Сидевший за столом старик некоторое время молчал, после чего кивнул:
— Продолжай. Что произошло во время миссии по возвращении Учихи?
— Уингу позволил Ехи прийти на помощь химе Хьюг. Сам бросился за Учихой. Вместе с Мико атаковал синоби клана Кагуя. Вдвоем они его успешно уничтожили. Далее Уингу и Мико преследовали Наруто Узумаки и Саске Учиху, подождали, пока те сражались друг с другом. Подробностей разговора Уингу и Мико я не знаю — к этому моменту я была слишком ослаблена и технику держала с большим трудом. Уингу определенно узнал личность Мико, и они о чем-то ругались. Но это все, что я смогла узнать.
— Ты понимаешь, что это недостаточно хороший результат?
— Да господин. Я старалась, как могла. Это правда.
Старик за столом снова задумался, но кивнул:
— Ладно. Но впредь я хочу получать полную информацию. Тебе ясно? Свободна.
— Господин! Скажите, что с моим братом? С ним все хорошо? — излишне эмоционально вырвалось у девушки.
Старик несколько секунд буравил ее взглядом, но снизошел до ответа:
— Держи себя в руках, Каору. Ты помнишь наш уговор? Пока ты верно служишь мне, с ним все будет в порядке.
— Да, я помню, господин, — уже спокойнее кивнула девушка.
— Значит, с ним все в порядке. Он жив и здоров. А теперь уходи, у меня еще много важных дел.
Девушка кивнула, и распалась на мелкие капли воды. Водный клон не только распался, но и вода от него почти сразу высохла, не оставив и следа. Старик ухмыльнулся.
— Миина, интересно, что еще ты мне не сказала?
Глава 93
Встреча с лидером клана Сарутоби была назначена на завтра, поэтому я решил проведать Учиху. Ему тоже следовало знать, на каких условиях он мог стать безликим. И пусть в ближайшее время он вряд ли сможет много двигаться, но первый урок я могу провести прямо сейчас. В госпитале на меня косились, но разговаривать не спешили. Обиделись? Ну, это они сами виноваты — безликие без веской причины особых требований не выдвигают.
На входе мимо меня пронесся Наруто, явно голодный и желающий устранить это недоразумение. Он меня не узнал, забавно. Пошел к своей старой знакомой, Амаки, в этот раз ее оказалось не так просто найти.
— Амаки-сан, добрый день.
Женщина отчитывала кого-то из младших медиков и держала в руках толстую кипу бумаг.
— А, Като-кун, давно тебя не видела.
Кажется, она сама была рада отвлечься на что-то другое, да и кучка неудачников, попавших под раздачу, были этому рады. Женщина взглянула на меня, на своих подчиненных, тяжело выдохнула и сгрузила ближайшему ирьенину все бумаги.
— Работайте, — отмахнулась она и побрела куда-то по коридору, бросив мне, — идем, составишь мне компанию во время перерыва.
Я был не против и быстро нагнал нашего главного медика.
— Не теряете хватки, Амаки-сан, — ухмыльнулся я.
— Не дают, — с наигранной грустью ответила мне женщина, — появление в Конохе Тсунаде-сама, конечно, позволило мне вздохнуть с облегчением, но госпиталь по-прежнему нуждается в кадрах. Плохо, что все, кто хоть как-то умеет обращаться с чакрой, становятся именно синоби, и лишь некоторые из них идут в ирьенины. Чистых медиков, не связанных с синоби, можно пересчитать по пальцам одной руки.
— Тогда могу вас порадовать. Харуно Сакура, бывший гэнин из седьмой команды, более не является синоби. Насколько мне известно, Хокаге-сама перевела ее под ваше крыло.
— Да, бумаги у меня на столе. Ты знаком с этой Сакурой? Как-то мне не довелось с ней работать, видимо, еще не получала серьезных травм.
— Знаком немного, — кивнул я, — контроль чакры очень хороший. Да и теорию зубрить она умеет. Думаю, неплохо подойдет на роль вашей помощницы.
— Надеюсь, — кивнула Амаки.
