Сиори видела, как с каждым новым словом графа Симы с лица принцессы потихоньку пропадает ожесточение. А ведь действительно, граф предлагает совершенно разумные вещи. Если не лжет, разумеется. Но лучшего шанса у Риты не появится. Сейчас ей действительно не на кого опереться, а Сима, властелин самого развитого и богатого северного графства, никогда открыто не ссорившийся с Церковью и ладящий с механистами, имеет в Сайлавате немалый вес. Пожалуй, он и в самом деле способен сломать существующую систему.
"Уничтожение Даорана создает прекрасную обстановку для любого, кто окажется способен ухватить свой шанс. Кто способен воспользоваться сложившейся ситуацией?"
Слова Саомира неожиданно всплыли в памяти Сиори. Стоп. Если граф Сима действительно стоит за уничтожением Даорана, то все его слова — либо прямая ложь, либо полуправда. Став королем, он вполне способен убить Риту, если та откажется превратиться в его марионетку. Или же нет?
— Значит, рыцарь граф, ты даже вопросы генетического родства готов в стороне оставить? — от тона Мая она вздрогнула. Чтобы он говорил так, она еще не слышала. Вкрадчивый, осторожный, словно ступающий по тонкому льду, и в то же время готовый в любой момент броситься на добычу хищник.
И сразу же она вздрогнула во второй раз. ГЕНЕТИЧЕСКОГО РОДСТВА? Откуда Сима...
— В том числе и так, молодой господин Май Куданно, — тон графа остался безмятежным, хотя глаза недовольно блеснули. — Разумеется, мне не доставит удовольствия видеть в роли любовника своей жены такого мальчишку, как ты, но я свою гордыню смирю. Есть способы выдать чужого ребенка за своего сына, и они мне известны.
— А что, если кто-то потребует генетической экспертизы и выявит подмену? — тон Мая стал еще более вкрадчивым. — Помнится, лет сто назад в Четырех Княжествах вышел крупный скандал, когда наследника престола заподозрили в незаконности. Там в Дворянской палате чуть было побоище стенка на стенку не устроили, когда обсуждали.
— Если я стану королем, мы с Ее Высочеством — нет, Ее Величеством! — сосредоточим в руках такую власть, что никакому Верховному Князю и не снилось, юноша. Однако же я, при всем моем уважении, разговариваю не с тобой.
— У меня последний вопрос, пресветлый князь Сима Ёко. — Май шагнул вперед, и нож-"бабочка" в его руке взблеснул перед глазами отшатнувшегося графа. — И давно ты проснулся? Не скучаешь по ЧК?
Граф отшатнулся, и на его лице мелькнул почти волчий оскал.
— Ты... — медленно проговорил он, отступая. — Ты — тоже?..
— Видишь ли, господин Сима, — Май вытянул руку так, что лезвие ножа почти уперлось графу в переносицу, — ты прекрасно все просчитал. И как создать политическую неразбериху, и как вынудить Риту выйти за тебя. Не знаю, правда, как ты организуешь прорывы, но скоро выясню. Охотно верю, что у тебя есть просчитанные планы, как перетряхнуть Сайлават и стать абсолютным монархом. Ты не учел только одного. Ты — не важен.
— Что?
— Ты — пустое место. Ты не имеешь значения. Статист из массовки не имеет шансов получить роль главного героя, а ты не можешь претендовать на ведущую роль в Сайлавате. Ты — не важен. Как и я, как и она, — он весьма невежливо ткнул в Сиори пальцем через плечо.
— И кто же важен? — сквозь зубы осведомился граф.
— Вот они, — Май отшагнул назад и обхватил Риту и Миру за плечи. — И те дети, что находятся в здании за моей спиной. Ты можешь сколько угодно играть в свою политику, но их тронуть и пальцем не можешь. А попробуешь сунуться в Академию силой — порву в клочья. Мои возможности ты видел. Восемь Защитников или восемьдесят, мне без разницы.
Он отпустил Риту с Мирой и сделал еще шаг назад, оказавшись за плечом принцессы.
