— Ваша Светлость, — портниха шагнула к герцогине, опустилась на колени и прижимая одной рукой к груди ее рисунок, другой рукой схватила ее руку и стала осыпать поцелуями, — Вы так добры... так добры, Ваша Светлость... я клянусь, я всегда буду стараться... и сейчас... сейчас все усилия приложу... Вы довольны будете, вот увидите... в кратчайшие сроки все сделают так, как Вы нарисовали, Ваша Светлость... именно так.
— Дороти, это лишь идея. Не бойтесь что-то изменять, если поймете, что по-другому будет лучше. Я полагаюсь на Ваш вкус. Обычно он Вас не подводит. Импровизируйте, Дороти, — герцогиня осторожно высвободила свою руку. — А сейчас идите.
— Я буду стараться... все силы приложу, Ваша Светлость, чтобы понравилось Вам, — портниха поднялась и стала пятиться к двери.
— Будем надеяться на это, — кивнула ей вслед Алина и повернулась к Изабелле, — Иди, сестренка, и не пугай ее так больше... а то ее не дай Бог удар хватит... Кто тогда нам платья шить будет? Иди, — она ласково улыбнулась.
— Это еще неизвестно кто ее больше пугал, Ваша Светлость, — Изабелла хитро улыбнулась и, чуть изменив интонацию, проговорила: — В чем проблема леди Стейн? Вас давно не наказывали? Так я могу приказать, и это упущение быстро исправят, — а потом смеясь добавила: — Я даже не ожидала, что Вы умеете быть и взыскательной тоже, Ваша Светлость...
— Умею, сестренка... только я не люблю, когда мне приходится такой быть, — она невесело усмехнулась, — гораздо приятнее, когда без этого можно обойтись. Иди, у нее не так много времени, чтоб тратить его впустую на ожидание тебя.
— Уже иду, — кивнула Изабелла и вышла.
В день свадьбы, приехавший за невестой, король, запретив докладывать о своем приезде, вошел в зал для приемов замка Телдом, где его должна была ждать Алина и удивленно замер. У противоположной стены спиной к нему стояли две женщины, одна из которых несомненно была его невестой, а вторая ее сводной сестрой. Они что-то увлеченно обсуждали и, перебирая цветы, составляли букет. При этом одна была одета в черное с белым платье, расшитое золотом, а другая в однотонно серое, расшитое серебром.
Король стремительно подошел к ним и, взяв за плечо ту, что была одета в черное с белым платье, резко развернул к себе:
— Я согласен снести многое, но вот так издеваться надо мной не позволю! — резко и холодно произнес он.
— Ваше Величество, — женщина повалилась на колени и, откинув вуаль, склонилась перед ним. — Чем я так прогневала Вас?
Король сжал зубы и прикрыл глаза, явно стараясь восстановить самообладание, потом повернулся ко второй женщине: — Алина, еще раз твоя сводная сестра сыграет со мной подобную шутку, твой сын останется без опекунши, а племянник сиротой...
— Артур, Вы можете объяснить, что случилось, и чем Изабелла провинилась пред Вами?
— Я принял ее за тебя и подумал, что это ты решила надеть подобный наряд.
— Нет, не я, — Алина очаровательно улыбнулась, — в день свадьбы невеста не может надеть черное, но и белое платье мне не подойдет, я давно не девственница... и все это знают.
— Алина, для меня ты чиста, невинна и непорочна... и если честно, я ожидал увидеть белое платье... Хотя ты и прошлый раз отказалась надевать белое... и портниха придумала для тебя серебристое платье с белыми кружевами. И как я мог забыть...
— Кстати, если платье Изабеллы Вам не по вкусу, то она может переодеться. Только учтите, его придумала я, так что винить в этом нужно лишь меня.
— А... — король махнул рукой, — мне уже все равно, после того стресса, что я пережил только что, мне уже безразлично в чем она будет одета. Хотя, ты знаешь, — он повернулся к Изабелле и внимательно осмотрел ее, — мне нравится... необычно... красивое сочетание цветов... если знать, что надето оно не на невесту, то все отлично... я бы даже на тебе его видеть не отказался, но только не в день свадьбы.
