стало ещё страшнее. — И животноводство.
— Что? — через пару десятков секунд ступора тупо спросил я.
Красно-чёрный поморгал, снова приподнял воздух, вчитался, поднял повыше.
— А! И "мужская беременность"!
Мне тут же обратно поплохело.
В чувство меня привело ведро холодной, почти ледяной воды на голову.
— Полегчало? — спросил красный пегас.
Примерно на минуту я застыл в чистейшем ужасе, пока уши не опознали голос Каруки. Только после этого дошло, что кузен кажется более тёмным из-за скудности освещения.
— Извини, я забыл, что ты — жертва сорти... спортивного образа жизни, и алкоголь на тебя плохо действует. Точнее, слишком хорошо.
Извиняется он, забыл он... как же! Больше похоже на завуалированную месть непонятно за что.
— Ладно, — я выжал гриву и хвост, после чего вскарабкался обратно на трон, откуда умудрился свалиться. Тело двигалось как деревянное. — Лучше скажи, откуда в пустыне столько воды взялось?
Пегас посмотрел на меня с таким сочувствием, что мне захотелось сдать самого себя в клинику для недоразвитых.
— Сейшитсухенка, — дозагнал меня под плинтус крылатый. — И чтобы больше глупых вопросов не было, личи неплохо владеют холодом.
Собрав мозги и мысли в кучку, я кивнул. Звучало логично. Голова от резкого движения закружилась, и почти троянский понь — то есть деревянный — срубленным деревом свалился на пол.
Надо мной склонились приёмные родственники.
— Похоже, с мескалином я чуточку переборщил, — пробормотал пегас. Пощупал пульс, посмотрел на реакцию зрачка.
— Девочки, отнесите Аритаку в его покои, — распорядился лич-кинг.
Меня почти бережно подняли и потащили по многочисленным лестницам. Где-то на полпути я начал бредить. Почему-то одноглазый зёбр — не Акелла, нормальной расцветки — спрашивал у меня коды доступа к Зебриону.
Жеребца сменил Буратино, похлопал меня по колену и сообщил: "Мы с тобой одного дуба, ты и я!" и рассыпался мелкой стружкой.
Затем мне на нос забрался мухомор и принялся вещать: "Эволюция, про которую так долго говорили подосиновики, наконец-то свершилась! Теперь, назвавшись груздем, можно действительно залезть в кузов! Ура, лисички и сыроежки! Кончилось то время, когда нас в корзинки загоняли, угрожая ножом!"
Потом меня окончательно отрубило. И снился далёкий голос Луны, с тревогой спрашивающей "Аритака! Ты где?" Я пытался ответить, но не докричался.
* * *
* * *
*
Их Смертоносное Высочество
Конечно, ожидать от столь жизнерадостных иди... коняшек трепета было бесполезно. Знакомство с Пинки Привет-Морти-Давай-Устроим-Вечеринку! Пай похоронило иллюзию окончательно. Но использовать Книгу Жизни в качестве справочника — это уже ни в какие ворота. И ладно, Селестия и Луна — всё-таки собратья (или сосестры? Нет, как-то неприлично звучит) по профессии, то есть богини. Ладно, лунная аликорнесса спросила дважды, всё-таки по долгу службы. Но не "банда Гармонии" же! И хорошо бы все вместе, так нет, каждая по отдельности. Причём та самая Пинки умудрилась мало того, что залезть в Книгу, так ещё и прочитать её!
— Ну, это Пинки Пай, — просто пожала плечами отвечавшая на вопрос "Как такое вообще возможно?" ученица Селестии.
— Смоюсь туда, где этот жеребчик находится, — вздохнуло божество Смерти, когда посещения закончились. — Знать бы ещё, где он там.
