Она оказалась не так далеко — одинокая фигурка в белом, отчаянными зигзагами бросающаяся к безразличным фигурам, трясущая их, выкрикивающая что-то в мертвые лица, которые даже не поворачивались к ней. Я ускорил шаг, торопясь оказаться ближе, пока сон не перешел на новую грань — здесь, кажется ситуация складывалась в нашу пользу.
— Вижу ее, Соу.
— Поспешим, этот сон шаток и может ее разбудить.
— Бежать нельзя, верно?
— Просто идем быстрее. И толкайся, не стесняйся — они не ответят.
А когда-то я мечтал так ходить по городу — не опасаясь толкнуть кого-то сильнее или злее. Впрочем, оказалось, что расталкивать беззащитных вовсе не весело, и я сосредоточился на том, чтобы лавировать между идущими, освобождая дорогу спешащей за мной Соу. Один дом, второй…
Когда нас разделяли всего два или три "манекена", я сделал короткий шаг в сторону и аккуратно выставил вперед облитое черной замшей плечо. Ее порхающая в воздухе рука судорожно вцепилась в него, как будто это была веревка, брошенная тонущему в болоте.
— Скажите, вы не видели ее? Вы не видели Суигинто? — от моего взгляда она вдруг отшатнулась, но тут же взяла себя в руки — если это вообще возможно для девушки, и так находящейся на последней стадии истерики. — Она должна быть здесь, я знаю!
— Все хорошо, Какизаки-сан, — сколь возможно тепло улыбнулся я. Соу молча смотрела на Мегу с сочувствием. — Мы вам поможем. Где вы живете?
— Поможете?! — задохнулась она. Я знал и ждал этого момента, что встречается в каждом третьем кошмаре, момента, когда страшная реальность вдруг делает скачок, и ужас отступает — иногда, чтобы сразу вернуться, иногда для того, чтобы уйти навсегда. Мы с Соусейсеки стали таким скачком для нее, единственными живыми людьми в этом городе роботов, людьми, предлагавшими помощь посреди океана этой серой жути. Не отреагировать на него — выше сил человеческих.
И Мегу отреагировала. Ни о чем особом не говорящее название токийской улицы и номер дома она выпалила единым духом, как молитву об изгнании бесов. Соу сосредоточенно кивнула — либо просто запомнила, либо ей этот адрес о чем-то говорил.
— Вы поможете? Вы правда поможете? — Мегу пыталась трясти меня за плечо. — Вы найдете Суигинто? Пожалуйста, найдите ее!
— Не волнуйтесь, Мегу-сан, — довольно фатоватым жестом я надвинул шляпу на глаза. — Обязательно поможем. Пойдем, Соу.
Мы отвернулись и зашагали вниз по улице — четко, уверенно, почти чеканя шаг. Я знал, что ей сейчас нужно именно это — надежный с виду и спокойный человек, способный разобраться с ее бедой. И это, похоже, возымело действие — атмосфера сна стремительно менялась. Безлицые манекены по-прежнему шли навстречу ровными колоннами, однако теперь они были почти бесплотны и совсем не тревожны: в воздухе больше не ощущалось напряжения угрозы. Город стал самым обычным городом из снов — довольно унылым и скучным, но вполне безобидным.
— Она сейчас проснется, мастер, — негромко сказала Соу.
— Тогда нам стоит покинуть это место, верно?
— Верно, — слегка улыбнулась она. — У тебя хорошая память.
— Ты уверена, что мы не заблудимся? — осторожно поинтересовался я у Соу, когда поздним вечером мы шли по искрящемуся рекламой Токио в поисках услышанного во сне адреса.
— С чего, мастер? Ты же сам слышал название улицы. Таких в Японии мало.
Хм…
— Знаешь, Соу… Я, конечно, теперь знаю японский, но мне это слово ни о чем не говорит. Я даже не уверен, что сумею его правильно произнести.
— Но ведь это же название, — Соусейсеки посмотрела на меня с удивлением. — Как здесь можно запутаться?
— Э-э-э, Соу… Ты помнишь, что я — человек западный?
— Помню, конечно. Но ведь это название, мастер, НАЗВАНИЕ!
— Ну да, название! — я почувствовал, что теряю понимание происходящего. — У вон той улицы тоже оно есть, и мне оно абсолютно незнакомо. Не говорит ни о районе, ни о квартале… Соу?
— У вон той улицы? С чего бы?
Некоторое время мы недоумевающе смотрели друг на друга, и вдруг в глазах Соу задрожали влажные искорки, а сама она, не удержавшись, прыснула в кулак.
— Мастер, ох, мастер, с тобой совершенно невозможно заскучать!
Признаться, это заставило меня растеряться.
— Я что-то не то сказал?
— Ты… Ну да, ты же не отсюда! Ох, мастер… — Соу вытерла глаза и улыбнулась. — Нельзя же быть таким невнимательным!
— Соу, я не понимаю…
— Нет, ты уникален, мастер! Сколько ты уже прожил в Токио и до сих пор не знаешь, что улицы здесь никак не называются?
