Мы синхронно перевели взгляды на рыжего.
— Босс, мне подождать в коридоре? — спросил понятливый Конрад вдруг слегка охрипшим голосом.
Я кивнула, а когда дверь за ним закрылась, в руках аркобалено оказался пистолет. Громко щелкнул затвор, заставив меня сидеть, как на иголках.
— Если он вздумает подслушивать, я делаю предупреждение, — пояснил репетитор, положив на стол свое оружие.
Детский голосок сильно контрастировал и с тоном, и с сутью слов. Не знаю, жест ли это доброй воли или же угроза.
Разливая кофе по чашкам, я тянула время. Не знаю, как начать этот разговор, да и не знаю даже, что говорить. Но Реборн решил начать первым.
— Ты решила сделать его своим хранителем?
Дернувшись от подобного вопроса, я едва не разлила черный напиток. Черт, Реборн не любит ждать.
— С чего ты так решил?
— Это предположение.
Не стоит забывать, что он также не оценит увиливания и неуверенности. Такой уж он, и этого же ждет от других.
— Да.
— Почему? Он хотел тебя убить, — напомнил он мне.
Я неопределенно повела плечом.
— Мне интересно за ним понаблюдать. Разве ты хочешь не то же самое сделать с нами двумя?
Я следила за его реакцией, надеясь увидеть подтверждение моих догадок. Почему Реборн ничего еще не предпринял? Варианта два: либо он все-таки что-то уже задумал, но реализацию я не заметила, либо у него есть личные причины бездействовать. Но изменившееся отношение я уже почувствовала. Он, как и прежде, плевать хотел на других, но теперь я ощущала его внимание на себе.
— Этот парень ненадежный, — ответил мне аркобалено, отпив из маленькой чашечки своего любимого напитка. — Ты не ошиблась, мне интересно, но интерес вызывает не лично он. Как ты это делаешь?
— Что именно?
— Находишь хранителей, переманиваешь их, принимаешь другие атрибуты.
Мне почему-то подумалось, что рыжий мог бы добавить в кофе что-нибудь. Было бы неплохо, если бы напиток был отравлен. Не для Конрада, конечно. И не для Реборна. Только аркобалено, боюсь, заметил привкус или еще что и успел бы схватить свой пистолет на столе, который притягивает взгляд темной сталью.
— Если бы я сама знала...
— Мне он не внушает доверия, — отрезал репетитор. — Но я присмотрю за ним из своих личных соображений. Приготовлю эту пулю, — Реборн достал из небольшого кармашка продолговатую гильзу, продемонстрировав мне ее наглядно.
Пусть я не имела ничего против таких его действий, но пуля цепляла взгляд. Что-то нехорошее скреблось при мыслях, которые стимулировали фантазию на создание кровавых картинок.
— Значит, он может остаться, — сказала я, решив прояснить этот момент.
— Да. Спасибо за кофе.
Реборн поставил кружку, забрал оружие со стола, спрыгнул на пол и прошел к выходу. Через полминуты, как исчез из поля зрения аркобалено, показался Конрад. Почему-то он молча продолжал стоять на пороге. Смешной такой. В одних штанах и с повязкой на плече.
— Почему ты там стоишь? Что-то не так? — уточнила я.
Ничего не ответив, рыжий подошел ближе и опустился на одно колено, взяв мою левую ладонь и поднеся ее к своим губам. Посмотрев в мое лицо, на котором явно отразилось все мое непонимание, он нагло ухмыльнулся, будто издеваясь, и тут же оскалился:
— Так у нас принято приветствовать дона семьи, босс. Привыкай.
— Хорошо, возможно, я погорячилась на твой счет.
— Что?! — воскликнул он, когда я поднялась на ноги. — Е-е-ей! Босс! — донеслось возмущенно с долей непонимания. — Босс! — повторил настойчивей, вскакивая на ноги и предпринимая попытку догнать меня.
— Если уж ты решил идти за мной, — остановилась на пороге, — то прими душ и постирай одежду. Не смей меня позорить видом оборванца.
— Но я ранен!
