— Дедушка Мирон, дедушка Мирон, — кричал пацан, с силой стуча в деревянную дверь. — Откройте! Это я, Олесь! Дедушка Мирон!
Отступление 90. Реальная история.
[отрывок] Р. Н. Мачульский Вечный огонь. Партизанские записки
«... в радиограмме говорилось о необходимости объединения всех партизанских сил в Белоруссии под общим командованием и скорейшего проведения крупной операции в Пинской области.
… 28 июня состоялось заседание подпольного обкома партии. На нем было решено объединить все отряды и группы, находящиеся в районах Минщины, в одно соединение партизан центральной части Белоруссии. Создали штаб соединения, в который вошли все секретари областного комитета партии. Позже были распределены обязанности между ними. Первый секретарь обкома Василий Иванович Козлов был утвержден командиром соединения. Меня назначили его заместителем по оперативной части...».
_______________________________________________________________
Москва. Кремль. 26 июня 1942 г. По коридору шел народный комиссар государственной безопасности. Застывшая на вытяжку охрана не спала. Характерная походка и блеск песне в полумраке всегда отличали всесильного наркома от других посетителей Кремля.
Идя по бесконечным переходам и поднимаясь по многочисленным лестницам, Берия раз за разом благодарил давно канувших в Лету строителей Кремля за прекрасную возможность еще раз все обдумать и взвесить перед тем, как докладывать Верховному. «Ждать больше нельзя. Ни в коем разе нельзя! — рассуждал он, мягко ступая по ковру. — Уже больше недели майор не выходит на связь... Что-то случилось! Черт побери! — все ближе и ближе подходя к заветному кабинету, нарком все больше осознавал ошибочность своего поступка. — Там могло случиться что угодно! Батарейки сели, рация повреждена... Что угодно? Обо всем докладывать что-ли?». Однако этот внутренний монолог совсем его не убеждал, а даже скорее наоборот раздражал. Он ему что-то пытался сказать, о чем-то предупредить.
— Кого я обманываю? — вырвалось у него в сердцах. — Это все бред сивой кобылы! Нужно было сразу же доложить...
В кабинет к Сталину он входил мрачнее майских туч, что сразу же заметил хозяин.
— Что случилось, товарищ Берия? — по его тону сразу же чувствовалось, что плохих новостей он сегодня не ждет. — Не надо молчать.
— Товарищ Сталин, объект не выходит на связь, — такие новости не нужно было даже договаривать до конца; они схватывались на лету. — Товарищ Сталин...
— Сколько? — на секунду Верховного пробил озноб. — Сколько дней он не дает о себе знать?
«Если их всех взяли, то это настоящая катастрофа! — на фоне летнего наступления немцев это могло обернуться не просто потерями, а потерями с большой буквы. — Они узнаю все... Я же говорил, надо все и всех вывозить. Там не должно остаться ни одного следа, ни одного намека».
— Неделя, товарищ Сталин. Семь дней, — быстро ответил Берия, готовясь к буре. — Он пропустил два сеанса связи. Восстановить связь пока не удается.
Курительная трубка жалобно треснула. Оба вздрогнули. Сталин с недоумением посмотрел на то, что осталось в его руке.
— Почему доложил только сейчас? — он подошел к наркому вплотную. — Почему? Лавр, что с тобой случилось? — у него мелькнул подозрение, что Берия пытается играть в свою игру и придерживает не всю информацию. — Ты заигрался, Лавр. Это может плохо кончиться для тебя. Ставки слишком высоки, чтобы совершать ошибки.
Воротник кителя в эту секунду показался Берии настолько узким, что он стал задыхаться. Жесткая ткань стягивала шею все сильнее и сильнее.
— Товарищ... Сталин..., — переходя на хрип пробормотал он, пытаясь ослабить ворот. — Я... полностью предан... шла проверка..., — лицо наркома побагровело. — Возможно поломка...рация...
