— Я верю, — кивнула Алина и, ласково улыбнувшись, добавила: — А сейчас поднимайся, и вызови слуг, я прикажу, чтобы тебе отвели комнаты и помогли, ты отдохнешь, переоденешься, а вечером будешь сопровождать меня во время приема.
— Как прикажете, Ваше Величество, — Эльза поднялась и дернула шнур вызова слуг.
На вечернем приеме, который король устроил для приехавших поздравить его зарубежных послов, посол сопредельного княжества передал королю не только подарки и поздравления своего князя Друзилла, но и объемное запечатанное послание с просьбой ознакомиться с ним как-нибудь на досуге и, рассмотрев предложение князя, что-либо ответить ему.
— Зачем же откладывать, — добродушно усмехнулся король, и распечатал конверт.
Он долго читал, потом, откинувшись на спинку высокого кресла, рассматривал вложенную в послание гравюру, а затем, прищелкнув пальцами, обернулся к сидевшему неподалеку Стефану:
— Идите сюда, Ваше Высочество.
— Да, мой государь, — принц тут же поднялся и подошел, руки его заметно подрагивали, выдавая страх, который он испытывал перед отцом.
— Князь Друзилл предлагает тебе в жены свою единственную дочь Стеллу. Мне нравится это его предложение, и я на него согласен, так что вот, — король протянул сыну гравюру, — портрет твоей будущей супруги, можешь полюбоваться. Свадьба будет через три месяца. Я немедленно отправлю послов за невестой.
— Ваше Величество, — Стефан побледнел и испуганно попятился, — но ведь... но ведь она даже не христианка...
— Она примет христианскую веру. Князь обещал то. Перед свадьбой ее отвезут в монастырь подготовят и окрестят. Так что не переживай, твоя жена будет христианкой.
— Но я даже не знаю ее... Государь, позвольте нам хотя бы познакомиться вначале, — в замешательстве теребя руками край камзола, несмело попытался возразить принц.
— Ни к чему все это! Через три месяца ваша свадьба и не вздумай перечить! — стукнув ладонью по столу и грозно нахмурив брови, проговорил король.
— Ваше Величество, — руки короля осторожно коснулась королева.
— Алина! — король обернулся к ней. — Это решение окончательное. Все! Я не хочу слушать никаких возражений и не хочу обсуждать его, — он повернулся к послам: — Передайте Вашему князю, что я принимаю его предложение, и в ближайшее время вышлю послов за княжной Стеллой.
Те с поклоном отошли, а Алина, в недоумении взглянув на супруга, перешла на латынь:
— Я ничего не понимаю, Ваше Величество. К чему такие скоропалительные решения?
— Алина, я что, не имею права выбрать сыну жену? — вслед за ней сменил язык общения король.
— Имеете, конечно, имеете, — с милой улыбкой ответила она. — Только к чему такая спешка? Вы ведь один раз уже поспешили... и как Вы позже сами поняли, Ваш выбор был не слишком удачен. Зачем же повторять прошлые ошибки? Вы ничего не знаете о княжне. Зачем же торопиться? Не лучше ли было вначале собрать информацию?
— Уже ничего не изменить. Поэтому приберегите свое красноречие, Ваше Величество, сейчас не время для него, пойдемте лучше танцевать, — он обернулся к дворецкому и приказал: — Музыку!
В тот же миг заиграла музыка, и король, поднявшись, протянул руку супруге, приглашая на танец.
Поздно вечером, король ушел обсуждать с советниками вопросы связанные с составом посольства, которое будет послано за княжной Стелой и выбором монастыря в котором та примет крещение. Королева отказалась присутствовать при этом, сославшись на головную боль.
Отослав всех слуг, она вышла на балкон подышать свежим воздухом. Стоя на балконе, она вдыхала полной грудью прохладный вечерний воздух, пытаясь успокоиться и понять, чем было вызвано столь быстрое решение короля о женитьбе своего наследника и какие последствия оно могло за собой повлечь. Мысли ее разбегались, и ей никак не удавалось уловить истинную подоплеку случившегося. Она столь долго ничего не знала о происходящем в государстве и за его пределами, что совсем перестала ориентироваться в политической жизни страны и сопредельных территорий.