— Никаких оправданий! — ухмыльнулась на искреннее возмущение и все-таки вышла в коридор.
В расширении коридора стояли диванчики и растения для уюта. Отдыхающие могли здесь присесть. Там я так же устало опустилась в кресло и прикрыла глаза. С источником в районе солнечного сплетения, отвечающим за Грозу, что-то произошло. Он изменился. Стал мощнее. Стал ощущаться иначе и мое пламя стало сильней. Значит ли это, что моя сила увеличивается в зависимости от всех источников? Если присоединение 'хранителей' дает такой эффект, то понятно, почему Небо считают сильнейшим. Берегись, Кея, победа будет моя!
— Имото!
Я открыла глаза и увидела Тсуну с Гокудерой. Тсуна выглядел очень измотанным, а Гокудере хотелось снова вспомнить 'былую славу', его быструю экспрессивную речь я слышала еще до того, как они меня заметили, но надеялась, что пройдут мимо. Братцу он уже, видно, надоел, но Тсуна, кажется, бросил свои вежливые попытки убедить его перестать. Очевидно, на подрывника надо было наорать или врезать, тогда он станет чуть внимательней.
— Имото, а где ты была все это время? — спросил братец меня, когда мы возвращались обратно в номера.
— Да здесь, — расплывчато ответила я.
— Не может быть, — попытался улыбнуться он, но улыбка вышла вымученной. — Ты полдня просидела в гостинице?
— Ну, у меня в номере голый парень, так что все в порядке, — флегматично ответила я в стиле Бьянки.
— Э-э-э? — вопросительно уставились на меня круглыми глазами эти двое подростков.
— Опять твои шуточки, — с укором посмотрел на меня братец.
Я хотела ответить, но мы почти дошли до наших номеров, и моя дверь открылась. В коридор вышел рыжий, завернутый только небольшим гостиничным полотенцем ниже пояса. Что поделать, в нашей приехавшей компании не было взрослых мужчин, соответственно, не было и одежды подходящего размера.
— Ты?! — неожиданно заорал Гокудера, заставив нас с Тсуной поморщиться и отшатнуться от него.
— Йо, праворукий, — оскалился Конрад, и тут же перевел свой интерес. — Ей, босс, я все сделал. Мыться будешь?
Я едва удержалась от того, чтобы закрыть глаза рукой. Мне, конечно, хотелось подольше посмотреть на раскрасневшиеся и ошарашенные лица мальчишек, но я поскорее поспешила затолкнуть рыжего в номер, пока нам не начали задавать неудобных вопросов. Тогда я просто не выдержу и буду с них ржать, наслаждаясь красными физиономиями.
Глава 36
Удар отправил меня в длинный полет. Приземление вышло жестким, кажется, я расцарапала всю спину. Синяк, по крайней мере, обеспечен.
— Где ты стала сильней, можно поинтересоваться? — вежливо спросил Хибари.
Я ему не ответила, продолжая лежать на месте и смотреть наверх.
— Разве не ты заявила мне, что за те пару дней смогла стать сильнее?
Сыпет прямо на рану, зараза. Да, я была слишком самоуверенна. Хотя скорее слишком обрадовалась. Да, пламя стало мощнее и сделало меня сильнее. Но мастерства ничуть не прибавилось. Стоило Кее поднапрячься, и я на лопатках.
— Это пустая трата времени. За это ты еще час будешь отрабатывать удары бо*, и еще час занятий этикетом.
— Не-е-ет, — протянула я горестно.
— Спорить будешь?
Судя по тонкому металлическому звяку, Кея достал обратно тонфа, которые только что убрал.
— Чертов трудоголик, — едва слышно проворчала, но он, кажется, расслышал.
— Ты что-то сказала?
Когда он начал мной командовать? Хотя, Кея всегда норовит покомандовать, но тут хотя бы какое-то обоснование есть, он же меня учит. К слову, последнее время спарринги мы стали проводить реже, уделяя больше времени урокам. Моим урокам. Причем каждый раз он в ультимативной форме говорит мне сесть к нему спиной. Ну а я сажусь, хоть и знаю, что объективных причин это делать уже практически нет.
