За ночь выстиранное бельё успело высохнуть. Лишь сшитый из плотной материи пояс ещё кое-где оставался влажным. Но, учитывая, что между ним и телом будет ещё грудная повязка, девушка не слишком переживала по этому поводу. А тут ещё и симптомы простуды почти исчезли, улучшив её настроение.
Когда одетая и причёсанная беглая преступница спустилась в зал, держа в одной руке изрядно потолстевшую котомку, а в другой — накидку, "чёрные археологи" уже сидели за столом. Ей же и сегодня накрыли отдельно.
Поклонившись спутникам, Платина сразу обратила внимание, что те выглядят, мягко говоря, слегка потрёпанно. Мешки под глазами, хмурые взгляды, бледный вид и синяк на скуле Кена наглядно подтверждали, что прошлую ночь они провели весело и задорно.
Дворяне ответили на её приветствие короткими кивками, простолюдины всё же оторвали свои задницы от табуретов и отвесили неуклюжие поклоны.
Ели они мало, а вот Ия на аппетит не жаловалась. Хотя то, что за завтрак и купленные в дорогу пирожки пришлось расплачиваться самой, и на это ушли все её медяки, изрядно подпортило настроение.
Увидев на дворе, как слуги запрягают в фургон чёрного лохматого осла, и вспомнив подаренное платье, девушка изменила своё первоначальное мнение. Накадзимо, видимо, здорово потратился, поэтому и не смог купить более сильного и выносливого мула. Наверное, поэтому, узнав, что у неё есть деньги, он и перевёл спутницу на "самообслуживание".
Без сожаления покинув "Приют странников", Платина терпеливо дождалась, пока Зенчи достанет из-под передней площадки лестницу, прошла в повозку и с ногами забралась на сундук, готовясь к долгому путешествию.
Когда остановились у ворот, Ия не придала этому значение, посчитав обычной процедурой при выходе из города.
Однако снаружи донёсся какой-то подозрительный шум и даже вроде бы лязг железа.
— Что это значит, господа? — подчёркнуто спокойным тоном поинтересовался Накадзимо.
— Предъявите ваши именные таблички, господа! — ответил ему грубый мужской голос.
— С вами ещё кто-то едет? — требовательно спросил ещё кто-то. — Мы должны осмотреть фургон.
— Там моя сестра! — вступил в разговор Таниго. — Госпожа Эйко Харуко.
"Так вот как меня теперь зовут, — усмехнулась про себя девушка, слезая с сундука и оправляя платье. — Пятое имя за неполный год. Не запутаться бы".
Повозка чуть качнулась под дополнительной тяжестью. Решив не дожидаться незваного гостя, Платина резко отодвинула занавес, едва не столкнувшись с мордатым мужиком в чёрной, подпоясанной белым кушаком куртке.
Приёмная дочь бывшего начальника уезда постаралась держать себя как можно надменнее. Видимо, поэтому, воспитанный в традициях почитания дворян, стражник попятился, пропуская её на переднюю площадку.
Ещё около двух десятков его коллег стояли вокруг их маленького каравана, настороженно выставив вперёд короткие копья с блестящими наконечниками. Ещё четверо, натянув луки, целились в замерших в сёдлах дворян.
Двое офицеров, положив ладони на рукоятки мечей, не спускали глаз с Накадзимо, а полный мужчина в форменном синем халате и чёрной шапочке чиновника держал в руках три маленькие каменные таблички и ещё какие-то бумаги.
— Госпожа Эйко Харуко? — спросил он, подняв на неё взгляд.
— Это я, господин, — кланяясь, Ия чувствовала, как по коже пробегают холодные, злые мурашки.
— Вдова господина Куничо Харуко? — продолжил расспрашивать собеседник.
Поскольку ни её лжебрат, ни предводитель их компании никак не отреагировали на это имя, девушка рискнула подтвердить:
— Да, господин.
— Господин Замо Таниго — ваш брат?
— Да, господин, — уже более уверенно кивнула беглая преступница. — Только я дочь наложницы, а он сын супруги.
