— Капитан... Ктулху-аники называл его сильнейшим дозорным Ист Блю, — оскалился Йосаку, а в глазах парня загорелись нехорошие огоньки.
— Сильнейший дозорный Ист Блю... будет чрезвычайно интересно на него посмотреть, — выражение лица Джонни, в настоящий момент, ничем не уступало выражению лица Йосаку.
Откровенно говоря, стоящий рядом с Йосаку Джонни выглядел ещё более опасным, чем его друг. Фрукты типа зоан, в отличие от парамеций и логий, куда сильнее влияли на характер своих владельцев. Так что от своего фрукта Джонни получил не только чудовищную силу и способность выдыхать огонь, но и присущую любому хищнику кровожадность. И вряд ли можно было бы найти хищника более прославленного, чем легендарный дракон, поэтому кровожадность Джонни вполне соответствовала легендарному животному. А в последнее время и гордость дракона давала о себе знать. Как заметил за собой Джонни, он был рад сильным противникам, тогда как слабые вызывали у него либо равнодушие, — если не собираетесь нападать, можете проваливать, — либо сильный гнев, — как такие жалкие слабаки вообще осмелились на меня нападать?!! Ещё можно было с уверенностью сказать, что недавний продолжительный отпуск совершенно точно не пошёл на пользу его характеру. Конкретно сейчас, Джонни, как никогда прежде, хотелось сжечь всё в округе. Чтобы значит только трупы и пепел. И это тогда, когда у него такое отличное настроение! А если бы он был не в духе?
— Предлагаю облегчить друг другу жизнь! — мощный голос Йосаку разнёсся по всем окрестным улицам. — Кроме вашего капитана, все остальные могут проваливать!
— Мелкие сошки нас не интересуют! — вставил Джонни. — Так что если не хотите сгореть к херам собачим, то у вас есть одна минута, после чего я за себя не отвечаю! — сумев облечь свой гнев в слова, парень почувствовал себя заметно лучше.
Йосаку несколько недоуменно покосился на своего друга. Может, кто-нибудь другой и мог упустить изменения в поведении Джонни, но только не Йосаку. На первый взгляд угроза парня ничем не отличалась от любых других его угроз, вот только слова Джонни, для ушей Йосаку, прозвучали как-то чересчур гневно, что совсем не вязалось с его хорошим настроением. Да и прорезавшаяся жажда крови выглядела несколько странной, всё-таки перед ними сейчас находились не пираты. Что не говори, а к солдатам Морского Дозора парни всё же относились не в пример лучше, чем к пиратам. Пусть с тех пор они уже успели сами стать пиратами, всё равно нельзя было забывать, что первоначально Джонни и Йосаку пошли в охотники за головами не ради денег, а ради защиты простых людей от многочисленных злодеев. Однако, сейчас, если судить по буквально сочащемуся гневом голосу Джонни, никому бы и в голову не пришло, что когда-то он был на одной стороне с солдатами Морского Дозора. Создавалось впечатление, словно не так давно дозорные уже успели чем-то серьёзно его обидеть, но ничего подобного точно не было. Так что для Йосаку поведение Джонни выглядело немного странным.
Дозорные молчали. В воздухе повисло напряжение и страх. Некоторые ружья заметно дрожали в руках солдат... или правильнее сказать, у некоторых солдат ощутимо тряслись руки, из-за чего дула их ружей выписывали в воздухе отчётливые восьмёрки. У многих вспотели ладони, а с кого-то пот и вовсе катился градом. Если раньше репутация Убийц Пиратов среди дозорных лишь немногим уступала их же репутации среди пиратов, то теперь, когда они подняли пиратский флаг, автоматически став врагами Морского Дозора, солдаты стали бояться Убийц Пиратов даже сильнее пиратов. Всему виной чёртовы дополнительные подробности известные дозорным, и неизвестные обычным людям и пиратам. Да и потом, одно дело читать сидя дома в кресле, про бойню устроенную Дону Кригу и его людям, и совсем другое дело лично стаскивать и сжигать многочисленные трупы, оставшиеся на месте той самой бойни. Множество солдат, предоставленных Смокеру в качестве подкрепления, были в своё время среди тех дозорных, кому досталось разбираться с последствиями уничтожения армады Дона Крига. И они, в свою очередь, не раз, и не два описывали своим коллегам подробности всего ими увиденного. Зачастую с максимально возможными подробностями и свойственным людям приукрашиванием. В результате всего, сейчас, среди дозорных, самой распространённой эмоцией был страх. И по мере роста напряжения обстановки, рос и страх солдат. Кого-то ещё мало-мальски успокаивала их численность, но только не дозорных из прибывшего в Логтаун подкрепления. Они совершенно точно знали, что их количества будет катастрофически недостаточно. Потому, наверное, совсем не удивительно, что именно среди них нашёлся солдат, у которого самым первым сдали нервы.