— Мне нужно подумать, — сказала я, не двигаясь с места.
— О чем? О том травоядном, что дежурит у ворот моего дома?
О, он соизволил проявить сарказм. Конрад действительно ждет у ворот. Кея его дальше не пустил. Вообще, рыжий меня везде преследует. Как только мы вернулись домой, я связалась с Мураками, и тот быстро предоставил мне квартиру в доме, недалеко от нашего, куда я поселила Конрада. Затем я связалась с Кеей и попросила присмотреть за ним и его гостями.
— Надолго собралась его держать? — только и спросил Хибари.
— Посмотрим, — пожала я тогда плечами, и он по своей привычке бросил трубку.
Но я знала, на него можно положиться. Конечно, Кея был не слишком доволен, но и возмущение выказывал лишь поведением рыжего.
— Ты позволила стать ему своим хранителем Грозы?
— Да.
— Это как-то связано с тем, что было между вами в отеле?
Я аж села и вовремя. Кея молниеносно оказался в полушаге и перед моим лицом появилась тонфа. Кувырком ухожу в сторону, но он догоняет и не дает мне подняться. Коленом надавил на плечо и, завалив на землю, приставил тонфа к горлу, как нож.
— Кто донес? — мрачно поинтересовалась я.
— Травоядные слишком много разговаривают и не замечают ничего вокруг, — едва заметная усмешка искривляет его губы. — Но я жду ответа.
— Ничего не было. А что, интересует?
Шикаю, когда он сильнее опирается на колено, которым давит мне на плечо.
— Не раньше шестнадцати. Запомни. А лучше восемнадцати, — припечатал он и судя по стали в глазах, Конрада ждет очень серьезный разговор с пристрастием. — Узнаю, забью до смерти.
После этого он меня отпустил, отошел и бросил в меня посох, сам взявшись за такой же. Я нахмурилась на это заявление. Отрабатывая замахи и удары на невидимом противнике, а точнее просто повторяя за Хибари, я думала о том, что давно уже поняла.
Кея не просто выделяет меня, привык или признал. Он с упорностью осла и с полной уверенностью в себе делает из меня такого же правильного человека, как и он. Чтобы соответствовала каким-то его стандартам. Я не знаю и представить себе не могу, чтобы на воспитание кого-то он тратил столько же времени, так что я вполне могу собой гордиться. Хотя я не подписывалась на перевоспитание. Мое воспитание меня устраивает, а его трудоголизм даже вреден.
После тренировки я беру с собой лед и отправляюсь домой. Пока что мы решаем разногласия силой. Кея нападает, если мне удается защититься или удрать, то победа за мной, и он отстает до следующего раза. Проблема в том, что правила игры он знает и слишком часто подлавливает меня. Но и меня не так просто поймать.
Конрад прячется с другой стороны улицы и идет на некотором расстоянии. Я сказала, что мне не нравится то, что он ходит за мной везде, но рыжий, видимо, не намерен отступать от своей цели преследовать меня каждую минуту. Боюсь спросить, когда он ест, спит и купается. Я спасаюсь от его присутствия только в школе, и то только потому, что Хибари не дает ему зайти на свою территорию, прикрываясь правилом, что посторонним там находиться нельзя. Вечером, когда я дома, то и дело замечаю его фигуру на улице перед забором. Причем прямо напротив моего окна. Скажу вам, очень неприятное ощущение, когда тебя так пасут.
На этот раз замечаю кое-что интересное. Останавливаюсь, прижавшись спиной к забору. Прикрыла глаза, прислушавшись.
— Эй, ты! Что это ты делаешь?! — окликает голос одного из парней Коичи.
— Сомневаюсь, что тебе позволено преследовать Саваду, — добавляет более грубый голос другого парня. — А значит, кто бы ты ни был, ты должен прекратить делать это.
— А то что? — с вызовом спрашивает резко рыжий.
— Мы заставим тебя прекратить! Не думай, что мы боимся оружия!
Я невольно напряглась.