— То есть… вообще никак? — выдавил я, чувствуя себя донельзя глупо. В самом деле опростоволосился… но ведь не так уж и много я тут ходил — все больше лежал мясным студнем в мастерской старика.
— Ну да. Адреса здесь присваиваются по массивам. Если улица имеет собственное имя, значит, она особая. Джун-кун рассказывал мне о таких.
— Это когда ты жила у него?
— Да. Он вообще тогда очень любил разные странные вещи, скупал их десятками… впрочем, об этом ты и так знаешь. Но интересовали его не столько вещи, сколько странности вообще. И если ему попадался какой-нибудь секрет…
— Хм, значит, это секретная улица?
— Не совсем. Просто об особых улицах мало кто знает, кроме живущих там… и таксистов, на форуме которых Джун и нашел их историю. Они сохранились еще со старинных времен, но как будто растворились, когда новые здания начали помаленьку зажимать небольшие проулки и в конце концов скрыли их совсем. Их даже не наносят на карты городов. Там живут, как правило, люди или очень богатые, или стремящиеся к уединению. Говорят, они даже специально укрывают въезды от посторонних глаз, чтобы никто им не мешал. А поскольку жилые массивы на них слишком малы для имени, улицам дали собственные. Вот так.
— Надо же! Красиво! — маленькая городская легенда изрядно подняла мне настроение. — Но тогда получается, что автобус здесь бесполезен?
— Выходит, что так, мастер. Надо ловить такси.
Такси мы поймали где-то через полчаса, зато с первого раза: если насчет посадки молодого жилистого мужика с изрядной проседью в волосах поздним вечером у водителя еще могли возникнуть сомнения, то Соу эти сомнения развеивала вмиг. Просто отец с ребенком…
Но, заглянув в салон, я обомлел: сдвинув фуражку на затылок, мне в лицо насмешливо скалил крепкие желтоватые зубы — старик Рицу собственной персоной.
— Куда едем, они-сан? — поинтересовался он. Я тут же сообразил, что он — то меня никогда вживую не видел, и взял себя в руки.
Соу, подтянувшись за край опущенного стекла, отбарабанила адрес. Рицу наморщил лоб:
— Далековато… Восемь тысяч, они-сан. Даром не повезу, бензин нынче дорог.
Во внутреннем кармане уже бог знает сколько болталась десятитысячная бумажка, которую там "забыл" старый Мотохару, когда я покидал их дом — наконец-то пригодилась. Получив несколько купюр и горстку монет сдачи, я забрался на заднее сиденье и протянул Соу руку. Ухватившись за нее, она впорхнула в салон и уселась рядом со мной.
— Не поздновато гулять надумали? — бросил дед через плечо. — Сам, вижу, крепкий, да брат-то у тебя маловат. А тут по ночам всякая шпана шастает.
— Мы не боимся, — сухо ответил я, слыша, как Соу тихонько хихикает. Версия насчет "брата" мне, признаться, понравилась больше "отца с ребенком" — в ней было куда меньше внутренних скользких моментов, — но старика надо было сразу поставить на место. Он, видимо, не планировал трогаться с места, не почесав предварительно всласть язык.
— Чего там забыл-то? — въедливый старикан тем временем на место становиться явно не собирался. — Видал я эту улицу, возил туда жильцов, да только, прости, ни на богача, ни на психа ты не похож. Не их косяка птица.
— Личное дело. Простите, я спешу.
— Ну, как знаешь, — Рицу дал газу. — Наше дело предложить…
Ехали мы и впрямь долго. По дороге Рицу трещал без умолку, ловко лавируя среди припаркованных с обеих сторон дороги машин. Неопределенно мыча в ответ на его непрекращающийся поток сознания, я думал о том, что мне, в сущности, даже неинтересно, как этот человек, так страшно сломленный в моем мире собственной совестью, тут вдруг стал таксистом, не имеющим никакого представления о скромности. Впрочем, вопрос все же имелся, но слово "как" в нем явно стоило заменить более конкретным в данной ситуации: ну какого черта?..
Есть люди, самим своим присутствием убивающие интерес к тайнам.
— Вот и приехали, — хитро закрутив баранку, дед аккуратно вписался в незаметный поворот и затормозил в самом начале неширокой уютной улицы с домами, выкрашенными в мягкие цвета. — Тут выйдете или дальше проехать?
— Спасибо, я пройдусь пешком, — нутро потасканной "хонды" я покинул с большим удовольствием. Соу, кажется, тоже.
Нам не пришлось долго искать нужный дом — кованые ворота с четверкой на них были совсем недалеко от вьезда в притаившуюся улочку. Стоя перед ними, я подметил, что раньше на месте привычной взгляду цифры было нечто другое, судя по всему, иероглиф. "С чего бы вдруг хозяева меняли номер?" — подумалось вскользь, но ломать над такими мелочами голову времени не было.
Вот тут и встал перед нами вопрос — насколько безопасно стучать в двери незнакомым людям, и не будет ли вызов полиции гораздо более предсказуемой реакцией, чем гостеприимство? В конце концов, в таком особняке двери точно открыла бы не Мегу, а как обьяснить свое появление кому-то другому, я не знал.