Бах!
Пуля ударила почти в пяти метрах слева от стоящих на крыльце парней, но не это было важным. Никто из присутствующих лейтенантов не успел и рта раскрыть, как на весь Логтаун зазвучала оглушительная канонада. Перепуганные солдаты дозора и не думали себя сдерживать. В этот момент никому из них даже в голову не пришло, что из-за их действий может пострадать кто-то невинный, — за спинами парней находилась самая обычная деревянная дверь, которая, под градом сотен пуль, моментально разлетелась в мелкие щепки. Ни Джонни, ни Йосаку к этому моменту на крыльце уже не было. На их уровне силы, стрелковое оружие, в руках обычных солдат, почти не представляло угрозы. Вернее, если Йосаку ещё мог пострадать, — случай во время разгрома армады Дона Крига говорил сам за себя, — то для Джонни обычное оружие вообще не представляло угрозы. После частичной трансформации в дракона, единственным уязвимым местом для пуль у него оставались глаза, но при его скорости он всегда мог либо отбить летящие в него пули рукой, либо элементарно уклониться. Да и в случае попадания, оставались ещё веки — нереально больно, неприятно, и нужно время для восстановления, и вместе с тем совсем не смертельно.
Лейтенанты, надо отдать им должное, несмотря на свой страх и неожиданность начала атаки, смогли показать себя с самой лучшей стороны. Джонни и Йосаку понадобилось не больше пары секунд, чтобы достичь рядов дозорных, — каждый из парней бросился в свою сторону, и не думая пытаться организовать прорыв к кораблю. Разница заключалась в том, что дозорные, которых в качестве своей цели выбрал Джонни, едва не обделались, когда увидели несущегося на них парня. Характер Джонни стал не единственным, что претерпело изменение за последнее время. Если раньше, при частичной трансформации в дракона, изменения во внешности парня, можно сказать, были минимальные, — по темноте, например, кроме изменённых глаз, ничего больше нельзя было увидеть, — то теперь частичную трансформацию Джонни невозможно было пропустить даже при всём своём желании. Кроваво-красная чешуя, где каждая чешуйка отделялась друг от друга яркой огненной ниткой, создавая впечатление, словно изнутри Джонни вот-вот должен был вырваться огонь. Полыхающие огнём глаза с вертикальным зрачком и пляшущие по рукам языки пламени дополняли картину. Последний раз Джонни преображался всего пару дней назад, когда он и Йосаку пробовали свои силы против Санджи, и в тот день его трансформация ничем не отличалась от обычной. Сейчас же, всего два дня спустя, Джонни отчётливо чувствовал, что стал намного сильнее. И причина очевидна — его тело достигло кондиции, когда он мог полнее использовать силу своего фрукта. Спарринг против Санджи, на пределе сил, не прошёл бесследно.