— Дама Рита, — официальным тоном произнес он. — Как твой советник настоятельно рекомендую отклонить предложение графа Симы. По крайней мере, сейчас. Он лжет. Не знаю, что он планирует сделать с тобой после замужества, но вряд ли то, что обещает.
— Но... — Рита бросила на него неуверенный взгляд.
— Мы услышали графа Симу. Предлагаю подумать над его словами и выдвинуть встречные условия. Скажем, завтра назначим второй раунд.
Принцесса тряхнула головой.
— Я согласна со своим советником, — бесстрастно сказала она. — Граф Сима, я подумаю. Будь любезен, вернись за ответом завтра утром. Хотя сразу предупреждаю, что он почти наверняка окажется отрицательным.
— Значит, юноша, ты решил сам занять вакантное место на троне? — сквозь зубы осведомился граф. — И думаешь, что у тебя шансов куда больше? Ну-ну. Мы еще посмотрим, кто играет азартнее. Однако, Ваше Высочество, не забывайте сами и не позвольте забыть вашему... советнику, на чьей стороне сегодня сила. И имейте в виду, мое терпение может лопнуть и раньше. И тогда, молодой господин Май, твои способности окажутся не важны. Позвольте откланяться.
Он резко повернулся и зашагал по аллее к воротам.
— Май, ты вообще о чем говорил? — недоуменно спросила Рита. — Что такое генетическое родство? Что означает "проснулся"?
Сиори с тревогой посмотрела на нее. Плохо. Очень плохо, что она услышала слова, ей не предназначавшиеся. Если граф Сима действительно проснувшийся нэмусин, как и отец Фасар, он способен нанести ко-нэмусинам, и Рите в первую очередь, чудовищный вред, просто посеяв в сознании сомнения в подлинности окружающего мира. Конечно, прочих нэмусинов, как ее с Грампой и Исукой, в курс дела не вводили, и Сима, как предполагается, верит в реальность Сайлавата. Но... предполагалось также, что он должен спать. А на самом деле он минимум второй самопроизвольно проснувшийся. Нет, он один куда опаснее, чем целый Даоран, поскольку явно не расположен никому подыгрывать.
— Потом объясню, — сказал Май, убирая нож. — Пока же версия, что за Прорывами действительно стоит Сима, становится все более убедительной. Вот только как он их устраивает?.. Пойдемте-ка в дом, граждане, нужно обсудить итоги переговоров.
— А что их обсуждать? — в углах рта Риты залегли жесткие складки. — Я не намерена выходить за него замуж. Я и без тебя понимаю, что он врет. Достаточно ему стать королем, и я окажусь не нужна. А до меня доходили слухи о том, что случается с людьми, стоящими у него на пути. У меня нет ни малейшего желания кончать жизнь самоубийством в такой вот форме.
— Ну, тогда тем более нам больше незачем торчать под открытым небом. Пойдемте, девушки. Пора вырабатывать дальнейший план действий.
07.03.867, небодень. Четыре Княжества, международный аэропорт Каменного Острова
— Здесь нас никто не услышит, — графиня Ольга Лесной Дождь остановилась возле панорамного стекла зала для особо важных персон, сейчас абсолютно пустого. Глава Сураграшского департамента казалась подавленной и расстроенной. Вот и еще один человек, который попусту страдает из-за меня, подумал Масарик. Ну ничего. Кара объяснила, что ему дадут новое тело, и Ольга знает, что его смерть окажется фальшивой. Вот из-за Ветки он чувствует себя по-настоящему паршиво. И из-за Киманы. Обе станут страшно переживать, и ведь даже успокоить их нельзя. Что там Кара упоминала насчет ненависти к слову "достоверно"?
Хорошо хоть о Кимане позаботится графиня Подосиновик (или лучше начать привыкать к ее настоящему имени — Миованна?) Иначе женщине под шестьдесят и без особой квалификации в наше время работу найти почти невозможно, а сумела бы она жить без дела, на пособии...
