— Одноразовый?
— Не совсем. На такую жемчужину — да, только одну и сдюжит. А вот чего помельче — только отдыхать камешку давайте. Могу какой десяток кило подкатить. Только пусть твои запрос в Инквизицию сделают. Отчетность, всё такое.
— Ха. Пиздец, Вселенная, наконец, меня любит. Ладно, мужик... э... не знаю как там у вас.
— Мужик пойдет.
— В общем, спасибо! Благословенный Император, наконец-то я домой лечу. Теперь ещё бы шлюху, бухла и личный лайнер...
— "Скат" пойдёт?
— Э? Что это?
— Ну, в космодроме видел золотистые яхты, ромб с клешнёй на заднице? Не лайнер, но корабль комфортный, а главное — быстрый. Через три недели дома будешь.
— Что за аттракцион неслыханной щедрости?
— Хех. Я хорошо знаю кто ты, кто вы и чем "увлекаетесь". Клуб из представителей нескольких благородных семей, взявших целью поиск и уничтожение опасных варп-артефактов. И о детях из этих семей, сомелье, которых с рождения держат в идеально спокойном и плотном поле варпа, под присмотром десятков псайкеров, благодаря чему они к двенадцати годам могут за пол планеты почуять чих любого хаосита, мне тоже известно. Опасная работа, полезная, важная. И тяжелая. Поэтому, — я изобразил еврея, — я таки сделаю вам скидку, молодой человек. Пятьдесят процентов, от души отрываю.
— Да, ё. Нет у меня таких денег.
— Пошутил. Так отдам. А взамен... скажем, связи в Темпестусе нам не помешают.
— Ха, бля, да, эт можно.
— Кстати, Малкольм, ты же аристократ, к чему амплуа подвального гопника?
— Эх. Как раз для тех самых аристократов, — из речи парня исчезли все намёки на вульгарность. — В основном вся потусторонняя пакость оказывается в частных коллекциях, вроде этой, — он раскинул руки. — И если вести себя на одном поле с ними — всё затягивается на долгое, очень долгое время. И я ненавижу все эти мыслительные "коитус интерраптус". А вот когда приходит быдло, с рекомендациями, с громким именем, то все терпят, но избавиться желают как можно скорее. Вот и весь сказ, нервы себе экономлю.
— Ясно. Ну что же, удачного полёта! Будет нужна помощь — пиши письма мелким почерком.
* * *
На заре 976М41 я исполнил данное Империуму обещание, предоставил рабочую технологию дальней связи, понятную, независимую, осуществимую силами механикусов. Путь был долог, тернист, затратен. Но прототипы работали, эффективно, хоть и значительно медленнее моих станций, без проблем передавая данные через три сотни световых лет. Впрочем, медленнее — это часы против секунд, учитывая текущую ситуацию с задержкой до нескольких лет — разница несущественная. Да и размером устройства оказались чуть поменьше станций. На четыре порядка меньше. Проблема, ну куда же без неё, крылась в компонентах. Сердцем устройства были ментальные миндалины синаптических тварей тиранидов. Я ожидал претензий или обвинений — меня постигло приятное разочарование. Трудности не пугали Империум, потери не пугали Империум. Тираниды из врага внезапно превратились в весьма ценный ресурс. И люди вышли на охоту.
Вселенная любит равновесие. Люди взяли в прицел тиранидов, те, в свою очередь, нацелились на меня. Если точнее, то на Деленн. В один прекрасный момент, я обнаружил своё второе тело в окружении. Миллиарды космических аппаратов со всех сторон приближались к "Одиночеству разума". Тень пожирателей миров накрыла варп, лишая меня удобной возможности увернуться от столкновения. Никаких сомнений в намерениях тиранидов не было. Они хотели уничтожить меня. Не пожрать, а именно стереть с лица мироздания.