Один из лейтенантов, умудрившийся сохранить ясную голову, перегородил Джонни путь, намереваясь не позволить парню приблизиться к простым солдатам. Тщетно. Продержался он ровно половину секунды. Выставленную в свою сторону катану, Джонни впечатал в грудь лейтенанта, вместе со своим огненным кулаком. От удара парня лейтенант улетел спиной вперёд, прямо в ряды стоящих за ним солдат. Оставляя за собой целую просеку, лейтенант собрал своей спиной добрых три десятка дозорных, образовав одну большую кучу человеческих тел. В это же время Джонни начал мощно втягивать в себя воздух, намереваясь выполнить своё данное ранее обещание и спалить всё вокруг. Раньше бы он так точно делать не стал — ему никогда не нравился запах горящей плоти. Однако, сейчас он об этом даже не задумывался. Изменения в характере парня, при трансформации, стали только ещё более заметными. Джонни, в противовес Йосаку, который откровенно забавлялся со своей частью дозорных, — он орудовал кулаками, вместо мечей, поэтому точно забавлялся, — намеревался прихлопнуть всех мелких мошек одним ударом. Противостоящих Джонни дозорных могло спасти только чудо... и оно не заставило себя ждать. Хотя правильнее будет сказать, что Он не заставил себя ждать.
Казалось бы, неизбежную катастрофу удалось предотвратить в самый последний момент.
Джонни уже начал выдыхать свою огненную атаку, грозившую стать сильнейшей из всех когда-либо им созданных, — результат всё тех же изменений, произошедших с парнем, — когда, краем глаза, увидел летящий ему в челюсть кулак. Кулак появившийся будто бы прямо из воздуха, где-то возле его ног. Прервать свою атаку Джонни уже не мог, поэтому парню, во что бы то ни стало, нужно было увернуться от кулака, иначе ему, в лучшем случае, грозило разворотить весь рот собственной атакой, а в худшем разнести всю голову в клочья. Разом весь взмокший Джонни резко отклонился назад, но кулак последовал за челюстью парня словно приклеенный. Джонни не оставалось ничего другого, кроме как ещё сильнее отклониться назад и запрокинуть голову, пропуская затянутый в перчатку кулак буквально в миллиметре от своего подбородка. В результате весь тот огненный ад, который парень собирался обрушить на беззащитных дозорных, устремился прямиком в небо, приняв форму огромного огненного дракона. В свою очередь Джонни смачно впечатало в землю силой отдачи его же огня. Попади солдаты дозора под подобную атаку, и они бы разлетелись по сторонам, словно горящие головёшки. Чудом спасшиеся дозорные, увидев огненного дракона с распахнутыми крыльями, казалось, охватывающими всё небо целиком, дружно сглотнули. Каждый из них живо представил себе, чтобы с ними случилось, не подоспей их спаситель.
— Хватит стоять столбом! Они оба фруктовики, поэтому используйте сетемёты! — от командного окрика Смокера, материализовавшегося из облака дыма перед своими подчиненными, задрожали стёкла в окнах окрестных домов.
И тут же последовал новый крик (рык?), только уже не Смокера:
— Кем бы ты ни был, готовься сдохнуть! - не столько яростно прокричал сколько яростно проревел Джонни, выбираясь из образовавшегося кратера.
Злой парень оглядел того, кто не только не дал ему поджарить дозорных, но ещё и изрядно его напугал, своей неожиданной атакой в самый неподходящий момент. Бледно-зелёные, почти пепельного цвета, волосы, зачёсанные назад, две сигары во рту, тёплая куртка на голое тело, синие штаны и берцы. И совершенно иной уровень подготовки по сравнению с остальными дозорными. Джонни, без всякого сомнения, мог сказать, что его новый противник, в одиночку, представлял в несколько раз большую угрозу, чем все остальные силы Морского Дозора на этом острове.
— Отрыватель Голов Джонни, — оглядел своего соперника Смокер.
— Дай угадаю, ты и есть тот самый, так называемый, сильнейший дозорный Ист Блю, — из-за частичной трансформации в дракона и заострённых зубов, улыбка Джонни ни капли не походила на человеческую: настолько кровожадной могла выглядеть только пасть голодного зверя.
На этом, так толком и не успев начаться, их обмен любезностями закончился, но не по воле Смокера и Джонни:
— Можешь и дальше чесать языком, а я пока с ним сам разберусь, — пробежав мимо своего друга, бросил через плечо довольный Йосаку.
Парень без всякого зазрения совести собирался свистнуть противника прямо из-под носа своего друга — Йосаку тоже хотел испытать силу сильнейшего дозорного Ист Блю.
