Малфой допил вино, отставил бокал и огляделся, собираясь развлечься по полной, раз уж он сюда пришел. Парень увидел стоящую рядом девушку с каштановыми волосами, убранными под сеточку. Девчонка была без вензеля, что повышало ее шансы понравиться Скорпиусу. Он подошел к ней и чуть улыбнулся, подавая руку. Девчонка оглянулась на стоящего позади высокого седого мужчину (на мантии его был герб дома Греев), и тот благосклонно кивнул.
— Какой смысл надевать маску, если на твоей одежде эмблема дома?— спросил Малфой, кружа девушку по залу.
— Мой дядя считает, что это необходимо, чтобы знакомые могли найти его. Да и он слишком стар, чтобы прятаться,— улыбнулась она, сверкнув аквамариновыми глазами.— Ты знаешь, что я из семьи Греев, а ты кто такой?
— Может, тогда не стоило вообще придумывать Бал Масок?— ответил он вопросом на вопрос.— Можно было бы еще нашивки на мантии сделать: с именем, фамилией и датой рождения,— усмехнулся Скорпиус, понимая, что это не его дама.
Она рассмеялась, пристально глядя в его прикрытое маской и капюшоном лицо.
— Ты из Хогвартса.
— С чего бы это?
— В Шармбатоне я всех знаю, а в Дурмстранге не носят нашивок с именами на одежде,— безапелляционно заявила девушка.
— Я из Мужской Академии,— хмыкнул Скорпиус.
— В Мужской Академии учится мой брат: там совсем по-другому учат танцевать, да и вряд ли ты бы там смог задержаться.
— С чего бы это?
— Слишком дерзкий,— улыбнулась Грей.
Малфой хмыкнул, возвращая девушку к ее родным и кивая ей в знак благодарности.
Он видел своих родителей, которые разговаривали с каким-то очень толстым и очень усатым волшебником в сиреневой мантии, рядом с которым стояли сразу две девчонки с вензелями. Ну, и компания...
Он пригласил еще двух девушек, и с одной танцевал около получаса, потому что она была молчалива, но зато с милым личиком. Она не спрашивала его, кто он, и не порывалась рассказать, кто она.
А потом громкий голос попросил всех остановиться — "наступал торжественный миг представления обществу" совершеннолетних волшебников и волшебниц. Скорпиус встал возле уже полюбившейся ему колонны и взял еще бокал с вином. Отсюда было прекрасно видно небольшую площадку с возвышением, на которую поднялся тот усатый маг, что беседовал с родителями Малфоя. Волшебник снял маску и явил миру довольно смуглое, когда-то благородное лицо, теперь заплывшее лишними фунтами.
— Добро пожаловать на Бал Масок, который в этом году принимает моя семья. Добро пожаловать в дом Деверо!— гости легко похлопали — так, как умеют только аристократы, словно крылья сов несколько раз коснулись поверхности.— Итак, рад представить вам наших наследников, тех, ради кого мы каждый год собираемся в июле.
Скорпиус поднял светлую бровь, представив, как в следующем году ему бы пришлось вот так же подниматься на возвышение, улыбаться безликой толпе, снимая маску, а какой-то толстяк орал бы на весь зал его имя и название школы, которую он окончил. Тьфу, больных гиппогрифов на них не нашлось!
Вдруг Малфой выпрямился: на суд зрителей вышла девушка с золотистыми волосами, убранными в высокую прическу. В ее волосах и на шее блестели драгоценности, но это было ничто по сравнению с блеском ее больших серых глаз. Скорпиус поймал ее взгляд — и они задержались, словно прощупывая друг друга. Он прослушал и ее имя, и школу, глядя в эти дерзкие, вызывающие глаза. Она не сняла маску, лишь улыбнулась гостям и грациозно покинула возвышение. К ней тут же подошел мужчина и взял под локоть, видимо, тоже знавший цену этому взгляду.
Скорпиусу было все равно, кто она и откуда. Он просто знал, что хочет ее, именно ее. И также он твердо знал, что сегодня вечером все его эксперименты подойдут к концу. Он не спускал взгляда с этой белокурой бестии в ангельски-голубой мантии. Она смеялась, вскидывая голову, поворачивалась в его сторону, скользила по нему взглядом. Но лишь скользила, словно не замечала его серебристых глаз, направленных на нее.
