— Никто не говорил, что это будет красиво. Но если это то, что нужно, чтобы удержать этот город от сползания обратно в хаос, Рикассо не будет колебаться. — Она помолчала. — Есть так много всего, о чем я предпочла бы поговорить с тобой. Что произошло там, внизу, внутри Копья? Мирока и Малкин рассказали мне кое-что из этого, но я все еще понимаю только часть истории. С Кэйлис все будет в порядке?
— Она бы не забралась так далеко, если бы не была сильной.
— А с Нимчей?
— Я не верю в судьбу. Но если бы мне пришлось, она была бы живым доказательством этого. Она была рождена, чтобы служить Копью, Куртэйна. Рождена, чтобы исцелить его и заставить снова работать.
— Делая что?
— Это не город. Это шлюз, терминал. Дорога к звездам. Но чтобы добраться до них, вам не нужно подниматься наверх, — улыбнулся он. — Ты спускаешься вниз. Глубоко под нашими ногами, в недрах Земли, находится... нечто. Кое-что, что, как мне кажется, мы с вами не вполне способны понять. Отверстие в... нечто еще более странное, я полагаю. Это и есть дорога.
— Мы можем проехать по ней еще раз?
— Думаю, нам, возможно, придется это сделать.
— С этим придется повозиться.
— Так и будет. И полагаю, нам понадобятся корабли и хорошие пилоты, чтобы управлять ими. Они не будут похожи на ваши корабли, и предполагаю, что навыки пилотирования будут несколько иными. Но не сомневаюсь, что можно внесены необходимые коррективы.
— Думаю, это может стать проблемой для моих внуков.
— Возможно. Но мир не собирается нас ждать. Становится холоднее, и леса умирают. Мы либо что-то делаем с этим, либо находим другое жилье.
— Я рада, что ты думаешь о будущем.
— Твоем. Не обязательно моем. — И он снова закашлялся, кровь хлынула у него изо рта, а при следующем вдохе ему показалось, что в легких у него ножи, перемешанные так и этак, как содержимое неубранного ящика для столовых приборов.
— Кильон, то, что я сказала о том, чтобы попросить кого-нибудь прооперировать тебя. Есть и другая возможность.
— Если ты думаешь, что я могу оперировать...
— Нет, не ты. Но другой ангел. Если у нас там есть друзья, и мы сможем доставить тебя к ним...
— Это безнадежно, Куртэйна. Город — зона боевых действий. У нас было достаточно неприятностей, когда мы только добрались до "Розового павлина".
— А если бы был другой способ? Тот, который не включал в себя прохождение через весь город?
— Его там нет.
— Теперь есть. Я думаю, что смогу поднять тебя на Небесные уровни. Однако нам придется действовать быстро, и я не могу гарантировать, что что-либо из этого сработает или что тебе будет легко. Но думаю, что есть способ, которым мы можем это осуществить. — Она засунула здоровую руку, ту, что не была забинтована, под грубую подушку, сделанную из пальто Мироки. — Сейчас я собираюсь переместить тебя, Кильон. Это может быть больно. Но ты мой врач, и я так просто от тебя не откажусь.
Он был без сознания к тому времени, когда его втащили на крышу бани "Красный дракон". Без сознания, но все еще дышал, хотя и неглубоко, и с каждым вздохом что-то ужасное и рыхлое перемещалось в его груди. Однако все еще жив. Это, подумала Куртэйна, было все, на что они могли сейчас надеяться. И если бы ему удалось не умереть до того, как он доберется до ангелов, это было бы еще лучше. Но никогда в жизни она не чувствовала себя менее оптимистично.
Теперь они все были там: Мирока, Малкин, Кэйлис и Эграфф, столпившиеся вокруг ожидающей капсулы аэростата-корректировщика, пока надувался газовый баллон. Ее экипаж не осмеливался начать этот процесс раньше; воздушный шар был бы слишком заманчивой мишенью для выстрелов еще до того, как он начал свой подъем. Как бы то ни было, газовый баллон нуждался в срочном ремонте, а надувание — с помощью горячего воздуха, подаваемого из печи бани, — заняло больше времени, чем ей хотелось бы. Сработает ли это вообще? задумалась она. Закручивающиеся по спирали термические потоки подняли бы воздушный шар выше, но если бы он выпал из их хватки, преобладающие ветры вскоре унесли бы его за пределы Копья, далеко за пределы возможности спасения или помощи Кильону. Не сумев доставить "Раскрашенную леди" целой и невредимой, она сразу поняла, насколько вредоносными могут быть эти термические потоки и ветры, когда они сталкиваются друг с другом. Она чувствовала это по покалыванию обожженной кожи под бинтами. И все же: что еще они могли сделать, кроме этого единственного смелого поступка?
