Своих настоящих городов иль Суру-Кулбеев иметь не может. Но есть союзная и дружественная ему Кордуба Эстепа атлантов, а теперь вот появился и маленький, но по словам Радмана во многом похожий на неё городок вот этих странных саклабов. В чём и насколько похож — завтра он увидит и сам. Под свою руку его брать — и не покорятся они, и потери такие ему не нужны, и понимает ведь он и сам прекрасно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Да и атланты ясно дали понять, что не одобрят. О том, что берут под свою защиту, прямо не сказали, но такие вещи понятны и по тактичным намёкам. Пусть так, это тоже неплохо. Ещё один дружественный и союзный его илю город не помешает. По размерам, правда, как и Радман говорит, одно название, что город, ну так и хазарские города строились ведь далеко не сразу. Есть основа? Пусть разрастается, да пополняется людьми. Судя по интересу атлантов, они явно помогут, а со своей стороны поможет и он. Когда спадёт вода, и придёт время части иля переправляться на тот берег Варуха, он тоже переправится туда. Надо будет встретиться с Илдей-ханом и поговорить с ним. Он громит городки уличей на Ак-Су. Во первых, зря, лучше бы под свою руку их брал. А во-вторых, если ему не нужны люди оттуда, так может, продаст тамошних усто с их семьями?
25. Момент истины на подходе.
Следующий день, условное 2 июня.
— Чурки идут! — передавал народ друг другу сжатую суть официальных вестей.
Собственно, это и не новость. О начале движения печенежской орды с Порогов в сторону их городка было объявлено ещё вчерашним вечером, и с утра весь запорожский анклав на стрёме. За завтраком в столовой Семеренко объявил мобилизуемому ополчению и свежайшие новости об установленной радиосвязи с представителями развитой местной цивилизации — той самой, которую успели уже прозвать аланами со слов перевравших её правильное название туземцев. Атланты они на самом деле, как ни странно. Почему так — не было времени разбираться, да и какая разница? Главное — среди них есть и владеющие русским языком, с которыми можно говорить и понимать друг друга. Атланты понимают, что запорожцы не могут верить на слово незнакомым чужакам, но просят только хотя бы не пороть горячку и не нападать на приближающуюся печенежскую орду первыми.
Разумеется, ни о каком слепом доверии атлантам не может быть и речи, отчего и необходима сейчас полная боеготовность. Своей дружбы с печенегами — вот этой ордой, по крайней мере — атланты и не скрывают, да и по радиоперехватам это установлено, и не исключён обман запорожцев с их стороны для помощи своим степным друзьям. Вдобавок, даже если они и не обманывают, и печенежский хан не намерен нападать на городок, есть вероятность и самовольного нападения дикарей. Андрей Чернов напомнил, что крымские набеги иной раз происходили в нарушение запрета собственного хана, который не мог им воспрепятствовать и не мог за них даже наказать, поскольку власть степного хана далеко не такова, как в классической восточной деспотии. Тем более не такова она и у нынешних не исламизированных степных народов. Хан может запретить набег, но его вполне могут и не послушаться. И в этом контексте совет атлантов не нападать первыми разумен — если случится нападение, и прольётся кровь, это произойдёт не по вине запорожцев, и уладить конфликт будет тогда намного легче. Но это же и затрудняет задачу, поскольку дикари не дураки демонстрировать враждебные намерения издали и если задумали напасть, то ясно это станет только по факту внезапного нападения. А посему — всем бздеть и бдеть.