Малфой бросил взгляд на часы — почти полночь. В двенадцать все снимут маски, и это будет уже совсем другой мир. Он отставил пустой бокал и начал медленно приближаться к девушке, чувствуя подсознательно, что она следит за его перемещениями.
Он прошел рядом с ней, задев ее запястье, но тут же убрав руку и даже не оглянувшись. Скорпиус пересек зал, остановился на мгновение — и скрылся за дверью. Здесь был полутемный коридор с выходившим в него десятком других дверей.
Мимо него пробежала парочка, весело смеясь. Видимо, какой-то отец был не очень внимателен. Прошли томительные три минуты, но он знал — она придет.
Девушка скользнула в коридор, мягко прикрыв дверь. Он дернул уголком губ, схватил ее за руку и повел вперед, к самой последней комнате. Внутри было темно, лишь слабый свет пробивался через окно.
Она хотела что-то сказать (он это чувствовал). Скорпиус крепко прижал ее к себе и поцеловал в полные губы, которые сопротивлялись лишь пару мгновений, послушно открывшись под его натиском. Мягкие пальчики чертили дорожку на его затылке, и Малфой только тут понял, что она сняла его капюшон.
Они молчали, видя лишь лихорадочно блестевшие в полумраке глаза друг друга. Она улыбалась, резко сдернув с него мантию, развязав шейный платок и начиная расстегивать рубашку. Скорпиус не переставал целовать ее, медленно стягивая с ее плеч мантию и платье.
Она сняла со своего лица маску и отбросила прочь, потом потянулась, чтобы снять и его, но Малфой поймал ее руку и покачал головой. Нет, у него были совершенно другие планы — он подобрал с пола шейный платок и бережно завязал на ее глазах. Легкое недоумение на ее лице сменилось широкой улыбкой, и она уже на ощупь снимала с него рубашку.
Теперь, словно почувствовав себя свободнее, Скорпиус освободил ее от одежды, пару раз остановившись, чтобы понять, как. Она улыбалась, накрывала его руки своими и показывала, что нужно сделать.
Он немного нервничал, опускаясь вместе с ней на ковер. Он еще мыслил здраво, понимая, что для окончания эксперимента стоило выбрать другую девушку, не эту, с первого взгляда на которую кровь внутри него ускорила бег. Но теперь он уже не мог ничего исправить, да и не хотел.
Когда она несмело стала расстегивать ремень на его брюках, он вообще забыл, что это эксперимент и что там указано на сей счет в великом сборнике Малфоев. И указано ли вообще?
Черт побери, ему шестнадцать, и он держал в объятиях обнаженную девушку, которую увидел всего полчаса назад и даже не знал ее имени... Какое уж тут хладнокровие!
Наверное, все было слишком быстро и слишком неловко, но она улыбалась, обнимая его за плечи. И он чувствовал себя совсем не так, как еще пять минут назад. Наверное, нужно было быть Уизли, чтобы подобрать слова и описать то, что сейчас было внутри, что чувствовало его тело, но ведь Уизли бы все испортила рационально-правильными словами и формулами. А рациональности сейчас не хотелось. Да и Розы Уизли тоже.
Он снял с девушки повязку, пытаясь дышать ровнее. Серые глаза блестели и жадно смотрели на него, но она больше не пыталась тронуть его маску, запуская пальцы в серебро его волос. Скорпиус смотрел на нее, понимая, что оказался у нее не первым, но был даже рад этому.
Они все так же молча встали и оделись, посылая друг другу еле заметные в полумраке улыбки. Он поцеловал ее — в последний раз — и надел на ее лицо маску. Она кивнула, отпустила его руку и скрылась за дверью, унося с собой его шейный платок. Ушла, словно ее никогда не было в его жизни.
— Скорпиус!— когда он снова появился в зале спустя минут пять, на него тут же наткнулась Луиза Ламель, уже без маски, как и все присутствующие. Малфой не стал искать взглядом золотистую голову незнакомки, которая всего несколько минут назад выскользнула из темной комнаты.— Почему ты еще в маске?