* * *
* * *
*
Аритака
Не знаю, что там намешал Карука в своё пойло, но в себя я приходил медленно и печально. И пока меня колбасило, Великая Сомбрерия пополнилась двумя подданными. Первый — бесклановый фестрал Денс де Нис, профессор белой и чёрной археологии, обладатель бледно-жёлтой расцветки (когда вымоется), зелёных с коричневыми полосами хвоста и гривы и кьютимарки в виде кнута, скрученного в три кольца. И его помощник, крупный, целиком зелёный земнопони по имени Риддер и с клеймушкой в виде белой "N". Какие следы цивилизаций завели их в эту глушь, для меня так и осталось загадкой, но вырваться из цепких объятий пинкоклонов жеребцам уже было не суждено.
Я же, оклемавшись, начал выпрашивать у Сомбры курс на Понивилль.
— Может, останешься подольше? — расстроенно спросил король.
Я задумчиво посмотрел на свой кактусгер — две половинки очищенного от колючек кактуса с кругляшом от другого кактуса между ними — потом на кактчуп, кактурчицу и кактоянез. Да, флора пустыни отличалась невероятным разнообразием.
— Если я здесь задержусь, то сюда нагрянет банда Гармонии, — нашёлся у меня аргумент. — Тебе оно надо?
Сомбра серьёзно задумался, взвешивая плюсы и минусы.
— Двадцатую Пинки Пай, — добавил я.
Поёжились мы одновременно. Кто — ВНЕЗАПНО! — просыпался аликорном, точнее аликорнессой, тот поймёт. Интересно, это я в лице Каруки такой гениальный учитель или происхождение цветокопий виновато в том, что они так хорошо хенге усвоили?
В общем, направление Сомбра указал практически моментально, и через полчаса облачный глайдер нёс благословлённого отеческим пинком меня в Эквестрию.
Лететь пришлось долго, больше суток. Зато, подлетая к Эквестрии, полюбовался восходом солнца. Светило поднялось прямо из моря, после чего зависло и словно повернулось в мою сторону. Посмотрело. Под этим многообещающим взглядом мне тут же захотелось обратно, но слабость удалось преодолеть, и я смело двинулся вперёд. Всё равно рано или поздно меня нашли бы. Теперь скорее рано, чем поздно.
Окончательно мои колебания завершило появление на горизонте точки, которая очень быстро приближалась. За точкой тянулась радужная линия. Не успела мысль "Интересно, от каких эмоций она прорвала радужный барьер?" полностью оформиться, как меня оглушило счастливым воплем "А-така!" и снесло с глайдера. Облако не выдержало радужного удара и разлетелось на сотни маленьких тучек. Против воли вспомнилась серия "Радужный удар", и я ощутил себя Рарити. Пока ассоциации с "дамой в опасности" одолевали молодой жеребячий организм, Рейнбоу чуть не унесла меня обратно в Сомбрерию, однако пегаска заложила широкий вираж и всё-таки унесла меня к Кантерлоту. Вот только летунья не рассчитала сил, и перед самым городом мы совершили аварийную посадку. К счастью, я успел подготовиться: с помощью сейшитсухенки создал водную тюрьму, так что приземление вышло мягким. Для Рейнбоу — она приземлилась жеребчиком вниз. Брызги лопнувшего шара воды разлетелись во все стороны.
— Круто! — восхитилась радужница, вскочила с меня и встряхнулась.
Я не успел ничего ответить, как вспыхнула фиолетовая сфера телепортации, появилась остальная пятёрка подруг и вся банда Гармонии со счастливыми возгласами устроили обнимашки. И я тоже был счастлив: ведь их всего шесть. И только одна Пинки Пай!
Переночевав в столице (и получив повышенный госзаказ на "Затмение". С предоплатой. Селестия не упустила возможность поиздеваться), мы вернулись в Понивилль. В том же поезде ехала бригада из Комиссии Городского Благоустройства со своим главою, для привязки проекта к местности и окончательного согласования. Разумеется, от Пинки уберечься они не смогли. А уж клоунесса не могла не позвать закадычную подругу. И после выхода из вагона меня приперли к стенке понивилльского вокзала.