Испытывать собственное бессмертие, тем более в столь экстремальных условиях, было откровенно неуютно. К счастью, тузов в рукавах у меня хватало. Но для начала, я просто бежал. Скорость корабля класса "Акула" стала для биоцивилизации сюрпризом. Какой бы флот против меня не выставили тираниды — они не могли покрыть сферу диаметром в десятую светового года, дистанция, на которой я уверенно засекал вражеские единицы. К тому же, флоты биоцивилизации были неповоротливыми. Не отдельные корабли, а именно флоты. Основная масса, хех, биомасса, передвигалась при помощи особых буксиров, действовавших на варианте гравитационного сжатия. Постоянное падение. Перспективно, но скорость они набирали медленно и печально.
В одном их можно было похвалить. Тираниды были настойчивы и неутомимы. Всё больше и больше флотов присоединялись к загонным командам. По моим расчетам, вторжение уже отдалилось лет так на двадцать. Хотя цифры ужасали. Империуму, нет, всей галактике придётся несладко, если или когда вся эта сила обрушится на неё.
Это давало мне стимул продолжать опасные кошки-мышки. Впрочем, несмотря на несколько неожиданных ходов и острых ситуаций со стороны расы пожирателей миров, мне ещё ни разу не пришлось задействовать струнный двигатель. И я последовательно уводил их всё ниже, под диск галактики.
* * *
— Молиться портретам? — я с гневом смотрел на собравшихся. — Вы что думаете, от этого у вас прибавится ума или откроются неведомые силы? Чушь! Я гляжу на вас и могу сказать только одно. Я — ра-зо-ча-ро-ван!
Очередная "тайная" база. Очередные болваны с пластиковыми гребнями, в бесформенных балахонах, жаждущие дармовой силы и "смысла жизни" за чужой счет. Извилины, конечно, самостоятельно и ради достойной цели напрягать лень.
— Прости, вели...
— Тихо! Оставим бред с портретами и гребнями. Оставим то, что своим клубом вы привлекаете к нам внимание Инквизиции. Нехорошее внимание. Оставим. Обсудим другое. Перенимать наши обычаи, веру, образ мыслей? Кто вам сказал, что это хорошо? Да, это работает. Для нас, для шедшей совершенно иным путем цивилизации! — я сделал паузу, последовательно зафиксировав взгляд на каждом из собравшихся. — Мы помогаем вам сделать шаги на пути к вашему собственному величию! Своему! Человеческому! Не к нашему! Делать из вас вторых минбарцев, что по духу, что по обычаям — будет попросту предательством. И вас, и наших собственных принципов, нашей сути.
— Но Ваша мудрость несомненна, мы хотели бы отпить из этого источника, о великий!
— Святой Вселенной ради, прекрати называть меня великим! Небеса, как же это глупо. Можно брать от нас удачные черты, но следовать, поклоняться, смотреть в рот? Идиотизм! Да, мы умны, но Империум знает множество людей умнее нас. Мы сильны, но людей сильнее нас — океан, да, у нас великолепные технологии, но техника времен ТЭТ — превосходит нашу кратно. В истории человечества полно подъемов и падений, ваш потенциал — безграничен. Вы хотите послужить прогрессу и обрести смысл существования? Сделайте это, став учеными и лидерами, ведущими человечество за предел! Изучайте психологию, социологию, точные науки. Наметьте цели, которых должны достигнуть люди и выстройте свою дорогу в Вечность. Идите по своему Пути и мы поможем, насколько сумеем. А забывая о своих корнях, своем виде, своем пути — вы совершаете предательство! И с предателями нам не по пути!
Борьба с собственным культом напоминала сражение с лернейской гидрой. Срубишь одну голову, неважно как, убеждением или более радикальным способом, и на её месте вырастают две новых. Порой, между первым и вторым проходило меньше месяца. Это раздражало, если не сказать грубее. Гераклу приходилось проще. Тот хоть прижечь обрубки мог. А что делать мне? Вырезать города? Ещё экстерминатус предложите.