— Поломка? — негромкий чуть с хрипотцой голос, остро приправленный ясно проступающим акцентом, заставлял сердце биться через раз. — Лаврений, если бы я не знал тебя с тех самых пор... я бы подумал, что ты дурак! — Сталин отвернулся от наркома, который пытался протолкнуть в легкие очередной глоток воздуха. — Вон на столе! — подходя к окну, он махнул рукой в сторону стола. — Донесение разведупра, сегодняшнее...
Наконец, удавка, стягивающая горло, чуть ослабла и он вздохнул свободнее. Скосив глаза на стол, Берия потянулся к листку. Кисть дрожала. «Перехват радиосообщений показывает, что в районе Барановичей, Слонима и Солигорска противник проводит крупный войсковую операцию с привлечением значительных сил пехоты, танков и авиации... Обнаружена передислокация из мест своего сосредоточения 1-й кавалерийской бригада СС, частей 162-й и 252-й пехотных дивизий. Командир бригады штандартенфюрер СС Фогеляйн... Проводятся масштабные полицейские операции, перекрыты мосты, дороги, в городах поселках проводятся частые обыски …». «Источник в Минской комендатуре сообщает, что в карательных действиях против партизан задействованы крупные танковые соединения. Санкция на использование последних была получена из Берлина... Проверка показала, что через железнодорожный узел … только за последнюю неделю прошло более двадцати железнодорожных эшелонов с техникой и войсками. Выгрузка произошла... ». «... Отмечается высокая активность бомбардировочной авиации в указанном районе. С аэродромов г... и г... с 20 по 23 июня было совершенно более … вылетов бомбардировщиков противника. Разведка сообщает о применении специальных боеприпасов, не использованных ранее. Они находятся под охранной подразделений СС... Упаковка нестандартна... Нанесена зеленая маркировка с предупредительными надписями на контейнерах повышенной защиты, что позволяет предполагать...». Напечатанные буквы словно раскаленные гвозди впивались ему в голову, причиняя острую боль. «Ясно одно — немцы взялись за партизан по-настоящему! Сообщения множество раз перепроверены, дезой точно быть не могут... Полицаи, пехотный части, подразделения СС плюс ко всему танки. Они сметут их, как тараканов! Не-е-ет! Это не может быть просто обычной операцией! Нет! Ту что-то другое! Против партизан не кидают танки и авиацию, в лесу они малоэффективны... Немцы все знают! — кровь ударила ему в голову. — Все это может означать только одно — Лес им нужен, чертовски нужен... Они точно все знают!». Он машинально вытер испарины со лба. «Мы не успеваем, — размышлял он, продолжая вглядываться в документ. — Кратчайший путь на юге, напрямую... Оттуда прет немец на Кавказ. Мы связаны по рукам и ногам».
— Товарищ Сталин, — пробормотал он, отрываясь от листка. — Все... , — это была настоящая катастрофа. — Это …
— Мы должны опередить немцев, — Сталин подошел к карте, занимавшей почти всю стену его кабинета. — Нужно любой ценой оттуда вывезти всех. Никто не должен там остаться!
«Что?! Вывезти? — прозвучавшие как приговор слова воспринимались совершенным безумием. — Как? Это же глубокий немецкий тыл! Прошлый раз мы с трудом эвакуировали полтора десятка человек, но какой ценой... Потеряли три транспортника и роту, которая отвлекала внимание». Сталин, попыхивая новой трубкой, внимательно смотрел на тот самый район Белоруссии.
— … Если данные не врут, — начал словно рассуждая. — Сюда они стянули почти все свои силы, — крупный ноготь с желтой каймой несколько раз ткнулся в зеленоватое пространство чуть южнее Минска. — Здесь, здесь и здесь не осталось даже полиции в поселках и городах. Немцы вывели отсюда всех. Даже полицию бросили на усиление... Лавр, помнишь Пономаренко (начальник Центрального партизанского штаба) недавно докладывал о действиях одной партизанской бригады? Ее командир еще был награжден
— Бригада Козлова, товарищ Сталин, — быстро подсказал нарком, обладавший феноменальной памятью на фамилии. — Она же..., — до него наконец, дошло о чем подумал Верховный.
