Слова Кирсана о чаше и ее наполнении вызвали у Дениса определенную тревогу. Он догадывался, чем ее нужно будет наполнять — не мочой же, или слюнями, и никакого энтузиазма по этому поводу не испытал. Пролив много чужой крови и некоторое количество своей, старший помощник по-прежнему, как повелось с сопливого детства, крайне негативно относился к процессу забора собственной крови, что в медицинских, что в каких иных целях. Вот не любил он это дело — и все тут! А кто его осуждает — это их проблемы.
— Всем, чем сможем, — не колеблясь ни мгновения, пообещал верховный главнокомандующий. — Если сможем, конечно, — предусмотрительно уточнил он.
— Сможете-сможете! — успокоил его Рейхстратег.
— А это единственный путь из заклинательного зала? — Денису пришла в голову одна идея и он поспешил ее озвучить, пока не началось. Вообще-то, если человеку чего-то сильно хочется, или не хочется, и он не полный осёл, то мозг обязательно подбросит какую-нибудь мыслишку, как получить желаемое, или избежать нежелаемого. А старший помощник полным ослом не был.
— Да, — Кирсан удивленно взглянул на Дениса, не понимая, чем вызван вопрос.
— Может быть, лучше не вскрывать люк, а устроить здесь засаду? — озвучил свою гениальную идею старший помощник.
— Чем лучше?
— Они ведь не знают, что мы здесь? — не отвечая на вопрос Рейхстратега, что было крайне невежливо, продолжил задавать свои старший помощник. Но, когда речь идет о сдаче крови — не до вежливости.
— Нет, — пожал плечами Кирсан, — заклинательный зал изнутри закрыт "Шатром Пророка" — очень мощное, знаете ли, плетение. Ни туда, ни оттуда ничего не пройдет.
— В-о-о-о-т! — торжествующе начал Денис. — Стало быть они и... — он кивнул в сторону, где по его предположениям мог находиться завал, не зная, как озвучить это место: "завал", "место последней битвы Добра и Зла", "Рагнарек", или еще как, но все присутствующие прекрасно поняли, о чем идет речь. — И про ЭТО не знают!
— Не знают, — невозмутимо подтвердил Кирсан и переформулировал свой вопрос: — И что?
— Как что!?! — не понял уже Денис. — Как что!? Мы их тепленькими возьмем здесь, на выходе! Без шума и пыли! "И кровь сдавать не надо" — мысленно добавил он. Как бы ни было трудно в это поверить, но за время своей "разгульной" жизни, после знакомства с командором, от этой фобии старший помощник так до конца и не избавился. Правда, если раньше у него все сжималось внутри при виде любой крови, то теперь только своей. А особливо, если нужно добровольно протянуть руку, а в нее р-р-раз иголкой, или скальпелем — брр-р-р-р! Видимо, в каких-то уж очень глубинных структурах мозга сидел этот страх, вот и не выковырять было.
— А ты знаешь, сколько там людей? — неожиданно вмешался в диалог, молчавший до этого, верховный главнокомандующий.
— Знаю. Четверо Архимагов и шесть обычных магов с такими же артефактами, как этот, — Рейхстратег показал на "ружье" и настроение Дениса резко упало — он то был уверен... точнее — надеялся, что является монополистом в данном виде вооружений, но был жестоко разочарован. Ну, что тут сказать, такое бывало в длинной истории человечества и не единожды, достаточно вспомнить реакцию США на известие, что в СССР появилась атомная, а потом и водородная бомба. С тех пор: "По морде — только через адвоката!". — А у Негро, — продолжил Кирсан, — такой же, но маленький, — и он показал руками. Выходило, что у этого гада был еще и пистолет! Но, сдаваться так просто старший помощник не собирался:
— Ну вот! — бодро начал он, демонстрируя энтузиазм, которого на самом деле не испытывал и в помине. — Они откроют люк, а ты им туда метнешь что-нибудь типа газовой гранаты, они попрут, как тараканы из щели, а я их тут всех перещелкаю, как куропаток, пока они глаза будут протирать!