Но, в любом случае, семь бед — один ответ? Если я влезу в окно, вызов полиции нам гарантирован точно. Да и где оно, это окно?
Подавив вспышку робости, — чертовы рефлексы прошлой жизни, — я надавил пальцем на звонок и услышал, как где-то далеко внутри, наверное, в комнате прислуги, мелодично прозвенело.
Дверь, однако, открыли почти сразу, будто встречающего передали к ней по проводам, и в проеме взору предстала затянутая в серую ткань стена. Передо мной стоял высоченный даже по западным меркам дядя в строгом костюме с серой манишкой — взгляд упирался ему в грудь. Подняв глаза, я увидел длинные усы, висящие, как у казахов, короткий, чуть вздернутый нос и покрасневшие со сна глаза.
— Что вам угодно? — несмотря на дремотную муть в глазах, голос его был исполнен вежливого ожидания. Школа, однако…
— Я хотел бы увидеть Мегу-сан.
— Госпожа Какидзаки изволит почивать. Пожалуйста, зайдите завтра, ближе к вечеру.
— Простите, но это срочно, — начал я. — Мне…
— Сожалею, но помочь ничем не могу, — невозмутимо осадил меня дворецкий. — Строго-настрого запрещено будить Мегу-сан. Она еще недостаточно окрепла после болезни. Зайдите в приемное время.
— Но это действительно срочно! Я не могу ждать всю ночь! — правду сказать, ночевать у кого-нибудь на пороге, укрывшись дверным ковриком, мне и впрямь не улыбалось.
— Прошу прощения, но мне никто не давал указаний насчет вашего прибытия. Прошу вас удалиться… О!
Его взгляд упал на Соу, вышедшую из-за моей спины и вглядывающуюся в холл позади него. На лице дворецкого мелькнула тень удивления.
— У вас есть механическая кукла?
— Да, — мгновенно сориентировалась Соусейсеки. Я мысленно поблагодарил ее за отсутствие ложной гордости в крайне неподходящий момент.
— Мегу-сан тоже обладает такой. Скажите, где вы ее купили? Я бы хотел приобрести одну для сына, — он по-прежнему обращался ко мне.
— Хм… Видите ли… — замялся я.
— Нашего создателя очень трудно найти, — снова влезла Соу. — Собственно, он сам связывается и общается с нужными ему людьми. Мы здесь по его поручению.
— И что же ему нужно? — дворецкий наконец посмотрел на нее прямо.
— Мы знаем, что одна из его кукол сейчас принадлежит Какидзаки-сан. Создатель… мы зовем его Отцом, — обеспокоен ее состоянием. Она может оказаться неисправной. Мы пришли, чтобы проверить ее и устранить возможные неполадки.
— Вот даже как? Это что-то вроде гарантийного обслуживания?
— Надо же быть честными с потребителем, — пожала плечами она.
Учитывая прямо-таки патологическую правдивость Соусейсеки, этот ее короткий спич грянул для меня как гром. Она явно была в ударе. Внимание долговязого Аргуса полностью переключилось на нее. Пока она разливалась соловьем, мне оставалось только улыбаться и махать — то есть хранить серьезную и значительную мину и кивать в местах, казавшихся мне подходящими. Дворецкий явно заколебался. На какое-то мгновение мне показалось, что нас и впрямь пропустят в дом.
Однако чувство долга оказалось сильнее.
— Боюсь, я все же вынужден отказать вам, — его лицо опять стало непроницаемым. — Зайдите завтра.
— Но это срочно! — выпустил последний патрон я. — Неисправная кукла может быть опасна!
— Спокойной ночи, гайдзин-сан.
Мимо. И что теперь? С боем прорываться, что ли?
Будто прочтя мои мысли, дворецкий сделал всего одно почти неуловимое, но невероятно мощное движение — не то расправил, не то просто повел плечами, и посмотрел на меня сверху вниз. В его глазах я увидел то, чего ожидать никак не мог, то, чего безуспешно добивались от героев боевиков голливудские режиссеры, оголяя бедолаг по пояс и размалевывая боевой раскраской десанта. Чувство силы. И готовность эту силу применить. Я вдруг отчетливо понял, что этот немолодой уже мужчина в любой момент может, не особо утомившись, открутить мне голову. И никакое серебро не поможет. И светит мне сейчас уже не ночевка на пороге негостеприимной обители, а очень даже каталажка.
Конечно, Соу вряд ли даст меня в обиду. И вместе мы как-нибудь одолеем самоотверженного стража.
А потом-то что?
Видимо, досаду, отразившуюся у меня на лице, он истолковал как покорность неизбежному, потому что его взгляд смягчился.
— Спокойной ночи, — повторил он и начал закрывать дверь.
— Кто там, Торука-дон?
Дворецкий тут же отвел взгляд и с любезной улыбкой обернулся к лестнице. На верхней ступеньке стояла Мегу в ночной рубашке.
— К вам визитер, Мегу-сама, — дворецкий величественным жестом указал на меня. Мегу сощурилась, пытаясь разглядеть в полумраке холла лицо позднего гостя.
