Разумеется, жадность путешественника во времени никто не отменял, и он тут же захотел научиться создавать столь же реалистичные иллюзии без помощи телепатии. Увы, когда он попытался изучить эту тему подробнее, то выяснилось, что воспроизвести технологию хоть и возможно, но бессмысленно. Во-первых, у Остроухих весь город представлял собой один огромный голографический проектор и одновременно — голографическую запись. Его стены, его здания — всё обладало фоточувствительностью и содержало записи за многие-многие тысячелетия. Когерентные лучи центрального шара-проектора преломлялись в этих стенах и превращались в объёмные движущиеся изображения жителей и гостей города. Неудивительно, что Мыслители желали заполучить его целым. "Прежняя" Дэйр-Ринг, та, которую она изображала до разоблачения, буквально влюбилась бы в этот живой исторический архив. "Новая", белая марсианка, отнеслась куда более сдержанно, но и она проявила большой интерес к уникальной конструкции и её записям.
Ричарда куда больше интересовала практическая сторона изобретения. Увы, он не мог себе позволить построить целый город, чтобы дурачить врагов и союзников, так что Шандакор оставался для него лишь большой красивой игрушкой. Можно ли как-нибудь миниатюризовать проектор, вот что его интересовало.
Выяснилось, что не только можно — выяснилось, что у него уже ЕСТЬ такая технология. Причём давно.
Реалистичные голограммы (не светящиеся и не прозрачные) в Ковенанте были запрещены, как еретическая технология. Наиболее очевидная цель их использования — обман. Мошенничество. Причём недолгое — на секунды, минуты, в крайнем случае часы — потом различия станут очевидны. Разумеется, Пророки не желали, чтобы низшие народы могли над ними подшутить, подвергнув сомнению их всеведение. Сами же они предпочитали обман долгосрочный, действующий в течение поколений — кратковременные розыгрыши только подкосили бы их репутацию, независимо от того, кто кого разыгрывает.
Но "технология запрещена" не означает, что она забыта. Еретик Сеса клик-Рефуми вовсю использовал так называемых "голодронов" в своей кампании против Пророков — маленькие летающие машинки, которые создавали вокруг себя полноценные фантомы живых бойцов. Более того, в отличие от "призраков" Шандакора, которых можно было пройти насквозь, фантомы голодронов были вполне осязаемы — они проецировали вокруг себя слабый дефлекторный щит. Конечно, спектр доступных этим фантомам движений был крайне ограничен — щит мог изменять конфигурацию лишь в пределах пяти-шести заранее заданных форм, все остальные жесты и мимика воспроизводились визуально, но не тактильно. Но даже этих форм хватало, чтобы голодроны могли заменять в бою настоящих солдат — держать настоящее, материальное оружие и стрелять из него!
Увы, даже еретики не могли заменить голодронами всех своих бойцов — потому что стоимость такой машинки в условиях экономики Ковенанта была намного выше, чем живого солдата. Ну, не считая самых элитных Элитов, которые штучный товар, а не пушечное мясо. Но увы, как раз таких суперсолдат дрон заменить и не мог — его возможности еле тянули на простых вчерашних рекрутов уровня "иди сюда, стреляй туда".
И тем не менее, когда Ричард представил, ЧТО он мог бы сделать с такими технологиями, не будь они засекречены и спрятаны в дальние уголки архива, у него возникло острое желание вызвать всех покойных Верховных Пророков из небытия. Чтобы он мог лично посворачивать этим тварям шеи.
Предупредить самих жителей Шандакора о "депортации в Эмпирей" было решено за год до начала собственно вымирания. Возможно, к тому времени они будут уже знать, что им угрожает. Тогда переговоры пройдут легче.
Ещё на один завод было отправлено задание построить большой генератор квантового поля — сразу после переноса Икс-кристалл, конечно, защитит город от прямого воздействия чужеродного пространства. Но его ведь нужно будет вернуть владельцам, а кокон трёхмерности — всё равно поддерживать.
Тем временем Змея навестила Астеллар. Чёрт знает, сколько там было сердечных приступов — но по итогам переговоров все стороны расстались, довольные друг другом. Или тщательно скрывающие недовольство. Звёздный Народ пообещал выделить один кристалл через одиннадцать марсианских лет — этого времени как раз хватит, чтобы отделение его от друзы прошло безболезненно.
А Ричарду предстояло выполнить последнее задание в качестве оплаты — на сей раз на Меркурии.
МЕРКУРИЙ
Народу Детей Гор, также известных как Каменные Люди, никто никогда не угрожал — кроме их собственной природы.
Самые экзотичные из Полукровок, созданных Куиру, они заселили Меркурий ещё прежде его терраформирования. Можно было бы назвать их кремнийорганическими, но это было бы неправильно. Никакой органики в их телах не было — а кремний преимущественно присутствовал в виде оксидов. Они были созданы, чтобы выносить и жар солнечной стороны, и леденящий мороз тёмной. Энергию их тела черпали из перепада температур, запасая в уникальных образованиях — солнечных камнях, кристаллизованном свете. Мозг представлял собой оптическую нейросеть, а мышцы — пьезоэлементы. С точки зрения трофической цепи их можно назвать скорее растениями, чем животными, поскольку питались они чистыми минералами, используя их лишь для роста, не для движения. А в дыхании не нуждались вообще.