От размышлений ее отвлек тихий шорох за спиной.
— Кто здесь? — королева обернулась.
— Шут... Дуркус, Ваше Величество — раздался хриплый тихий голос, сопровождаемый едва различимым позвякиванием колокольчиков, и из темноты показалась фигура шута.
— А, это ты, — королева едва заметно кивнула и вновь отвернулась к перилам балкона.
— Я могу рассказать Вам о княжне Стелле, — шут подошел ближе и встал рядом.
— Расскажи, — не оборачиваясь к нему, согласно кивнула королева.
— Она до недавнего времени была единственным ребенком князя Друзилла и считалась его наследницей. Но недавно у князя родился сын от новой жены, вот он и торопится пристроить дочь, раз наследника получил. Говорят, характер больно у княжны боевой, и князь, видно побаивается, чтоб она заговор какой против младенца или того хуже его самого не устроила. Ходят слухи, что всех его трех предыдущих жен она извела, когда те на сносях были.
— Знаешь, зачем королю она понадобилась?
— Догадываюсь... — шут явственно усмехнулся.
— И зачем?
— А Вы сами не догадываетесь, Ваше Величество? Он ведь знает о ней все то, о чем я Вам рассказал.
— Думаешь, хочет дать ей возможность здесь заговор какой-нибудь устроить, а потом в этом Стефана обвинить?
— Как пить дать... Ему ни к чему такой наследник, он от Вас ребенка ждать будет.
— Он не понимает, во что ввязывается...
— Он надеется, что Вы поможете ему... даже если не согласны с ним будете, не помочь не сможете. Он Государь и Ваш супруг, и он знает, как Вы относитесь к этому. К тому же Господь милостив к нему и хранит его.
— Пока милостив... Но кто знает, что будет завтра? Особенно если поступать так неосмотрительно, как он.
— Вы зря так о нем, он на редкость расчетлив и всегда старается заранее предусмотреть все негативные последствия. Княжне вряд ли удастся обыграть его. Больно уж силы неравны будут.
— А ты на чьей стороне будешь?
— Скорее всего, на ее, — шут негромко рассмеялся. — Его Величество несомненно заставит меня играть на ее стороне, чтобы скорее спровоцировать... или я плохо знаю его.
— И ты согласишься выступить в роли провокатора?
— Вы думаете, у меня будет выбор, и он даст мне возможность не согласиться? Нет, Его Величество не из тех, кто допускает подобное. Вы, вероятно, плохо знаете Вашего супруга, Ваше Величество, если задаете мне подобные вопросы.
— Наверное... — тихо проговорила королева, — я вообще много не знаю... я слишком долго была оторвана от жизни...
— Я знаю о том... он говорил... — шут прижал руки к лицу и отвернулся, — это было ужасно... мне хотелось умереть, когда он рассказывал о Вас.
— Я рада, что ты не умер, мне не хотелось бы послужить причиной твоей смерти, — задумчиво покачав головой, проговорила королева.
— Не могу сказать, что это столь же радует меня, — отведя руки от лица, и взглянув на нее, тихо проговорил шут, — но раз это радует Вас... значит, в этом есть хоть какой-то смысл...
— Все, что происходит с нами, если не убивает нас, делает мудрее... я надеюсь, ты понимаешь, что жизнь дана, чтоб посвятить ее служению Господу и людям...
— Сейчас я служу государю, — усмехнулся шут и, помолчав немного, добавил, — и еще очень хочу служить Вам.
— Мне хочется верить, что это искреннее пожелание, а не попытка завоевать доверие для того, чтобы еще больше разбить мне сердце... Потому что если у тебя именно такая цель, то ты не усердствуй особо, от него мало что осталось... вернее не осталось почти ничего... так, видимость одна.
— Вы очень изменились... очень... Вы стали совсем другая... — шут задумчиво покачал головой.
