— Во-первых, что касается существующих орудий и давления в канале ствола. Если я вас правильно понимаю, вы говорите, что если мы готовы принять меньшую скорость снаряда, то, вероятно, могли бы поддерживать давление в допустимых пределах для существующих орудийных стволов, даже при более тяжелом снаряде. Это в значительной степени верно?
Симаунт кивнул, и Мерлин пожал плечами.
— В таком случае, почему бы вам не спросить мастера Хаусмина, возможно ли изготовить относительно тонкостенную нарезную трубку из кованого железа, похожую на внутреннюю гильзу, которую мы могли бы вставить в канал ствола существующего гладкоствольного оружия? Я думаю, что если бы мы сделали это и прочно закрепили его на дульном срезе, вероятно, нарезав резьбу снаружи дульного среза и буквально прикрутив его передний конец на место, а затем выпустили довольно мощный заряд из орудия, разве это не расширило бы внутреннюю гильзу и более или менее приварило ее на место в качестве постоянной облицовки, которая защитит бронзу от эрозии отверстий?
— Я... не знаю, — медленно произнес Симаунт. — Похоже, в этом должен быть смысл. Во всяком случае, это определенно то, о чем стоит спросить Хаусмина.
Мел загремел, когда он делал дополнительные пометки. Он отступил, чтобы прочесть их, и задумчиво нахмурился.
— Прочность существующих орудийных стволов по-прежнему будет ограничивать массу и скорость ядра, — сказал он. — Ты прав насчет этого. Но, я думаю, у нас достаточно запаса, чтобы справиться с более тяжелыми снарядами, чем те, которыми сейчас стреляют пушки. А повышение точности, не говоря уже об использовании взрывчатого наполнителя, сделало бы эту идею более чем стоящей, если мы сможем выяснить, как это сделать.
— Я тоже так подумал, — согласился Мерлин. — С другой стороны, у меня была другая мысль, когда вы говорили о том, почему кованое железо лучше чугуна.
— А? — Симаунт отвернулся от грифельной стены, приподняв брови.
— Да. Вы сказали, что чугун слишком хрупок, чтобы выдержать ожидаемое давление в стволе.
Симаунт кивнул, чуть нетерпеливо, и Мерлин пожал плечами.
— Ну, мне пришло в голову, что, хотя вы правы, кованое железо менее хрупкое, это может быть не единственным способом получить прочность, которую вы ищете.
Симаунт выглядел озадаченным, и Мерлин взмахнул рукой, как человек, пытающийся подобрать нужное слово из воздуха.
— Я хочу сказать, что вы мыслите в терминах сплошной массы металла, достаточно прочной, чтобы выдержать выстрел ваших новых нарезных артиллерийских орудий.
— Конечно, это так. Ты же не предлагаешь нам сделать их из дерева, не так ли?
— Не совсем. — Мерлин усмехнулся резкости, которая просочилась в тон Симаунта. — Мне пришло в голову, что, возможно, мастеру Хаусмину следует рассмотреть другой подход. Что, если вместо того, чтобы пытаться отлить пушку как единый массивный кусок металла, а затем просверлить и нарезать канал ствола, он использовал бы относительно тонкую трубу из кованого железа, подобную "гильзе", о которой мы говорили несколько минут назад? Но вместо того, чтобы воткнуть его в существующую бронзовую пушечную трубку и расширить ее, что произойдет, если вместо этого он очень плотно обернет ее проволокой?
Симаунт открыл рот, как бы автоматически отвергая эту идею, затем замер. Его глаза расширились от внезапной догадки.
— Вы хотите сказать, что мы могли бы обернуть арматуру вокруг довольно легкой трубки, — медленно произнес он. — Я не вижу никаких причин, по которым это не могло бы сработать, если бы мы завернули ее достаточно плотно и толсто.