Одна из главных проблем в этой дурной битве — искренняя молитва, адресованная мне или минбарцам, действительно помогала. Не самовнушение, не плацебо, нет, ясно ощущаемый и существенный результат. Особо это касалось творческих личностей. Эффект напоминал действие мощных ментальных стимуляторов. Только бесплатный, без отката, вреда для здоровья и противопоказаний.
Механизм оказался несложным. Желание, ритуал и адресация бросали нить ко мне. В момент формирования связи образовывался кратковременный канал в варп, причём сразу с фильтром. Дальше — "давление" делало своё дело. В пространстве мысли хранилась энергия творчества с начала существования человеческой цивилизации. Получился вариант пирамиды, меньшинство получало доход за счёт большинства. Молись мне вся раса — эффект стал бы микроскопическим.
Пока, пока я сдерживал распространение информации о столь интересном выверте реальности, но как долго мне будет это удаваться — неизвестно.
Вторая проблема — культ, в массе своей, оказался искусственным. Его создал и распространил какой-то пронырливый ублюдок. Подозрение, быстро перешедшее в уверенность, родилось, когда я обнаружил ячейки рядом с большинством своих фигур. Люди срывались с места, порой пересекая десятки секторов, чтобы оказаться в местах моего интереса. И к моим протеже они относились с благоговением. Совпадение? Как же.
Раскопать что-то по прошествии стольких лет оказалось трудно. Пара из напомаженного хлыща и вульгарной старухи, несмотря на экзотичность образа, пропадала из памяти людей за один, максимум пару дней. Из памяти когитаторов тоже. Исключение составляли люди и устройства в пределах ауры сильных парий. И такие, учитывая количество посещённых парой планет, нашлись.
Так я узнал кто. Но причина, зачем создавать подобных "помощников"? От меня это ускользало. От обратного — поссорить меня с Инквизицией и, после, Империумом? Слишком зыбко. Дальний прицел, расчет вне моего разумения — тоже маловероятно. Искреннее желание помочь? При таких усилиях по заметанию следов — даже не смешно. Создать из меня нового бога — этот вариант был из самых правдоподобных. И был крайне, исключительно неприятным.
Выяснить что-то через исполнителя не удалось. Как только я обнаружил местонахождение парочки — их зачистили. Мгновенно и масштабно, вместе с ульем в котором они находились. Всё казалось случайным, но... я оказался неплохим детективом. С тех пор я аккуратно и незаметно шёл по следу из хлебных крошек.
* * *
К слову о фанатиках. В последнее время Эрих Вагнер, видно устав от постоянной гонки по окраинам галактики, допустил несколько ошибок, оказавшихся фатальными для него. Рок настиг его возле Абатуара, небольшой автоматической колонии-кузнице по производству истребителей Фурия. Никаких сомнений, никаких разговоров, я окружил систему превосходящими силами, блокировал все точки выхода в варп и устроил бойню. От мятежного инквизитора, его союзников, до операторов станции и исследователей на планете. Всех. Население — ноль. Даже все останки сбросил вглубь газового гиганта. Мне не нужен был пример, не нужна история, не нужны свидетели. И уж точно не нужен новый фанатик, а то, что мантия "борца" перейдёт к следующему разумному поблизости — вероятность была. В процессе своего изучения природы варпа, я уже встречался с подобного рода заражением идеями. Сенсоры до последнего мгновения наблюдали за распадом узла "нитей судьбы", в который превратился инквизитор.
Всё оказалось не столь эпично, как рисовало моё воображение. Повседневно, можно сказать, не то чтобы у меня были по этому поводу хоть какие-то возражения.
