Центральная Догма.
— Ты не Ангел... — произнёс Синдзи на одном дыхании, глядя на существо в энергетическом коконе. — ...Адам!
— Л̧и͠л̡им̶ с̕в͝о̴йс̨тв̶енн͡о д̕а͠в̷ать̀ ́мн͟о̸жес̢т́во ͡имё̧н̨ о̀д̷но͢й С̸у̨т̧и. Н̶о͢ ͢с̵а͞ма ͠ Су̷т̨ь͝ н̢е̨из͟ме͟н͟на̶.
«Истина одна, истина одна, истина одна!..»
На этот раз колени у Икари всё-таки подогнулись, и он рухнул на решётчатый пол. Только сейчас у него в голове сложились все факты: и то, что это существо перезапускает раз в сколько-то там тысяч лет всю жизнь на Земле, и то, что Ангелы обладают геномом, схожим с геномом людей (хотя они старше человечества в разы), и эта «предначертанная эволюция», которую можно понимать только как закономерный, запрограммированный итог развития человека. Фактически в голову Синдзи швырнули яблоко, благодаря которому сложился пазл.
— Ты не можешь быть нашим богом... — проговорил Синдзи дрогнувшим голосом скорее для себя. — Наш бог...
— Пов҉ед͘ай — г̧де͟ же ̢Тво̵й бо̸г͝ с̶ей̕ча͜с? З̴̨о̕в̀и е̶г͞о̡. З͞о̵ви́ же̢ е͟г͝о̸ д͘а͜б̧ы̢ он͡ ̕о͝бр̷ушил ͜с̢во̸й ͜гн̶ев͘ н͜а т̛в̶оих̨ вра͜г҉о͠в.
Синдзи уже намеревался начать молиться, но замешкался — а кому, собственно, молиться? Какому из богов? Будде? Кришне? Яхве или Аллаху? А может, Идзанами и Идзанаги? Кто из них ответит? Кто из них вообще может помочь? Кто из них вообще действительно являлся богом, а не очередным вымыслом человека?
«Человеку свойственно давать множество имён одной сути, — ударило по его вискам. — Но сама суть неизменна».
На языке вертелся единственный ответ, из-за которого не имело смысла кому-либо молиться. Все молитвы останутся здесь.
— Н͘е ̨м̕ож̵е̡ш̕ь? И̴бо ̀С̨у̵ть о͢дна. О͜т͟к̨р̴ой С͝вои͝ гла͜за͘ ̨и узр̷и̡ ̵ж̢е͝ ̀Ис͘т́и̢ну͡.
«Ваши боги вас покинули, ваши боги вас покинули, ваши боги вас покинули!..»
Синдзи всем сердцем не хотел верить, но разум делал лишь один вывод из сложившегося пазла. Так и хотелось спросить: «Значит, ты и есть бог, создавший нас?..», но постарался сдержаться. Во всяком случае он не мог с уверенностью сказать, правдивы догадки или нет. Или вообще хоть что-то сказать. Если это и есть бог, то...
— Т͞в́оя ̵бит̕ва̀ про͝и̨гра͢н̛а, ̷взг͢л͠я͢ни же̨ н̵аконѐц͝ ̶п̡ра̀в͘д̸е͢ в͡ ̸л̡иц̡о.
«Посмотри на себя, посмотри на себя, посмотри на себя!..»
Синдзи повернулся назад, в сторону голоса. И увидел себя — сидящего за столом, плачущего, в тот день, когда из-за него пострадала Мана и он сбежал из дома. И это не просто отражение... это настоящий Синдзи! А он нынешний даже не маска, а какое-то подобие себя...
— И̵к̀ари́ ̴С̷инд̸зи ̶раство̕ри̡лся ̕в͜ ̕п̨и̨л͜от͞е͝ ̨'̷Ев͠ы̕-̷0̴1͝».
«Винтик, винтик, винтик!..»
— Нет... — попытался он встать, но не смог. — Я и есть Икари Синдзи, просто немного изменившийся...