Мы вошли в небольшую комнату, явно предназначенную для отдыха персонала. Амаки сначала хотела подойти к столу, но я ее опередил, приглашающим жестом указав на кресло, а сам встал к столу и начал готовить чай, ну и соображать, что еще не успели подъесть. Женщина хмыкнула, но возражать не стала.
— Что случалось, Като? Ты вернулся с миссии, но вместо тебя на койке пациентов один синоби Конохи в критическом состоянии и еще четверо с разными травмами. А ты, как я погляжу, живой, здоровый, даже невредимый, а? Хотя этого шрама на твоем лице я раньше не видела.
— Вы же сами меня просили быть осторожнее, вот я и стараюсь. А что касается поступивших, я имею непосредственное отношение только к одному из них.
— Учиха, — кивнула Амаки.
— Да, по-хорошему уговорить не получилось. Но, как говорится, кунай у горла и доброе слово убедительнее, чем просто доброе слово.
Женщина рассмеялась:
— Хорошая фраза, следует запомнить. Так ты пришел просто поболтать или по делу? Учитывая твою нынешнюю принадлежность, я все же склоняюсь ко второму.
Киваю и развожу руки в извиняющемся жесте, признавая правоту Амаки:
— Обещаю впредь заскакивать и просто поболтать, если вы не против, Амаки-сан. Но я действительно по делу. Меня интересует текущее состояние Саске.
— Ты не единственный, кого интересует его состояние. Я что, должна все повторять одно и то же?
Улыбаюсь в ответ искренне и открыто, преподнося медику чашку чая и тарелку с наиболее свежими печеньями, что удалось найти.
— Когда он выздоровеет, мне не важно. Я хотел узнать, в сознании ли он, и можно ли с ним говорить на важные темы.
Амаки смерила меня изучающим взглядом:
— Спасибо, — отпивая чай, поблагодарила она. — А ты знаешь, что у меня приказ никого к нему не подпускать?
— Я вас об этом и не прошу, Амаки-сан, — продолжаю улыбаться я, — ну так как?
Женщина наигранно печально выдохнула и кивнула:
— Уговорил. Ты его бил аккуратно, могу даже похвалить — ни одного синяка или гематомы. Мастер.
Кланяюсь, принимая похвалу.
— Но вот бой, который он провел до этого, дался парню очень тяжело. Как ни странно, проклятая печать помогает ему восстанавливаться. Во время истощения печать выделяет не отравленную чакру, а очень хорошую копию собственной чакры мальчика. Да и с заживление ран дело тоже идет хорошо. Но... во время использования печати Саске почти сжигает собственные чакроканалы. Возможно, со временем он к этому привыкнет, или привыкнет его организм, но пока после каждого боя на полную ему придется привыкать к своему телу заново. Что же касается текущего состояния, он должен прийти в сознание не раньше, чем завтра. Сможет двигать руками. Медленно и вряд ли поднимет что-то тяжелее фишки для игры в сеги.
— Хм, для игры в сеги, значит? Я понял. Спасибо, Амаки-сан. Думаю, я пойду домой, а завтра загляну, — улыбнулся я.
Женщина улыбнулась в ответ, но кивнула.
— Я прикажу провести все необходимые процедуры, чтобы Саске дали выспаться сегодня. И предупреди меня, когда зайдешь в гости.
— Спасибо, Амаки-сан. А откуда такая щедрость? — неподдельно удивился я. Ну, почти неподдельно.
— Ты сумел его вернуть. Нет, уговорить вернуться. Ну, и устная просьба Тсунаде помогать тебе по мелочам.
— Спасибо за помощь, Амаки-сан, — поклонился я. — До завтра.
Она подала мне неплохую идею, даже не подозревая об этом. Мне нужна была доска для игры в сеги. И ближайшим местом рядом с госпиталем, где я мог ее достать, оказался квартал Нара. Знаю я одного большого любителя этой игры. Даже двух, но меня интересовал младший.