— Я бы подумал, что проволочная обмотка была бы намного менее хрупкой, чем чугун или даже кованое железо, — согласился Мерлин. — Конечно, тонкая проволока склонна изгибаться и растягиваться без растрескивания или разрыва, как это может быть с твердым металлом при тех же давлениях.
— Не только это, — сказал Симаунт с нарастающим энтузиазмом, — но вам не придется задаваться вопросом, есть ли недостатки, как это происходит с железом. Вы могли бы исследовать каждый дюйм проволоки по отдельности, прежде чем она попадет в орудие!
— Да, вы бы так и сделали. — Одобрительное удивление Мерлина вовсе не было притворным. И снова проворный мозг Симаунта прыгнул вперед, как только ему указали на возможности.
— Не знаю, практично ли это, по крайней мере, с существующим оборудованием мастера Хаусмина, — сказал чарисиец, почти подпрыгивая на цыпочках, пока его разум проносился через перспективу возможностей и сопутствующие производственные проблемы, которые придется преодолеть. — Во-первых, мы бы говорили о большом количестве проволоки, и я понятия не имею, какова может быть его способность к ее вытягиванию. И я совершенно уверен, что это должно быть обернуто очень туго, туже, чем мы можем сделать с помощью мышечной силы, что потребует от его механиков выяснить, как это сделать, используя силу воды. Однако, если они не могут сделать это с тем, что у них есть сейчас, я уверен, что они могут придумать, как построить все, что им нужно, чтобы построить все это и выполнить как надо!
Он повернулся обратно к стене из грифельной доски, стуча мелом, когда яростно писал. Затем он так же быстро повернулся к Мерлину, указывая на него куском мела.
— Я ни на минуту не верю, что ты "просто так" подумал об этом, сейджин Мерлин. — Это могло бы звучать как обвинение, но это было не так. — С другой стороны, сегодня я больше не собираюсь задавать никаких вопросов. У меня такое странное ощущение, что, если бы я это сделал, мы бы оказались втянутыми в объяснения, которые ты действительно предпочел бы не давать.
Мерлину удалось сохранить выражение своего лица под контролем. Это был не первый случай, когда один из комментариев Симаунта двигался в данном направлении, но этот был более откровенным, чем большинство, и он решил не упоминать третью проблему, с которой маленький коммодор собирался столкнуться в нарезных орудиях. Система запалов, которую он разработал для своих гладкоствольных снарядов, будет работать просто отлично, используя вспышку для первоначального воспламенения. Но прикрепление такой конструкции взрывателя к носику нарезного снаряда, вероятно, оказалось бы более проблематичным. Поскольку нарезной снаряд всегда должен был приземлиться носом вперед, установленный в носу взрыватель, как правило, был бы раздавлен при ударе или же загнан обратно в снаряд. В первом случае снаряд, вероятно, вообще не сдетонировал бы; во втором случае он сдетонировал бы мгновенно, прежде чем успел бы достаточно глубоко проникнуть в цель.
Я просто позволю вам самому справиться с этой маленькой трудностью, милорд, — сухо подумал он. — Уверен, что это придет вам в голову достаточно скоро. Вероятно, это не принесет особой пользы, но я могу, по крайней мере, притвориться, что у меня нет ответов на все вопросы. Кроме того, я хочу посмотреть, как вы подходите к проблеме. В одном я уверен — это будет интересно.
— Не волнуйся, Мерлин, — продолжил Симаунт, его глаза заблестели, как будто он только что прочитал мысли Мерлина. — Я обещаю быть хорошим. Но мне будет интересно посмотреть, как Хаусмин отреагирует на "мои" предложения о том, как подойти к этому вопросу. Вы понимаете, что собираетесь запустить еще один раунд "адских инноваций", не так ли?
— Эта мысль даже не приходила мне в голову, — сказал Мерлин с огромной — и совершенно фальшивой — искренностью.