Словно басовая струна лопнула где-то внутри сознания. Невероятное облегчение осознавать, что державшая меня в своей липкой хватке точка ненависти, успевшая превратиться в некое злокачественное образование, исчезла. Я был свободен вновь строить свой идеал общества. Свободен узнавать и ценить людей. Без страха, что на них нацелена параноидальная и весьма изобретательная мразь. Я одновременно улыбнулся всеми своими куклами, неважно, где они и кем были.
У меня освободился огромный флот. И случилось это донельзя вовремя. Планета Аурелия, блудная родина Кровавых Воронов, наконец-то вернулась домой.
Глава 58. Самоцвет с изъяном
Восточная оконечность Сегментума Ультима. Пугнатория, отчуждённая система
Корабли Империума весьма вариативны в своём дизайне и структуре. Два судна одного класса, в одной линейке, построенные на одном мире-кузнице могут иметь общим лишь один остов. Многое зависит от назначения, "моды" и воли заказчика, техножрецы весьма охотно идут на эксперименты за чужой счёт. Естественно, правила есть и не всё дозволено, но границы, для взгляда несведущего в путях Омниссии, зыбки и загадочны.
"Златые крылья" строился как "дипломатический" флагман. Помпезное здание, притворившееся центральным мостиком корабля, не уступало в размерах главным храмам иных кардинальских миров и взирало в пустоту сотнями украшенных по краям витражами окон. Под сенью его сводов капитаны расцвечивали тактическими схемами гололиты, вели флоты, начинали войны и крестовые походы, принимали делегации покорённых миров и давали балы для пресыщенной жизнью знати.
"Крылья" был старым кораблем, пережившим не одну сотню "хозяев". Он даже умудрился пережить планету, на орбите которой был рожден. Да что там, живущие на борту кланы пустотников могли похвастать историей по крайней мере в несколько тысячелетий. Не раз, не сто, корабль вставал на прикол в верфях для обновления, ремонта или модернизации, порой меняясь до неузнаваемости. Но одно оставалось неизменным — его дух. "Отец" — так называли его те, кто потрудился хоть немного понять, куда направила их судьба.
Но новым владельцам было не до мистики. Семерых людей, собравшихся подле капитанского трона, тревожили куда более насущные заботы.
— Значит, Эрих погиб, — высокий и полный, монументальный, аристократ в губернаторском мундире со множеством регалий и орденов держал в руке пергамент срочной астрограммы.
— Всё, как он и предсказывал, — ответил ему другой аристократ, судя по гербу, из того же рода.
— Пф. Это не предсказание, Мейс, а весьма очевидный для любого с толикой мозга расчет. Эрих поступил глупо. Импульсивно. За что и поплатился.
— Возможно. Главное — мы свободны в своих ходах.
— Это так. Впрочем, ничего поспешного. Обратите внимание, кто там был. Минбарских кораблей и близко не наблюдалось. Тёмные эльдары и неизвестные ксеносы.
— Или же Древний, что прячется за глазами минбарцев, захватил не только их, или это наёмники. Сложно даже понять, что опаснее, — в разговор вступила женщина, что была полной противоположностью губернатора — худая, ростом ниже среднего, в простом открытом дублете, жилистая и подвижная, словно ртуть. Она постоянно покачивалась на месте, переливалась из одного положения в другое, будто только поджидая возможности взорваться действием. Ножны с силовой саблей на бедре только подчеркивали это впечатление.
— Возможно, гибридный вариант? Ключевые личности под контролем, остальным достаточно денег.
— Сомневаюсь, что денег, — подал реплику четвертый из собравшихся. Хоть раз взглянув на него, можно было уже не сомневаться в роде его деятельности. Образ этого человека так и дышал упомянутыми им деньгами. И дополняли этот образ массивные мнемонические аугментации и сервочереп-скриптор, опиравшийся на растущий из левого плеча толстый гофрированный кабель.
— Не придирайтесь, вы меня поняли, Огастус.
— Конечно, лорд Ксантос. Прошу прощения.
— Даровано. Эжен, какими силами мы располагаем?