Партизанская бригада под командованием первого секретаря Минского подпольного обкома В. И. Козлова на июнь 1942 г. объединяла в своем составе более семи мелких отрядов численностью примерно 1000 — 1200 человек. Обладала полностью сформированной артиллерийской батареей, двумя взводами с тяжелыми немецкими минометами, насыщена автоматическим стрелковым оружием, а также взрывчаткой и гранатами. В ходе боев партизаны существенно усилили мобильность бригады, максимально используя захваченный у противника автомобильный транспорт. Проведенный партизанами в январе — феврале 1942 г. продолжительный рейд по территории северной Украины на тот момент был беспрецедентным и оказался очень востребован советской пропагандой. К июню, благодаря действенной и хорошо функционирующей идеологической машине, почти каждый мальчишка Советского Союза знал о беспримерной храбрости в бою и беспощадности к врагу партизанского командира Василия Ивановича Козлова и бойцов его прославленной бригады. Советские газеты, заводские многотиражки, боевые листки в подразделениях с каждым днем все сильнее и сильнее раскручивали идеологический маховик... В результате у многих создавалось впечатление, что на оккупированых территориях бьются с врагом многотысячные армии партизан, что в свою очередь порождало далеко идущие и кровавые иллюзии...
— Они в двух — трех дневных переходах, — Берия тоже подошел к карте, внимательно слушая Сталина. — После последнего рейда у них достаточно оружия и бойцов. Как ты думаешь, Лаврентий, мы сможем привлечь их к нашей операции?
«Два — три перехода по вражеской территории, — нарком осознавал, что бригада будет брошена на убой, но другого выхода просто не было. — На пути у них будет пусть и рыхлый, но кулак из массы немецких подразделений... Полицаи, полевые части... Они в пыль разотрут бригаду».
— Они должны, товарищ Сталин, — хрипло ответил Берия. — В бригаде много автотранспорта. Если ударят неожиданно, то есть неплохой шанс оказаться в нужном районе... Но, товарищ Сталин, если все удастся, то забрать они смогут только людей...
Оба прекрасно понимали, что это означает. Решение забрать только людей, самой проблемы не решало. Оно было половинчатым. На месте нельзя было ничего оставлять, совершенно ничего. Иначе, все остальное теряло смысл.
— Мы не можем рисковать, Лаврений, — они отлично понимали друг друга. — Мы не можем рисковать страной, будущим советских людей. Надо забрать всех людей! Никто не должен достаться врагу! Думаю, что у тебя найдутся люди, которые за этим тщательно проследят..., — нарком кивнул головой, не решаясь перебить Верховного. — Отправь туда столько людей, сколько нужно. Мы должны быть полностью уверены, что врагу ничего не достанется!
— Товарищ Сталин, две роты специально подготовленных бойцов находятся в постоянной боевой готовности в районе аэродрома в Кубинке, — мгновенно выдал расклад по по мобильным резервам нарком. — Оборудование храниться там же.
Разработанный именно на этот случай специальный план давно уже был разослан в качестве циркуляров на места. Подробные и четкие инструкции, не предусматривающие иных кроме заранее определенного толкований, ждали своего часа в сейфах особых отделов фронтов и армий.
К концу дня штаб партизанского движения начал внеочередной сеанс связи. Десятки восемнадцатилетних девчонок склонились над рациями, передавая зашифрованное сообщение командирам партизанских отрядов Белоруссии. Выстукиваемые точки и тире, за доли секунды покрывали сотни километров и попадали в партизанские лагеря и стоянки, превращаясь в короткие строчки слов.