Почти бессмертные — жили они очень долго — настолько долго, что вырастая примерно по двадцать сантиметров в тысячелетие, перерастали силу своих мышц и заживо превращались в неподвижные статуи — становились слишком тяжёлыми по закону квадрата-куба. Но это была не смерть, и даже не инвалидность — всего лишь зрелость. Разум, живой и подвижный, продолжал работать со скоростью света, а поскольку мозг тоже становился больше — его возможности были поистине запредельными. Все они были довольно сильными псайкерами, и с годами превращались в "сами сами себе криптумы" — объединив мозги в единую сеть, они получали огромное влияние в Эмпирее.
Увы, эта эра счастливого процветания закончилась ещё до того, как Солнечная система вернулась в большой космос. Детей Гор убило терраформирование Меркурия. Не сразу убило — вымирание растянулось на весь миллион лет, прошедший со времён Морских Королей.
Ирония судьбы — существа, прекрасно приспособленные к адской жаре и холоду, оказались беспомощны в условиях умеренной по их же меркам погоды. Живые термоэлементы, они черпали силу именно из разности температур, из резких перепадов. Запасали тепло на солнечной стороне, затем уходили на ночную и там постепенно остывали — тем и жили. Когда меркурианец становился так велик, что не мог ходить через Сумеречный Пояс, его кормили своими солнечными камнями более молодые потомки.
Но после появления атмосферы и отклонения части солнечных лучей экранами Куиру перепады стали слишком малыми. Энергии не хватало. Теперь Дети Гор утрачивали подвижность при жалких шести метрах роста и восьми-девяти тоннах массы — а не при двадцати метрах, как раньше. По их меркам это было почти детство. Так бы ощущали себя люди, которые из-за какого-нибудь "бешенства генных структур" начали превращаться в стариков в девятнадцать лет.
Разность температур оказалась настолько мала, что молодёжь, совершая "тепловые паломничества", теперь едва могла прокормить себя, не то что стариков. Особенно если учесть, что молодёжи осталось совсем немного.
Гиганты из старшего поколения умерли сразу, просто отключили свои мозги, отдав потомкам свои солнечные камни, чтобы те могли попытаться выжить.
Но молодым не хватало опыта. Вместо того, чтобы строить космические корабли и попытаться покинуть свой дом, ставший неуютным, они почти всё время тратили на беготню между полушариями, а камни старались запасти впрок, чтобы прожить как можно дольше после потери подвижности.
Дозапасались — численность племени вошла в воронку. Детей рождалось меньше, чем уходило на вечную медитацию в катакомбы. За первые шестьсот тысяч лет — двадцать поколений Каменных Людей в новых условиях — численность населения планеты снизилась со ста миллионов до просто ста.
Ближе к концу они научились черпать энергию прямо из Эмпирея, как это делали Мыслители (собственно, Мыслители их и научили). Теперь им (во всяком случае ушедшим в сидячую медитацию) не нужны были солнечные камни. Дети перестали бегать между полушариями — они получали камни от своих спящих родителей и питались ими. Камней как-то сразу стало больше чем надо, их теперь использовали не только в качестве источников энергии, но и как коммуникаторы для управления рабами (они сохраняли связь с тем Каменным Человеком, чей организм их произвёл) и даже просто как украшения и игрушки.
Но не хватало самих Детей Гор.
Депопуляция немного замедлилась, но не остановилась — хотя каждый меркурианец мог теперь иметь по несколько детей до ухода в медитацию, осталось очень мало партнёров, с которыми можно произвести потомство без генетического брака. И с каждым поколением число таких комбинаций сокращалось. Риск инцеста для Каменных Людей намного выше, чем для землян — если люди смогли пройти "бутылочное горлышко", обзаведясь лишь несколькими наследственными рецессивными болезнями, то здесь от близкородственного скрещивания дети просто не появлялись.
Десять тысяч лет назад возможные комбинации закончились. Совсем.
Сейчас на планете осталось ровно одно Дитя Гор.
Его так и назвали — Шеннеч Последний.
— И что, по-вашему, я должен сделать? — развёл руками Ричард. — Как я восстановлю вам весь вид на основе одного представителя, если и тот уже много веков назад окаменел? Они ведь даже Эссенцию свою собирать не додумались, в отличие от Остроухих...
— Вернуть ему подвижность несложно — достаточно несколько раз подвергнуть "контрастному душу" — перепаду температур от ста до семисот кельвинов, чтобы его мышцы снова заработали. По меркам своей расы до терраформирования — Шеннеч ещё подросток.
— Это я конечно с радостью, — Ричард представил себе, как поливает древнюю статую из огнемёта и из шланга с жидким азотом попеременно — вот уж поистине, что меркурианцу в радость, то марсианину смерть. — Но подвижный или неподвижный, он всё равно останется Последним.