— Вот и замечательно. Разрешите Изабелле подняться, мы перевяжем цветы, и я буду готова... — Алина вновь улыбнулась.
Посмотреть на церемонию венчания пришло столько народу, что был заполнен не только главный храм столицы и площадь перед ним, но так же были запружены все прилегающие улицы, кроме узкого проезда посреди центральной улицы, вдоль которой стояли ратники, недопускавшие, чтобы народ перекрыл дорогу свадебному кортежу. В первой открытой карете ехали новобрачные. Завидев их, все кричали "ура", а так же пожелания благоденствия и бросали перед каретой охапки цветов. За каретой ехали два всадника, разбрасывающие в толпу мелкие деньги, и благодарственные крики и здравицы начинали звучать с новой силой. Дальше следовала вереница карет знатных особ, приглашенных на свадьбу и придворных.
Весь храм был украшен гирляндами живых цветов. Пол был устлан лепестками роз. Все гости перешептывались обсуждая наряд невесты и ее свидетельницы похожей на нее настолько, что со спины их было бы легко спутать, будь их платья одного цвета.
Отовсюду слышалось перешептывание:
— Говорят свидетельница, это ее сестра сводная, герцог Тодд покойный, знать, все ж не все время по жене помершей сох... а сестра, видишь, пригрела бастардку, и опекает, раз даже свидетельницей своей сделала...
— Графиня она какая-то, я слышал, титул ей король даровал...
— А может, королю она тоже глянулась?
— Да герцогиня, если верить слухам, вертит им, как хочет... Без ее ведома он наверняка не посмел бы...
— Да при нем всегда хоровод фавориток... и герцогиня ничего... терпела.
— Так он не муж ей был... Спорить готов, теперь рядом с ним ни одной больше не будет. И все будет лишь, как она скажет. Характер, слыхал я, у нее еще тот... и король всегда отказать ей ни в чем не мог. Она лишь супруга своего, ныне покойного, побаивалась, только он мог с ней сладить... а больше никто.
— А красива... красива невеста... платье вот только небелое надела...
— Так не первый раз к венцу-то идет... двух мужей уж схоронила...
— Да уж... дождалась она своего часа... и он жену схоронил, и она мужа... и быстренько его хвать. Ведь сорок дней лишь прошло как схоронила...
— Ты это, помолчи, если без языка остаться не хочешь. За такие разговоры тебе его быстро оттяпают. Все по правилам у них...
— На свидетельнице-то платье, прям от невестиного не отличишь, лишь по цвету разнятся. Не иначе как специально так сделали... и внешне так похожи...
— Так, говорят же: сестры сводные они.
— Да, неужели?
— Слыхал я.
— Вот смеху-то будет, если король их этой ночью перепутает...
— Ну будет еще одной фавориткой больше... вряд ли королева очень уж гневаться будет, раз это сестра ее... Всегда ведь сказать можно, что не нарочно перепутал...
— А ты думаешь, можно нарочно?
— А поди плохо: то с одной, то с другой... В постели-то они вряд ли одинаковые...
— Это точно, я еще двух одинаковых не встречал... у каждой своя изюминка...
18
Уже глубокой ночью, после окончания свадебного пира, король повел супругу в спальню. Одетые в праздничные мундиры охранники, стоящие у порога их апартаментов, услужливо распахнули перед новобрачными двери, ведущие в королевские покои, а затем, повинуясь знаку короля, плотно прикрыли их, отгородив королевскую чету от толпы сопровождающих придворных.
Уставшая после долгой церемонии Алина шла, опираясь на руку короля и теперь своего законного супруга, размышляя при этом над превратностями своей судьбы, когда ее внимание привлек смутный силуэт низко склонившегося к полу, коленопреклоненного человека в углу, перед внутренними дверями спальни.
Алина, вздрогнув, остановилась и испуганно сжала руку мужа.
— Вас что-то испугало, Ваше Величество? — иронично осведомился он, и хмельно усмехнувшись, добавил: — Не надо пугаться, моя дорогая, это всего-навсего мой шут.
