Присутствовал поочередный слезоразлив на тему “бедная ты, бедная!”, а потом коллективный “бедные мы, бедные!”, в обнимку.
Ну а к моменту моей ретирады — как по времени, так и из-за некоторого неявного опасения, девчонки знакомились с лубками, перекидывались литературой и вели себя как подружки. Даже выдали общий вердикт: “Дурак похотливый!” и “милый Грей слишком впечатлительный и добрый, ему хватило бы и Джувии”. Причем сцуко, в этих позициях сошлись и не видели противоречий!
В общем, в гильдию я пёрся пешком и с лёгкой контузией ума. И, признаться, некоторым опасением, не создал ли я еще один дуэт, которому “членоносцы” нахрен не сдались. Впрочем, фигушки, пободаюсь. Ну а если не выйдет, резонно рассудил я, то им будет хорошо, а у меня будет карма. Хотя нет, кармец, подлый и несправедливый, злопыхнул я и решил девчонок никуда не отпускать.
А в гильдии я, что вполне логично, обнаружил пополнение. Точнее двух типов, канонное и Макаровское. Канонное мрачно сидело на отшибе, мрачно пырилось на бухающий народ и всем видом выражало “какого хрена я тут делаю?”. Было оно Железным, драконоубийцей и прочим. Это, значит, Леви факт его бытия рядом приняла, что неплохо, отметил я, кивком здороваясь с мрачным.
Вторым пополнением была четверка иксидок, копошащихся в ранее пустой приемной Макарова. Секретарши, куда деваться, улыбнулся я на деловитое копошение кошкодевочек.
Впрочем, размеры их позволяли старому грибу рассчитывать только на “чесать за ушком”, съехидствовал я, впрочем, магия гиганта и у них, и у Мастера… В общем, их дело, заключил я, входя в кабинет. Побеседовав с Мастером на тему переселения и деталей — всё же, Люська мне не чужая, да и шаурмы летучие выходят, кхм, почти крестники, я распрощался и потопал в зал.
— Гажил, пошли смахнемся, — подрулил я к Железному, вызвав дерганье руки и опасливо-мрачный взгляд. — Смахнёмся — это тренировочный поединок, — пояснил я, — на котором бьем в полную силу, но без летальных или увечащих атак. Ты чертовски прочен, у меня свои хитрости — будет небесполезно. Да и в целом для поддержания формы.
— Пойдем, — после некоторого раздумья выдал Гажил.
На площадке, при стечении народа, Гажил, сначала довольно аккуратно, с опасением спарринговал — металл именно созидал, а не обращался в него. Ну и пользовался в основном метательными типами.
Однако, после десяти минут “ровного мордобоя”, явно воспылал, точнее металлизировался, ну да не суть. Захомячил жмень гвоздей, ну и с рёвом “Рев железного дракона!”, мою персону этим ревом и одарил.
Чего я, собственно, добивался — его “рёв” был потоком перенасыщенных эфиром металлических мини-лезвий, ну а я хотел, помимо всего прочего, протестировать разные типы льда в “защите”.
Что сделал не зря — например, мой “сверхионный” доспех под этим потоком бы точно разрушился и еще меня бы приголубил. Некритично, но неприятно. Нейтронный лёд — как и ожидалось, потерял толику эфира, но выдержал, хотя, подозреваю, подобная атака ему куда разрушительнее, нежели пламя.
Основную же атаку я принял на лёд “простой”, пусть и уплотненный и прочный, который был изъязвлён на пару дюжин сантиметров, но одно “дыхание” явно выдержал.
Однако, на моё “спасибо за поединок” Железный не отреагировал, продолжая набирать дыхание для следующего “рёва”. Очевидно, воспылал и развоевался, так что пришлось обдать парня метастабильным льдом, под минус двадцать — ерунда драконоубийце, но Гажил пришел в себя и отпрыгнул, с опасением смотря на меня. Ну, травматические воспоминания, куда деваться, отметил я. Да и просветил, что поединок — тренировочный, Гажил силен (реально силен, не один синяк мне организовал), ну а продолжать его — уже нанести кому-то из нас серьезный урон.
