Он не верил, что кучка узких специалистов сможет добиться значительных результатов, но это было не важно. Первооткрыватели войдут в историю, игра стоила любых ставок. Днем конструктор раскидывал техникам план работ по исследованию инопланетного корабля, а ближе к вечеру шел к группе Батлера. Поработать лаборантом.
Инженер аккуратно отделил от кристалла маленький кусочек и раскатал его в порошок (хрупкое кристаллическое вещество со слабой структурной решеткой, при механическом воздействии аномальных свойств не выявлено). Отмерив на лабораторных весах навеску в пять грамм, Гэллегер поставил кювету в масс-спектрометр и включил диктофон:
— Двадцать два часа двенадцать минут, четырнадцатое апреля две тысячи четырнадцатого года. Эксперимент с образцом "Энигма". Блок Е, опыт номер один. Образец массой пять грамм помещен в камеру протонного масс-спектрометра. Задача — уточнение характеристик и качественного состава образца.
Продублировав запись в лабораторном журнале, Малькольм запустил прибор и пошел готовить себе кофе. Периферическое зрение уловило какое-то движение за спиной, через долю секунды все помещение лаборатории залил слепящий оранжевый свет. В спину ударил поток воздуха, а мимо его уха со свистом что-то пролетело. Раздался громкий удар.
Инженер инстинктивно бросился на пол и перекатился за ближайший стол. Странный свет исчез практически мгновенно, лаборатория погрузилась во тьму. Включилось аварийное освещение, а где-то под потолком противно заверещал зуммер пожарной тревоги. На голову исследователя хлынул поток холодной воды.
Отплевываясь, Гэллегер вскочил на ноги и ошарашено осмотрелся. Спектрометра на месте не оказалось, две половинки стола на котором он стоял, разломились посредине. Белый пластик оплыл, по краю разлома плясали язычки зеленоватого пламени. На полу между остатками стола виднелось дымящееся круглое отверстие. Конструктор бросился к столу в противоположном конце лаборатории и, рывком открыв верхний ящик, выдернул из него пластиковую коробочку карманного счетчика Гейгера. Трясущимися руками он провел прибором по лабораторному халату. Значения были выше среднего, но он еще не труп...
Быстро подойдя к краю ямы, Малькольм провел над ней рукой — раздались резкие прерывистые щелчки. Краем глаза он заметил, что провал имеет коническую форму и расширяется к основанию. Не медля ни секунды, он подбежал к массивному металлическому шкафу у стены и дотолкав его до дыры, уронил на пол. Щелчки счетчика почти затихли, система пожаротушения отключилась.
Отерев взмокшее лицо полой лабораторного халата, Гэллегер прислонился к стене, сунул в рот промокшую сигарету и принялся впустую чиркать умершей зажигалкой, бессмысленно уставившись на упавший шкаф. Мысли приобрели практически материальную четкость. Взгляд упал на старомодную грифельную доску, исписанную рядами формул ядерной физики. В голове конструктора что-то щелкнуло. Он подошел к доске, резким движением стер половину уравнений и взяв мел, размашисто вывел простую истину:
Малькольм опустошенно взглянул на уравнение и захохотал. Сзади громко хлопнула дверь и в лабораторию влетел Батлер. Глаза физика пробежали по помещению, а Томас не останавливаясь ломанулся к уже знакомому столу с приборами. Инженер давился истеричным смехом, наблюдая как ученый в точности повторяет все его действия. Наконец он замер и уставился на конструктора и формулу за его спиной.
— Протоны?
— Ага... погодь, дай отдышаться... Нам нужен источник протонов, вакуумная камера и... изолированная комната.
— Частицы ведь были заряженные? Нужна магнитная ловушка.
— Хрен их знает. Не заметил, — его опять скрутил приступ смеха. — Но хуже от этого точно не будет.
— Еще нужна индикаторная реакция. Водород?
— Согласен, покатит.
— Ты в порядке?
— Вроде не поджарился. Сейчас займемся. Кофе только выпью.
