-А если она придёт в себя? — с опаской спросил боец Зимней Гвардии, пока его товарищи укладывали бывшую герцогиню на распахнутую шинель, что должна была заменить забытые носилки.
-Сообщите мне и действуйте по ситуации. В крайнем случае просто убейте. — коротко ответил каратель, нетвёрдой походкой направляясь к выходу вслед за четвёркой солдат, уносивших пленённую ведьму. И следующий приказ прозвучал уже достаточно громко: — Мы возвращаемся в Аренделл!
-Но как же Анна?! — воскликнул обескураженный Ханс. Он конечно же слыхал о вероломстве северян, но чтобы с ним обошлись вот так? Использовали вслепую и лгали в глаза, а потом просто выбросили как безродную дворнягу? Неужели для капитана ничего не значит слово посадника и даже его собственное слово? Наместник просто отказывался верить в такую откровенную подлость, а потому продолжал свою обвинительную речь: — Мы не можем уйти, так и не найдя герцогиню Анну! Висконт Хавронский приказал доставить в замок обеих сестёр Аренделл! Вы обещали ему, что мы найдём и спасём Анну! Вы обещали мне, что поможете найти мою невесту!
А каратель остановился у входа, глядя в лицо ледяной статуи, в которую превратился лейтенант, совершенно не обращая внимания на факты и упрёки, что были брошены ему в спину. Медленно нагнувшись, он поднял с пола свою саблю, внимательно осматривая лезвие и рукоятку. И только потом все же отдал солдатам новый приказ: — Возьмите десять человек и прочешите тут всё от фундамента до шпиля. Каждую комнату, каждый коридор, каждый угол. Можете подключить стражу и добровольцев. Ищите любые следы герцогини Анны. О результатах доложите мне или наместнику.
Ханс почувствовал как камень упал с его души. По крайней мере от него не отмахнулись как от надоедливой мухи. И не избавились, хотя возможность была практически идеальной. Всё же слова посадника Лаэдри не были пустым звуком для капитана, который с третьей попытки он всё же убрал клинок в ножны и двинулся дальше на выход.
Но ушёл он не далеко. С каждым шагом он двигался всё медленнее. Кое-как выйдя из зала и доковыляв до противоположной стены, он привалился к ней плечом, поднимая трясущиеся руки к лицу. И его протяжный вой превратился в отчаянный вопль: — Санитар!
Первый привал они вынуждены были сделать где-то через час после рассвета. Кристофф помнил о времени, но Свену нужен был отдых. Подъём из долины троллей с двумя седоками и последующий спуск через заваленный снегом лес был труден даже для выносливого северного оленя. Усталость их рогатого скакуна уже давала о себе знать, а они ведь только-только достигли предгорья. Тяжело дыша и хватая разинутой пастью разряженный горный воздух, изрядно вымотавшийся, Свен продолжал нести их вперёд.
-Остановимся здесь. — сказал проводник, сворачивая на небольшую поляну у начала леса. Защищённая от ветра деревьями, она, тем не менее, достаточно освещалась солнцем, чтобы Анна смогла хоть немного погреться в его лучах. Уж что-что, а светила небесные были неподвластны ледяной ведьме. По крайней мере, Кристофф в это искренне верил. И раз на календаре было лето, то и солнце должно греть по-летнему, сколько бы снега и льда не было навалено вокруг.
-Хорошо. — холодно бросила его нанимательница, слезая с оленя и разминая спину. — Но чтоб через полчаса мы снова двигались!
-Как прикажете, герцогиня. — буркнул хадорец, слезая следом и снимая со Свена снеговика: — Олаф, пойди, собери хвороста, нужно развести огонь!
-Огонь? Я никогда в жизни не видел, как разводят огонь! — радостно воскликнул этот несуразный снежный человечек, быстро перебирая короткими ножками, отправляясь в лес. — Сейчас наберу! Я мигом!
Кристофф тем временем примял и утрамбовал снег у дерева, где уселась на свою сумку Анна, бросив на дно получившейся ямы еловую ветку, чтобы огонь не так быстро растопил снег и не погас, наломал немного веточек, после чего достал трут и огниво. Нужно было развести хоть небольшой костерок, пока Олаф несёт дрова.