На что железный задумался, кивнул и проследовал в гильдию. Руки подавать не стал, впрочем, хм, на его месте я и сам бы такового не стал делать.
А ближе к вечеру дружно охреневшая гильдия видела небывалое. В гильдию молча ворвался Наб, бегом подбежал к доске объявлений, пробежал их взглядом за секунду, сорвал заказ и выбежал. В каплю выпали все, включая Мастера, ну и пытались склеить остатки осколков привычного мира.
Впрочем, явившийся через несколько минут Нацу с кошаком, после фактически хорового “что вы сделали с Набом?!”, нарисовали такую картину: затоплена грязищей деревенька, в классическом для кротов стиле. Наб, сидящий на дереве, концентрирующийся, чтобы взять тварюшку под контроль. Крот, отказывающийся контролиться, по крайней мере, мгновенно, и сбивающий Наба с дерева струёй грязи.
И так с десяток раз. Нацу, пытавшийся помочь и превративший поток грязи в россыпь спекающихся каменюк прилагался, после чего был послан озверевшим Набом в далеко, в смысле “я сам!”
Озверение парню пошло на пользу. Тварюшка была законтролена и выдворена из деревни, грязить своей избраннице лужу где-то подальше. А Наб, всю дорогу в гильдию причитал и вопиял, что его первое задание не может быть таким грязным. Что, мол, Наб его забудет как страшный сон и сбегает на что-то приличное, что и будет его первым заданием!
Ну а последствия этого решения охреневшая и похрюкивающая от смеха гильдия недавно наблюдала.
Так что домой я возвращался в несколько приподнятом, хотя и тревожно-ожидательном настроении. Собственно, чмокнувшая меня первой Люська отступила, вполне доступно “предоставляя” Джувии место. Ну, хорошо и славно, думал я, ведя парящую девушку в её крыло. А скандал, на тему “мужчину надо сначала накормить!”, ехидно отметил я, ещё успею закатить.
Отмороженная порнуха.
Начав целовать девчонку в её комнате, я протянул руки к ней, но почувствовал, что одежда уже исчезла. Пламенеющая щеками девушка, помогая мне избавиться от одежды, бормотала “милый Грей, возьмите меня, милый Грей”.
Несмотря на некоторую комичность и неловкость, крышу мне от Джувии рвало знатно, так что повалив на кровать, я впился ей в губы поцелуем, после разоблачения. Поцелуй был странен, но чертовски возбуждающ — девушка обволакивала мой язык, но при этом явно сдавалась, не боролась, а поддавалась. При этом, её температура явно была выше стандартной, явно за сорок, что, признаться, добавляло мне удовольствия.
Через некоторое время я переключился на груди, не столь большие, как “стандарт”, скорее двоечка с небольшим — что признаться, мне даже нравилось, я начал ласкать небольшие, ярко-красные соски с ареолами того же цвета. Однако, через полминуты поглаживаний и поцелуев, послышался шепот “Сильнее, пожалуйста”. Ну, в общем, так и ожидалось, подумал я, начиная не только ласкать, но сжимать и слегка прикусывать соски, при этом сжимая и грудь целиком. Подобное Джувии явно пришлось по вкусу, судя по стонам, да и явно подросшей температуре тела.
И вот, когда я желал поближе познакомиться с щелкой девушки, меня задержали её руки и горячечный шепот “не надо, милый Грей, войди в меня, пронзи меня” и прочее подобное. Ну, можно и так, оценивал я буквально исходящее влагой лоно, целуя Джувию. Попробовал потянуться за лекарством, но был остановлен требовательным взглядом и объятьем.
Ну ладно, решился я. Тут есть толика мазохизма, значит ей же в удовольствие, а я свои затыки перетерплю, благо, это один раз.