— Верно, однако в лабиринтах Сумеречного Пояса по-прежнему сидят миллионы окаменевших тел. Они не разлагаются, так что у нас есть кремниевый аналог ДНК. Мы можем научиться их клонировать, популяция получится достаточно большая для дальнейшего самостоятельного размножения. А культура в значительной степени сохранена в солнечных камнях, так что с нуля начинать не придётся.
"Мы можем" в исполнении Мыслителей, как обычно, означало, что все эксперименты и доставку материалов возьмёт на себя Ричард, а они будут в лучшем случае помогать ему советами под руку. Нет, советы их, безусловно, были полезны, к тому же они, в отличие от Змеи, никогда не стеснялись отвечать на вопросы. И тем не менее, Ричард снова оказался в положении "механика на побегушках", что раздражало.
Хорошо ещё, что он был не один — в полном соответствии с законами дедовщины у него теперь были подчинённые, на которых можно переложить самую скучную и утомительную работу. Хурагок даже не жаловались.
— Мы предупредили Шеннеча о твоём визите, — сказал Биатис. — Независимо от того, будет ли успешной операция по спасению, он будет рад тебя принять. У него давно не было гостей.
Простота космических перелётов в Солнечной системе этой эпохи не переставала удивлять его, хотя по логике пора бы уже было и привыкнуть. Километровый крейсер, казалось, превратился в такси — удобное и безотказное. Сел на одной планете, вышел на другой — и это при том, что летать приходилось в чужом космическом пространстве. Земляне этой эпохи формально владели космосом, но даже не думали его толком контролировать. Для выходца из времён звёздных войн это выглядело совершенно дико.
И Меркурий не особо отличался от других мест назначения. Конечно, мощнейшее солнечное излучение довольно сильно нагружало щиты, но оно же действовало и на антенны, которые теоретически могли бы отследить "Найткина", так что перелёт прошёл без сучка и задоринки.
Ричард потратил некоторое время на изучение щита Куиру, который прикрывал Меркурий от избытка солнечного излучения. Удивительная, шедевральная конструкция. Отчасти похожая на пустотный щит — часть проходивших через него фотонов не отражалась, а поглощалась. Только перенаправлялись они не в Эмпирей, а... в будущее или в прошлое. Словом, куда-то во времени. В настоящем у этого щита вообще не было материальных частей, что делало его практически неуязвимым. Возможно, если бы врезать по нему достаточно мощным лучом, чтобы генераторы, где бы они ни стояли, расплавились или взорвались... Ричард из чисто хулиганских побуждений даже подсчитал — Меркурий получает энергетический поток что-то около 60 мегатонн в секунду от Солнца, так что 60 гигатонн от "Единства", то есть в тысячу раз больше, проекторы щита могут и не переварить. Но ссориться с повелителями времени и пространства только для того, чтобы доказать свои таланты в порче их технологий, Ричарду не хотелось. Хватит того, что он Рианону в своё время большую свинью (точнее, змею) подложил.
Миновав ряды застывших в каменных креслах статуй (до них очередь ещё дойдёт), Ричард подошёл к единственной живой фигуре в конце этого ряда.
Его рост в облике капитана джиралханай достигал почти трёх метров — но Шеннечу он едва доставал до бедра. Шестиметровая "статуя" казалась сделанной из алебастра — белая твёрдая "кожа", которую и молотком-то не сразу процарапаешь, ещё почти гладкая. Единственным отличием от других были его глаза — не просто прозрачные стекляшки, как у остальных — в них теплился ещё живой красноватый огонь.
Минуты две они молча смотрели друг на друга, затем Ричард запоздало сообразил — Шеннеч, должно быть, пытается с ним говорить, но безрезультатно — телепатическому общению мешала природа "сейфа", а губы и язык у Последнего застыли так же давно, как и все остальные мышцы.
Кстати, интересно, как Каменные Люди вообще разговаривают? Способны ли они к звуковой речи хотя бы, когда подвижны? Ведь если они не дышат, то не нуждаются в лёгких, а голос (по крайней мере у людей) создаётся выдохом.
Он извлёк из гнезда в подлокотнике трона солнечный камень и приложил ко лбу. Тот немедленно запульсировал знакомыми сигналами электрической телепатии. Ричарду не потребовалось много времени, чтобы их расшифровать — после многих месяцев общения с Ранн...
"Интересного гостя прислали мне Мыслители. Я до сих пор ещё не встречал тех, в чей разум не мог бы проникнуть, во всяком случае, находясь так близко... Признаюсь, с непривычки это неудобно. Но я рад тебя видеть, кто бы ты ни был. Мне было довольно одиноко здесь последние тридцать тысяч лет, с тех пор, как ушёл последний мой сосед..."
"Тридцать тысяч?! Тебе же всего примерно столько и есть..."
Смех Шеннеча раскатился под черепом звенящей щекоткой.
"Я имел в виду меркурианские годы, а не марсианские — по вашим это менее четырёх тысяч лет".