— Прости, Луиза, я очень устал,— он шагнул чуть в сторону, не желая сейчас смотреть в эти обычные карие глаза, чего-то от него ждущие.— Увидимся.
Скорпиус кивнул ей и растворился в толпе.
Глава 2. Разговоры с девчонками
* * *
— Джим, конфета.
— Не хочу.
— Конфета.
— Ал, я же сказал: не хочу!— Джеймс отвернулся к окну, за которым проносились предместья Лондона.
— Джеймс, не кричи на него,— попросила Лили, погладив младшего брата по голове.— Он не виноват, что ты не в духе.
— Я в духе, просто я не хочу конфет,— буркнул парень, ощущая себя отвратительно в первый день своего шестнадцатилетия.
— Все из-за Малфоя,— гениально выдала сестра, и Джеймс чуть не вывернул себе шею, резко к ней повернувшись.
— При чем тут он? Почему всегда, если тебе что-то во мне не нравится, виноват остается Малфой?
— Потому что до него ты никогда так себя не вел,— огрызнулась Лили.— А теперь в свой день рождения ты смываешься куда-то, приходишь безумно довольный собой, отключаешься тут же, а утром встаешь не в себе, словно мы виноваты, что ты вчера очень хорошо погулял с Малфоем!
— Опять Малфой,— устало выдохнул Джеймс.— Он мой друг, когда же вы все, наконец, успокоитесь и примите это как данность?
— Когда ты опять станешь нормальным...
— Я нормальный,— буркнул парень.
— Ну да, конечно,— Лили отвернулась от него, дернув плечиками.— Раньше ты никогда со мной не ссорился...
— Ты сама начала...
— Ребята,— к ним повернулся отец, сидевший впереди рядом с водителем.— Хочу вам напомнить, что вы ссорились всю свою жизнь, и иногда это заканчивалось весьма плачевно для нашего дома. И Малфой тут был совершенно ни при чем.
— Папа, конфета у Джима,— вставил Альбус.
— Нет у меня никакой конфеты!
— Есть,— улыбнулся мальчик,— ты на ней сидишь.
Джеймс подпрыгнул и ударился головой, а Лили и Ал рассмеялись. Всю оставшуюся часть пути парень молчал, надувшись. На вокзале отец быстро избавил Джеймса от конфеты на брюках, потом попридержал за плечи, шепнув:
— Просто иногда уделяй ей больше внимания, ладно?
Джеймс кивнул, чуть помолчав, подхватил клетку с Бэгом и корзину с белым котом Лили и поспешил к тележке, куда отец уже поднимал сундуки. Альбус всеми силами помогал ему, сидя на тележке и лопая конфету.
— Слезь, короткий,— скомандовал Джеймс, ставя клетку и корзинку.
— Нет, я поеду, папа обещал.
— Папа обещал, вот на нем и езжай.
— Джим,— Лили укоряюще покачала головой, и парень обреченно вздохнул, толкнул тележку и повез вещи по перрону, глядя на сияющего от счастья брата.— Прости,— сестра пошла рядом с ним,— просто ты... Ну, ты...
— Ладно, забудь,— отмахнулся он, улыбаясь сестре. Они почти одновременно прошли сквозь барьер на платформу девять и три четверти.— Смотри, вон Роза... О черт и трусы Слизерина!
Парень замер, глядя на кузину: она уже была в форме, а на мантии сиял новенький значок с буквой "С".
— Ты не знал?— Лили достала платок и протянула Алу, чтобы он вытер сладкие руки и подбородок.— Она ведь вчера говорила, что ее назначили старостой Гриффиндора.
— Неожиданность, однако,— фыркнул Джеймс, продолжая путь.— Привет старостам Хогвартса и их почитателям,— усмехнулся парень, глядя на Уильямса и Ченга. И тут же он испытал еще больший шок, когда увидел на мантии Майкла значок с красивой буквой "К".— Фауст сошел с ума окончательно?
— Ты о чем?— Лили помогла Альбусу слезть с тележки.
— О том, что пятикурсника назначили капитаном команды по квиддичу, вот о чем,— Джеймс взял свои вещи и оглянулся в поисках отца.— Пап, я пошел.