— Почему ты не захотел мой проект?! — допытывалась Рейнбоу под заинтересованными взглядами всех окружающих. — Чем он хуже?!
— Понимаешь, он слишком крутой, — начал изворачиваться я. — На двадцать процентов круче.
— Эм... — польщённая летунья потеряла слова, дав мне вывернуться.
— И я надеюсь, ты им поможешь...
— Мы, — поправила Рарити. — Мы поможем.
Бедные архитекторы и строители, они ещё не знали, какое счастье им привалило.
Следующие несколько дней смазались в моём восприятии. Строительство, самогоно... в смысле, выполнение госзаказа, да и тренировку гвардейцев никто не отменял. Точнее, изготовление клонов для неё. В которых я вкладывал всю свою любовь к жизни и окружающим. Всё растущую... и растущую... и растущую... На третьем дубле стражники таки осознали закономерность и решили потерпеть до конца стройки. Мол, там я утихомирюсь и перестану слать клонов.
Однако гвардейцы серьёзно ошибались.
Стоило мне аккуратно поставить в ящик последнюю бутылку, как в сарай впрыгнула Пинки.
— Мы строили, строили и наконец построили! — восклицала она, прыгая вокруг меня. — Да здравствуем мы! Ура!
Через секунду ту же самую информацию принёс лопнувший клон.
— Ура, — пошатнувшись, согласился я.
Веселушка остановилась, посмотрела по сторонам.
— Кстати, а зачем ты так надрывался? — спросила, оценив запасы готовой продукции. — Можно же было подождать конца стройки!
Как говорится, хорошая мысля приходит опосля.
— И, кажется, Селестия просила немного меньше, — продолжила клоунесса.
К счастью, на это у меня ответ нашёлся.
— Ну, надо же проставиться строителям за их труды, — я посмотрел на хлопающую ресницами кобылочку. — Ну, в смысле...
— ПРАЗДНИК!!! — Пинки вылетела из сарая.
Значит, она осмысливала информацию.
Тяжело вздохнув насчёт своей недогадливости, я тоже покинул склад. И невольно остановился, любуясь открывшимся домом.
Три этажа, если не считать чердака под высокой четырехскатной крышей с высоким шпилем. В крыше четыре круглых окна-люка для Гильды. Почти декоративные башни-балконы по углам третьего этажа с острыми двухметровыми крышами. Узкие стрельчатые окна, по четыре на трех стенах первого этажа и два рядом со входной дверью, по четыре на втором этаже и по два на третьем. И расцветка. Тёмно-серая с красными прожилками у стен и синяя черепица.
Под домом же был подвал и ни разу совершенно абсолютно ни капельки не секретный бункер.
А самое интересное — моё жилище не выбивалось из общей архитектуры Понивилля. Из которого уже примчалась Пинки с вечериночной тачкой и потихоньку подтягивались другие приглашённые.
Накрывать поляну пришлось — в буквальном смысле. Памятуя древнюю истину "Сколько выпивки не ставь, за добавкой бежать всё равно придётся", я выставил на стол примерно половину сверхурочной продукции, всё найденное съестное и постарался расслабиться и получить удовольствие.
Во время вечеринки выяснилась ещё пара вещей. Оказалось, что окончание стройки совпало не только с выполнением заказа, но и с завершением свадебного путешествия Лекса Алсея и Узират, а также с прибытием Великого Но Временного Посольства из Сомбрерии под предлогом "у меня там приёмный сын живет, надо какие-нибудь дипломатические отношения установить". Ну, если быть точнее, послы — Карука и Сюрпрайз (и ещё шесть копий, но их Сомбра не назначал, они сами захотели) — заявились в Кантерлот три дня назад, а теперь ("Вечеринка? Где?!") решили навестить меня.
Хвала Кураме за объяснение, а то я начал думать, что от перенапряжения у меня тринадцатерится в глазах и цвета путаются. А это всего лишь копии Пинки.