— Ничего не получится, — покачал головой Кирсан, и прежде, чем Денис начал возражать, стал объяснять: — Там будет обновленный Ортег, который если и уступает мне, то совсем немного, а уж объединенными усилиями они сумеют парировать угрозу, а затем ответят — начнется полномасштабное сражение, в котором подавляющий перевес в силах будет не на нашей стороне. Но... даже не это главное. Я не знаю, что такое "газовая граната", — улыбнулся Рейхстратег, — так... — примерно догадываюсь, но, я мог бы ударить туда, — он кивнул вниз, — "Солнцепеком" и гарантированно выжечь всё, к гратовой матери!
— Так в чем проблема!? Надо выжечь и всё!
— Проблема в Негро, — вздохнул Кирсан. — Умрет кукла, а нам нужен кукловод. Ты забыл. — Старший помощник почувствовал, что от стыда у него краснеют уши — во время всех этих испытаний и приключений, которые выпали на его душу — чтобы наши враги так приключались, он действительно ЗАБЫЛ. Ему было стыдно. Очень стыдно.
— А про их численный состав и снаряжение, — Шэф кивнул на "ружье", — ты узнал, когда был за Первой Гранью?
— Да, — кивнул Рейхстратег.
— А скажи, пожалуйста, — не отставал командор. — Оружие было активировано?
— В смысле? — поднял единственную бровь Кирсан.
— Покажи, — повернулся к старшему помощнику верховный главнокомандующий. Денис продемонстрировал все три режима и вновь отключил агрегат. Заряд батареи надо экономить! Тем более если против тебя хрен знает сколько таких "ружей". Рейхстратег задумался на несколько секунд, потом решительно покачал головой:
— Нет. Были выключены у всех, кроме Негро. У того было фиолетовое свечение. — После этого сообщения в зале воцарилось молчание, а если называть вещи своими именами — гнетущая тишина, которую через какое-то время нарушил Рейхстратег. — Если больше вопросов нет, надо приступать к делу.
— Два последних, — поднял руку командор. — Коротких. Первый — они там, в зале, не почувствуют, что мы здесь резвимся, — ухмыльнулся главком, — и не подготовятся?
— Нет, — покачал головой Кирсан. — Пока стоит "Шатер Пророка", они ничего не почувствуют — ничто и никто не может проникнуть в зал и выйти из зала, а дверь я уберу тихо. Я знаю как.
— Хорошо. И последний — перед самым штурмом ты сможешь проверить обстановку в зале?
— Нет. Для этого мне нужно будет уйти за Грань. Ну-у... с этим проблем нет, — криво усмехнулся Рейхстратег, — а вот вернуться... Не в той я форме, — он развел руками, вроде как извиняясь.
— На нэт и суда нэт, — подытожил командор. — Давай тогда приступать.
"Не получилось отмазаться..." — грустно подумал старший помощник.
Кирсан в стиле опытного престидижитатора, продемонстрированного ранее компаньонам в его кабинете во время первой, судьбоносной, встречи, извлек откуда-то из недр своего облачения какой-то прутик, или палочку, вызвав неизбежные ассоциации с Гарри Поттером, и принялся что-то сосредоточенно чертить на полу. Результаты его работы видны не были. И не потому, что в помещении было темно — это само собой, но ночное зрение шкир прекрасно работало, а потому что никаких видимых следов его деятельность не оставляла.
В таком же пиковом положении в отношении физиков-теоретиков и математиков всегда пребывало научное начальство, получившее свои должности за верность идеям марксизма-ленинизма в старые времена, или же за личную преданность очередному царю в наши. Поди проверь, чем занимаются эти яйцеголовые — то ли дуру гонят и о бабах грезят, то ли же вообще спят с открытыми глазами, то ли бомбу придумывают. Не проверишь, а жаль. А надавишь — могут и скопытится — организмы у них нежные. В общем сплошное расстройство и когнитивный диссонанс.