— О, конечно, этого не произошло! — Симаунт усмехнулся, покачал головой и вернулся к своим записям мелом. — Я рад, что отец Пейтир вернулся к архиепископу Мейкелу, потому что это будет по крайней мере так же огорчительно для некоторых людей, о которых я мог бы подумать, как и первая партия улучшений артиллерии.
О, я надеюсь на это, сэр Алфрид, — подумал Мерлин, наблюдая, как коммодор углубляется в свои записи. — Я очень на это надеюсь!
.II.
Галеон "Рэптор", Южный океан
Ларис Шейкир, первый после Бога на галеоне "Рэптор", оторвался от разговора с Халом Урбаном, своим первым помощником, когда раздался новый пушечный залп, похожий на раскаты грома самого Лэнгхорна. Шхуна "Слэш лизард" снова неслась с наветренной стороны, нанося удары по флагманскому кораблю сопровождения конвоя, и Шейкир раздраженно покачал головой. Искалеченная галера осталась далеко за кормой остального конвоя, ползя на немногих оставшихся веслах, в то время как из ее насосов била белая вода — явное доказательство повреждений ниже ватерлинии.
— Подайте сигнал на "Слэш лизард", чтобы он прекратил обстрел! — резко сказал Шейкир своему сигнальному отряду.
— Есть, сэр, — подтвердил старший связист, и Шейкир оглянулся на Урбана.
— Мы всегда можем прикончить ее позже, при условии, что до этого она просто не утонет сама по себе, — прорычал он.
— Да, сэр. — Урбан кивнул, затем криво ухмыльнулся. — Думаю, что некоторые из наших шкиперов начинают забывать, чтобы мыслить как каперы!
— Тогда им лучше напомнить. — Шейкир покачал головой. — Я так же полон решимости выполнять указания короля — я имею в виду, императора — как и любой другой человек. Но во всем есть причина, Хал. И даже если бы я вообще не беспокоился о деньгах, тратить время на атаки на галеры, которые уже повреждены, — это лучший способ, который я могу придумать, чтобы упустить настоящие призы!
Урбан кивнул, и они вдвоем вернулись к созерцанию убегающих перед ними галеонов... и трех делфиракских военных галер, которые все еще были более или менее целы и отчаянно пытались прикрыть отход торговых судов.
Они бесстрашны, эти капитаны, — признал про себя Шейкир, сердито глядя на оставшиеся галеры. — Они уже видели, что случилось с остальной частью эскорта, и все еще пытаются удержать нас.
При нынешних условиях относительно слабого ветра эти галеры могли бы показать большинству атакующих чарисийских каперов пару чистых пяток, если бы они решили сбежать. Некоторые из более быстрых шхун, таких как "Слэш лизард" или "Фист оф Чарис", вероятно, в любом случае смогли бы догнать их, но более крупные и медленные галеоны, такие как "Рэптор", никогда не могли надеяться на это.
К счастью, делфиракские галеоны, которые были тем, чего действительно хотели каперы, были значительно медленнее и менее устойчивы к погодным условиям, чем "Рэптор" или три других галеона Шейкира. С их старомодными планами парусов и высокими надводными бортами они с таким же успехом могли быть плавучими якорями для галер. Вся храбрость в мире не смогла бы изменить того, что должно было случиться с этим конвоем, и командиры галер должны были это знать, но все же они упрямо оставались между каперами и их добычей.
"Уор хаммер", ведущий галеон "эскадры" Шейкира, был уже достаточно близко, чтобы своими передними погонными орудиями начать атаку на самую заднюю из оставшихся галер. Еще двадцать или тридцать минут, и он сможет достать огнем и галеоны. А шхуны "Уиндкрест" и "Си кисс" уже обогнали торговые суда, держась с наветренной стороны от галер сопровождения и вне досягаемости их бортовых орудий. На самом деле, "Уиндкрест" уже отклонялся, держа курс на перехват ведущего делфиракского галеона, и галеры ничего не могли с этим поделать.