— Да, Онка. Здесь безопасно. Пора прощаться. — Карина Мураций остановилась рядом с Ольгой и принялась смотреть на выстроившиеся рядами самолеты. Масарик знал, что Южный аэропорт Каменного острова — один из самых больших в стране, но летал он редко, и сейчас с большим любопытством разглядывал по крайней мере два десятка лайнеров разных форм и расцветок. — Прости, что сбегаю так малодушно, но сил бороться дальше у меня не осталось. Мы специально решили, что не стоит подписывать сегодня важных соглашений, чтобы избежать неразберихи в будущем. Ну... в общем, я...
— Мы еще увидимся? — почти жалобно спросила Ольга, нервно теребя строгий темно-синий жакет.
— Да. Обязательно. Сегодня вечером, если хочешь, я появлюсь у тебя. Только постарайся остаться одна, я больше не смогу светить эту маску на людях.
— Конечно, Кара. Марик... — Ольга положила руку Масарику на плечо, и тот накрыл ее своей ладонью. — Ты тоже не забывай про меня.
— Разумеется, — кивнул Масарик. — Онка, мне страшно неудобно, что тоже вот так вас всех бросаю...
— Вот уж глупости! — решительно отрезала Ольга. — За тебя я как раз страшно рада. Если кто и заслужил новые ноги, так это ты. Ну ладно, ребята, не стану вас держать, да и диспетчеры наверняка на чем свет стоит ругаются из-за задержки вылета...
Карина крепко обняла ее.
— Смерти нет, Онка, — сказала Кисаки Сураграша подруге на ухо. — Не забывай. И не грусти. Жизнь тем и хороша, что все рано или поздно меняется. За дальним лесом — новый горизонт. Только не забудь изобразить приличествующую скорбь, а то подозрительно выйдет.
— Постараюсь, — слабо улыбнулась Ольга. — Прощай, Кара. И прощай, Марик.
— Не прощай. До свидания, — поправил ее Масарик, дружески ткнув кулаком в бок.
Ольга в ответ хлопнула его по плечу, повернулась и пошла к выходу из зала.
— Вот и все, — грустно сказала Карина. — Последняя ниточка оборвана. Марик, не жалеешь? У тебя еще есть возможность все переиграть.
— Не-а. Все, с концами. Квартиру я вернул государству. По правде говоря, мне уже давно намекали, чтобы я ее освободил, так что дома у меня больше нет. Киману я рассчитал, так что и заботиться об инвалиде некому. Нет, Кара, решение принято, и менять его я не намерен. В конце концов, не каждый день мне предлагают податься в боги.
— Место на небесах за тобой зарезервировано навечно, — хмыкнула Карина. — Я имела в виду, что ты можешь сохранить свою нынешнюю личность как маску. Оставишь на автомате и станешь подключаться к ней время от времени, чтобы с друзьями пообщаться...
— Нет уж, спасибо. Инвалидного кресла с меня хватит. Перебьюсь я как-нибудь без такого живого напоминания. Опять же, ужасно интересно, что обо мне в некрологах напишут. Ну что, Кара, самолет ждет?
— Да. Вон тот, видишь? Маленький, двухвинтовой, с зелено-голубой эмблемой на хвосте. Не возражаешь, если мы до него пешком прогуляемся? Хочу в последний раз пройтись по земле в своем натуральном виде.
— Не возражаю, конечно. Мне что, меня кресло везет. И заряд батарей экономить уже незачем.
— Замечательно. Тогда двинулись.
Двери зала разъехались перед ними, и они медленно двинулись по бетонной полосе в сторону стоящего саженях в тридцати турбовинтового самолета, уже прогревавшего двигатели. Подкатил и притомозил рядом небольшой пассажирский автобус, но Карина, махнув рукой, отпустила его. Масарик вдыхал влажный и холодный весенний воздух аэродрома, чувствуя, как он проникает в каждый уголок его легких. Последние минуты в качестве человека. Станет ли он вспоминать их потом с ностальгией? Или же, наоборот, попытается забыть как можно скорее? Из-за высоких облаков временами проглядывало солнце, нетерпеливо заглядывая в глаза, словно подгоняя: скорее, скорее!