Своими странными манипуляциями Кирсан занимался минут пять. Все это действо сильно напоминало старшему помощнику какой-то мультик, виденный в детстве, про новое платье короля, где "Король-то — голый!". Там портные тоже суетились с этим невидимым платьем, но свое мнение Денис держал при себе, ни с кем делиться не собирался. Ему не хотелось нервировать Рейхстратега перед тем, как тот будет брать у него кровь, а то еще рука дрогнет — лишнее возьмет... Старший помощник придерживался принципа: врач сыт — и больному легче.
Закончив чертить свои невидимые письмена, Рейхстратег в том же "Кио стиле" убрал палочку, а взамен в его руках появились... нет-нет, не живой кролик и километр связанных носовых платков, как можно было бы предположить, а серебряная чаша, миллилитров так на сто восемьдесят-двести и серебряный же серпик, чрезвычайно зловещего вида, тускло поблескивающие даже в темноте. Старший помощник тяжело вздохнул — началось...
Кирсан отдал оба предмета на временное хранение Шэфу, а сам закатал рукав на левой руке, после этого показал командору, как именно и где держать чашу, забрал у него серпик и, ничтожно сумняшеся, полоснул себя по запястью. Старший помощник поморщился. Когда чаша наполнилась примерно на треть, Рейхстратег переложил серпик в левую руку, а правой провел над местом разреза — кровотечение остановилось. После этого он вернул рукав на место и вопросительно взглянул на компаньонов — мол, кто следующий? Поймав ироничный взгляд верховного главнокомандующего, прекрасно понимавшего, какие страдания терзают молодого Вертера, старший помощник решил не тянуть кота за хвост — все равно не отвертишься и вообще: раньше сядешь — раньше выйдешь, и решительно шагнул к Кирсану, одновременно расстегивая шкиру и извлекая левую руку.
— Только это... — несколько нерешительно, но в тоже время твердо — вот такой вот парадокс, начал Денис. — Продезинфицировать бы... — он кивнул на серпик, измазанный кровью Рейхстратега.
— Зачем? — округлил единственный глаз Кирсан.
— В нашем мире многие болезни, в том числе и неизлечимые, передаются через кровь, — пришел на помощь старшему помощнику командор. — Вот Арамис и опасается... У нас все инструмент для забора крови или одноразовые, или тщательно дезинфицируются... растворы там всякие... кипячение, опять же, ну, и вообще... — командор пошевелил пальцами, показывая какие еще способы дезинфекции бывают.
— Дин-зен-фин-цировать, — по слогам произнес незнакомое слово Рейхстратег, — нечем и незачем! И вообще — кровь Архимага — это самое ценное, что есть в нашем мире! — "В нашем мире" — он выделил тоном, намекая, что мир миру рознь и если в мире Лордов такой бардак, то он здесь ни при чем. — Кровь Архимага — панацея! Ты еще благодарить будешь. — заверил он Дениса. — Не бойся, я аккуратно.
— Я и не боюсь, — буркнул старший помощник, подставляя руку, но на всякий случай все-таки отвернулся. Ну, не любил он это дело!
Больно не было, противно — да, но больно — нет. После того, как Денис вновь натянул шкиру, спрятав "израненную" руку, ему пришлось еще подержать чашу, пока Кирсан работал с Шэфом. Отвернуться было нельзя, чтобы не дай Бог, не расплескать и эта процедура ему удовольствия также не доставила, но — надо Федя, надо! К счастью, а зачастую и к несчастью, все на свете имеет свое начало и все на свете имеет свой конец. Был завершен и забор крови (если пользоваться медицинской терминологией).
Убрав серпик, Рейхстратег начал поливать из чаши свою невидимую графику. И изображения начали не только проступать, но еще и светиться неприятным, зеленоватым, каким-то гнилушечным, светом. Денис так увлекся разглядыванием проявляющейся картины, что упустил момент исчезновения чаши — вот только что она была в руке Кирсана, следующее мгновение и ее нет! А картина несомненно заслуживала внимания — пентаграмма, вписанная в окружность — видимо по размеру люка, была испещрена различными иероглифами, изображениями животных и людей и надписями, исполненными чем-то вроде арабской вязи. Хотя, это могли быть и своеобразные иероглифы, если вообще не орнамент, иди знай... Короче говоря, была видна работа профессионала.
