— Это она не со зла, — сказал вампир-маг.
— Ты так полагаешь? — усмехнулся ректор. — Мне бы твою уверенность. Ладно, не стану спорить. При всей моей неприязни к ней, вынужден признать, что вряд ли кто-то на ее месте смог бы сохранить над собой контроль. Я вообще считаю, что нам сильно повезло, господа.
— Почему? — поинтересовался лейтенант.
— Потому что на ее месте мог быть я, — ответил ректор.
— Нам действительно сильно повезло, — сказала Соня. — Но не потому. Если бы они успели принести демону жертвы, он бы смог своим воздействием накрыть весь город.
Капрал Ариди еще мрачнее стал, чем был, Квентин присвистнул, а Селена губу нижнюю прикусила.
— Ладно, обошлось, — сказала Соня и зевнула. — Вы извините, я проголодалась и устала. Если я вам больше не нужна, я пойду.
Ее поблагодарили все, и она ушла, и жрец Малина с ней тоже ушел. А мы работать пошли. Мало заложников освободить и арестовать террористов всех, оказывается. Еще нужно и бандитов обыскать, и листы арестные заполнить. А еще надо было как следует клинику всю осмотреть, потому что где-нибудь, в какой-нибудь палате или комнате террористы хитрые спрятаться могли. Так что я, вместе с другими стражами, искать террористов стал, и Селена тоже, а Бригир и Квентин бумагами занялись. Капитан в Управление уехал, потому что ему надо было еще и другими делами заняться, ведь замещение не закончилось еще. И маги все, кроме вампира ушли, а он с нами ходил, искать помогал. И лейтенант остался, он один из кабинетов занял, чтобы руководить удобнее было.
Мы еще одного террориста нашли, он в реанимации, в палате, под кроватью прятался. А еще в кладовке на первом этаже эльфика с девочкой нашли, которого раньше в башне освободили, где Эрик чуть насмерть не разбился. Орнер который. Он сказал, что кошак его там запер с дочкой, и спросил, где его жена, Айлин. А жена его без сознания была, потому что ее в жертву принести хотели демону, а когда мы помешали, то она его и потеряла, и ее в палату унесли потом. Эльф обрадовался и в палату побежал быстрее свою, а мы дальше искать пошли.
А потом мы в кабинет, где лейтенант был, пришли, доложиться чтобы. А там Квентин и лейтенант с доктором Тезапсизис разговаривал.
— ... я им все равно дверь в отделение открыть отказалась, даже когда они пообещали, что начнут заложников убивать прямо на пороге, — говорила она. — И своим сказала, чтобы даже близко не подходили к дверям, чтобы там за ними не происходило.
— Правильное решение, — сказал лейтенант. — Очень сложно шантажировать человека, когда он не слышит угроз и уходит. Однако я удивлен, что они не смогли сломать дверь.
— Так там же не простая дверь, — сказала доктор. — Мы ее четыре года назад поставили, когда у нас новорожденная девочка-маг убежала и спряталась на втором этаже, в пульмонологии.
— Что-то припоминаю, — наморщил лоб лейтенант. — Камилла Рюсо, дочь профессора МКИ. Мы тогда еще думали, что ее кто-то похитил, потому что дверь была сломана.
— Да-да, — закивал Квентин, — мы ее тогда по чаровому следу нашли, мою кузину вызывали.
— Вот-вот, — сказала доктор. — Мы, после того случая, у гномов специально эту дверь и заказали, а потом еще сам профессор Рюсо на нее дополнительно защитные заклинания наложил, чтобы ее только медперсонал мог открыть. Там, кроме заклинания, и замки очень хорошие. Гномья работа, обошлось недешево, но тогда нас советник Уорт проспонсировал. Вот, пригодилась. Они несколько часов в нее долбились, это-то мы как раз слышали, даже через тамбур. Чего им так новорожденные нужны были, я не знаю.
— Ну, это как раз понятно, — подал голос вампир-маг. — Для демона лучшая жертва — это младенец. А так им пришлось довольствоваться теми пациентами, которых они захватили.