— Н͠ы͘неш̕н̧ий Т̶ы — у̕д̡обный҉ ͘дл̨я ̀о̧к̡р̧у͘жа҉ющи̷х͠ образ ҉Ик͡ар̷и̕ ͞С̵ин̸д͟з̴и͘.
«Вымысел, вымысел, вымысел!..»
— Нет-нет-нет! — похолодел юноша. — Я сам хотел этого! Я сам этого добился!
— В͡с̛е Т͜в̵ои̕ ны͢н̀ешн͜ие̕ ͝м҉отивы̵ ҉и жела͠н̀ия привн̕ес̨е̡н͝ы̴ и͘зв̸н̸е, на҉вяз̧аны.
«Пешка, пешка, пешка!..»
— Неправда! То есть может быть, но ведь это не плохо...
— Ты͟ ̴выб́р͡оси̴л ҉своё Я,͠ ͡с̡в́о͝ю ли̢чност͝ь, ̸да̛бы ͠ада́п҉т́иров́аться, к͢а̴к ̀т͘ог͞о ̶же͢л́ал̸и о̸к͜ру͞жаю҉щи͠е.
— Всё не так, мне нравится быть таким, мне нравится, что я могу быть полезным...
Синдзи запнулся на мгновение, осознавая, что сейчас сказал. «Быть полезным», — снова пронеслось у него в голове, как знамение. Икари стремился именно к этому, несмотря ни на что. Лишь бы быть полезным окружающим, лишь бы его не выкинули из Токио-3 обратно в Нагою. Ибо возвращаться в ту жизнь он не хотел. Всё, что он делал до сей поры, — только лишь бы не вернуться назад, снова не быть брошенным.
— Т͠ы̀ ̛пред̷а̶л ͡с̢е́бя. Т͟ы ͞р͠а͝с͟т̧о̴пт̧ал̕ ҉с͟во́й̀ то͘т ̀за͟печ͟ат̴а͘н̨ный͟ ̨и ̵т͟у͟с̢к̸лы̕й͜ С͠в͡ет ͢Д҉уши, к̨от̵орый́ в͝с̧ё ещ̕ё п͢ок̀ои̵лс̨я в ͝те̴бе. Ты͝ — ни́кт͡о͢. В̢сего-̸л͘ишь л̀и̕ли̶м,̷ ̨как ͜и͡ в͜се о̸ст̸а̛л҉ьн̵ы̀е̢. Те͜бе̛ нико͠гд̕а ̢н̨е с͠у̷ж͡д́ен͘о ́ в̨н́о̶в̴ь͢ стать̧ Ч͠е͢лов̧е̵ко͞м.
«Предатель, предатель, предатель!..»
Ему ничего не нашлось ответить. Синдзи действительно предал себя. Возможно, даже больше, чем Со-хён себя. У неё не было выбора, на кону стояло выживание. А у него? Ничего подобного.
— Т͝ы͘ п͢р͝ои̢г͝рал͠, — голос не терпел возражений, да и юноше нечего было возразить, — И̕к̨ар̕и ̧Си͘н͘дзи̸ б̀о̢л̀ьше͜ не͠ ̛с̡у̢щ͠ес̴т̕в̨у̶е͡т͞. Ты̶ ͝в̕с͝его лиш҉ь и̵нт̨р͢о͜е̨кци͜я́, ̕со̴тка͠н̕на͠я́ из ̡ч̢у̴жи̨х ж͟е͡лан̴ий̧. П͟р́о͟ст̀о ̷лилим.
«Исчез, исчез, исчез!..»
— С̨к͢л̧о͢н͘и́с̨ь̶ пере͠д н̕еизб̢е̵ж͡ным҉, — отчётливо прозвучало в одном ухе, а потом сразу во втором, — ч̨е̡м ̨д̵альш͟е͠ т̴ы з́а̵йд̀ё҉ш̶ь, те̛м̧ боль͠ш̵е бол̢и̡ ͠п͟р̵и̵н҉ес̨ё͞ш̢ь.