Оторвавшись от губ любовницы, я начал пристраиваться к её буквально исходящему горячей влагой лону, как вдруг меня обхватили ноги и девушка рывком насадилась на член, порвав плеву. Пискнула, причем явно сладострастно и зашептала “накажи меня, милый”. Блин, я тоже не железный, оценил я и так еле удерживаемую сознанием волну похоти и вызванного эфиром желания подавлять.
И навалился на девушку, входя в неё на всю длину, что, впрочем, вызвало лишь стоны наслаждения и просьбы “сильнее!”
Прощай, крыша, попрощался я, начав с силой вбивать себя в лоно любовницы. При этом, она громко кричала, явно от удовольствия, называла меня по имени и смотрела влюбленными глазами. А меня и вправду “вело” — я с размаху входил в лоно, отвечавшее потоками горячей влаги, прикусил девушке губу, она подставила под зубы язычок. Горячее тело подо мной сводило с ума, а член, бьющий в лоно охватывали то ли струи воды, то ли сокращающиеся стенки лона — я уже не понимал. Покусывая груди, я продолжил насаживать девушку на член, уже начиная порыкивать, когда, наконец, это безумие не завершилось оргазмом, причем совместным.
“Грей, милый Грей, милый” шептала Джувия, когда я целовал её губы, лицо, глаза, постепенно успокаиваясь. Ну и начиная беспокоиться, все же долбил я девочку не слабо, не повредил ли чего. Впрочем, нежные поглаживания лона не вызвали в глазах любовницы ни нотки боли, как и неудовольствия, как и проникновение пальцами внутрь — только короткое удивление и улыбку. Видимо, свойства атронаха, ну и легкий, невзирая на внешние проявления, мазохизм. Желание “отдаться и подчиниться”, вызванное эфиром, прикинул я.
Но все равно, сильно, хотя, к счастью, не слишком, успокаивался я, пока Джувия поглаживала меня и вглядывалась в лицо, словно не веря, что я с ней. Собственно, эти легкие поглаживания и возбудили меня вновь через несколько минут, на что, коснувшись горячей рукой члена, Джувия провела по нему несколько раз пальцами, еле касаясь, и вдруг рывком встала на четвереньки. Повиливая обращенной ко мне попкой, демонстрируя слегка приоткрытую, но сочащуюся влагой щелку и розовеющее колечко ануса, девчонка выдала “Накажи меня, я плохая девочка!”
Ну, можно и наказать, подумал я, если в меру. Благо, вид был чертовски привлекательным и возбуждающим. Пристроившись сзади, над плотно сведенными ножками, я на секунду задумался, но решил не экспериментировать, пристраивая головку члена к щелке. И опять, Джувия подалась мне навстречу, сама насадившись на член и обдав меня горячей влагой.
Размеренно входя в лоно, я услышал, “накажи, отшлёпай меня”. Несколько шлепков, впрочем, меня не особо вдохновили — однако попка была гладкая, упругая и замечательная. Так что я нашел компромисс — ускорившись, я схватил за ягодицы и начал довольно сильно их сжимать, вызвав стоны удовольствия.
А проникнув большим пальцем в колечко ануса, по фалангу, при этом не прекращая энергичных фрикций и сжатия доступной части ягодиц, я услышал в ответ почти крик, “О да, милый Грей, ещё!”
Так что, слегка ускорившись и усилив сжатие пальцев на попке, я продолжил. Температура Джувии, подозреваю, достигла градусов шестидесяти, громкие стоны стали нечленораздельными, каждая фрикция обдавала мой пах горячей водой. А в момент оргазма, реально сведшего меня судорогой, Джувия вскрикнула, сжалась и потеряла сознание.
Как вчера, оценил я состояние девушки, отдышавшись… Мда, это было что-то с чем-то, ошалело думал я, когда заметил в тени за открытой дверью явно наблюдающую Люси.
На мой приглашающий жест возбужденная и явно ошарашенная девушка зашла, тихонько спросив:
— А Джувия?
— Потеряла сознание, видимо — особенность оргазма. Или длительного воздержания, фактически, всю жизнь. Второй раз так, в прошлый — только от поцелуев, — ответил я вполголоса.