Короткая прогулка до особняка старшей семьи и стук в ворота. Команды. Участвующие в разборке в Озере, должны были вернуться лишь на день позднее нас. Все же мы с командой делали крюк, доставляя пленного Дайме. На стук открыл непримечательный синоби. Все же у Нара не было ярких внешних отличий, и распознать членов этого клана было не такой простой задачей.
— Меня зовут Минакуро Като. Я пришел в гости к Шикамару.
Нара не имели столь плотной защиты, как Хьюги. Хитрость была в том, что, кроме самих себя, им не требовалось что-либо специально охранять. Финансы клана были пущены в дело, и отдельная сокровищница им не требовалась. Все остальное помещалось в несколько хорошо укрытых тайников с хитрой системой защиты. Насколько я знал, ценности переносили из одного тайника в другой, постоянно тасовали. И, если взломать один тайник, остальные на некоторое время станут просто недосягаемыми — закроются наглухо и все. Плюс был ряд хитростей, о которых знали только сами члены клана.
В общем, меня пропустили в небольшой садик на территории поместья. Шикамару вышел ко мне через несколько минут.
— Като-кун? Привет, что случилось?
— Привет, Шикамару-кун. Почему что-то обязательно должно было случиться?
— Не припоминаю, чтобы ты до этого заглядывал ко мне, — объяснил свою позицию Шика.
— Ну, да, мой просчет. На самом деле у меня к тебе просьба. Где вы берете те замечательные наборы для игры в сеги? Подделки, что продают в магазинах, меня не устраивают.
Молодой представитель клана Нара хмыкнул:
— Я, конечно, могу ответить на твой вопрос, но откуда такой интерес? Не помню, чтобы ты увлекался игрой в сеги.
— Теперь увлекаюсь.
Шикамару потер затылок, этот жест обычно сопровождался незыблемым 'как напряжно'. Но в этот раз он заинтересованно смотрел на меня.
— Хорошо. Мои условия: сыграем в сеги. Выиграешь — я подарю тебе набор. Проиграешь, ну... не знаю, придумаю потом.
Я ухмыльнулся в ответ:
— Идет.
О сеги благодаря одному настырному знакомому я знал и в прошлой жизни.
Но никогда серьезно в них не играл. В основном из-за немалого разряда в 'традиционных' шахматах. Но сейчас я был рад, что этот фанатик каждый раз при встрече пытался доказать преимущество сеги перед 'унылыми ничейными шахматами', показывая разные партии и задачки. Имя того паренька я вспомнить не мог, также, как и его внешность. А вот то, что он мне тогда показывал на доске, неожиданно всплыло в памяти. Точнее, я помог ему всплыть. И это было значительно легче, чем вспоминать людей, имена и события. Выверт мозга? Возможно. Как это ни удивительно, но правила тех и этих сеги были совершенно идентичны. В плоть до фуригоми, которые сейчас и разыгрывал Шикамару.
— Твой ход, — все еще с ленцой в голосе протянул он .
Пусть и казалось, что ему сейчас плевать, но я видел его самоуверенность и знал о гордыне, присущей, наверное, всем молодым гениям. Мы начали игру. Единственным моим шансом и надеждой на победу у такого игрока был неожиданный трюк. И именно партию с такой абсурдной и невероятно наглой ловушкой я и вспомнил. Сначала нужно было привести игру к нужному моменту и позиции. Я играл очень аккуратно, строя свою крепость, избегая обострений и размена фигур. Нара играл уверенно и разумно, хорошо просчитывал мои ходы.
— Так ты меня не обыграешь, Като-кун. Тебе не хватает агрессии. Я думал, риск является частью твоего характера.
— Разумный риск, Шикамару-кун. Разумный риск, — я продолжил играть по выбранной тактике, одновременно развивая диалог, чтобы немного отвлечь оппонента. — Эта игра очень напоминает нашу жизнь, не согласен? Синоби. Как фигуры на игральной доске. И каждый ход может стать последним. Но так же каждый ход может привести к победе.
Нара, сосредоточившись, не ответил мне, и только фишки стучали по гобану. Наконец-то, благодаря множеству маневров и нескольких мелких разменов, я привел игру к нужной позиции и приоткрыл свою ягуру. Сейчас был решающий момент. Если Шикамару просто атакует меня, то попадет в мелкую ловушку, которая, хоть и выровняет игру, не даст мне решающего преимущества. И тогда я проиграл.