Чуть ранее на один из подмосковных аэродромов столицы стали прибывать многочисленные грузовики, из которых десяток за десятком выпрыгивали молчаливые бойцы в странном обмундировании. Охрана аэродрома сразу же была оттеснена от вновь прибывших. Бойцы, затянутые в мешковатые буро-зеленые комбинезоны с черными масками на лицах, быстро выставляли оцепление вокруг посадочной полосы, на которую выгружались продолговатые ящики. Массивные на вид, сколоченные из покрашенных в зеленый цвет толстых досок, они тут же вскрывались и их содержимое использовалось по назначению. Примерно в полночь первый транспортник начал медленно набирать скорость, шурша крупными колесами по взлетной полосе. Через несколько минут за ним в воздух поднялся второй, потом — третий. За два часа в сторону фронта ушло пять самолетов, в которых не шелохнувшись сидели бойцы с огромными рюкзаками. Их еще долго провожали механики, с тяжестью в сердце смотревшие на часы и на еще темный горизонт.
117
Отступление 91. Возможное будущее.
Далекое будущее. Затерянная на фронтире обитаемого космоса станция дальнего обнаружения «Ольверк-4», давно уже снятая с боевого дежурства, — последнее пристанище для всякого отрепья, бандитов и неудачников. Уровень «С». Четвертый блок.
— А сейчас перед вами вы-ы-ы-ы-ступает, — протяжно с переливами в голосе протянул зазывала — колоритный даже по местным меркам человек, краснолицый с вживленными по всему телу платиновыми пластинами. — Киборгизированный тяжелый пехотинец Западной Конференции Алекс Фергюссон по прозвищу «Колосс», — под звуки вопящей и гудящей толпы на огромную сцену выбрался настоящий гигант — человек около двух с половиной метров роста закованный в алльтопластовые доспехи. — Общий возраст 102 года. Два раза проходил полное восстановление. Почти сорок лет службы в 434 отдельном батальоне тяжелой пехоты. Принимал участие в Каспарианском пограничном инциденте, Кирианском конфликте, в более чем двухстах локальных войнах. Награжден...
С легким жужжанием сервоприводов гигант снял шлем и оглушающе заревел. Рука, больше похожая на бронированное бревно, взлетела высоко вверх; рот раскрылся в крике, обнажая наращенные зубы. Космопех был хорош. Ярко начищенная броня, ослепительно сияющий в лучах прожекторов металл, выдвигающиеся лезвия встроенных клинков — он выглядел непобедимым и устрашающим.
— А теперь сюрприз! — ведущий сделал небольшую паузу, показывай рукой на выходящую из дальней части зала фигуру. — Противником Непобедимого Колосса в этом бою будет … в этом потрясающем бою станет , дамы и господа, …
Широкая в плечах фигура гуманоидного типа была закутана в плотный плащ с капюшоном, который полностью скрывал обычно открытые части тела — лицо, кисти рук. Стоявшие ближе всего к проходу зрители оглушающе свистели и вопили что-то обидное и презрительное. Колосс в этой части космоса был всеобщим любимцем, который выигрывал местный чемпионат уже в шестой раз. За это время он отправил на тот свет уже столько народу — бродяг, обычных просто здоровых парней, измененных имплантами модификантов, преступников, что на нынешнего его противника заранее смотрели как на покойника.
— … станет, — тянул время зазывала, пока метал не опустился, отрезая обоих противников от зала. — Николай Росто! — одновременно с выкриков имени и фамилии на пол полетел и плащ. — Действующий лейтенант Военно-Космического флота Русского сектора. Двенадцатый специальный егерский полк, — с каждым новым словом гул в зале становился все тише и тише; в памяти собравшейся здесь публики еще были свежи воспоминания, как именно вот такие егеря три года назад устроили на станции грандиозный шмон и вырезали почти три сотни человек. — И внимание! — ведущий поднял градус интриги еще выше. — Николай Росто — биомодификант первого класса!