За её спиной послышался шорох.
— Там больше никого нет, господин Гароно, — выходя из фургона, отрапортовал стражник.
Офицеры переглянулись, их подчинённые заметно расслабились, лучники опустили оружие.
Чиновник лично вернул дворянам бумаги и их пайзы.
По цвету шнурков пришелица из иного мира определила, что Накадзимо и Таниго относятся к категории потомственных дворян гау, а вот Сенто — хокару, то есть сын наложницы.
— Прошу прощения за задержку, господа. Из канцелярии Рамыра просили обратить внимание на проезжающих через город дворян.
— А что случилось, господин? — спросил главарь "чёрных археологов", убирая табличку в рукав халата.
— В соседнем уезде разбили крупную банду, — чуть понизил голос собеседник. — Почти все разбойники погибли, но кому-то удалось скрыться. Точно известно, что среди них двое тяжело раненых и одна женщина, и они могут выдавать себя за дворян.
— У нас раненый только один, — усмехнулся Накадзимо, кивнув на Зечни, сверкавшего белой повязкой на голове. — Но и тот совсем не тяжело.
— Тем не менее нам бы очень хотелось узнать, где и как он получил свою рану? — почтительно поинтересовался чиновник. — Чтобы избежать недоразумений.
— Понимаю, — кивнул дворянин. — Это ваш долг.
С лёгкой улыбкой государственный служащий виновато развёл руками.
— Позавчера на дороге мы попали под дождь, — принялся неторопливо излагать их историю предводитель. — У скалы, где дорога делает крутой поворот случился обвал. Наш мул испугался и упал в овраг. Там же поранился и слуга. Мои слова могут подтвердить стражники, что вчера вечером стояли на воротах, и мастер Валас. Вчера утром он ремонтировал нашу повозку.
Внимательно выслушав его, чиновник посмотрел на одного из офицеров. Тот молча кивнул.
— Не смею вас больше задерживать, господин Накадзимо, — поклонился собеседник, но прежде чем воины расступились, спросил: — Нельзя ли спросить, куда вы направляетесь?
— В Сагаро, — спокойно ответил дворянин.
— Доброй вам дороги, — вновь склонил голову государственный служащий.
Кен легонько стегнул осла вожжами. Платина поспешила вернуться в фургон и занять своё место на сундуке. Кажется, опасность миновала, но неизвестно ещё, сколько впереди подобных приключений?
— Нас опять за разбойников приняли, — негромко фыркнул Зенчи.
— В первый раз что ли, — в тон ему отозвался приятель. — Глупые, необразованные люди. Что с них взять?
Слуги принялись вспоминать подобные случаи. Затем разговор плавно перешёл на бандитов. Выяснилось, что компания Накадзимо часто имеет с ними дело. Причём не только в своих странствиях, но и в ходе реализации артефактов. Им приходится долго и тяжко трудиться, подвергая свою жизнь опасности, а "романтики с большой дороги" постоянно пытаются прибрать к рукам их находки.
Неожиданно Ие показалось, будто она услышала своё имя.
— Сейчас, господин! — вскричал Зенчи и скомандовал ослу: — А ну стой, тупая скотина!
Повозка привычно качнулась, скрипнули доски передней площадки.
— Здравствуйте ещё раз, господин Таниго, — поприветствовала девушка своего лжебрата. — Мне сменили имя?
— Да, госпожа Харуко, — усмехнулся тот, присаживаясь на многострадальную корзину. — Вот ваше "отпускное письмо".
С этими словами он достал из рукава халата сложенную бумагу.
Развернув слегка потёртый на сгибах листок, Платина пробежала взглядом текст, гласивший, что благородный господин Макото Харуко, имеющий свой дом в городе Элиэ провинции Тонжо, подтверждает благонравное поведение вдовы своего брата — благородной госпожи Эйко Харуко. Он не имеет к ней никаких претензий, отказывается от своей власти над ней и вменяет заботу о госпоже Эйко Харуко её брату — благородному господину Зено Таниго. У края чётко выделялась красная печать канцелярии уезда Элиэ.
