— Нет. Просто спорим на предмет — кто прав. Мне будет достаточно твоего унижения. Это лучше любого приза.
— Ты осмелел, — еле сдерживаясь от клокочущей ярости, Нифрея подалась вперед. — Впрочем, я не вижу своей выгоды в этом пари.
— Что ты хочешь?
— Ты собственноручно перережешь глотку Анри, когда мне потребуется забрать его душу.
— Согласен. Завтра бал в честь дочери Нихуша, уверен, ты планировала на нем появиться.
— Естественно.
— Сможешь влюбить в себя Яго, считай, выиграла.
— Это просто смешно. Мальчишка всю жизнь пускал на меня слюни, даже когда я была бабушкой. Сейчас мне даже напрягаться не придется. Достаточно просто пройти мимо.
— Нет, так не пойдет. Ты не должна пользоваться старыми наработками. Я хочу, чтобы ты пришла инкогнито. Это будет бал-маскарад, уверен под маской, да еще моложе на тридцать лет, ты сможешь стать неузнаваемой.
— Точи свой кинжал, дорогой. Для меня будет особым наслаждением увидеть, как ты будешь собственными руками перерезать глотку любимого кузена.
— Ты себя переоцениваешь, — покачал головой Дэймон.
— Продолжай тешить себя иллюзиями дальше, — фыркнула Нифрея. — Увидимся завтра на балу.
Нифрея исчезла так же внезапно, как и появилась. Она определенно перестала прятаться, и вовсю демонстрировала свое могущество.
Дэймон достал блокнот и довольно вычеркнул восьмой пункт.
Последние сутки прошли в полной суматохе. До ее первого официального выхода в свет оставалось не больше получаса. Джинни нервно поежилась, глядя в зеркало. Платье, которое ей прислал с портнихой Яго, решилась бы одеть не каждая. Глубокого синего цвета лиф переходил в легкую, многослойную юбку, которая плавно светлея к подолу приобретала пепельно-голубой цвет. К платью прилагалась потрясающей красоты камея на ленте цвета подола юбки. Одного цвета с лифом атласные туфельки, были осыпаны дымчато-серыми камнями. Платье, которое выбрала Джинни сама, сиротливо висело на вешалке, не смея конкурировать с великолепием, столь вызывающе облегающим фигуру девушки. Портниха недовольно окинула фигуру клиентки и поцокала языком.
— Вам тоже кажется, что это слишком вызывающе? — неуверенно поинтересовалась Джинни.
— Вызывающе? Если бы я знала, с какими формами буду иметь дело...! Оно могло бы быть более дерзким! Мало кто, так одарен от природы.
Джинни бросила очередной скептический взгляд в зеркало.
— Даже не думайте, лучше вы все равно ничего не найдете. Господин Джакомо с самого утра перерыл весь город в поисках достойного вас платья!
— Я тоже искала! — защищаясь, промямлила Джинни.
— Угу! Хорошо, что Корин Джакомо не стал полагаться на ваш вкус. — Модистка бросила презрительный взгляд на девушку и стала собирать принадлежности для подгонки платья, которые ей не понадобились.
Джинни продолжала крутиться перед зеркалом, когда дверь в комнату открылась, и вошел Яго.
— Как ты?
— Немного волнуюсь.
Голос Джинни сел от переживаний.
— Напрасно. Ты прекраснейшая из прекрасных. Это говорю тебе я, главный ценитель женской красоты нашего мира.
Чувство неуверенности, поселившееся на лице Джинни, не смог поколебать столь примитивный комплимент. Яго нахмурился.
— Создатель вот уж не думал, что ты можешь испытывать чувство неуверенности в себе! Да что с тобой? Ты же Джинни!!! Воплощение самоуверенности и убежденности в собственной неотразимости!
— В том-то и дело, что я Джинни!!! А никак не Дженевьева Диаш де Коста! Ну, какая из меня Дженевьева? Я же дочь садовника! Представляешь, как на меня будет смотреть весь высший свет? И ты предлагаешь мне искупаться в море их презрения в этом великолепии? В том платье, что выбрала я, меня, по крайней мере, не назовут выскочкой!