«Склонись, склонись, склонись!..»
Как только моргнул — вновь в другом месте. Вновь перед ним разрушение Токио-3. Вновь он зритель очередного Удара. Возможно, далеко не третьего по счёту. Только в этот раз перед самым уступом стояла лицом к нему Аянами. В том самом полупрозрачном платьице, тоже босая. Но глаза горели ярко-красным отблеском. И теперь Икари трепетал перед ней, снова ожидая увидеть трансформацию в многорукую форму. Ему так и хотелось взяться за шею, куда его в прошлый раз пронзили тем странным копьём, но сил на то не было.
В голове Синдзи щёлкнуло — сразу вспомнились все детали того кошмара: как Каору вёл его через умирающий город, как они взбирались по трупам, думая, что это просто холм, как пред ним предстала лживая Аянами.
«Нет, не Аянами, — поправил себя пилот, — Адам!»
Но не это его беспокоило, а выжигавший весь город огненный шар. Сейчас-то уже легко догадаться, что тогда Икари видел взрыв атомной бомбы. Примерно то же может произойти и сейчас, что повлечёт за собой обрушение всего, провал вниз, как он уже видел не раз в своих снах. Синдзи затрепетал от того, что возможный сегодняшний исход Адам под маской хрупкой Рей уже давно наглядно продемонстрировал ему. А значит, Адам видит будущее. Другими словами, судьба уже уготована. Та самая Судьба, в которую Синдзи уверовал за последние недели.
«Склонись, склонись, склонись...»
Ветер дул в затылок, как бы толкая его приползти к «Богу» и склонить голову перед величием «Его». И вечно ждать Синдзи не будут: шёпот тысяч голосов не прекращался, а только усиливался, звонко ударяя по мозгам. Икари уже был готов на всё что угодно, лишь бы прекратить мучения. Ведь, как он уже не раз убеждался, если Судьба его ведёт по определённой тропинке к неизбежному, то разве не это и является кульминацией всего пути?
«Склонись, склонись, склонись...»
К Синдзи пришло осознание, что Ангелов может быть бесчисленное количество и они могут вечно переть в Центральную Догму, пока не дотянутся до Адама.
«Склонись, склонись, склонись...»
Из сотни-другой обязательно кто-нибудь да прорвётся. А до этого Икари придётся сражаться и сражаться, не видя никакого света в конце туннеля. Здесь Адам прав — чем больше Синдзи будет воевать, тем больше натерпится. Тем больше ему придётся измениться, тем больше позабыть самого себя. Всё сильнее и сильнее отдаляясь от обещания, данного Со-хён. И становясь всё бóльшим лжецом.
«Склонись, склонись, склонись...»
Синдзи пополз в сторону Аянами. Или её образа. Или аватара Адама. Или они одно и то же... Какая разница? Ведь это и есть бог. А человек должен повиноваться богу, разве не так?
«Не противься».
Где-то над бывшим городом, рассекая всё пространство, начало появляться гигантское чёрное пятно размером с «Еву». Оно было настолько неестественно и черно, что невозможно определить, какой формы эта штука: сфера ли, конус или что-то иное. Свет на краях этой дыры в пространстве странно искривлялся и поглощался в тёмную бездну ничто. Натуральная чёрная дыра, которая манила его душу, притягивала, завлекая к себе.
«Прими должное, лилим».
Под ногами и руками Синдзи появилась невероятно чёрная, как сама дыра, субстанция, и юноша потихоньку начал вязнуть в ней. Только полную пустоту видели глаза и ощущало тело. Вновь ничто его поглощало. И снова обжигающий всеобъемлющий свет обрушится на него, как только Икари полностью утонет во тьме.
«Здесь ты найдёшь покой».
