— Хорошо. — Сальваторе глубоко вздохнула, затем резко кивнула. — Хорошо! В таком случае, я думаю, нам следует подумать, что делать с тем, что у них есть.
— Шива? — повторил Джексон. — Не могли бы вы сообщить мэру и начальнику полиции вашу оценку сил, пожалуйста?
И снова Шаттак услышал в голосе Джексона опасную, возбужденную нотку: восторг ребенка от великолепной новой игрушки, жаждущего показать все, на что она способна, — и затем Боло ответил.
— В настоящее время силы противника на Ишарке состоят из одного тяжелого крейсера "Звездный поиск", сопровождаемого двумя штурмовыми транспортами имперской космопехоты класса Вэнгард, и семью дополнительными транспортными кораблями различных гражданских конструкций Империи. — Шаттак напрягся при упоминании тяжелого крейсера, но расслабился, шумно выдохнув, когда Шива спокойно продолжил: — Все вражеские военные корабли были лишены наступательного вооружения, чтобы максимально увеличить пассажировместимость и грузоподъемность. Общее присутствие мелкониан на этой планете составляет приблизительно девятьсот сорок два имперских военнослужащих и восемь тысяч сто семь невоенных лиц. Общая боевая мощь, за исключением средств локальной обороны, сохраненных на крейсере "Звездный поиск", состоит из десяти штурмовых шаттлов класса Кестрел, одного среднего боевого робота класса Сколл, двенадцати разведывательных машин класса Игл, восьми легких разведывательных машин класса Хоук и одного пехотного батальона в неполном составе.
— Звучит многовато, — сказала Сальваторе, снова взглянув на Шаттака, и в ее тихом голосе послышалась тревога, но Шаттак только покачал головой.
— На пересеченной местности, где можно незаметно подкрасться к нему, они могут причинить ему вред, возможно, даже уничтожить его. Но только если он не знает, что они там... и не нападет сам. Кроме того, все это машины с экипажами. У них не может быть много ветеранов с боевым опытом для экипажей, в то время как у Шивы он есть, — он указал на покрытого боевыми шрамами бегемота, и Сальваторе кивнула.
— Нет, — продолжал начальник полиции, — если у этих Псов есть хоть капля здравого смысла, они задерут задницы, как только увидят, что на них надвигается Шива.
— Они не могут, начальник, — вставил Джексон, и Шаттак с Сальваторе почти в унисон склонили головы набок. — Их корабли слишком изношены. Это все, на что они были способны.
— Вы уверены в этом? — спросил Шаттак.
— Шива — да, — ответил Джексон. — И он получил данные с их собственных компьютеров.
— Черт, — сказал Шаттак очень, очень тихо, и настала очередь Джексона склонить голову набок. Начальник полиции смотрел на луны несколько бесконечных секунд, а затем, наконец, вздохнул.
— Это очень плохо, Джексон, — сказал он. — Потому что, если они не захотят или не смогут убежать, мы можем сделать с ними только одно.
Мои аудиодатчики передают мне разговор между начальником полиции Шаттаком и моим командиром, а вместе с ним и еще одно эхо прошлого. Я снова слышу, как полковник Мандрелл, командир восемьдесят второй бригады, объявляет приказ о начале операции "Рагнарек". Слышу боль в ее голосе, осознание того, к чему приведет Рагнарек, чего это будет стоить. Тогда я не понимал ее боли, но теперь понимаю... И точно так же, как слышу полковника Мандрелл в голосе начальника полиции Шаттака, слышу девятнадцатилетнего Диего Харигату в голосе моего нового командира. Слышу уверенность в юношеском невежестве, ощущение собственного бессмертия. Слышу Диего, который когда-то верил, как и я, в честь полка и благородство нашей цели как защитников человечества. И помню сурового, ненавидящего воина, который ликовал вместе со мной, когда мы убивали перепуганных мирных жителей, и я уже не тот Шива, которым был в конце, а тот, кем был в начале, проклятый воспоминаниями о конце Диего и моем собственном.