Возле трапа они остановились.
— Марик, — попросила Карина, — можно попросить тебя немного попозировать? Повернись к аэропорту, пожалуйста.
Масарик тронул рычажок на подлокотнике, и кресло послушно развернулось. Карина встала рядом с ним, положив ему руку на плечо. Солнце отражалось от стекол общего зала ожидания на втором этаже, но все же Масарик сумел разглядеть длинную шеренгу людей, выстроившихся вдоль панорамных окон. Похоже, на каждого корреспондента приходилось не менее двоих сотрудников службы безопасности аэропорта и одного сотрудника Дворцовой Охраны. Ну еще бы: первый официальный визит Кисаки в ЧК за последние два года! И еще такой скандал: глава другого государства увозит с собой аналитика Министерства внешних сношений, официально попросившего гражданства Республики Сураграш! Разнообразным журналистам, писателям и любителям теории заговоров темы хватит не менее, чем лет на пятьдесят. Или на сто. То ли романтическая любовь, то ли спасение почти провалившегося шпиона, то ли тайный заговор спецслужб, то ли внезапное сумасшествие известного публициста...
— Все, — наконец с облегчением вздохнула Карина, отворачиваясь. — Когда нас во всех подробностях засняли пятьдесят камер, ни одна сволочь не сумеет заявить, что я не села в самолет и выжила. Все, грузимся.
По трапу сбежали два стюарда. Они подхватили инвалидное кресло Масарика и ловко вставили его в пазы подъемника. Пять секунд спустя он оказался в небольшом, но довольно уютном салоне первого класса, рассчитанном на десять пассажиров. Широкие кресла шли вдоль бортов в один ряд, чем салон разительно отличался от известных Масарику обычных лайнеров. Два секретаря и четыре охранника Карины уже сидели, пристегнутые, и остекленевшими взглядами смотрели прямо перед собой.
— А... — Масарик оглянулся на вошедшую за ним Карину. — А они тоже... летят?
— Не волнуйся, они не люди. Специально сконструированные куклы, как, кстати, и мое нынешнее тело, рассчитанные даже на попадание в руки опытного патологоанатома и генетическую экспертизу. Их ошметки подберут на месте катастрофы. Не обращай внимания, их специально для того и делали. Вот самолет жалко, таких у нас всего две штуки. И двигатели под заказ конструировали, чтобы и на биотопливе, и на авиационном бензине работать могли. Настоящее чудо техники, как Лика выражается. Но для треклятой достоверности мы вынуждены пожертвовать настоящей машиной. Так, давай я тебя пересажу.
Упругое невидимое облако обхватило Масарика, и он не успел даже охнуть, как воспарил в воздух и опустился в кресло. Карина уселась по другую сторону прохода. Один из стюардов нажал кнопку у выхода, и зажужжавшие сервомоторы подняли трап, превратив его в дверь, плотно закупорившую проем. Второй откатил инвалидное кресло в конец салона и укрепил в специальных зажимах. Затем стюарды синхронно опустились в кресла у передней переборки и тоже замерли неподвижными манекенами. Двигатели взревели, и самолет тронулся с места. Масарик смотрел, как мимо проплыло и скрылось здание пассажирского терминала, как катятся по взлетно-посадочным полосам и рулежным дорожкам самолеты, и пытался разобраться в своих чувствах. Обязан ли он чувствовать огорчение? Радость или подъем? Печаль? Вероятно, да. Но ему было попросту скучно. Он даже не волновался. Все дела завершены. Скромные сбережения, оставшиеся от отца, завещаны двоюродному племяннику, с которым они за всю жизнь виделись два или три раза. Последняя статья закончена и опубликована позавчера, последний доклад переслан Ольге. А сегодня утром заблокирована последняя учетная запись на форуме, которой он еще пользовался. Ни одной ниточки не привязывает его более к прежней жизни. Превратится ли он сегодня во что-то иное, его мало волнует. Если бы не Кара, с тем же успехом он мог бы просто умереть.
Карина протянула руку через проход и положила поверх его кисти.