— Любовь в разбитом сердце не красит никого... — губы королевы тронула саркастическая усмешка.
— Вы кого-то любите, Ваше Величество?
— А то ты не знаешь... Хочешь от меня услышать? — королева недобро рассмеялась. — Что ж я скажу. Да я люблю... люблю давно и несмотря ни на что. Люблю тебя. Ты сумел найти того, кто смог сделать это грязное дело и заставил меня полюбить. Только ни тогда это тебе ничего не дало и сейчас ничего не даст, кроме осознания, что эта любовь дикой болью рвет мое сердце. Я никогда даже не коснусь тебя, чтобы ты не делал.
— Господи... — шут, изумленно глядя на нее, прижал руки к вискам и попятился в сторону от нее. — Этого не может быть. Ведь ведьма мне сама призналась, что раз Вы столь холодны, то значит, не получилось у нее ничего, потому что не может человек противостоять таким чарам, если наведены они... она только поэтому стала другой способ искать... и того, кто вместо нее это сделать сможет... И королю под пытками она это же подтвердила потом. Выходит, все это время... нет... этого просто не может быть... она говорила, что невозможно это...
— Ты хочешь обвинить меня во лжи? — усмехнулась королева.
— Господи, — шут в отчаянии закрыл лицо руками. — Какой же я идиот... Как же теперь все исправить? Смогу ли я когда-нибудь отмолить этот грех... Сумею ли я когда-нибудь заслужить прощение?
— Если мое, то можешь особо не стараться, я уже простила. Только повторю: тебе это не даст ничего.
— И не надо... я сам никогда не посмею... не посмею не то что коснуться, мысленно пожелать того, государыня... — шут упал перед ней на колени и распластался у ее ног, — Я так виноват перед Вами... я всей своей жизнью буду пытаться исправить содеянное и искупить вину...
— Ничего уже не исправить, и не пытайся, хуже лишь сделаешь... Мне такой праведный и богоугодный старец помочь старался, что и не описать... и раз у него не вышло, то, значит это крест мой, и мне его нести. Так что забудь даже думать о том, чтоб пытаться как-то что-то исправить. Лишь еще больше в грехах увязнешь.
— Но молиться ведь о том, чтоб Господь даровал исцеление Вашему сердцу, я могу?
— Вот это, сколько душе угодно. Молиться это всегда хорошо. Молись на здоровье, только смотри, лоб не расшиби, — губы королевы дрогнули в саркастической усмешке.
— Ваше Величество... если б Вы только знали с каким удовольствием я бы его расшиб... Я ведь только того и достоин, я же шут, — он вдруг обхватив, руками туфельку королевы, приподнял ее ногу так, что королева в испуге потерять равновесие схватилась за перила, и подставив под ее туфельку свою голову, с силой ударил каблуком ее туфли себя по лбу.
— Глупец! — гневно проговорила королева, резким рывком высвобождая ногу.
В это время дверь балкона распахнулась и в проеме двери со свечей в руках показалась Эльза.
— Ваше Величество, Вы здесь?
— Как видишь, — хмуро отозвалась королева.
Эльза подошла поближе и, взглянув на распростертого у ног королевы шута, лоб и руки которого были все в крови, зябко повела плечами и перевела взгляд на королеву:
— Вас король просил придти к нему... Если Вы не заняты, конечно... — тихо проговорила она.
— Хорошо, — кивнула королева, — проводи меня, а то я еще путаюсь в дворцовых переходах, — после чего, стремительно развернувшись, вышла с балкона.
Идя по длинным дворцовым переходам, Эльза вдруг остановилась и, взглянув на королеву, тихо спросила: — Я могу Вам посоветовать кое-что, Ваше Величество?
— Конечно, Эльза, — королева тоже остановилась и внимательно посмотрела на нее. — Я слушаю.