— Шут? — переспросила Алина, пристально вглядываясь в фигуру, и пытаясь справиться с охватившим ее волнением.
— Шут, Дуркус, — подтвердил король и нежно обнял жену за плечи. — Неужели он так напугал Вас, дорогая? Да Вы вся дрожите... — он озабоченно нахмурился. — Вы что-то почувствовали? Он враждебно настроен к нам? Не волнуйтесь, я прикажу, его сейчас же заберут отсюда, и он больше не потревожит Ваш покой, — и обернулся к двери.
— Не надо, Ваше Величество, — Алина взяла короля за руку, останавливая, — не надо... это... это я от неожиданности... я не ожидала здесь его увидеть... то есть я не думала, что здесь кто-то может быть... я надеялась провести нашу первую брачную ночь наедине с Вами...
— Вы уверены, что лишь в этом проблема? — король обернулся к ней и испытующе посмотрел ей в глаза.
— Да, Ваше Величество, — кивнула Алина.
— Что ж, тогда это не проблема, моя дорогая. Но если что-то другое почувствуете, скажите, и я совсем избавлю Вас от него, — он многозначительно усмехнулся, а потом шагнув в сторону склоненной фигуры, пнул шута носком сапога. — Хоть раз огорчишь королеву, мокрого места от тебя не оставлю... Понял, тварь?
— Понял, государь... Дуркус все понял... Дуркус постарается не огорчать королеву, — тихим, чуть с хрипотцой голосом проговорил шут, подняв на мгновение голову, и Алина в неверном свете свечей увидела его лицо, обезображенное несколькими уродливыми шрамами. Затем он вновь низко склонился, и колокольчики, вшитые в его костюм, коротко звякнули.
— Вот и хорошо, что понял... А сейчас марш отсюда, королева не хочет видеть тебя здесь этой ночью.
— Да, государь, — шут поспешно поднялся и, позвякивая колокольчиками, вышел.
— Узнала? — пристально глядя на Алину, спросил король, как только за шутом закрылась дверь.
— О чем это Вы, Ваше Величество? — бесстрастно осведомилась она.
— Действительно, о чем это я? — задумчиво покачав головой, король тяжело вздохнул, потом подхватил ее на руки, внес в спальню, положил на кровать и дернул шнур, фиксирующий тут же опустившийся полог.
Утром, собираясь на прогулку, которую для нее устраивал король, Алина увидела закрытую карету, стоящую у одного из боковых выходов дворца. К ней двое охранников, в сопровождении монахини, под руки подводили женщину, одетую в длинный плащ с капюшоном. Та шла со связанными за спиной руками, низко опустив голову, так, что капюшон полностью скрывал ее лицо, плечи ее заметно подрагивали, видимо от сдерживаемых рыданий.
— Это кого же Вы, Ваше Величество, решили отправить в монастырь? — обернулась Алина к мужу.
— Эльзу, — кратко пояснил он
— И чем же, позвольте узнать, она Вас столь прогневала?
— Она отказалась выходить замуж, хотя мужа я ей нашел неплохого... Баронета Ригли. Вы, моя дорогая, знаете его. А эта мерзавка заартачилась и ни в какую... Поставила меня в глупое положение. Я ведь баронету за нее приданое пообещал.
— Отдайте ее мне, Ваше Величество, в качестве фрейлины, — с улыбкой попросила Алина. — А с баронетом я все сама улажу: предложу ему денег в качестве отступного, и скажу, что мне она приглянулась, он не сможет мне отказать.
— Вы понимаете, Ваше Величество, о чем просите меня? Может, Вы забыли, кем была Эльза? — нахмурился король и пристально посмотрел на нее.
— Нет, Ваше Величество, не забыла, и хорошо понимаю, о чем прошу. Все, что было, было в прошлом, оно меня не интересует, поэтому я не понимаю, что Вы находите в этом предосудительного. Вы не уверены в том, что, находясь рядом с ней, сможете преодолеть свое к ней влечение?