Если он отступит и проигнорирует эту угрозу, то из-за в целом зажатого положения на доске я проиграю. Но был еще один путь — он может увидеть, как обойти ловушку, разрушить мою крепость, заставить поставить под удар сильнейшие фигуры. И именно тогда он попадет в такое положение, когда это все не будет иметь значения.
Я ждал. Шикамару думал долго. Я же не торопил его рассматривая текстуру гобана. Действительно хорошая доска. Шикамару резко сделал свой ход, ухмыльнувшись. Он попался. Дальше мы быстро разыграли позицию. И лишь когда я сам атаковал своим серебром его короля, он понял. Только ради лица обычно невозмутимого Нара стояло разыграть эту партию. На нем по очереди отображалась масса эмоций. От удивления до хорошо скрытого восхищения.
— Сдаюсь, — легко признал мой оппонент.
— Я лишь кажусь рисковым, Шикамару-кун, на деле я очень осторожен. Так же, как и ты кажешься ленивым, на деле таковым не являясь.
— И каким же я являюсь на деле, Като-кун?
— Ты любишь играть со своим противником. Доказывать свое превосходство. Ты не даешь свободу этому качеству, но оно у тебя есть, Шикамару-кун.
— Возможно. Но это качество есть у многих.
— Ты хочешь быть лидером. Это твое стремление. Иначе станет слишком скучно. Ты скучаешь не потому, что тебе лень что-то делать, а потому, что нет достаточно сложных задачек для решения.
— Хм, — тюнин из клана Нара явно не был готов к такой оценке своего характера, — мой учитель тоже считает, что сеги напоминает жизнь синоби. Но я не совсем понимаю, как он расставляет роли. Я всегда считал, что Король — это Хокаге. Он же не согласен со мной.
— И он прав. Хокаге — это всегда один из сильнейших синоби деревни. Король — одна из слабейших фигур. Он то, что все остальные фигуры должны защищать.
— Но могущественных фигур две — какуге и хися. А Хокаге один, — сказал Шикамару.
Я улыбнулся. Как же ты прав, Шикамару, в своем неведении. Фигур действительно две. Одна на свету, а другая в тени. Но тебе пока не стоит об этом знать.
— Это одна сила, просто в двух лицах. Они ходят разными путями, но служат одной цели. Но как ты видишь, я не Хокаге и спокойно могу пожертвовать ими обоими, чтобы достичь своей цели. Ты попал в ловушку, Шикамару-кун. Хоть и играешь во много раз лучше меня. Ты великолепно просчитываешь ходы. Но есть кое-что еще. Всю игру ты играл против моих фигур Шикамару-кун. Я же играл против тебя. Большинство в той позиции просто уступило бы. Но не ты. Я уверен, что уже при следующей нашей игре ты не попадешь в такую ловушку. Но, Шикамару-кун, я привык сражаться с теми, кто сильнее меня. С теми, кто порой превосходит меня во всем или почти во всем. Есть много хитростей — если ты видел мои бои, ты должен был заметить, что я никогда не атакую напрямую. Один, два, даже три отвлекающих удара, чтобы скрыть один единственный, но эффективный и наиболее болезненный.
Гений клана Нара несколько секунд задумчиво смотрел на меня. Он уже справился с эмоциями и успокоился, но некоторый блеск интереса в глазах все же остался.
— Я все же не ошибся, сказав, что ты любишь рисковать. Но ты прав: оправданный, точно просчитанный риск.
— Король на доске лишь символ того, за что мы сражаемся. Он у каждого свой. Для меня это сама Коноха, ее процветание. Но и это не самое главное.
— А что же главное, Като-кун?
— Кто мы на этой доске, Шикамару-кун? Кто мы и где наше место? Сейчас мы играли в игру, и я легко отправил пяток фишек на съедение, чтобы отыграть инициативу. Но в реальной жизни это были бы синоби, верно?