— То есть, если бы Бланка не успела закрыть дверь, то они бы сразу взяли младенцев и приступили к ритуалу? — спросил Квентин.
— Может быть. А, может быть, и нет, — ответил маг. — Судя по всему, они собирались дождаться полуночи. С точки зрения демонологии время самое подходящее для того, чтобы вызвать демона из нижних миров.
— Но они же не из нижних миров демона хотели вызвать. У них же демон в артефакте был, — заметила Селена, морща лоб.
— Ну, на всякий случай, все равно могли, — ответил маг. — Если бы у меня была возможность ждать полуночи на их месте, я бы ждал.
— Ладно, — сказал лейтенант Свиклай. — Сейчас это, я думаю, не так важно. Клинику всю осмотрели?
— Да, — ответила Селена. — От чердака до подвала. Если тут кто-то из них и остался, то значит, он умеет прятаться гораздо лучше, чем мы искать, и мы точно его не найдем.
— Хорошо, тогда поиски и в самом деле продолжать не имеет смысла, — сказал лейтенант.
— В таком случае, доброй ночи, господа, — сказал вампир-маг. — Приятно было с вами поработать. Нескучно, во всяком случае...
Поклонился нам с достоинством таким, превратился в летучую мышь и вылетел в открытое окно.
— Очень хорошо, — сказал лейтенант, проводив мага взглядом. — Кстати говоря... Четвертый час ночи, самое время вас отпустить. Завтра будет много работы: террористов надо будет допросить, опросить потерпевших, оформить все как следует...
Селена содрогнулась, и я тоже вздрогнул, кажется.
— Так что давайте, идите домой отдыхать, — закончил Свиклай.
— Маленькая проблема, сэр, — сказала Селена. — Мы все в Старом городе живем. Я, Бригир, Илис... Нам некуда идти.
— А хотите, я вас в психиатрическом отделении устрою? — спросила доктор Тезапсизис. — Там сейчас почти все палаты пустые. В других отделениях после сегодняшнего дня пациентов поприбавилось, я сейчас не соображу какие палаты свободные, а какие нет, а там — точно есть места. В принципе, есть еще в родильном отделении палата для сомнительных, там сейчас пусто, вот только детей может быть слышно.
Бригир и Селена переглянулись и одновременно плечами пожали.
— Нам в психиатрическое рановато, — сказал Бригир, — а вот дети... дети — это прекрасно... наверное.
— А я пойду лучше, — сказал я. — Пахнет тут у вас медициной всякой, я лучше в парк... Или к кроликам.
Кролики-то лучше террористов. Во всяком случае, кинжалом пырнуть не пытаются и собаками легавыми не обзываются. А еще вкусные.
5 июня 3169 года нового ицкаронского летоисчисления, вторник
Уиннифред Цельсио, эксперт-криминалист, капрал Стражи
Такого тяжелого дня я не припомню. Последний раз нечто подобное было, когда Штейн меня за просроченное задание перед всеми отчитывал. И то, тогда полегче пришлось, потому что тогда только мое самолюбие страдало, а теперь меня беспокойство изводило и глодало. И за химеру свою, и за Льюра. За Льюра, в первую очередь; химеру-то всегда новую можно сделать, только потерянного времени жаль немного. Когда Фьюарин сказала, что не может ему мою весточку передать, потому что нет такого абонента, то мне аж холодно стало. Если я правильно понимаю, то это три вещи могло обозначать: либо Льюр мертв, либо он в Сфере Аурана какой-нибудь, либо остался в замещенном городе. Вот как хочешь, так и понимай, что я тут думать должна?
После того, как Квентин с Селеной, Илисом и Ариди ушли, нас еще четыре раза атаковали. Не так, как первый раз, конечно, но вымотались мы все изрядно. Я четыре горошины стимулятора приняла, это когда такое было? Вот и представьте себе, как я себя чувствовала, когда замещение все-таки окончилось?