Естественно, это касалось всех запорожцев поголовно, особенно гражданского ополчения, более-менее вооружённого, но уж прежде всего хорошо по меркам этого мира вооружённой и пополненной людьми полиции. Пускай и не армия, но в случае внезапного нападения на городок бои ведь будут уличного характера, а кто к ним подготовлен лучше городской полиции? И обучена она пресечению уличных беспорядков, и экипирована как раз под эту задачу — и шлемы, и бронежилеты, и налокотники с наколенниками, и щиты, и огнестрел современный. Пускай пистолет-пулемёт МП-5 и слабее калаша, для лохматого Средневековья достаточно и его огневой мощи, как и помпового дробовика. Против всей орды, конечно, не устоять, но нападение всей орды маловероятно, а мелкое нападение её небольшой части — пустяк для городской полиции, если не прозевать, а сразу пресечь.
— Олег, а с хрена ли нападение всей орды Семеренко считает маловероятным? — поинтересовался Витёк.
— С дрона у чурбанов не замечено никакого огнестрела. То есть, аланы... тьфу, атланты, хоть и друзья им, но своего современного оружия им не дают, — пояснил тот, — А тогда какая на хрен разница, ихнее оружие или наше? И если дикарям не положено ихнее, то значит, не положено и наше. Наверняка запретили, а при их могуществе хану чурбанов собачиться с ними не с руки. Будет ли у нас настоящая дружба с атлантами, хрен их знает, какие у них планы на нас, тем более хрен их знает, но позволить дикарям завладеть нашим огнестрелом в их планы вряд ли входит. Тем более, не входит в их планы и власть дикарей над нашим городком. Хрен же нас знает, а вдруг мы делать тогда для них начнём то, чего им иметь не положено? В общем, должны по идее вступиться за нас хотя бы из-за этого.
— А у них — летальные аппараты! — добавила Наира.
— Летательные, — поправил её Витёк, — Но ты тоже права — кто напросится, тому наверняка и летальный исход организуют запросто, — вся компания рассмеялась.
— Млять, заступиться-то заступятся, но под себя же подомнут, — заметил Гендос.
— С этим мы хрен чего поделаем, — рассудил Олег, — От них хрен отобьёшься, но паны офицеры и Андрей считают, что можно выторговать приемлемые условия сдачи. Не дикари хотя бы, и на том спасибо. Есть цивилизация — один хрен надо присоединяться.
— Если цивилизация нормальная, то почему бы и нет? — пожал плечами Юрец, — Нам же и проще будет с их помощью из сраки этой выкарабкиваться. Но млять, чурки эти грёбаные — нашли время, когда нарисоваться! Воскресенье, млять, законный выходной, и день погожий, сейчас бы на пляже купался и загорал, а из-за этих грёбаных урюков стою тут на ушах и парюсь в этой сбруе! — гражданский бронежилет поверх футболки плотно прижимал её, затрудняя вентиляцию, а под оранжевой строительной каской у него потела и башка, — Млять, даже хочется, чтобы напали — с удовольствием пристрелил бы на хрен пару-тройку ущербных уродов!
— Да ладно тебе! Только из-за того, что в выходной?
— Тебе, Олег, легко рассуждать, когда ты один хрен в наряде. Сменишься с него и отгул получишь без отказа, да к Люське своей под бочок, которая тоже сменится и отгул получит. А мне кто отгул даст за эту грёбаную мобилизацию? Нас же — вон, какая кодла, и всем хрен дадут. Млять, такой выходной отняли, грёбаные урюки! Ладно бы тучи были и дождь, хрен бы тогда с ним, но в кои-то веки именно на выходные погода классная, и тут такой облом! Не могли, млять, чурки грёбаные, до понедельника хотя бы повременить!
— Не одного тебя обломали, — хмыкнул Тарас Мурза, парень из мобилизованных в другой части города, получивший сданный Олегом на обмен калаш и включенный с ним в их группу автоматчиков, — Хреново, конечно. Воскресенье теперь звиздой накрылось, а в понедельник, если всё обойдётся, припашут водопровод с реки доделывать, да колёса для генераторов делать. Бабьё — просто поразительные сторонницы скорейшего налаживания всех бытовых удобств, когда не им самим для этого корячиться, — все рассмеялись.