-Слышишь? — тихонечко спросила его нанимательница, тревожно озираясь по сторонам.
-Нет. — почти шёпотом ответил ей хадорец, доставая топор из-за пояса. Ведь он мог чего и не заметить, пока возился с костром. — А что?
-Пушки. Они больше не стреляют. — всё так же тихо произнесла Анна, встревоженно глядя в сторону восходящего солнца.
-Действительно. — потянул Кристофф, вслушиваясь в окружавшую их тишину заснеженного леса. — Я даже не заметил, когда они...
-Последний одиночный залп я слышала пять минут назад. — с невесть откуда взявшимся фатализмом произнесла его спутница, отворачиваясь от света и понурив голову. — Неужели всё кончено?
-Похоже на то. — кивнул проводник, возвращая оружие на место. Он-то уже не обращал внимания на звук отдалённых выстрелов довольно давно, сосредоточившись на поиске пути сквозь заснеженные скалы и лес. Тем более что пальба то стихала, то вновь набирала силу. А его спутница, оказывается, всё это время считала залпы.
Пауза затягивалась, а огонь не загорался. Сырые ветки упрямо не хотели заниматься. Нужно было искать что-нибудь более подходящее для растопки. Оставив свои бесплодные попытки развести костёр, Кристофф поднялся, осматриваясь по сторонам в поисках чего-нибудь более легко воспламеняемого. Или снеговика, что должен был принести хвороста.
Но когда он наткнулся взглядом на Анну, он вздрогнул от ужаса. Девушка сидела, не шевелясь, и немигающим взглядом смотрела в одну точку куда-то перед собой. На мгновенье проводнику показалось, что его нанимательница уже мертва. И только дыхание, обращавшееся в пар на морозе, красноречиво свидетельствовало об обратном. Но охватившее барышню оцепенение было каким-то особенным — невозможным и пугающим.
-Анна? Ты в порядке? — аккуратно спросил Кристофф, подходя ближе и вглядываясь в побледневшее лицо, пытаясь разгадать эту новую загадку, что свалилась на его голову.
-В порядке, насколько это вообще возможно. — бесцветно ответила герцогиня, всё так же глядя в никуда. — Просто задумалась.
-О чём? — спросил Кристофф, надеясь вызвать барышню на разговор. Может быть, беседа поможет ей отвлечься от столь мрачных мыслей. Ведь он даже не мог вообразить, каково это, находясь на грани смерти чувствовать, как тебя медленно убивает проклятье ледяной ведьмы. Ощущать на собственной шкуре дыханье бездны и замогильный холод.
-Чем всё кончилось? Там, на вершине... — поделилась терзавшими её думами Анна, всё же взглянув в глаза своему спутнику. — Кто взял верх?
-Не знаю. — честно ответил парень, почесав затылок. Но уже в следующую секунду его осенило: — Но я могу залезть на дерево и попытаться разглядеть Седую Гору.
-Посмотри, пожалуйста. — сразу же оживилась молодая герцогиня, вскочив со своего места. — От этого может зависеть очень многое.
-Сейчас. Я мигом. — поспешил успокоить свою нанимательницу проводник, ища дерево повыше. И найдя подходящую сосну, размотал верёвку и с третьей попытки всё же перебросил конец через достаточно большой и надёжный сук повыше, после чего с тяжёлым вздохом начал карабкаться вверх.
Не сказать, что это было легко, но после примерно пяти минут активного пыхтения и сопения, перемежаемого короткими ругательствами, ему всё же удалось добраться до намеченного сука, находившегося выше большинства деревьев. Отсюда открывался захватывающий вид на заснеженные предгорья, и покрывавшие их леса. Но разглядеть, что творилось на вершине Седой Горы, было практически невозможно, потому что и ледяной дворец, и подступы к нему, находились на противоположном склоне горы. И за массивной скалой, на которой практически не мог удержаться снег, не было видно ничего. Только та узкая терраса, по которой они шли по дороге к логову ведьмы.