Сколько Ия не вглядывалась в документ, нигде не замечала никаких следов подчистки. Цвет чернил тоже казался совершенно одинаковым. Но она точно знала, что держит в руках подделку. Не в силах сдержать любопытства, беглая преступница спросила, зачем же понадобилось снова менять ей имя?
Она не особо надеялась на ответ, но вопреки её ожиданиям собеседник всё же снизошёл до объяснения.
— Документ настоящий, госпожа. Здесь заменили только два слова, вписав моё имя и фамилию. Но чем больше исправлений, тем проще их заметить.
— Понимаю, господин Таниго, — вновь разворачивая бумагу, кивнула девушка, и убеждаясь, что если посмотреть на свет, то всё-таки можно рассмотреть некоторую разницу в оттенках чернил, применённых для написания имени её лжебрата и прочих слов. Однако отличие казалось незначительным, и Платина надеялась, что на него никто не обратит внимание.
— Больше ничего не изменилось? Мужа убили за долги, а деверь меня всячески притеснял?
— Да, госпожа Харуко, — подтвердил дворянин. — Будем считать, что я очень плохо знал вашего покойного мужа. Поэтому свою прошлую жизнь придумывайте сами. Какой она будет, мне всё равно.
— Только я ни разу не была в Элиэ, — посетовала Ия. — И даже не знаю, где это?
Собеседник на секунду задумался.
— У нас Кен из Тонжо. Это где-то рядом. Попробуйте его расспросить.
Когда в полдень они покинули деревню, где имелась вполне приличная харчевня, девушка потихоньку поинтересовалась у слуги, не приходилось ли тому бывать в Элиэ?
Выяснилось, что тот, хотя и слышал о городе с подобным названием, но никогда его не посещал. Тем не менее Кен выдал немало полезной информации о тех местах. По крайней мере, приёмная дочь бывшего начальника уезда теперь знала, что там нет таких лесов и гор, а лишь редкие холмы и перелески.
На подъезде к городу Улбен Накадзимо вызвал спутницу на переднюю площадку и сообщил, что комнату в гостинице он ей снимет, а за всё остальное Платина отныне будет платить сама.
— Насколько я знаю, деньги у вас есть, — насмешливо фыркнул главарь "чёрных археологов".
"Дорого мне обойдётся та помывка! — с сожалением подумала пришелица из иного мира, разозлившись на владельца "Приюта странников". — Вот же-ж! Вместо того, чтобы спокойно взять деньги и помалкивать, побежал брату ябедничать, как тут его сестра шикует. У-у-у стукач!"
Ие показалось, что сегодня ей досталась комната ещё меньше и дальше от сортира. Учитывая печальный опыт бани, она даже не заикалась заказать в номер тазик и кувшин тёплой воды.
Умывшись и простирнув нижнее бельё, она до наступления темноты кое-как раскроила пару носков, используя нож вместо ножниц, и принялась шить.
Следующие три дня приёмная дочь бывшего начальника уезда привыкала к неспешному путешествию в компании "чёрных археологов", к ночёвкам в убогих конурах с мышами и тараканами, к постоянной тряске повозки, к жаре и духоте внутри фургона, к пыли, проникавшей в каждую щель и оседавшей на одежде и коже.
Спасая от неё своё единственное платье, девушка часто куталась в накидку, и от этого потела ещё сильнее.
Стараясь следить за своим внешним видом, она приобрела мыло, кое-какую косметику и каждый вечер мылась в своём номере.
Когда закончились все медяки, пришлось отдать серебряный слиток Накадзимо, поскольку из-за своего затрапезного вида сама она его разменять не решилась. Дворянин сходил в город и принёс ей семьдесят монет, нагло заявив, что остальные он взял за оплату гостиницы, пользование фургоном и охрану.
Слегка обалдев от подобного расклада, Платина напомнила мужчине о его обещании.