Это ночью, в половине четвертого случилось. Воздух вдруг задрожал, я и глазом моргнуть не успела, как очертания зданий поменялись. Тут мы все с облегчением вздохнули, хотя, на самом деле, окончание самого замещения — это вовсе не конец еще. Город-то чужой, конечно, исчез; город-то наш, родной вернулся. Но так ведь он сам в другом мире побывал, так что вместе с ним кто угодно в наш мир попасть может. Говорят, случаи бывали, когда само замещение спокойным было, а когда город возвращался, все самое интересное и начиналось — монстры из всех щелей лезли. Есть гипотеза, что, в принципе, мир, куда наш город уходит и мир, откуда замещенный город приходит, могут и абсолютно разными мирами быть. Поэтому, даже когда замещения спокойно проходят, нам сразу запрещено в город людей пускать и самим туда до утра заходить. Только когда солнце взойдет, мы, если никто опасный не лезет, начинаем город прочесывать, а потом, если ничего опасного не обнаруживаем, то тогда и простым людям можно заходить.
Мы минут десять просто молча стояли, просто вслушивались и всматривались. Ничего особенного не увидели, город как город, вроде не лезет никто. Тогда расслабились немного, а я первым делом в сторонку отошла и Фьюарин опять вызвала.
— Сообщение для Льюра Лавадера, — сказала я. — Личное. С обязательным ответом. 'Льюр, где ты, что с тобой? Я волнуюсь'.
— Ответ за чей счет? — поинтересовалась фея.
У меня сразу как камень с души упал: значит, жив и, значит, в нашем мире. Прошлый раз она сразу сказала, что доставить сообщение не может, и про оплату не спрашивала.
— За мой, — сказала я, протягивая ей деньги.
— Угу, — сказала Фью и улетела.
Вернулась она очень быстро.
— Извини, — сказала она. — Тут накладочка произошла... Не смогла я твое послание передать. Но деньги я не верну, что я зря летала что ли?
У меня внутри все оборвалось.
— Его... нет? — спросила я.
— Почему нет? Есть! Только он без сознания и, кажется, ранен, я его растолкать не смогла. Все, бывай...
Она собралась было улететь, но я ее остановила.
— Стой! — почти закричала я. — Где он?
— Понятия не имею, — ответила фея. — Я в географии не очень сильна. И вообще, я решила, что меньше языком болтаешь — крепче спишь. Я только короткие устные сообщения доставляю или письма. И сразу забываю, что кому доставила, имей в виду. Потому, как тайна переписки! Ничем другим не занимаюсь, у меня специализация, поняла? А теперь, извини, не одна ты сообщение передать хочешь, я к тебе сразу прилетела только потому, что ты мне раньше помогла и, потому, что я думала, что вызов служебный.
Я успела выудить из кармана монетку в полгрифона, до того как Фьюарин исчезла. Монетка произвела нужное действие. Почти.
— Ну, даже не знаю, — сказала она. — У меня, и верно, с географией не очень хорошо, я знать не знаю, где он. Не ориентируюсь я, понимаешь?
— Хоть скажи, что там, вокруг него, — попросила я. — Ну, комната там или улица, мебель какая там...
— А я точно при этом никакую тайну его не выдам? — вдруг забеспокоилась Фьюарин. — Персональные данные там какие-нибудь или еще что-нибудь в этом роде? Мне сейчас, после того, как вы меня чуть в тюрьму не упекли, за репутацией очень внимательно надо следить. Кстати, а у тебя второй такой монетки нет?
Я залезла в карман и достала монету достоинством в один грифон.
— Честное слово, не нарушишь, — пообещала я. — Честное алхимическое! Вот, обе монеты держи.
— Значит так, — сказала фея, забирая обе монеты, — лежит он на полу зачем-то, вокруг него деревяшки какие-то, по-моему, стул сломанный. Вокруг комната... ну обычная комната такая, как объяснить? Бардак там страшный, окна выбиты, по-моему, и пожар был, только потух давно... Непонятно, как там аквариум уцелел...
— Какой аквариум? — насторожилась я.
— Типа те, в которых твои дружки-алхимики феев выращивают для телефонов, — ответила она. — Только побольше.
Я стояла, не до конца веря в услышанное.
— Инкубатор? Он цел?