В стену около кофейного столика воткнулся металлический диск, снятый с тарелки. Инопланетный артефакт вошел в бетон сантиметров на десять. В тот вечер вытащить его так и не удалось.
Киу сидела за небольшим письменным столиком, Пенг устроился на одном из винтовых табуретов — все новые приобретения китаянки. Он все чаще бывал у нее, отношения, казалось, пережили реинкарнацию, и вышли на новый уровень. Поспособствовала тому Энн, пилот был уверен, пусть деталей и не знал. Как-то раз он заметил ее, выходящей из комнаты Киу, потом еще раз, и еще... В принципе, ничего удивительного: характеры у Энн и Киу были похожие — тугоплавкий металл. И вот однажды, столкнувшись с пилотом в коридоре, Макгрин взяла его за руку, подвела к двери, сделала знак, что можно войти. С Киу они тогда просто поговорили, но разговор тот дорогого стоил.
Со стороны соседней комнаты послышался шум и гам, затем дверь распахнулась, ворвался растрепанный Ларс. Ухватив Пенга за руку, запричитал:
— Спрячьте меня от нее, спрячьте быстрее, иначе растерзает, сожрет с потрохами!
— Маккензи, — послышался строгий голос майора Гигерсбергер, — сию минуту вернитесь! Я с вами еще не закончила!
— Бог мой! — схватившись за голову, Ларс бросился в сторону санузла, — она страшнее того танзанийского аллигатора!
Увы, скрыться за ширмой (это давно уже был не брезент, а плотная парчовая ткань с вышитыми драконами) англичанин не успел — Доминика вошла раньше, и успела заметить, где он спрятался. Вытащив Ларса из уборной, она продолжила наставления, прерванные, очевидно, бегством нерадивого пилота.
— Ввиду недостаточной циркуляции воздуха в помещениях базы, об ароматических веществах не может быть и речи! Приступы удушья, головокружения, мигрени — самое меньшее, что они могут вызвать! Да как вам вообще такое в голову пришло?!
— Прана... — пролепетал несчастный Маккензи, — чакры...
Не желая ничего слышать, майор вытолкала его из комнаты, обернулась в проеме, окинула строгим взглядом Пенга и Киу.
— Капитан Ли, вас тоже касается, будьте добры на медосмотр.
Перечить Пенг, конечно же, не стал. Прикрыв дверь за пилотом, Доминика подошла к Киу, и, порывшись в карманах, выложила на столешницу пару гладких камешков.
— Знаю, много работаете за компьютером, будет полезно для суставов кисти. Зрение тоже берегите — делайте перерывы в работе.
— Хорошо, — бесстрастно ответила Киу, — что-то еще?
— И пилота своего берегите тоже, — сказала Доминика, подбавив в голос мягкости, — он у вас золотой.
Ответила Киу не сразу, и окажись рядом Пенг, тотчас бы понял: дело неладно. Покрутив в пальцах камешки, китаянка выдвинула из-под стола корзину, и бросила их туда.
— Спасибо, — сказала она все тем же сдержанным тоном, — но впредь не засоряйте мне стол подобными вещами, и не засоряйте эфир, хм, подобными советами.
Доминика, будто и не услышав тирады, развернулась на каблуках, и вышла из комнаты. Дверью она не хлопнула — просто прикрыла.
Иван отсчитал тринадцать патронов, и стал заряжать их в магазин. Тринадцать целей — тринадцать выстрелов, ведь не в детском саду. Готово. Он надел прибор ночного видения, включил секундомер, и рванулся к постройкам.
Хотя тренировочная площадка на полигоне еще не закончена, но занятия тут уже проводились довольно интенсивно. На днях здесь даже будет готов корпус корабля пришельцев для отработки навыков штурма и захвата подобных объектов. Каждый вечер, после отбоя, Барсов шел на полигон и тренировался. Не сказать, чтобы победа О'Двайер его особо уязвила, он не собирался брать реванш. Но если не может показать результат лучше чем в паре с ирландкой — то чем тогда он сможет научить своих бойцов? Вправе ли он требовать от них улучшения результатов? И, самое главное, — как тогда он сможет их защитить? Его размышления всегда сводились к этому. Он несет ответственность за жизни своих людей. И готов их защищать любой ценой. В данный момент — ценой тренировок — не только своих, но и изнурительных и беспрерывных, изматывающих занятий всего взвода. Он должен обеспечить их безопасность. Пусть даже бойцы сами не понимают, что эти занятия нужны в первую очередь ради того, чтобы они уцелели.