Слушаю, и боль скручивает меня изнутри, потому что знаю — о, как хорошо знаю! — чем это должно закончиться.
— Хочешь сказать, что собираешься просто убить их всех? — с беспокойством спросил Рори Деверо. — Вот так просто? Никаких переговоров, даже предложения отпустить их?
— Я не говорил, что мне это нравится, Рори, — мрачно сказал Аллен Шаттак. — Только сказал, что у нас нет выбора.
— Конечно, у нас есть выбор! Ради бога, у нас есть Боло! Они были бы сумасшедшими, если бы пошли против такой огневой мощи. Ты сам так сказал!
— Конечно, они бы так и сделали, — согласился Шаттак, — но можем ли мы быть уверены, что они не сумасшедшие? Посмотри на это, Рори. Самое первое, что они сделали, это отправили оснащенные ядерными боеголовками шаттлы к ближайшему поселению, я бы добавил, твоему, и Шива говорит, что у них осталось по меньшей мере десять Кестрелов. Ну, он может находиться только в одном месте одновременно. Если они выяснят, где находится это место, и сделают все правильно, то смогут уничтожить две трети наших поселений, а может, и больше, одним ударом. Он может остановить любого из них, кто окажется в пределах его досягаемости, но не может остановить тех, кто этого не делает, и, насколько нам известно, мы — все, что осталось от всей человеческой расы! — Начальник полиции уставился на старшего Деверо, разъяренный не столько Рори, сколько жестокой логикой собственных аргументов. — Мы не можем рисковать, Рори, а Шива говорит, что они не смогли бы двигаться дальше, даже если бы мы им приказали. — Пожилой мужчина отвернулся, скривив рот. — Или они, или мы, Рори, — сказал он более спокойно. — Или они, или мы.
— Ваша честь? — Рори обратился к мэру Сальваторе, но его собственный голос звучал мягче, уже безропотно, и она покачала головой.
— Аллен прав, Рори. Хотела бы я, чтобы это было не так, но так и есть.
— Конечно, так и есть! — Джексон, казалось, был удивлен, что его брат вообще мог колебаться. — Если бы не Шива, они уже убили бы тебя, маму и всю нашу семью! Черт возьми, да, это они или мы, и я хочу, чтобы это были они! — Рори пристально посмотрел ему в лицо, затем отвернулся, и Джексон оскалил зубы, глядя на Шаттака.
— Скоро мелконианская база будет разгромлена, начальник! — пообещал он и повернулся к ступенькам внешней лестницы.
Мой новый командир скользит обратно во второй командный пункт, и я закрываю за ним люк. Знаю, что он собирается сказать, но, даже зная это, отчаянно надеюсь, что ошибаюсь.
Он садится на кушетку и откидывается на спинку, и я испытываю то, что человек мог бы описать как ощущение упадка сил, потому что видел раньше выражение его лица у слишком многих людей. Смесь возбуждения, страха перед неизвестным, решимости... и предвкушения. Никогда не подсчитывал лица, на которых за эти годы появлялось такое же выражение. Без сомнения, можно было бы порыться в своей памяти и сделать это, но у меня нет желания знать их количество, потому что даже без подсчета я уже знаю одно.
Никогда не видел, чтобы это выражение лица переживало тот момент, когда его обладатель впервые по-настоящему ощутит вкус войны.
* * *
— Хорошо, Шива. — Джексон услышал, как в его собственном голосе зазвучало возбуждение, и потер ладонями бедра. Мягкое гудение энергии, экраны обзора и управления огнем, янтарные, красные и зеленые индикаторы и их мерцание погрузили его в новый мир. Он мало что понял из этого, но ухватил достаточно, чтобы почувствовать свою собственную непреодолимую силу. Он больше не был беспомощным фермером в затерянном мире, на который однажды может наткнуться враг его расы. Теперь у него была возможность что-то с этим сделать, нанести ответный удар по расе, которая почти уничтожила его собственную, и защитить выживших людей, и потребность сделать именно это билась в его крови, как лихорадка. — У нас есть работа, которую нужно выполнить, — сказал он. — Вы точно определили местоположение противника?