Гарри пожал протянутую ему руку и подмигнул, указав на Розу и Лили, которые смеялись, глядя на двух мальчишек, что проходили мимо.
— Приглядывай за ними, ладно?
— Хорошо,— кивнул Джеймс и, потрепав Альбуса по голове, поспешил к последнему вагону, в свое купе.
— О, а я-то думаю, чей это топот под окнами.
Джеймс широко улыбнулся (впервые за день), вваливаясь в купе вместе с вещами. Малфой уже сидел на своем привычном месте, насмешливо глядя, как друг распихивает вещи по полкам.
— Новости дня слышал?— Джеймс плюхнулся на сиденье и расслабился.
— Хорошие или плохие?
— Кому как,— пожал плечами гриффиндорец.
— Трелони спилась от радости, что мы не попали в ее ЖАБА?
— Нет, Розу назначили старостой, а Уильямса — капитаном сборной по квиддичу.
— Ну, тогда для них это хорошая новость,— фыркнул Скорпиус, закидывая ногу на ногу.— Они смогут одновременно пользоваться ванной для старост.
— Малфой,— ухмыльнулся Джеймс, развалившись на сиденье. Поезд, наконец, тронулся, и парни сразу как-то расслабились и почувствовали, что жизнь снова входит в свою колею.— То есть тебя это совсем не беспокоит?
— Ну, что Уизли станет старостой, я знал и так, я это видел в магическом шаре,— рассмеялся Скорпиус, тоже принимая привычную позу на сиденье и закидывая руки за голову.— А вот что у вас капитан — пятикурсник, это уже весело.
— Кстати, о веселье!— Поттер вскочил и стал рыться в своем рюкзаке, пока не достал оттуда свернутый в трубочку журнал. Парень бросил его на живот Скорпиуса и улегся обратно.
— Что это за пакость?— с брезгливостью спросил Малфой, глядя на красочную обложку "Магии любви", девчоночьего журнала о всякой ерунде.— Поттер, ты читаешь подобное, да еще мне даешь?
— Это мне Тедди принес вчера, он у нас в типографии работает,— Джеймс повернулся на бок, чтобы видеть друга.— Открой страницу пять, там про тебя написано.
— Про меня?!— ужаснулся Скорпиус, садясь и находя нужную полосу.— Мерлин...
— Там статейка про какой-то бал, где резвится молодежь голубых кровей...
— Бал Масок,— автоматически проговорил Малфой, глядя на свою фотографию двухлетней давности.
— Ну, какая разница? В общем, мне понравилось, что ты там был, но никто так тебя и не увидел.
— Хорошо прятался,— Малфой откинул журнал в ноги, потягиваясь. Тупая статья с тупым отчетом тупого бала. "...Чета меценатов и благотворителей, известных по всему магическому миру, была удостоена этой чести впервые за много лет. Это случилось как раз вовремя, ведь в следующем году их сыну и наследнику Скорпиусу исполняется семнадцать. И хоть сам молодой Малфой присутствовал на Балу Масок, никто не может похвастаться тем, что видел его. Так что, девушки, в следующем году будьте внимательнее: говорят, что молодой человек обладает приятной наружностью и изрядным остроумием...".— Давайте еще объявим на меня охоту, с призом. Только стоит им написать, что в следующем году меня там не будет...
— Италия?
— Да хоть Гренландия, только не этот бал,— фыркнул слизеринец, устраиваясь удобнее.
— Так что такого-то? Это там вы расстались с Луизой?— Джеймс широко зевнул, вспоминая вчерашний разговор ни о чем под бутылку Огневиски, которой они вдвоем отметили его день рождения.
— Расскажу, когда высплюсь,— отмахнулся Скорпиус, и Поттер кивнул, опуская голову на руки.
* * *
— Джеймс, у тебя глаза есть?
Он оторвался от созерцания стола Рейвенкло и перевел взгляд на чуть сердитую Розу, которая, оказывается, завтракала рядом с ним.
— А тебе надо в долг?— вспомнил Джеймс слова Малфоя и тут же привычно посмотрел на слизеринцев. Рядом со Скорпиусом сидела Присцилла Забини, о чем-то шептавшаяся с Эйвери. Приятного аппетита, Малфой.