Его результат — восемнадцать секунд. Опять. Иван осматривал каждую мишень на предмет поражения и обводил маркером пулевое отверстие. Кто-то из солдат с юмором размулевал мишени — каждая из них карикатурно изображала то сектоида, то мутона, то флоатера. Те кто будет пытаться уничтожить его взвод. Все его усилия направлены на то, чтобы, когда будет нужно, суметь их защитить. Каждого вновь прибывшего "Бету". Каждого из оставшихся в строю "Альф". Этого здоровяка Сикорски. Вальтера Вержбовски с его постоянным "Да, Босс" и неизменной сигаретой в зубах. Этих влившихся в команду наемников, лишившихся своего товарища, к счастью — временно. Этих непонятно-странных канадок, вызывающих у Ивана необъяснимое подозрение неизвестно в чем. Даже эту чертовку-ирландку, что уж совсем было странно, учитывая прежнее место службы Барсова — спецназ ГРУ, "Волкодавы". Мисс О'Двайер как раз из разряда тех самых "волков". Все изменилось. И сейчас жизнь каждого из них жгучим грузом ответственности лежала на его плечах.
Никто об этом не просил. В правилах такого нет. И если комендант узнает о таких его мыслях, то возможно решит, что Барсов не может быть командиром. Что будет не в состоянии выполнить задание, стремясь уберечь свой отряд. Это ошибка. Он сможет. Сделает все что нужно. Именно поэтому сейчас тут, на тренировочной площадке.
Тринадцать патронов. Тринадцать целей. Восемнадцать секунд. Пока. Но он сможет лучше.
Но не успел бывший ГРУшник ринуться "на штурм" во второй раз, как услышал чьи-то шаги. Опыт научил его по ночам полагаться более на слух, и даже занятый другим делом, он бессознательно выцеплял из естественного фона звуки, создаваемые человеком. А уж шаги он различал даже во сне — и излишне осторожные, крадущиеся, вполне могли его разбудить... Впрочем, неизвестный "кто-то" шёл не таясь, и, судя по тому, что под его ногами не скрипел снег, двигался он по утоптанной дорожке. Иван посмотрел вверх и отметил, что луна уже взошла довольно высоко. Кому, кроме него, не спится в такой час?
— Господин старший лейтенант, доброй ночи. — Поздоровалось с ним приближающееся зеленоватое пятно. Барсов опустил оружие и сдвинул ПНВ на лоб, однако даже в лунном свете "пятно" осталось зелёным. Зато обрело чёткость, и офицер без труда узнал в позднем визитёре Энн МакГрин в её новеньком боевом комбинезоне — так как красить шкуру мутона учёные пока не научились, сделанный из неё костюм сохранял характерный цвет. От комбинезона Хенриксен его отличали жёсткие чёрные вставки на груди и спине, защищающие также и V-образный вшитый ранец с энергосистемой.
— Доброй, лейтенант. — Отозвался русский и указал глазами на винтовку у неё на плече. — Решили потренироваться вне графика, или... я вам надоел, а тут и случай удобный?
Он усмехнулся, показывая, что шутит.
— Первое. — Серьёзно ответила канадка, останавливаясь. Капюшона у комбинезона не было, а маскхалат она не надела, так что светло-рыжие пряди торчали из-под шапочки, добавляя образу яркости. — Умением надоедать вы не сравнитесь ни с одним из предшественников, поверьте. А мне нужно привыкать к этому костюму.