— Выбирай себе дикарку, как Юрец — она хотя бы евроремонта потом требовать от тебя не додумается, — развил шутку Гендос, — И в телефоне весь день торчать не станет, так что и жрать сготовит вовремя. Но млять, только бы обошлось! Как там с цивилизацией этой сложится — до этого дожить ещё надо, а чурки эти уже нарисовались — хрен сотрёшь. Так что, Олег, хулиганы только ихние напасть могут?
— Ну, совсем-то зарекаться по нашей жизни нельзя ни от чего, но по идее — ага, хулиганы, нарушители ханского запрета. Особенно, если это территория какого-то ихнего рода, а не общая всей орды. Тогда хозяева могут изобидеться на нас за то, что мы заняли их землю без просу, и сдержит ли их родовой главнюк, хрен его знает. Андрей считает это самым опасным моментом, если хозяева уже подойдут, а хан всей орды — ещё нет. Тогда и не в меру горячие головы могут найтись, которых придётся множить на ноль. Тут главное, чтобы заведомо они, а не мы были зачинщиками заварухи.
— Не очень-то удачно ты для такой ситуёвины аппарат выбрал, — заметил Витёк, — При явном нападении уже сблизи — какой уж тут снайперский отстрел?
— Да как-нибудь уж перебьюсь разок, — хмыкнул Олег.
Когда ему разрешили выбрать себе в качестве табельного гражданский МП-5 с более длинным стволом, чем у обычных пистолетов-пулемётов, там был один с особенно длинным стволом. Как раз его Олег тогда и выбрал. Вообще концепт гражданского МП-5 в чистом виде был дурацким, заточенным исключительно под обход дурного оружейного законодательства — даже при сложенном прикладе гражданский нарезной карабин должен иметь длину не меньше указанной в законе. Чтобы уложиться в норматив, вытянули ствол пистолета-пулемёта, оставив всё остальное, как было, в том числе и мушку на её прежнем месте. И хрен ли толку от этого более длинного ствола, если и прицельная линия осталась короткой, и сам диоптрический прицел оставлен прежним один к одному? Пять позиций на разные дистанции, но верить этим дистанциям нельзя, поскольку ствол-то длиннее, и баллистика у него другая. Что есть этот прицел, что его нет — практически без разницы.
Но с оптикой, специально под эту модель и заточенной — другое дело. И как раз к этой особо длинноствольной модели она шла в комплекте, поскольку без неё и сам этот аппарат практически ведь недееспособен. Непригоден для стрельбы из него этот штатный диоптрический прицел, да и хрен с ним вместе с мушкой, оптика от них никак не зависит, а с ней, да с этим длинным стволом получается снайперка под парабеллумовский патрон.
Именно в качестве лёгкой, многозарядной и скорострельной, но весьма точной для неспециализированного оружия снайперки Олег этот агрегат и выбрал. Даже сошки к нему подобрал — не родные, конечно, которых не было, а подходящие для использования через переходник, который собирался сделать, но пока не успел. И для охоты на довольно крупного зверя с дальней дистанции, и для снайперского отстрела супостатов, если такие объявятся, вариант выходил оптимальным. Да, патрон парабеллумовский послабже, чем у калаша, особенно АКМа, ну так зато нет утечки на газоотвод, а ствол подлиннее, так что реально где-то оно то на то и выходит. Правда, вот именно сейчас, если и нападение этих степных хулиганов всё-таки вдруг случится, то в условиях внезапного нападения сблизи преимуществ у его снайперского МП-5 не окажется никаких, а неудобства от чрезмерной длины и оптики будут весьма ощутимыми, тут Витёк прав, и хрен чего на это возразишь. Ну так разве под такой единичный случай он этот агрегат выбирал? На всякий пожарный у него, слава богу, и пистолет в кобуре имеется. Выбирал — на более типовую ситуёвину для перспективы, когда дикари тупо в лоб уже не атакуют, а норовят ночью врассыпную подобраться, да только вот о ноктовизоре твоём даже представления не имеют.