— Я ее телохранитель, — самоуверенно вещает Конрад. — Если есть проблемы, решим все сейчас!
— Это мы ее охрана! — заявляет ему парень из банды, который приставлен именно для того, чтобы отваживать моих преследователей.
Слышатся звуки потасовки, но того, чего я больше всего опасалась, нет. Даже звука пистолетного затвора не слышно. Вскоре я слышу звук тел, упавших на асфальт одно за другим. Через пару секунд Конрад выбегает на всех парах из-за поворота, вертит головой в две стороны улицы и замечает, наконец, меня, привалившуюся спиной к забору. Он застывает, и мы молча смотрим друг на друга.
Отталкиваюсь от забора и продолжаю идти. Затем останавливаюсь, чуть повернувшись, и машу ему рукой, чтобы не отставал. На ходу надеваю наушники и включаю радиосвязь, чтобы передать Коичи сообщение. Нехорошо оставлять парней лежать там, пусть их кто-то заберет.
Рыжий молчаливо следует справа и чуть позади, отдавая мне право выбирать путь. Хорошо, пусть попробует. Это ведь не только я ему нужна, а и мне он нужен, как бы ни не хотелось признавать данный факт. Мне нужен человек, уже знакомый с кухней мафии. Опыт ведь ничем не заменишь, ни рассказами, ни книгами, его даже не пропьешь. Кея подошел бы, но он знаком с совершенно другой стороны, со стороны клана Хибари. Есть подозрения, что там кухня совершенно отличается спецификой от итальянской — не только правилами, но еще и кругами общения. Парни из Альянса пока что лишь знают, как делаются дела на улицах. А Рехей вообще далек от этого всего.
Кстати, о наивности.
— Я дома!
— С возвращением! — выглядывает из кухни Нана. — Ты вовремя. Ужин уже почти готов.
Конрад остался на улице и, выглянув в окно, я уже без волнения заметила огонек сигареты, где свет фонаря был не такой яркий.
В один из вечеров на лайнере случилось то, что я хотела увидеть — Нану пригласили на танец. Она была в том самом платье, и я предложила подержать ее сумку и присмотреть за детьми, чтобы отрезать ей пути к отступлению. Пока ее кружили в медленном танце, Нана, как всегда, дружелюбно и вежливо улыбалась, и поэтому я вспомнила о своих сомнениях. Поддавшись им, я расстегнула сумочку и быстро заглянула внутрь. Даже не особо удивилась, обнаружив там полупустую пластинку с таблетками успокоительного. Я уже кое-как в них разбиралась после просмотра ее карты. Застегнув ее обратно, приняла невинный вид. Конрад тогда тоже сделал вид, что ничего не видел.
Существует некая грань, за которой даже самый недалекий человек уже не поверит в рассказанную сказку. В последний год произошло столько всего в нашем доме, что не задаться некоторыми вопросами невозможно. Допустим, некоторые особо невероятные вещи Нана могла списать на сон, но я все гадала, как она так спокойно относится к людям, появляющимся в доме иногда даже без разрешения, и как может игнорировать взрывы или отравленную кулинарию Бьянки. Банально даже такого алкоголика, как Шамал, нормальная домохозяйка выгнала бы из дому полотенцем, а то и шваброй. А уж тот день, когда вокруг дома появилось множество людей семьи Каваллоне, можно и не упоминать. Судя по тому, что Нана молчала, она все-таки кое-что понимала. Возможно, она даже в курсе о настоящей работе отца, но ни доказательств, ни опровержений этого у меня нет. Я просто позволю ей дальше дружелюбно улыбаться и хлопотать по дому. Да, и скрывать прием успокоительных средств тоже. Похоже, Нана продолжает периодически принимать их самостоятельно, без присмотра врача. Не думаю, что она обрадуется, если я скажу ей, что все знаю. Так я могу спровоцировать новую волну ее переживаний. Делать с этим все равно что-то следовало, но я лишь отложила принятие решений на неопределенный срок. Тут требовалась осторожность, чтобы и Нане хуже не сделать, и себе.