"Интересно, в каком смысле я не сравнюсь с предшественниками? В сторону большей надоедливости или меньшей?"— подумал Барсов, а в слух сказал:
— Хотите попробуем в паре? Кто больше поразит целей из тринадцати. Правда, я уже знаю, где находятся противники. Или можем по очереди на время. Вы расставляете в комнате мишени для меня, после моего раунда я перемещу мишени по своему усмотрению для вас. Так для нас обоих будет интереснее... Хотя возможно у вас своя программа тренировок. Тогда я вернусь к своему скучному избиению мишеней в одиночку.
— Я собиралась просто отработать движения, но так будет полезнее. — Рыжая канадка пожала плечами. — Я бы предпочла в паре. На время я проиграю.
— Почему вы так уверены, лейтенант? У вас есть опыт, я знаю, да и показатели вроде отличные...
— У меня есть недостаток, о котором вам следует помнить как командиру. — Энн подняла руку и сдвинула наглазную повязку. Барсов невольно сглотнул. Теперь он знал, почему напарница капитана не пользуется стеклянный глазом — у неё не было "мёртвого века", левая глазница представляла собой уродливый рубец, сросшийся и, кажется, со следами сильных ожогов. Иван видел на своём веку вещи и пострашнее, но всё же у девушки... Это несколько выбило его из колеи.
— Моё поле зрения ограничено, а реакция в последние годы ухудшилась. — МакГрин спокойно вернула повязку на место. — Поэтому когда мы входим в здание, первой идёт Мишель, хоть мне это и не нравится. И в поле, когда мы не на позиции, а движемся, она всегда прикрывает меня слева. Мы могли бы с вами поработать вместе, это может пригодиться.
Иван даже растерялся, мысленно отругав себя за глупость. Вместо того, чтобы отработать совместные действия, он в запале опрометчиво предложил сразу соревноваться.
— Давайте так. Я двигаюсь первый и работаю по левым мишеням. Правые все ваши, я их не трогаю и не замечаю. Имейте в виду — они размещены в самых неудобных для поражения местах... И,— добавил он,— вы наверняка знаете мой результат в паре с О'Двайер. Давайте его улучшим.
— Можно попробовать. — Энн кивнула и дёрнула затвор винтовки. Барсов, кивнув в ответ, опустил на глаза прибор ночного видения и повертел головой, пристраиваясь.
Убедившись, что всё в порядке, без лишних слов махнул рукой и они вдвоём направились к рубежу...
Прогулка на свежем воздухе и нормальный сон буквально вернули Штреллера к жизни. За остаток дня он привел в порядок все отчеты, составил, наконец, графики работ для литейного цеха и оружейной группы и много-много раз пообщался с Сероконем и Красновым. Подопечных у немца теперь было много, все со своими идеями, так что его просьбы иногда были странными:
— Герр полковник, ничего, если мы обесточим базу на полчаса, на нужно больше энергии... Нет, кончено резервные генераторы мы трогать не будем, если все пойдет хорошо... Николай Николаевич, это очень важный эксперимент, доктор Баттлер уверен, что сегодня будет настоящий прорыв... Ни о чем не беспокойтесь. Спасибо.
Бывало, приходилось прибегать к мелкому шантажу:
— Я знаю, что образец 1897/13М зарезервировали биологи. Но с доктором Солнцевой вопрос решен... Герр интендант, мои слова вам уже подтверждал ее лаборант... Вам нужно, чтобы она подтвердила лично? Зачем?... К чему прибьет?! А, нет, Елизавета Васильевна не будет сердится, уверяю... Будь по вашему, пойду ее позову, она как раз проводит вскрытие... Что? Не нужно ее беспокоить? Отлично, спасибо.
А к вечеру настал черед оправданий:
— Николай Николаевич, нам нужно срочно закупить вот это оборудование... Ну да, столы у нас снова кончились. Но доктор Кимура обещала впредь пользоваться только своей лабораторий и не кидаться результатами неудачных опытов... Все верно, именно эти приборы нам привезли в начале месяца, но, понимаете, образец нестабилен... На этот раз герр Гэллэгер. Уверяю вас, он сожалеет, но полученные результаты сулят нам невероятные перспективы. Действительно невероятные. А тот генератор мы ведь починили, и всего за полтора часа... Замечательно, я закажу срочную доставку. Спасибо.