Из панорамы, — размышлял Шейкир, — получилась бы великолепная картина. Хотя он никогда не проходил формального обучения, у него была личная страсть к холсту и масляным краскам, и задний уголок его сознания был занят записью всех деталей на будущее. Зелень океанской воды, постепенно переходящая в более глубокий и темный кобальт по мере того, как она простиралась к горизонту. Высокие белые облака, плывущие, как бесконечно высокие, бесконечно огромные галеоны, по еще более глубокому синему морю. Солнечный свет, падающий вниз, отражается в зелено-голубом зеркале воды, касается грязно-белых струй порохового дыма, поблескивает на шлемах, наконечниках копий, мечах и абордажных топорах. Сложные узоры из выветренной парусины, вант и теней от ветра, а также длинные паучьи ноги галер, взбаламучивающие море до пены, когда гребцы яростно тянут весла. Чистое визуальное воздействие подобных моментов затронуло что-то глубоко внутри Лариса Шейкира.
Но какой бы впечатляющей ни была панорама, нужно было учитывать и практические моменты, и он улыбнулся с холодным удовлетворением, когда ядра "Уор хаммера" начали врезаться в легко построенную галеру. Даже без подзорной трубы он мог видеть, как весла правого борта галеры замахали во внезапном замешательстве, когда чарисийский огонь начал охватывать палубу корабля. Более близкий гром артиллерии галеона поглотил отдаленный звук орудий "Уиндкреста", но внезапный столб порохового дыма, поднявшийся над шхуной, сказал ему, что она также приблизилась к своей цели по крайней мере на предельную дистанцию.
А может, и нет, — сказал он себе. — Мы не хотим разбивать больше яиц, чем нужно, поэтому она может просто захотеть демонстративно намекнуть, что ублюдкам пришло время остановиться, прежде чем они окажутся на дистанции поражения.
Честно говоря, Лариса Шейкира это вполне устраивало. Он был так же взбешен, как и все остальные, резней в Фирейде, но он также был прагматичным бизнесменом... и пятнадцатипроцентным акционером "Рэптора". Месть за хладнокровное убийство была прекрасной вещью, и он не стал бы притворяться, даже перед самим собой, что это не совсем то, чего он хотел. Но возмездие уже было на пути к Фирейду в лице адмирала Рок-Айленда и его флота. Он прибудет достаточно скоро, а пока еще нужно было оплачивать счета.
Цель "Уор хаммера" начала отставать за кормой своих спутников, поскольку ее весла барахтались во все большей и большей неразберихе. Это была одна из проблем галер, — подумал он с мрачным удовлетворением. — Потеря паруса или, что еще хуже, мачты могла иметь серьезные последствия для любого галеона, но весельная галера зависела от синхронизированных, тщательно контролируемых усилий буквально сотен гребцов. На борту корабля, подобного нынешней добыче "Уор хаммера", на каждом весле могло быть по четыре или пять человек, в то время как на одной из больших галер чарисийского флота на каждом весле было бы по десять человек, половина из которых стояла лицом к корме и тянула, в то время как другая половина смотрела вперед и толкала. Поддержание такого количества людей, работающих слаженно, как единая команда, даже в идеальных условиях, может оказаться непростой задачей.
Когда пятидюймовые снаряды вонзались в гребцов, калеча их, посылая сквозь них острые, как ножи, облака осколков, забрызгивая даже невредимых людей кровью того, кто всего мгновение назад работал тем же веслом рядом с ними, о поддержании каких-либо упорядоченных движений гребцов просто не может быть и речи.
Прогремело еще больше пушек, когда "Си кисс" обрушился на торговые корабли в кильватере "Уиндкреста", и он оскалил зубы, когда один из галеонов — который, насколько он мог видеть, еще даже не подвергся угрозе огня — внезапно выпустил ветер из парусов в знак капитуляции.
— Полагаю, мы почти в пределах досягаемости, чтобы помочь "Уор хаммеру", Хал, — заметил он.