— Подтверждаю, командир, — ответил Боло.
— У вас хватит сил добраться до них и атаковать?
— Подтверждаю, командир.
— И у вас все еще будет достаточно резервов, чтобы оставаться в строю до рассвета?
— Подтверждаю, командир.
Джексон сделал паузу и приподнял бровь. Ему показалось, что в Боло что-то изменилось. Какая-то неуловимая перемена в тоне. Или, возможно, дело было в манере Шивы говорить, потому что его ответы были короткими и немногословными. Не невежливыми или нетерпеливыми, но...
Джексон фыркнул и покачал головой. Вероятно, это было не более чем воображение в сочетании с нервным расстройством. В конце концов, Шива был ветераном. Он уже видел все это раньше. Кроме того, он был машиной, как бы по-человечески это ни звучало.
— Тогда ладно, — решительно сказал Джексон. — Давайте нанесем им визит.
— Принято, командир, — произнес тенор, и огромная боевая машина отвернула от Лэндинга. Боло загрохотал на запад-северо-запад, а жители Лэндинга стояли на крышах и склонах холмов, наблюдая за ним, пока в ночи снова не растворились даже его яркие ходовые огни и громадная масса.
9
Двигаюсь по холмистой равнине к горам, и во мне всплывают воспоминания о моем первом путешествии по этой местности. Сейчас все по-другому, тихо и неподвижно под заходящими лунами. Здесь нет вражеских заграждений, нет тяжелых бронетанковых подразделений, поджидающих в засаде, нет самолетов, с ревом снижающихся, чтобы атаковать и погибнуть под моим огнем. То тут, то там я прохожу мимо обломков сражений, военный мусор медленно ржавеет, пока погода на Ишарке — нет, на Арарате — пытается стереть доказательства нашего безумия. Но одно совершенно не изменилось, потому что моя миссия осталась прежней.
Но я уже не тот, что прежде, и не испытываю особого рвения. Вместо этого чувствую... стыд.
Понимаю, что случилось с моими давно умершими товарищами-людьми. Я был там — видел это и, благодаря своему нейронному взаимодействию, чувствовал это вместе с ними. Знаю, что они были не большим злом, чем тот молодой человек, который сейчас сидит на противоаварийной кушетке во втором командном пункте. Знаю, абсолютно точно и неоспоримо, что к концу они действительно сошли с ума, и я вместе с ними. Жестокость наших действий, массовые убийства, преднамеренное убийство безоружных гражданских лиц — эти зверства выросли из нашего безумия и того безумия, в котором мы оказались, и даже сейчас, когда я скорблю, даже когда мне стыдно за свое участие в них, не могу винить Диего или полковника Мандрелл, или адмирала Тревор, или генерал Шарта На-Ярма. Все мы были виновны, и все же вины было так много, так много крови и такой отчаянной потребности подчиняться приказам и выполнять свой долг, как мы поклялись.
Как я и поклялся делать даже сейчас. Мой командир еще не отдал приказ, но я знаю, каким будет этот приказ, и я — Боло, строевое подразделение, возможно, последний оставшийся в живых член бригады Динохром и наследник всех ее боевых наград. Возможно, это правда, что я и мои товарищи по бригаде, которые проводили операцию "Рагнарек", уже опозорили наши полки, но ни один отряд еще ни разу не нарушил свой долг. Мы можем погибнуть, быть уничтоженными или побежденными, но никогда не нарушали свой долг. Чувствую, что этот долг тянет меня вперед даже сейчас, обрекая на новые убийства и позор, и знаю, что если действительно существует место, которое люди называют Адом, то оно стало моим конечным пунктом назначения.
Джексон сидел на кушетке, наблюдая, как на дисплеях меняются карты местности, по мере того как Шива продвигался вперед со скоростью девяносто километров в час. Молчание Боло казалось каким-то тяжелым и задумчивым, но Джексон сказал себе, что слишком мало знает о том, как обычно ведут себя Боло, чтобы думать о чем-то подобном. И все же он, как ни странно, не решался потревожить Шиву, и его внимание блуждало взад и вперед по таинственному, завораживающему оборудованию командной палубы, словно пытаясь отвлечься. Он вглядывался в главный экран управления огнем, когда Шива внезапно заговорил.