— Я от своих слов не отказываюсь, госпожа, — нагло усмехнулся тот. — Одно из ваших условий я выполню уже завтра. Мы покидаем Хайдаро. Дальше уже провинция Сонго. Можете начать выбирать себе город по вкусу. Тогда мне останется только снять вам дом. Не так ли?
Ия понимала, что формально он прав, а она просто лоханулась, поэтому, надувшись, промолчала.
Не дождавшись ответа, Накадзимо вышел на галерею второго этажа, где его ждал Таниго. А девушка осталась сидеть на кровати и тупо таращиться на тускло поблёскивавшую кучку серебряных монет.
Очевидная мысль о том, что никакие сожаления уже ничего не изменят, помогла прийти в себя. Очнувшись, она убрала деньги в кошелёк и принялась составлять список самых первоочередных покупок.
Утром, позавтракав, подошла к столу, где трапезничали мужчины, и попросила проводить её на рынок.
— Нам пора ехать, госпожа, — недовольно нахмурился главарь "чёрных археологов".
— Неужели нельзя хотя бы немного подождать? — скромно потупив взор, спросила Платина и, не дожидаясь ответа, продолжила: — За нами же никто не гонится. Обещаю, что не заставлю себя долго ждать.
— Хорошо, ступайте, — поднимаясь из-за стола, сказал собеседник. — И не забудьте купить себе еды в дорогу. Харчевни не будет до самого Сакудзё.
Он посмотрел на спутника.
— Господин Таниго, проводите сестру. И поторопите, если будет нужно.
На физиономии лжебрата не дрогнул ни один мускул, но Ия, казалось, отчётливо слышала, куда и зачем он её сейчас мысленно посылает.
Очевидно, что далеко не все дворяне в Благословенной империи могли похвастаться богатством или хотя бы более-менее приличным достатком. Иначе, чем объяснить наличие в городе сразу двух лавок, торгующих поношенными вещами из шёлка.
Нижнее бельё здесь, конечно, не предлагали, зато выбор платьев оказался неожиданно довольно велик. Видимо, впадая в нужду, дворянские семьи первым делом избавлялись именно от них.
Хозяйка одной из этих торговых точек, также принадлежащая к благородному сословию, с энтузиазмом демонстрировала приёмной дочери бывшего начальника уезда ассортимент своего магазина, проявив ужасную неуступчивость, когда речь зашла о цене.
Возможно, если бы лжебрат её не торопил, девушка могла бы ещё поторговаться, но из-за нетерпения Таниго платье обошлось ей в семнадцать серебряных монет.
Потратив ещё немного медяков на кое-какие мелочи, Платина вернулась в гостиницу, где на дворе их уже ждал запряжённый в повозку осёл и осёдланные лошади.
При виде господина Таниго и его "сестры", сидевший на передней площадке Зенчи бегом бросился в обеденный зал, где коротали время остальные члены команды.
— А вы не очень-то торопились, госпожа, — забираясь в седло, проворчал предводитель.
— Прошу прощения, господин Накадзимо, — придерживая перекинутую через плечо котомку, поклонилась Ия. — Так получилось.
Их караван остановился на отдых возле небольшого проточного озерка. Подкреплялись рисовыми шариками. Только у мужчин они были с мясом, а у девушки — с варёным яйцом и душистыми травками.
Но чаем её всё же угостили. Сделав пару глоточков, главарь "чёрных археологов" вернулся к недавнему разговору:
— Вот мы и в Сагаро, госпожа. Ищите себе город.
— Нет, господин Накадзимо, — покачала головой Платина. — Мы ещё слишком близко к тому месту, откуда я сбежала. А далеко ли до самого Сагаро?
— Я бы не советовал вам там селиться, — подал голос один из дворян. — В столицах провинций жизнь всегда дороже, чем в уездных городах.
— Я знаю, господин Сенто, — не стала спорить с ним Ия. — Но там больше народа и легче затеряться.
— Совершенно только Вечное небо, госпожа, — усмехнулся собеседник.
— Если вы пока не решили, то думайте, госпожа, — посоветовал предводитель, предупредив: — Но за ночлег с завтрашнего дня будете платить сами.