Две служанки мадам Бистури принесли с нижних этажей растянутое тело Кильона. Они дрожали на крыше, кутаясь в свои ночные рубашки с цветочным узором, но не желали возвращаться в дом, пока не станут свидетелями отлета. Куртэйна помогла затащить Кильона в наблюдательную кабину, убедившись, что он должным образом защищен от любых предстоящих толчков. Один раз он чуть зашевелился, но его глаза были сонными и расфокусированными, и она не думала, что он сохранил хоть какое-то реальное представление о том, что происходит.
— Это не так, как должно было случиться, — сказал Эграфф. — Мы должны были спасти город, а не потерять Кильона.
Куртэйна поправила одеяла, которыми она укрывала Кильона. Он был похож на маленького ребенка, завернутого в них: уродливого, странного, похожего на птицу младенца. — Мы его не потеряли, пока нет. И мы не спасли город. Мы начали его спасать, вот и все.
— Хорошо. А теперь предоставь остальное нам. Ты можешь вернуться в лазарет, где тебе самое место.
— Когда предстоит полет на воздушном шаре?
— Нет. Ни в коем случае. Ты не поедешь на этой штуке. Посмотри на себя: у тебя одна здоровая рука, а ты едва можешь пошевелить плечом, к которому она прикреплена!
Полагайтесь на то, что Эграфф прибегнет к чисто техническому возражению, подумала она, а не к апелляции к эмоциям. Он знал ее слишком хорошо. — Это воздушный шар. Он не то чтобы чрезмерно наделен средствами управления. Вы идете вверх или вниз. И нам не нужно спускаться вниз.
Он поднял свои собственные рукавицы из бинтов. — Ты же знаешь, я бы сделал это, если бы все еще мог нажать на рычаг.
— Ты не можешь, а я могу.
— Небесная принцесса высказала свою точку зрения, — сказала Мирока, застегивая пальто, которое она раньше пожертвовала на подушку для Кильона. — И это хорошая идея. Никаких чертовых сомнений на этот счет. Но у меня две руки, что в некотором роде решает спор.
— Ты никогда раньше не летала на воздушном шаре, — сказала Куртэйна.
— Нет. Но, как ты сказала, все идет вверх или вниз. Думаю, смогу разобраться в этом, если очень сильно постараюсь. И есть еще один момент, который не будет много значить для тебя, но чертовски много значит для меня.
— Что именно? — спросил Эграфф.
— Кильон по-прежнему остается моей посылкой. Я занимаюсь здесь доставкой. — Она закончила надевать пальто, задержавшись только для того, чтобы повыше подтянуть воротник на шее. — А теперь покажи мне, как работать с этими проклятыми рычагами, пока мне не пришлось вступать с тобой в спор.
Эграфф посмотрел на Куртэйну. — Если придется выбирать между отправкой Мироки и отправкой тебя, ты знаешь, на чью сторону я встану. Без обид, Мирока.
— Ни хрена не принято. Ты продолжай.
— Ей нужно только знать, как замедлить свой подъем, когда она достигнет нужных уровней. Если ангелы будут там, чтобы встретить ее, они найдут способ привести ее сюда. А если это не так, она может выключить горелку и снова спуститься.
— И надеюсь, что она попадет в цивилизованную часть Копья, а не в ту часть, которая все еще занята Черепами, — сказала Куртэйна.
— Такой же риск был бы применим и к тебе, — отметил Эграфф.
— Да, и, по крайней мере, я к этому готова, — сказала Мирока, похлопывая себя по пальто, металл звякнул сквозь кожу. — Но, ты же знаешь, до этого дело не дойдет. Если добрые ангелы не разорвут наши цепи, я приведу к ним Резаку. Просто убедись, что они знают, что мы уже в пути.
Кэйлис кивнула Куртэйне. — Позволь ей сделать это. Это ее желание. Она много путешествовала с Резакой. Позволь ей продолжить путешествие.
Малкин подошел к Мироке и вытащил из кармана револьвер. Он передал его Мироке прикладом вперед и протянул свою руку, чтобы она обхватила рукоятку. — Возьми это. Раньше принадлежал Фрэю, когда он служил в полиции. Потом он стал моим. Никогда не подводил меня, когда дело доходило до драки. Если до этого дойдет, прикончи для меня парочку этих крылатых ублюдков.
— Если до этого дойдет, — сказала Мирока, — я буду стремиться уничтожить больше, чем просто нескольких. — Но она взяла пистолет и сунула его в один из карманов своего пальто, где он был бы готов к немедленному использованию.
— Сваливает немного влево, — сказал Малкин.
— Я буду иметь это в виду. — Она тяжело пожала плечами под пальто. — Ты готова показать мне, как управлять этой штукой, Куртэйна? Потому что, если ты этого не сделаешь, я все равно начну это. Мы не хотим заставлять Кильона долго ждать.