-Ну? Что ты видишь? — нетерпеливо спросила Анна, стоя под деревом и с нетерпением ожидая его ответа.
-Ничего не видать. Гора закрывает. — только и смог развести руками Кристофф.
-Тогда нечего там рассиживаться! — крикнула юная герцогиня, стукнув кулачком по стволу. — Спускайся немедленно и разведи огонь!
-Как прикажете, барышня... — протянул хадорец, ища способ поскорее спуститься, не забыв верёвку и при этом не сломав шею. И ещё раз взглянув в сторону этой злосчастной вершины, заметил кое-что необычное. — Постой. Я вижу дым!
-Какой дым? — в голосе Анны вновь ожила надежда. — Какого цвета? Светлый или чёрный?
Кристофф ещё с минуту всматривался в ту тоненькую струйку дыма, что поднималась с ледника возле начала подъёма на вершину. И только окончательно убедившись, что его глаза не обманывают, он с грустью констатировал: — Чёрный.
Даже сидя на суку, он видел, как помрачнела его спутница. Он прекрасно понимал, что она чувствует. Ведь чёрный дым от горящего каменного угля всегда был дурным знаком для его клана. Такой дым извергали варджеки и другие современные машины, применявшиеся хадорцами и не только. Торнвудские битвы хорошо научили его тому, что чёрный дым — предвестник прихода армии и всех тех смертей, горестей и разрушения, что несёт с собой война. И эта герцогиня, похоже, знала это не понаслышке.
Осторожно спустившись по верёвке, которую он тут же принялся сматывать обратно, Кристофф думал о том, как помягче сказать Анне о том, что её сестра, скорее всего, мертва. Но она всё поняла без лишних объяснений. Юная герцогиня медленно вернулась на своё место возле незажжённого костра, где села, закутавшись в плащ, да так и сидела не шевелясь.
-Послушай, Анна, я понимаю каково это, терять родных. — начал было утешать свою спутницу проводник, справедливо опасаясь, что девушка может расклеиться в самый неподходящий момент. — Но сейчас ты должна...
-Не твоё дело! — гневно крикнула юная герцогиня, буравя парня злобным взглядом. — И не смей указывать мне, что делать! Я плачу тебе не за это. И разведи уже этот чёртов костёр, или будешь ждать, пока я замёрзну насмерть?
-Как прикажете. — бесцветно повторил уже опостылевшую фразу хадорец, возвращаясь к будущему костру. Как не крути, но барышня была права.
Но про себя он отметил, что с каждым разом слова его спутницы были всё грубее и задевали всё сильнее и сильнее. Ему было неприятно, что теперь его спутница разговаривала с ним так. Как с прислугой. А ведь ещё вчера они вполне нормально общались, почти на равных. А сейчас между ними стремительно вырастала пропасть шире той, что разделяла их при первой встрече. Конечно, они заключили договор, но он же не вербовался в крепостные. И пусть она хоть трижды дворянка, он-то сам свободный человек. Раньше в ней не было такой надменности, такой гордыни, такого холода. В её речи более не было той мягкости, задорности и теплоты, что он привык слышать. Конечно, за эти два дня их знакомства он успел повидать всякое. Но если раньше эта злоба и холод только изредка прорывались наружу, то теперь они почти полностью завладели герцогиней. Словно и не было той душевной теплоты и доброты, которую он привык видеть в своей нанимательнице раньше.
-Так вот оно какое, холодное сердце... — задумчиво произнёс Кристофф, ковыряясь с огнивом. Конечно, такое обращение бесило свободного ледороба, но умом он понимал, что Анна говорит и делает всё это не со зла. Это чары ледяной ведьмы так действовали на неё. Дед Папель говорил, что заклятье поразило сердце и душу Анны. И они стремительно замерзали. От одной мысли об этом его бросало в дрожь. Ведь он даже не мог себе представить, сколь страшным было это проклятье.
-Хватит болтать! — окрикнула его герцогиня, заметив возникшую было заминку. — И нечего рассиживаться! Работай!