Ещё совсем недавно Синдзи считал, что уже пережил самое худшее. Как же он тогда ошибался! Худшее было впереди, и как раз с ним Икари только что столкнулся и теперь полностью убит, опустошён. В голове поселился целый рой нашёптывающих голосов, жалящих в самые уязвимые места, только чтобы он покорился Адаму.
«Здесь твой путь окончится».
И он уже был готов окончательно склониться перед Адамом, как вдруг ощутил, что кто-то сзади его ласково обнимает, сомкнув тёплые руки на его груди. В ухе защекотало от чьего-то дыхания, а в голове пронеслось:
«Она не бог и не вправе за нас решать. — Сквозь резавший шёпот прорвался до слёз знакомый голос, но Синдзи никак не мог припомнить, чей он... Знал лишь то, что невероятно сладостно услышать эти слова. — Ты сам волен выбрать своё будущее».
Всё перевернулось в сознании. Бесконечный шёпот разом пропал, очистив разум. Вязкое ничто под ногами и руками исчезло, и они снова ощутили приятную твёрдую землю и щекотание травы.
По щекам Синдзи полились слёзы счастья, заставляя вспомнить все его решения, все обещания, всех, кого он хотел защитить. Не мир, не человечество, а конкретных людей, которые подарили ему новую жизнь, которым он обязан и из-за которых не имеет права отступать. И самое главное: он сам так решил, это его решение, что бы ни говорил Адам. Может быть, он изменился, но всё ещё оставался тем самым Икари Синдзи, которому порой нужен хороший пинок под зад. Изменилось лишь то, что теперь он при желании сам может себя мотивировать. Разве его кто-то заставлял остаться в Токио-3 после второго боя? Разве кто-то направил его встретиться с Со-хён? Разве кто-то ему приказывал сдружиться с Кенске и Тодзи? Разве его кто-то склонял к помощи Рей? Нет — всё сам.
Смахивая слёзы и всё ещё ощущая неведомую силу на своих плечах, Икари приободрился и твёрдо встал на ноги напротив прикрывшегося лицом Аянами «бога». «Бога», который боится предстать в своём истинном облике. «Бог», который настолько не уверен в «неизбежном», о котором твердит, что приходится уговаривать Синдзи. Неужели сама Судьба может быть на стороне зарвавшегося какого-то там существа, которое мнит себя божеством? Неужели она покорно подчинится «хотелкам» и извращённой логике того, кто постоянно скрывается за чьим-то обликом? Нет, такого не может быть, уверен Синдзи. Адам не просто так пытался его склонить перед собою, ибо он и сам не знает, что же в итоге уготовила им обоим Судьба. А значит, он не всесилен, не абсолютен и никакое не божество.
— Ты не Аянами Рей, — голос Икари твёрд, как скала, — и будь ты богом, ты бы не стал со мной общаться, уговаривать или объясняться.
Личина Адама не дрогнула, он лишь отступил назад, чуть не упав в пропасть.
«Тебе не убежать», — вернулся один-единственный голос, исходящий от чёрной дыры.
— В̢ б̶ит͠ву ͡вс̸туп̷а̧я, — «божество» хоть и шевелило губами, но его слова звучали отовсюду, — по͟щ̕ады ͢не̨ ͝жд̧и͠.
— Я это уже слышал! — выкрикнул Синдзи. — И я тебя не боюсь!
«Всё будет потеряно».
— Ты͡ ͜са͠м҉ с̛ѐбѐ ̶в͜раг̷ — ̛с̢г͜и͠н͞еш͟ь в̡ ̀с̵тр͢ада͡н͠иях͜, и͡ ни́ч̷то н҉е̢ пом̛ож͞ет͠... — воздух всё сильнее сотрясался и вибрировал, но Икари без зазрения совести не стал дослушивать тираду Адама.
— Ты всего лишь зарвавшееся существо, мнящее себя богоподобным!
— ...ве͟д̕ь ̧всё̷, ͠ч̧т̛о̷ т̀е̡бе ̴до͢р̷о͟го͘, ̴обрат͟и̛т́ся ҉в͘ пр͞ах͠.