Огнестрел, конечно, основное оружие на случай заварухи. Забавно выглядят в приделанных к поясным ремням самодельных петлях деревянные тренировочные мечи, но резиновых охреначников на всех не хватает, а настоящие трофейные мечи давать им рано — не научились ещё толком обращаться, а отмахаться в случае чего можно и дубовым, для кого-нибудь за своей спиной драгоценные секунды выигрывая, за которые тот огнестрел свой применит. Все, кому здоровье позволяет, учатся обращению и с холодным оружием, дабы и рукопашного боя не бояться, но пока их обучение только в самой начальной фазе, и дай бог, чтобы не случилось настоящего рукопашного боя, поскольку к нему не готовы катастрофически. Стыдно признать, но от туземной пацанвы в этом смысле больше толку. Они и с топором все обращаться умеют получше любого из них, коренных запорожцев, и с охотничьей рогатиной, тем же копьём по сути дела. Некоторые довольно ловко и щитом орудуют, хоть и тяжеловат для них большой военный. На охоте-то, когда нужен, не такой применяется, а поменьше и полегче. Но главное — кое-что умеют.
Поэтому им-то и дали и копья с секирами, и щиты, которыее полегче, и шлемы трофейные, и поддоспешные куртки, которые потолще. Дали бы и кольчуги, но пацанве в них тяжеловато ворочаться, а если дойдёт дело до рукопашки, то проворство важнее. Тут ведь не надо героически одолеть противника в честном единоборстве, тут надо занять его и продержаться, пока его кто-нибудь из запорожцев не завалит из своей громовой палки. И тоже дубовые мечи в поясных петлях болтаются у многих. Драться ими всерьёз никто, конечно, не собирается, но это важный символ принадлежности к числу претендентов на настоящий боевой меч, когда научатся обращаться с ним на учебном деревянном. А пока из коренных запорожцев только у капитана Зозули трофейная сабля на боку, ну так он же и обращаться с ней умеет, а из туземцев — франкский меч только у Стемида, дружинника несостоявшегося, тоже обращаться с ним умеющего. Он-то, собственно, и учит ведь бою на мечах и соплеменников, и коренных запорожцев. Но пока — далеко ещё до его уровня и тем, и другим. Если спецназа не считать, то у туземной пацанвы в среднем получше учёба идёт, но и им ещё учиться и учиться. К настоящему рукопашному бою с настоящим, а не условным противником катастрофически не готовы ещё и они.
Стемид и сам морщится, прекрасно зная настоящую цену как подопечным, так и самому себе. Хоть и обрядили его единственного в чешуйчатую бронь, но больше ведь для авторитета, чем по делу. За неимением настоящих гридней приходится быть за гридня и бывшему дружинному отроку. Но изобразить — одно, а заменить на деле — совсем ведь другое. И дайте-то боги, чтобы не достался ему в случае чего в противники печенежский вятший или матёрый дружинник печенежского хана, с которым ему не справиться, и вся надежда тогда будет только на ближайшего запорожца с его железной громовой палкой. А всем остальным ещё очень повезёт, если справятся и с простым печенежским пастухом, с которым наверняка справится он сам. И поэтому — дайте боги, чтобы не ошиблись вятшие запорожцы, которые считают, что вряд ли нападёт вся орда, а могут напасть на них только шпыни ненадобные, ослушники ханской воли. Если правда, что говорил уже их хёльг по говорящему ларцу с аланами, и это они сказали, что нападения не будет, тогда хорошо, но как быть уверенным в том, что это правда, а не чья-то выдумка? А разве редко бывает так, что кто-то не так расслышит или не так поймёт, а недопонятое от себя присочинит, и так при каждом втором пересказе? И гуляет по народу слух, в котором правды меньше трети. И поди ещё разберись, какая его часть всё-таки правдива.