— Дорогая, мне жаль тебя разочаровывать, но ты совсем не разбираешься в людях!
Яго подошел к готовой разрыдаться красавице и нежно взял ее за руку.
— Знаешь, о чем они будут думать, глядя на тебя сегодня вечером? Ни о чем! Они просто не смогут думать, потому что будут заходиться от зависти.
— Да, уж чему тут завидовать? — жалобно всхлипнула Джинни.
Увидев слезы в глазах подруги, Яго не смог удержаться от того, чтобы, с одной стороны, обновить свои навыки общения с женским полом и, с другой, переключить мысли взвинченной до предела подруги.
— Кроме твоего беспрецедентно высокого общественного положения, несметного богатства отца, и сущности демиурга? Дайка взглянуть... — Осторожно подтолкнув девушку к шкафу, Яго навис над ней, лишая возможности бежать. — Возможно твоя бесподобная красота, молодость и очарование заставят их ощутить собственную ничтожность перед тобой? Как считаешь, этого достаточно?
Прижатая к стене Джинни почти забыла, как дышать. Интимная близость Яго, его вкрадчивый, чуть слышный голос и головокружительные комплименты могли заставить забыть обо всем на свете. Она пыталась взять себя в руки, когда почувствовала его жаркое дыхание на шее чуть ниже ушка.
— Джинни, во всем мире не найдется девушки, которая сможет сравниться с тобой. Но если этого тебе не достаточно, чтобы быть уверенной в своем превосходстве, думай о том, что никто из них не способен заставить трепетать сердце Корина Куори, так как это можешь сделать ты.
Легкое касание его губ на шее заставило сердце красавицы биться с сумасшедшей скоростью. Прокладывая дорожку из поцелуев от ключицы к ее губам Яго не торопился. В последний момент нехотя отпустив красавицу, Яго пристально посмотрел ей в глаза.
— Джинни?
— Что? — осоловевшим взглядом глядя в пустоту, еле выдохнула его жертва.
— Как ты?
— Эммм... Отлично.
— Пойдем?
— Куда?
— Гм..., на бал в твою честь.
Последние слова заставили Джинни прийти в себя.
— О!
— Все в порядке. Если почувствуешь, что приступ паники захлестывает тебя, и покажется, будто весь мир смеется над тобой, думай о дорожке моих поцелуев на твоей коже.
— Ты уверен, что это хорошая мысль? — то, как серьезно Джинни задала вопрос, заставило Яго измениться в лице.
— Дорогая, ты способна поколебать даже мою уверенность в себе. Да, я уверен.
— Как скажешь.
Девушка решительно кивнула головой и воинственно сжала кулачки.
— Встретимся на балу?
— Я надеялся, что смогу быть твоим сопровождающим? — недоуменно поднял брови Яго.
— Извини, но это будет несколько странно, в свете того, что вы еще не расторгли помолвку с Миной..., — печать озабоченности вновь легла на лицо Джинни.
— А обжиматься со мной в темном уголке в свете этого тебе не кажется странным?
— Еще как кажется! — побледнев, прошептала Джинни.
— Так, я начинаю за тебя волноваться! Это уже не смешно! Да, приди же, наконец, в себя. Мина прибьет меня, если узнает, что я не сопровождал тебя на твой первый бал!
— И все же, я предпочла бы другого сопровождающего.
Поняв, что девушку не переубедить, Яго сдался.
— Джейсона?
Джинни решительно покачала головой.
— Дэймона.
— Вот теперь я окончательно потерял нить твоих рассуждений!
— Яго, я взвинчена до предела! Мне сейчас не нужен ни тот, кто будет зажимать меня в каждом темном углу в твоем лице, ни страстно влюбленный социопат, способный убить только за то, что на меня кто-то не так взглянул. Мне нужен тот, рядом с кем мне спокойно, и кому я могу доверять.
— То есть Дэймону ты можешь доверять, а мне нет?
— Да.
Яго всем своим видом показал, что Джинни придется объяснить ему столь странное заявление.