— Эй! — Джонни потребовалось всего мгновение, чтобы выйти из ступора, но к этому моменту Йосаку уже добрался до стоящего Смокера.
— Мясник Йосаку, — взгляд капитана, казалось, готов был прожечь своего противника насквозь.
— Привет и пока, — прозвучало Смокеру в ответ.
С серьёзными противниками в Ист Блю нынче были нешуточные проблемы, поэтому Йосаку не собирался упускать возможности помериться силами с прославленным дозорным. Пускай каких-либо особых надежд на серьёзный бой парень не питал, Йосаку всё же рассчитывал хоть на какое-то сопротивление. Однако, на всякий случай, он не стал пока браться за мечи, — вдруг сходу убьёт? — и атаковал кулаком... только чтобы увидеть, как тело его противника превращается в дым.
— Твою мать! — невольно вырвалось у Йосаку.
Выражение лица парня кардинально изменилось. Предвкушение битвы незамедлительно уступило место потрясению, а следом раздражению и злости. Больше всего на свете Йосаку ненавидел фруктовиков типа логии. Да и кто бы на его месте их любил? Он себе жилы рвал на тренировках, а в этот самый момент где-нибудь какое-нибудь полное чмо жрало фрукт, чтобы разом войти в число непобедимых для него противников. Как тут не злиться?
— Этот ублюдок логия!!! — в голосе Йосаку не было ни капли страха, а вот злость можно было черпать хоть ведром.
Джонни, уже успевший броситься вслед за Йосаку, — парень намеревался отправить своего друга в длительный полёт, и затем заняться дозорным, — резко затормозил. Вся ярость Джонни моментально улетучилась, да и, было вставшая на дыбы, гордость поспешила улечься обратно. Им на смену, как и в случае с Йосаку, пришли целые волны раздражения и тонны злости. Джонни точно знал, что у него и Йосаку против логии нет ни шанса: нельзя победить своего противника, когда ты не можешь ни атаковать его, ни защититься от ответных атак. При встрече с логией, Джонни и Йосаку, как бы отвратительно это не звучало, оставалось только бежать без оглядки. Во всяком случае, после памятной встречи с логией, входящей в состав Козырной Семьи , которой Луффи-аники впоследствии вырвал сердце, Джонни крепко-накрепко уяснил всю бесполезность сражения с подобным противником. И хотя всё его естество противилось побегу с поля боя, другого выхода парень не видел. Да и сама возможность побега стояла под большим вопросом. В отличие от Джонни, Йосаку слишком близко находился к своему противнику. Если слово близко вообще применимо к ситуации, когда от соприкосновения твоего кулака с телом оппонент, последний превращается в дым, и ты оказываешься посреди этого самого дыма.
— Чёртов ублюдок!!! — взревел Йосаку, когда окружавший его дым резко сжался и парень оказался в плену дозорного.
— Я как-то ожидал больше от человека с одной из крупнейших наград в истории Ист Блю, — материализуясь рядом с безуспешно дёргающимся парнем, равнодушно произнёс Смокер.
В этот момент только способность к невероятной регенерации спасла Йосаку от инсульта, настолько сильно парня взбесили слова капитана. Без всякого сомнения, здесь и сейчас, ненависть Йосаку к фруктовиками типа логии разом возросла на целый порядок. Раньше, когда он был слабым, парень не считал свою слабость зазорной. В мире всегда были, есть и будут слабые и сильные люди, и Йосаку не видел ничего плохого в том, чтобы быть слабым. Да и не считал он себя особо слабым. Будучи одним из охотников за головами и не раз сражавшись за свою жизнь, Йосаку был намного сильнее какого-нибудь фермера или плотника. Слабым он мог считаться только в сравнение с реально сильными людьми, — или теми, кого он такими считал в те времена, — и, как уже говорилось, не видел ничего зазорного в том, чтобы быть слабее кого-то другого. Кто-нибудь где-нибудь всегда был сильнее, и какой тогда смысл заморачиваться? Никакого. Однако, так Йосаку думал раньше. Теперь парень, — а заодно и Джонни вместе с ним, — считал неприёмлемым быть слабее кого-то за пределами своей семьи.