— Так Лорды, — обратился к компаньонам Рейхстратег, закончив "проявку" пентаграммы, — сейчас вам лучше отойти подальше, — он кивнул в сторону коридора, откуда они все пришли в этот зал, — и заткнуть уши. Будут неприятные звуки.
— Ничего, мы потерпим, — усмехнулся Шэф. — Интересно же... Впрочем, — он посмотрел на Дениса, — ты, как хочешь.
— Мне тоже интересно. — Старший помощник уже много чего наслушался в своей жизни — хотя бы "песенок", в исполнении любимого руководителя, когда тот беседовал с головами некромантов, поэтому он считал, что как-нибудь выдержит и концерт в исполнении Рейхстратега.
— Ну, как знаете, — пожал плечами Кирсан, после чего уселся в позе лотоса, поерзал немного, устраиваясь поудобнее, уставился единственным глазом на пентаграмму и запел.
Ну, что сказать... — все познается в сравнении. Те мерзкие звуки, которые Денис имел несчастье слышать раньше, по сравнению с тем, что он слышал сейчас, были трелями соловья по сравнению с горловым пением тибетских монахов, изгоняющих злых духов. Зеленая картина тоже живо отреагировала на "пение" Рейхстратега — яркость свечения рывком увеличилась, казалось, что на полу разгорелся какой-то мистический зеленый костер, а потом костер начал погружаться в пол. Так, по крайней мере, это выглядело со стороны. На самом деле пылающая пентаграмма просто-напросто погружалась в пол, прожигая магически укрепленный гранит!
"Интересно... и чтобы я тут делал один, — подумал Денис. — Даже, если бы сумел добраться и знал, что внизу заклинательный зал?
"Засаду устроил?" — предположил внутренний голос.
"Наверное... А что еще оставалось бы?"
"Тикать!"
"Ну, разве что" — усмехнулся старший помощник.
Костер, между тем, догорел и погас, Кирсан закончил свою "песенку" а в полу открылось круглое отверстие, в котором брала начало винтовая лестница. Почему-то лестница Денису не понравилась. Казалось бы — лестница и лестница, чему тут нравиться, или не нравиться, а вот подишь ты — не понравилась и все тут. Если бы он еще знал, что именно такую лестницу командор "видел" в городском дворце Ортега, когда был взят под контроль менталистами, то она бы не понравилась ему еще больше, но главком ни единым дрогнувшим на лице мускулом не дал понять своему старшему помощнику, что видит подобное сооружение не в первый раз. Зачем? Многие знания — многие печали. Ну, расскажет он Денису про свои галлюцинации, кому от этого лучше станет? Тем более, что зловредные менталисты наверняка брали образ отсюда — понятно, где собака зарыта.
— Так. А теперь надо обезвредить ловушки, — в голосе Кирсана чувствовалась нешуточная усталость.
— Может отдохнешь сначала? — предложил Шэф, глядя на осунувшееся лицо мага. Он и так-то после завала не был, мягко говоря — красавчиком, а уж теперь...
— Нет. — Рейхстратег был непреклонен. — Если я сяду отдыхать, то уже не поднимусь. Доделаем все, потом отдохнем.
— Как скажешь, — не стал спорить командор.
— Отвернитесь, или закройте глаза, — порекомендовал Кирсан. — Будет очень ярко — можно испортить зрение.
На этот раз Денис решил воспользоваться советом Рейхстратега — акустический концерт последнего произвел на старшего помощника сильное впечатление и любоваться его видеоэффектами желания уже не возникало. Умный человек советует не смотреть — значит будем не смотреть! Шэф же, по врожденному упрямству и тяге к знаниям, к совету не прислушался, а натянул капюшон шкиры, активировал светофильтры и приготовился к просмотру представления.