— Я сама не знаю, но когда он рядом.... — Девушка действительно не знала, как это описать. — Это такое беспричинное убеждение, что он перенесет меня через огненную реку и со мной все будет в порядке. Как будто внутри я знаю, что он пожертвует своей жизнью ради меня.
— Вот это да! — Яго потрясенно покачал головой. — Не могу сказать, что моя гордость не задета, но ради твоего спокойствия, я отступаю.
— Спасибо.
Бал был в самом разгаре, когда на пороге залы появились Хулиан Борджиа и Реналь Д'Артуа. Оба Корина безошибочно нашли в толпе виновницу торжества и ее отца, и направились поприветствовать их.
— Мне казалось, у тебя должны быть немного натянутые отношения с Хулианом, — заметил Нихуш, обращаясь к дочери.
— Поначалу так и было, но после того, как я начала проходить обучение у целителей Фоли....
— Можешь не продолжать. Это единственное за что стоит уважать этого хмурого, вечно всем недовольного выпендрежника.
— У вас что, какие-то разногласия?
— Не то, чтобы очень.... Но его навязчивое отношение к Габриэлле всегда раздражало меня.
— Ты же всегда любил Малкани Ремизу! И при этом умудряешься ревновать Хулиана к госпоже Габриэлле?
— Это не ревность. Это забота о кузине.
— Гм... Странные у вас с кузиной отношения.
— Мы с ней вообще странные по меркам этого мира. И всегда очень хорошо чувствовали свою исключительность. Ты можешь мне не поверить, но ни одно живое существо не понимало меня так, как понимает Габи. Мы просто другие. Только вопрос в том, что мы и между собой не похожи. Не то, чтобы мы одни, а все остальные другие. Просто мы чувствуем то, что другим в этом мире просто не дано, и это позволяет нам понимать некоторую часть друг друга. Но, надо признать, весьма ограниченную. А вот и они.
— Джинни, Нихуш..., благодарю за приглашение, — Реналь был, как всегда, изыскан и очарователен.
— Это Джинни захотела пригласить тебя, — сухо ответил Нихуш.
— Все так же ревнуешь, — усмехнулся Реналь.
— Я не ревную. Но меня не может не заботить то, сколько боли и страданий ты причиняешь несравненной Ремизе одним своим, к сожалению бессмертным, существованием.
Корин Реналь стиснул зубы и постарался пропустить этот удар. Хулиан, дабы отвлечь внимание от одной неприятной темы, перевел ход беседы на другую, еще более неприятную.
— Признаться честно, я несколько поражен тем, что ты выполз на белый свет. Мне казалось, что даже приближающийся конец света не способен заставить тебя красоваться на балу. Может ли это означать, что ты присоединишься к нашей борьбе за существование против твоей матери и дяди?
— А вы, оказывается, с ними боретесь, — с издевательской усмешкой заметил Нихуш. — До сегодняшнего дня мне казалось, что вы боретесь с еще неокрепшими детьми. Но видимо я ошибался.
— Из твоего вызывающего ответа нам следует сделать вывод, что ты не станешь с нами бороться за существование мира, в котором живешь, — вернулся в разговор Реналь.
— С вами однозначно не стану.
Джинни почувствовала нарастающее напряжение и, слегка прокашлявшись, спросила,
— Никого из вас не смущает мое присутствие? Не хочу показаться нескромной, но это мой первый официальный выход в свет, и мне казалось, что в центре сегодняшнего вечера буду я....
— Прости, дорогая! — произнесшие это одновременно, Нихуш, Хулиан и Реналь непроизвольно улыбнулись тому, что их все же что-то объединяет, несмотря на разногласия. Почувствовав, что на этой позитивной ноте лучше остановить общение, Хулиан и Реналь поторопились выказать Джинни свое восхищение и ретироваться в сторону бара.
Яго очаровал уже всех красавиц в зале в угоду Дэймону, когда заметил новую гостью. Стройная красавица в вызывающе прозрачно-серебристом платье, уверенной походкой шла прямо к нему. Яго, не задумываясь, расплылся в самой обаятельной улыбке из своего арсенала и сделал шаг на встречу.