Куртэйна помогла Мироке забраться в кабину, указывая пальцем на очень немногие заметные достопримечательности, в то время как Мирока пристегивалась для подъема. — Высотомер. Горелка для горючего. Сброс балласта. Выпуск газа — будь осторожна с ним, потому что ты опустишься быстрее, чем сможешь снова накачать горячий воздух в оболочку.
— Я что-нибудь придумаю.
— В кабине повышенное давление, но пригодного для дыхания воздуха у вас будет всего на два часа. Впускной клапан здесь, но даже не думай открывать его, пока не окажешься по крайней мере ниже Серкит-сити.
— Думаю, мы хотим сказать, что ангелам там, наверху, лучше быть на нашей стороне. Или нам с Кильоном обоим крышка.
— Если у нас там нет друзей, — сказала Куртэйна, — я думаю, это относится к большинству из нас. Просто ты будешь первой, кто узнает об этом.
— Запечатай меня снаружи. У меня внезапно возникло желание полетать на воздушном шаре.
— Удачи, Мирока.
— И тебе того же, Небесная принцесса. Надеюсь, они дадут тебе еще один дирижабль. Ты это заслужила.
Глаза Куртэйны встретились с глазами Мироки; между ними произошел молчаливый обмен мнениями, а затем она закрыла дверь и жестом велела Мироке закрыть внутреннюю задвижку.
Куртэйна отступила назад. Пока они разговаривали, команда добилась надувания воздушного шара. Он напрягался, чтобы поднять кабину с крыши в дикую высь наверху. Она поняла, что забыла продемонстрировать Мироке защелку для высвобождения. Она указала сквозь стекло на тяжелый рычаг справа от Мироки. Мирока кивнула и потянулась к панели управления. А затем, с быстротой, которая всегда поражала Куртэйну, несмотря на все полеты на воздушном шаре, свидетелем которых она была, кабина начала подниматься. Возможно, это было ее воображение, но ей показалось, что Кильон очнулся от беспамятства именно в момент освобождения, придя в себя достаточно надолго, чтобы оглядеться вокруг и обнаружить Куртэйну за стеклом, наблюдающую, как он поднимается. А потом он исчез, когда воздушный шар поднялся и скрыл своих пассажиров из виду.
— Вернись, — прошептала она. — Ты мог бы нам пригодиться.
Она все еще вытягивала шею, чтобы проследить за продвижением воздушного шара, когда Эграфф присоединился к ней и обнял ее за бок, стараясь не давить ни на одну из ее повязок. — Она в термальном потоке, — сказал он, прикрыв глаза ладонью. — Без остановок на всем пути к Небесным уровням.
Кто-то произвел одиночный беспорядочный выстрел; он бесполезно звякнул о днище кабины.
"Интересно, увидим ли мы снова когда-нибудь кого-нибудь из них", — подумала Куртэйна.
— Мы не могли оставить Кильона в более надежных руках. Ты это знаешь. И, по крайней мере, теперь у него есть шанс.
— Там, наверху, мог быть я, а не Мирока.
— Как она и сказала, за Кильона отвечала она, а не ты. В любом случае, у нас с тобой здесь более чем достаточно забот. Мы должны подать сигнал Рикассо, чтобы он мог сообщить ангелам, что их ждет. И выяснить, каковы его планы.
— Он пожалеет, что у него не было возможности снова поговорить с Кильоном.
— Может быть, он так и сделает, — сказал Эграфф. — В том-то и дело. Сейчас ни в чем нельзя быть уверенным. Единственное, в чем я уверен — если это не противоречие, — так это в том, что ничто не будет прежним. Я имею в виду, посмотри на нас — мы выросли в Рое, нас с рождения учили плевать на память об этом месте. А теперь мы рисковали своими жизнями, чтобы добраться сюда, и будь все проклято, если я не хочу, чтобы оно уцелело. — Несмотря ни на что, он был совершенно не в состоянии удержаться от улыбки. — Может быть, с Роем покончено, по крайней мере с тем, который мы знали. Но если это так, то Копье тоже не будет прежним. Я хочу, чтобы оно прошло через это — каким-то образом я знаю, что так и будет, — но я также знаю, что с другой стороны все выйдет по-другому.
— Зачем останавливаться на Копье? — сказала Куртэйна. — Если Нимча и остальные будут выполнять свою работу, сам мир уже не будет прежним. И если мир изменится, изменится и это.
— Что? — спросил Эграфф.
Она указывала на небо, но не на воздушный шар, который поднимался так быстро, что теперь был не более чем крошечным медным пятнышком на фоне отвесной, постоянно поднимающейся поверхности Копья. Она даже не указывала на Небесные уровни, куда направлялся воздушный шар.
Она указывала на пустые, лишенные ангелов небеса за его пределами.
Все остальное. Вселенная.
Copyright Н.П. Фурзиков. Перевод, аннотация. 2023.