Интересно, как там принцессы себя чувствуют?
* * *
* * *
*
В королевских покоях Кантерлота
— Это временно, это временно, это временно...
* * *
* * *
*
Аритака
Под завершение вечеринки ко мне подошли все пять Улс.
— Снеику-кун, у нас тут возникла небольшая проблема, — начала Мизурата.
Я встряхнулся, прогоняя хмель, подобрался. Небольшая проблема для шиноби может оказаться большой проблемой для поняш.
— Нам нужна работа, — пояснила молниеносная Улса.
— Ты не подумай, денег нам хватает, — вступила в разговор управляющая землёй. — Просто... — она потёрла значок стражника порядка.
— Нам скучно, — хором сказала пятёрка.
Я покосился на словно невзначай окружившую нас банду Гармонии и пинкокопии. И в этот момент меня осенило.
* * *
* * *
*
Её Высочество правительница Эквестрии Богиня Солнца принцесса Селестия
Большой знак телепортации вспыхнул, отправляя посольство назад, и губы аликорнессы сами собой сложились в улыбку. Конечно, не пристало великой и мудрой властительнице испытывать столь низменное чувство, как злорадство, но — не смогла удержаться. Стоило только представить, что у одного короля живёт целых девятнадцать копий Пинки.
От приятных мыслей принцессу отвлёк громкий скандал за дверью. Аритака (ну а кто ж ещё так может обламывать?) спорил с бессменными (и от того такими смелыми) хранителями входа. Розовенький жеребчик требовал пропустить "как есть", стражники ссылались на пункты устава и служебных инструкций.
— Ладно, — минут через пять сдался Снеику. — Но — под вашу ответственность!
— Не бойся, никто не украдёт, — прозвучал насмешливый ответ.
После раздался железный грохот. Минуты через две он стих, двери открылись, и бормочущий себе под нос: "Ничего, недолго вам тут прохлаждаться осталось" Аритака вошёл в зал. С сопровождением.
Увидевшая "свиту" аликорнесса чуть не спряталась под трон.
* * *
* * *
*
Аритака
А я говорил! Говорил, что Узиратам не стоит снимать доспехи!
Выслушавшая мои доводы Селестия согласилась как сменить накосячивших охранников на отличников боевой и политической подготовки (в коридоре кое-кто грохнулся в обморок), так и с тем предложением, ради которого я с Улсами приехал в Кантерлот.
* * *
* * *
*
На плацу Королевской Гвардии
Мурлыкающее нечто очень торжественное (Тум-тум-тум, тум тудум тум тудум) чудовище смотрело на ровные ряды дневных стражников. Ряды нервничали.
— Бойцы! — наконец сказал ниспосланный самим небом кошмар. — У меня для вас хорошая новость!
Гвардейцы напряглись. Прошлая "хорошая новость" оказалась появлением клона и ставшими ещё более постоянными тренировками.
— Но сначала — мне нужны добровольцы! — продолжил радовать розовенький ужас. — Отличники боевой и политической подготовки! Шаг вперёд!
Строй дружно сделал шаг назад.
— Какое единодушие! — восхитился жеребчик, демонстративно не замечая реакции, вернее, толкуя её наизнанку. — Прямо нет отбоя от желающих. Ну, тогда добровольцев я назначу сам... — и жеребчик начал показывать копытом.
Сослуживцы сочувствующе смотрели на избранных.
— По приказу Её солнечного Высочества...
"Добровольцы" приободрились — ну не прикажет же добрейшая принцесса чего плохого. Правда, именно она и назначила этого мучителя в тренеры. С третьей стороны, лейтенант Гирхейн остался в строю, а это что-то да значило.
— ... заменить хранителей входа в тронный зал.
Сочувствие гвардейцев мгновенно сменилось завистью. Бессменные хранители входа... хотя, уже сменные.