— Вы бы, Ваше Величество, поосторожнее с шутом... Во-первых, он очень хитер, мстителен и злопамятен, а во-вторых, хоть он и уродлив очень, но король явно благоволит ему, и его проделки ему нравятся. Поэтому, было бы лучше, если бы Вы не стали бы настраивать его против себя... он опасный противник. Графиня Андрес говорит, что даже покойный принц Марк, когда тиранил весь двор по молодости, и то не был способен на такие пакости, как Дуркус... Причем, шут вроде бы и не причем всегда оказывается... хотя все, конечно, понимают чьих это рук дело... в том числе и король, только он никогда не взыскивает с него ни за что и даже наоборот поощряет все его выходки. Вы, конечно же другое дело... только... только все равно было бы лучше если б Вы не стали бы враждовать с ним...
— Он чем-нибудь обидел тебя?
— Меня лично — нет. Но я всегда старалась уважительно относится к нему... и никогда не оскорблять... а вот тех, кто насмехается над ним, он не щадит... и смельчаков так общаться с ним сейчас уже не сыскать... Его боятся при дворе... и знать, и уж тем более слуги и охрана... к тому же начальник охраны, так вообще его ставленник.
— Даже так?
— Да. Это больше года назад было. Бывший начальник охраны грубо вытолкал шута из караулки, куда тот пришел. Уж, зачем пришел не знаю, но что-то, наверное, ему надо было... он везде свой нос сует, и все про всех знает. Мне иногда кажется, Ваше Величество, что у него даже колокольцы звенят лишь тогда, когда он хочет. Я несколько раз замечала, что он умеет подходить совсем неслышно... и так же уходить. Так вот начальник охраны его выгнал, а через несколько дней Дуркус показал королю спящих на посту охранников, и когда король пошел разбираться к начальнику охраны, тот был сильно пьян и развлекался с несколькими служанками, ходят слухи, что подобное раньше за ним не замечали, а тут как нарочно совпало все так. Одним словом, увидев все это, король спросил Дуркуса, знает ли он кого-либо из охранников, кто так себя не ведет. Дуркус указал, и молодой охранник на которого он указал тут же стал начальником охраны, а прежнего начальника, как Вы, должно быть, уже догадались, казнили. С тех пор вся дворцовая охрана у Дуркуса под его башмаком, и все знают об этом.
— Занятно... — задумчиво проговорила королева.
— Вы даже не представляете, до какой степени занятно, — согласно кивнула Эльза, — Поэтому я и предупреждаю Вас, постарайтесь быть осторожной с Дуркусом.
— Благодарю, Эльза. Я очень ценю то, что ты не побоялась мне все это рассказать, но думаю, мне нечего опасаться, я знаю, где должно быть место шута, и как его туда поставить.
— Так я как раз об этом, Ваше Величество... он стерпит, конечно, но затаится и постарается отомстить... уж сколько раз такое было... говорю же... он очень
Договорить Эльза не успела, из-за поворота им навстречу вышел король, и она испуганно умолкла.
— Вашу фрейлину только за смертью посылать, моя дорогая, — король подошел к ним и, взяв руку супруги, поцеловал. — Было бы неплохо, если бы Вы напомнили ей, что мои приказания желательно исполнять быстрее. А то она, как я вижу, совсем о том позабыла.
— Ваше Величество, это лишь моя вина, — королева ласково улыбнулась супругу. — У меня очень болела голова, и я ушла на балкон, не предупредив никого из слуг, где меня искать. Эльза долго не могла меня найти.
— Я всегда знал, что она тупа как пробка, но чтоб настолько... Вы зря ее защищаете, моя дорогая. Вам неплохо было бы постараться стимулировать ее развивать ее умственные способности, а не оправдывать ее бестолковость. Ну да ладно об этом... Как сейчас Ваше самочувствие? Может, позвать кого-то из врачей?
— Не надо. Свежий воздух помог, и мне уже лучше.
— Что ж, это радует, — король удовлетворенно кивнул, — в таком случае, пойдемте, я Вас провожу в спальню, — после чего обернулся к Эльзе и, нахмурившись, прошептал: — Скройся с глаз моих! Живо!