-Ребята, не ссорьтесь! — крикнул появившийся из-за дерева снеговик, тащивший охапку хвороста. — Я дрова принёс!
-Ну наконец-то. — язвительно протянула Анна. — Может быть хоть теперь вы разведёте огонь?
-Огонь? — спросил снеговик, бросая свою ношу под ноги Кристоффу вместе с собственными руками. — А что это? Я раньше никогда не видел огня!
-Тебе лучше не видеть. — протянул проводник, начиная складывать веточки в подготовленный очаг. — Целее будешь.
-Да что со мной сделается? Я же из снега. — весело заявил Олаф, всё же вспомнив о своих руках, извлекая их из кучи хвороста одну другой, втыкая обратно на место. Всё же живучести и оптимизму этого странного, несуразного существа можно было только позавидовать.
-На твоём месте я не был бы столь уверен в этом. — протянул проводник, выбирая ветки посуше. — Ведь ты же никогда не...
Отдалённый волчий вой оборвал его слова. Все сразу замолчали, тревожно вслушиваясь в окружающий их лес. Даже лежавший неподалёку Свен поднял голову и озирался по сторонам. А одинокому голосу отвечали всё новые и новые звери. Казалось, что сам лес оживал, наполняя воздух пугающими звуками, а из чащи уже вставали бесформенные, пугающие тени.
-Олаф, сходи посмотри, что там. — тихо произнёс Кристофф, извлекая и-за пояса топор.
-А ты уверен, что это хорошая идея? — так же тихо спросил снеговик, которому явно передалось напряжение окружавших его людей.
-Тебе нечего бояться, Олаф. — твёрдо произнесла Анна, поправляя свою сумку. — Ты же из снега. На снегу тебя не видно. Твоя маскировка идеальна. Так что лучше тебя никто не справится.
-А ведь точно! — радостно воскликнул снеговик.
-А теперь беги вперёд и разведай дорогу. — начал наставлять его проводник. — Если найдёшь кого-то или что-то, немедленно беги обратно. И постарайся не шуметь. Если за тобой погонятся, кричи громче.
-Делай как он говорит. Пожалуйста. — попросила герцогиня Олафа, который на мгновение задумался, глядя на неё, а потом радостно воскликнул: — Для тебя — всё, что угодно. Я мигом!
С этими словами снеговик вприпрыжку понёсся под гору, вскоре скрывшись в лесу. А Кристофф тем временем всё же сумел развести огонь. Олаф действительно достал достаточно сухие ветки, которые занялись от трута, постепенно разгораясь всё сильнее и сильнее. Костёр получился довольно приличный, и что самое главное — жаркий.
-Вот. — сказал подымаясь на ноги проводник, глядя на свою нанимательницу, которая уже мелко дрожала от холода. — Садись сюда, поближе к огню. Я сейчас приготовлю чего-нибудь горячего.
И пока юная герцогиня грелась у костра, он вскрыл очередную банку консервов и разогрел её на костре, подбросив немного снега, чтобы получился своеобразный мясной бульон. Конечно, повар из него был так себе, но это было лучшее, что он мог сделать.
-Спасибо тебе, Кристофф. — с робкой улыбкой произнесла Анна, принимая банку горячего супа с ложкой из его рук.
-Пожалуйста. — ответил парень, чувствуя, что перед ним вновь сидит та самая девушка, с которой он выехал со двора лавки Окена два дня назад. Словно тепло еды и жар костра отгоняли злые чары. Но он помнил слова старого шамана — если заклятье не разрушить до заката, то ничто не сможет обратить его действие вспять.
А пока они завтракали, и казалось, что весь мир замер, давая им спокойно отдохнуть. Но солнце поднималось всё выше, и им нужно было торопиться. Так что как только с едой было покончено, они быстро собрались и отправились в путь. Олаф так и не вернулся, но они не сильно переживали по этому поводу, следуя вниз по его следам. Ведь если снеговик не повернул обратно, значит он ничего не нашёл. А это значит, что дорога чиста, и им нужно воспользоваться этой возможностью беспрепятственно покинуть лес, не напоровшись на очередную стаю волков, или чего похуже.