— Грей, — присела на край кровати Люси, перебегая взглядом с меня на свернувшуюся калачиком с блаженной улыбкой Джувию. — А почему у нас не так?
— А разве у нас плохо? — чмокнул я девчонку в губы, на что та улыбнувшись, помотала головой. — А с Джувией — эфир, плюс оба Эс-ранги, а главное, она немного мазохистка, — ответил я. — Ну а её немного… — развел я лапами.
— Понятно, — кивнула Люси. — Грей, — кинула она взгляд на слегка оживившийся член.
— Естественно, — даже с некоторой обидой ответил я. — Стал бы я говорить о двух девушках, не имея возможности удовлетворить их! — оттопырил я губу, на что разоблачаемая Люська хихикнула.
— Это я наблюдая за вами, — покраснев, откомментировала мокрые насквозь трусики Люси. — Вы так страстно любили друг друга и вот, как-то.
Ну а я, слился с девушкой в поцелуе, нежно поглаживая и лаская её тело. Поласкал, и даже слегка пососал грудь, ну а потом Люси сказала, что хочет попробовать сверху. “И вас буду видеть”, уточнила она, слегка покраснев. На что я кивнул, располагаясь рядом с посапывающей Джувией — у Люськи уже был оргазм, опять же психический, она уже более чем готова, так что можно обойтись без прелюдий.
Перекинув через меня влажное бедро, слегка скользя им по мне, Люси взялась за мой уже боеготовый член и, немного поводив им, стала насаживаться влажным лоном. Сосредоточенный вид, с прикушенной губой, немало меня возбудил, так что я слегка подался навстречу девушке. А она, почувствовав движение, расслабилась, насадившись на меня до основания, и остановилась, прислушиваясь к ощущениям.
Наконец, положив мне на грудь ладони, девушка стала медленно подниматься и опускаться, проверяя свои силы и возможности. Возбуждение и исследовательский интерес у неё на лице меня заводили, так что я сам начал работать тазом, любуясь подрагивающей грудью.
Ну а через минуту мы синхронизировались, я приподнимался, она опускалась, и наоборот. Люси начала негромко постанывать, став громче, после того как я ухватил ей грудь и стал несколько жестче, нежели ранее ласкать соски. Впрочем, не слишком сильно, а, судя по реакции, девочке понравилось.
Влажное и теплое лоно, довольно пикантное, после жара предыдущей любовницы, скользило по члену, груди подпрыгивали, на меня Люси смотрела с легкой улыбкой и возбуждением. Все в совокупе завершилось её оргазмом. Причем опять несколько раньше, чем мой. Впрочем, после того, как выгнувшаяся девушка, придержанная мной за талию, приняла прежнее положение, она, сосредоточенно нахмурившись, заскользила по члену вновь, что закончилось бурным семяизвержением через четверть минуты.
Опустившаяся на меня с довольной улыбкой Люська несколько минут целовалось со мной, а потом предложила: “Давай поспим, милый”, с чем я с улыбкой согласился.
Размороженная порнуха
А наутро моя шовинистичность, разбудив девушек поцелуями, закатила мини-скандал. На тему: мужчина с вечера не кормлен, утренними ласками не разбужен и вообще, исправляйтесь. Ну а полюбовавшись розовыми мордашками, озвучил план на сегодня — совместные и отдельные тренировки на поле за домом, до обеда, а потом в гильдию — может подвернуться заказ или интересное что. Ну и с вечера — непременно исправляться!
32. Холодный расчет
А на утренней тренировке мы, скажем так, разделились: Джувия и я пробовали работать в паре, Люси же практиковалась со звездными духами. Призыв, изгнание, призыв с нужным настроем. Нужно отметить, что их особенности, в смысле внутренних желаний и потребностей призывателя, девчонку хоть и смущали, но на благожелательном отношении не сказывались. "Как можно не любить себя?" был совершенно искренний вопрос, с уточнением, что духи ещё и личности.