— Божественная, вы зашли в этот зал и затмили собой всех присутствующих дам! Мое сердце пропустило удар, когда вы посмотрели на меня.
— Отлично! Примерно на это я и рассчитывала, собираясь на данное мероприятие. В мои планы входит влюбить вас в себя, при этом, желательно за один вечер. — Деловой тон дамы не допускал даже намека на то, что она шутит.
— Даже так? — растерялся от подобного напора и откровенности Яго.
— Да, — абсолютно серьезно ответила красотка.
Что-то в этом "да" заставило Яго насторожиться. Что-то знакомое в интонации вынудило прогуляться по уголкам памяти.
— И что же заставило вас задаться подобной целью?
— Любопытство вперемешку с безумием, — кровожадно усмехнувшись, ответила дама.
При слове "безумие" внутри Яго все похолодело. У него не осталось никаких сомнений в том, кто перед ним стоит. От осознания того, что он только что строил глазки великой и ужасной Нифрее, молодому человеку стало нехорошо. Возможно, будь перед ним сейчас Шантэль, это вызвало бы в нем меньше смущения. Но в этой молодой, ошеломляющей красавице не наблюдалось даже тени совершенной Шантэль. Из голубых глаз исчезли мудрость и понимание всего сущего, в них поселились безрассудство и способность поставить на карту все. Мягкая, манящая улыбка уступила место осознанию собственного совершенства и ничтожества окружающих. Благородную, идеальную осанку вытеснила напряженность плеч и готовность к броску. Совершенная мраморная бледность кожи сменилась румянцем азарта. Она была неудержима и безумна, как весна. Гибкая, дикая, необузданная — количество мелькавших в голове эпитетов зашкаливало. Мысль, о просьбе Дэймона влюбить в себя всех красавиц бала, уже не казалось ему легко выполнимой, и приятной. Он со страхом в душе нашел сознания друга.
— Дэймон, скажи мне, что имея в виду "всех", ты не имел в виду только Нифрею.
— Ты ее узнал?
— Я Корин Куори! — молодой человек потихонечку закипал. — Вот скажи мне, пожалуйста, зачем тебе это потребовалось?
Дэймон так затянул с ответом, что Яго уже начал сомневаться, а услышал ли его друг вопрос. Когда ответ все же прозвучал, он заставил молодого Корина нервно сглотнуть.
— Яго, я хочу, чтобы она почувствовала то же, что и я. Что значит желать быть с кем-то рядом, и не сметь надеется. Что значит любить, и не сметь бороться за свою любовь. Хочу, чтобы она страдала, как я. И ты единственный на всем белом свете способен подарить мне это чувство.
— Создатель! Ты не хочешь, чтобы я банально затащил ее в постель, ты хочешь, чтобы она в меня влюбилась! — Яго не мог поверить, что его друг говорит серьезно.
— Я рад, что ты это понял. — Даже ментально Яго почувствовал металл в голосе друга.
— Фарану тебе в селезенку, влюбить в себя сестру Создателя!!! Мне кажется, ты переоцениваешь степень моей привлекательности.
— Кого угодно, только не твоей. Тебе достаточно сбросить эту железную маску Корина Куори, и включить самого обаятельного парня на свете, и она будет у твоих ног.
— Дэймон, да я же ей внучатый племянник!
— Ты собирался жениться на троюродной сестре, не понимаю, что тебя смущает в данном случае.
— Дэймон, мне столько не выпить!
От отчаянья Яго не мог привести более убедительного аргумента.
— Я тебе помогу. Мне как раз это крайне необходимо в терапевтических целях.... Яго, мир вот-вот рухнет, мне осталось жить один вечер и один день. Возможно не полный. Ты действительно хочешь лишить меня последней радости — умереть, зная, что она страдает?
— Серьезно? Пытаешься взять меня на такой дешевый понт?
— Ага.
— Извини, но с приобретением сана Корина Куори у меня появился иммунитет на подобные разводы.