— Нет, конечно, — король недовольно повел плечом.
— Тогда в чем проблема? Я лично ее не вижу.
— Можете забрать ее, если хотите... Только ведь разговоры пойдут... — поморщился король.
— Меня не трогают разговоры... Вы же знаете, — улыбнулась Алина и, направив коня к карете, перегородила ей путь.
Один из охранников тут же приблизился и вытянулся перед ней:
— Вы что-то желаете, Ваше Величество?
— Забрать пленницу.
— Это приказ короля, отправить леди Эльзу в монастырь.
— Я знаю, — кивнула она, — и тем не менее я ее заберу.
— Но я не могу нарушить приказ, — довольно твердо проговорил охранник.
— Ваше Величество! — обернувшись в ту сторону, где стоял король, позвала Алина.
Король подъехал к ней: — В чем проблема, моя дорогая?
— Без Вашего приказа пленницу мне не отдают, — усмехнулась она.
— Ты смеешь перечить приказу моей супруги? — с угрозой в голосе спросил король у охранника.
— Ваше Величество, — стражник вытянулся еще больше, — я лишь исполнял Ваш приказ... я не мог осмелиться его нарушить... я присягал Вам в том.
— Приказ моей супруги равносилен моему, она не может действовать вопреки моим желаниям. Перечишь ей, считай — мне перечишь. Доложишь о том начальнику охраны. А сейчас исполняй приказ Ее Величества, — жестко проговорил король и, стремительно развернув коня, отъехал в сторону.
— Куда прикажете пленницу доставить, Ваше Величество? — спросил охранник.
— Ко мне в апартаменты, — произнесла Алина и, пришпорив коня, направила его вслед королю.
Вернувшись после прогулки, Алина поднялась в свои апартаменты. У дверей стояла Эльза, а рядом с ней охранник, которому она приказала привести к себе пленницу.
Заметив, что руки девушки по-прежнему связаны за спиной и, судя по ее позе, все время до ее прихода охранник заставил ее стоять, Алина недовольно нахмурилась.
— Вы чем-то недовольны, Ваше Величество? — охранник вытянулся перед ней.
— Руки развяжи ей и можешь идти, — оставив его вопрос без ответа, проронила Алина и демонстративно отошла к окну.
Охранник поспешно развязал Эльзе руки и шагнул к ней: — Если Вы чем-то мной недовольны, Ваше Величество, то прикажите, я доложу о том моему, — закончить он не успел.
— Когда прикажу, тогда и доложишь! — раздраженно оборвала его Алина, и нетерпеливо взмахнула рукой: — Ступай!
— Слушаюсь, Ваше Величество! — отчеканил охранник и, браво развернувшись, вышел.
Алина повернулась к Эльзе: — Леди Эльза, я хотела бы Вам предложить стать моей фрейлиной. С ответом я Вас не тороплю. Подумайте и завтра дадите мне свой ответ.
— Ваше Величество, — та подошла к ней и опустилась на колени, в глазах ее засверкали слезы, — Вы столь добры ко мне... Мне не надо думать, я с радостью соглашусь... и буду предано служить Вам. Только... только Вы ведь все обо мне знаете... Я ведь недостойна того... совсем недостойна...
— Были бы недостойны, я бы того Вам не предлагала. Или Вы, леди Эльза, считаете, что я ошибаюсь, и смеете мне указывать на то? — холодно осведомилась Алина.
— Что Вы, Ваше Величество... И в мыслях не держала... простите, коль прогневала Вас... Я буду стараться, очень стараться оказаться достойной Вашего доверия, — запинаясь проговорила Эльза, а потом взяла руку королевы и, прижав к губам, прошептала: — Я никогда не забуду того, что Вы сделали для меня, Ваше Величество. Вы не пожалеете об этом.
— Очень надеюсь на это, — Алина другой рукой нежно коснулась волос на ее виске. — Мне необходим рядом друг, на которого бы я могла положиться.
— Я постараюсь, очень постараюсь, стать Вашим преданным другом, Ваше Величество, — подняв на нее глаза, клятвенно заверила Эльза.