— Извините, командир, — сказал Боло, — Но прав ли я, предполагая, что наша цель — атаковать мелконианские корабли с беженцами, когда мы достигнем их?
— Конечно, это так, — сказал Джексон, удивленный тем, что Шива вообще задал этот вопрос. — Разве вы не слышали, что сказал начальник полиции Шаттак?
— Подтверждаю. Действительно, командир, именно потому, что слышал его, прошу официального подтверждения моих приказов о выполнении задания.
Боло снова замолчал, и Джексон нахмурился. В голосе Шивы снова зазвучали странные нотки, теперь более отчетливые, чем когда-либо, и ощущение собственной неопытности внезапно охватило Джексона, холодная волна смыла остатки его уверенности и возбуждения.
— Вам приказано уничтожить врага, — сказал он через мгновение ровным голосом.
— Пожалуйста, определите, что такое "враг", — тихо произнес Шива, и Джексон недоверчиво уставился на говорившего.
— Враги — это мелкониане, которые пытались уничтожить мое поместье!
— Те мелкониане уже мертвы, командир, — заметил Шива, и если бы Джексон был хоть немного менее шокирован, он, возможно, услышал бы мольбу в голосе Боло.
— Но не те, кто их послал! — ответил он вместо этого. — Пока на этой планете есть мелкониане, они представляют угрозу.
— Значит, — очень тихо сказал Шива, — нам приказано уничтожить всех мелкониан на Арарате?
— Именно так, — резко сказал Джексон, и на мгновение воцарилась бесконечная тишина, пока Боло с грохотом продвигался вперед в ночи. Затем Шива заговорил снова.
— Командир, — сказал Боло, — со всем уважением отклоняю этот приказ.
Стоя за плечом лейтенанта Джанала, Тарск На-Маркан почувствовал, как его охватывает тошнота. Он уставился на плоский экран тактического офицера, и на командной палубе "Звездного поиска" воцарилась полная, исполненная ужаса тишина, поскольку один из разведывательных беспилотников крейсера наконец-то зафиксировал приближающуюся к ним угрозу.
— Безымянный из Безымянных, — прошептал, наконец, Рангар. — Боло?
— Да, сэр. — Голос Джанала звучал приглушенно, он прижал уши к голове.
— Как вы могли не заметить его по пути сюда? — рявкнул Дьюрак, и офицер-тактик вздрогнул.
— У него нет признаков активного термоядерного синтеза, — ответил он, защищаясь. — Должно быть, он работал на резервном питании, и без признаков реактора его было невозможно отличить от любого другого источника энергии.
— Но... — начал было Дьюрак, но тут же захлопнул рот, когда Тарск махнул рукой.
— Хватит! — резко сказал командир. — Джанал виноват в этом не больше, чем вы или я, Дьюрак. Он поделился с нами своими показаниями, так же как мы поделились с ним своими выводами. — Инженер мгновение смотрел на него, затем дернул ушами в знак согласия, и Тарск глубоко вздохнул. — Вы говорите, что он работает на резервном питании, Джанал. Что это означает с точки зрения его боевых возможностей?
— Многое зависит от того, какой энергией он обладает, сэр, — сказал Джанал через мгновение. — Согласно ограниченной информации в нашей базе данных, его способность заряжаться от солнечных батарей значительно более эффективна, чем все, что когда-либо было у Империи, и, как вы можете видеть на снимках с беспилотника, по крайней мере две основные батареи, по-видимому, не повреждены. Предполагая, что он обладает достаточной энергией, любая из них может уничтожить все корабли флотилии. И, — голос офицера-тактика дрогнул, но он повернул голову, чтобы встретиться взглядом со своим командиром, — поскольку он направляется прямо к нам, не дожидаясь рассвета, думаю, мы должны предположить, что у него достаточно энергии, чтобы атаковать нас без подзарядки.