— Ага. И в нем рыбка какая-то плавает. Крупная такая. А может и не рыбка. Я ж не орнитолог, не разбираюсь.
— Не ихтиолог, — поправила я ее.
— И не ихтиолог, — согласилась она. — Ну, все, я полетела. Извини, работа...
Она исчезла, а я, постояв секунд двадцать, почти бегом побежала к Фиги.
— Мне срочно надо уйти, — сказала я.
— Куда? — не поняла волколюдка.
— Домой, — ответила я. — Очень надо.
— А ты разве не в Старом городе живешь? — спросил Эрик, который был рядом и наш разговор с Фиги хорошо слышал. — Это может быть опасно.
— И по инструкциям не положено, — добавила Фиги, нахмурившись. — Мы сейчас тут как раз для того и стоим, чтобы не пускать никого.
— Может быть, — согласилась я. — Только если я не пойду, человек может умереть. Дорогой мне человек! Я серьезно!
— Давай-ка я у старших офицеров инструкции запрошу, — сказала Фиги. — Думаю, что этот вопрос лучше Квентину самому решать.
— Квентин может быть сейчас занят, — сказала я. — И лейтенант. И капитан. И кто там еще! В засаде быть или еще что-нибудь в этом роде. Квентин же не просто так отсюда ушел, верно? А мне срочно надо, понимаешь?
— Да кто у тебя там? — спросила Фиги. — Мать, отец, брат?
— Любовник, — соврала я. — Ну?
— Иди, — сказала Ифигения, поколебавшись несколько секунд.
Как хорошо, что я алхимик и могу не беспокоиться о своей репутации — можно вести себя сколь угодно эксцентрично, никто и глазом не моргнет, все давно привыкли считать нас 'не от мира сего'. 'Спасибо' я крикнула на бегу, заглатывая сразу две горошины стимулятора. Эрик, кажется, кинул мне какое-то проклятье в спину, то ли ускорительное, то ли на удачу, я не поняла какое — с идентификацией проклятий вообще всегда морока. Горошины начали действовать почти сразу, и я ощутила сначала небольшое головокружение, а затем прилив сил и легкую эйфорию. Ох, дорого мне эта ночь обойдется, очень дорого: кажется, я все-таки переборщила со стимуляторами и теперь, кроме прилива сил, чувствовала, как у меня начинают расти уши и хвост[115]. Пришлось притормозить и избавиться от мешающего ему предмета одежды. На бегу потрогала свои новые уши — вроде как волчьи, а может быть и собачьи, как сказала Фью, 'я не орнитолог'. Наверное, я теперь стала похожа на сестрицу Фиги, вот только увидеть это было тут некому — вернувшийся из замещения город был пуст, к тому же было темно. Зато, у меня теперь и на 'Ускорение' сил хватало, и на частичную левитацию, и на 'Светляка'. Не хватало еще споткнуться в этой темноте и ногу сломать.
Никогда еще в жизни так быстро не бегала. Мне как-то всегда везло — несмотря на синие волосы, никто и никогда не пытался меня побить за то, что я алхимик, так что последний раз я занималась бегом еще в ИБМ, на занятиях по физическому развитию. Хорошо, что стимуляторы не только магическую силу восстанавливают, но и физическое состояние в норму приводят, потому что бежать мне пришлось достаточно далеко — от нашего поста на Заливной площади моя квартирка находилась чуть ли не в противоположной стороне, если от центра города смотреть.
По лестнице я почти взлетела. Дверь в квартиру оказалась сорвана с петель и, почему-то, аккуратно прислонена к стене, рядом с дверным проемом. Внутри квартиры царил полный разгром, я надеюсь только, что моя квартирная хозяйка не стала экономить на страховке. Мебель была перевернута и сломана, стекла в окнах выбиты, со стен была отбита штукатурка, но зато их теперь украшала жирная копоть. Среди всего этого безобразия выделялся один небольшой островок относительного порядка и спокойствия, и в центре этого островка стоял инкубатор, абсолютно целый, с живой, судя по первому взгляду, химерой. На краю этого островка, у очерченной мелом границы лежал Льюр.
