— Марк, ты хочешь нам сказать, что ты уже находишься в Москве? Что ты добрался до Москвы быстрее нашего самолета? В это нам всем очень трудно поверить! Но, во первых, мы сейчас покидаем депутатскую комнату и выходим к тебе, в зал прилета. Ну, а во вторых, в самое ближайшее время ты, Марк, нам обязательно расскажешь, что нужно делать для того, чтобы перемещаться в пространстве быстрее самолета. Так что имей это в виду, мы теперь от тебя с этим вопросом просто так не отстанем!
К этому времени я отошел подальше от главного табло зала прилетов, нашел себе укромное местечко за одной из колонн этого зала и самым внимательным образом принялся изучать схему зала, полученную при последнем его сканировании. На этой схеме, полученные изображения по своему качеству были очень близки к цветным фотографиям, хорошо прослеживались пассажирские потоки, которые образовывались после паспортного контроля или после получения багажа. Авиапассажиры в подавляющем большинстве были гражданскими людьми, но на схеме хорошо просматривались и группы военных, их было не очень-то много, но они все же были.
Поэтому появление в зале прилета аэропорта Домодедово военных патрулей не вызывало особого удивления, но меня до глубины души поразило общее количество этих патрулей и их численность. Только что проведенное мною сканирование показало, что в зале прилета аэропорта одновременно работают целых сей[Author ID1: at Wed Feb 24 11:11:00 2016 ]час [Author ID1: at Wed Feb 24 11:11:00 2016 ]три армейских патруля про четыре человека каждый. Патруль состоял из офицера в чине капитана или майора, а также трех рядовых бойцов, вооруженных пистолетами в кобурах, а один из бойцов имел автоматический карабин с легким снайперским прицелом. Насколько я помнил, во времена Советского Союза такие армейские патрули состояли всего из трех человек: офицера-командира и двух рядовых, которые имели при себе лишь винтовочные штыки в ножнах, болтавшиеся у них на поясах.
При этом мне бросилось в глаза еще одно обстоятельство, что офицеры, командиры этих патрулей, со своими бойцами вели себя слишком уж запанибратски. Позволяли им курить в неположенных местах[Author ID1: at Wed Feb 24 11:13:00 2016 ]ом месте[Author ID1: at Wed Feb 24 11:13:00 2016 ] и в неположенное время, покидать строй патруля, без разрешения офицера строй[Author ID1: at Wed Feb 24 11:13:00 2016 ]. Я собственными глазами мог наблюдать за тем, как парочка бойцов одного из патрулей без специального на то разрешения своего офицера убежала покупать себе мороженого в ближайшем киоске, а затем они его ели, находясь в строю. Но главное, что вызывало у меня особое подозрение, так это было то, что все эти три армейских патруля сейчас не работали. Они не бродили по залу прилета и не проверяли документы у проходивших мимо них офицеров, сержантов и рядовых солдат, только что прилетевших в Москву.
В этот момент Максим Звонарев снова вышел на меня по мысленному каналу, радостно сообщив:
— Ну, вот, командир, мы снова вернулись домой! Парни говорят, что дома нам дышится легче. Нам только что выдали паспорта и сказали, что мы свободны и можем разъезжаться по домам. Марк, говори, где мы встречаемся в этом большом зале?
— Звонарев, Максим, ты слышишь меня? Это я, Виктор Путилин, вызываю тебя на связь. — Послышался голос Виктора Путилина. — По моему мнению, вам было бы лучше двигаться по направлению к выходам на парковку из этого зала прилета. Мы с Марком перехватим вас на пути к этим выходам.
Я же продолжал хранить молчание, так как в тот момент крайне удивленными глазами наблюдал по схеме сканирования перемещения этих трех армейских патрулей, которые вдруг ожили и перешли, я бы сказал, в согласованное движение. Как только моя четверка вышла в зал прилета, то все эти три армейских патруля словно очнулись после долгой спячки. Они одновременно покинули места уединения и, одернув обмундирование, широко разошлись по залу, как бы образовав равнобедренный треугольник. Центром основания этого треугольника стала моя четверка, патрули тут же начали сходиться в эту единую точку.
Эта спланированность и целеустремленность движения трех армейских патрулей сейчас несла в себе несомненную угрозу жизни моим друзьям. До боевого контакта еще оставалось время, но Максима Звонарева и его команду уже сейчас следовало бы предупредить о надвигающейся смертельной опасности!
— Внимание бойцы, — мыслеречью я обратился к своим друзьям и товарищам, — объявляется боевая тревога! Приготовиться к отражению атак неизвестного противника. Три армейских патруля выдвигаются на огневые позиции, чтобы атаковать твою группу, Максим, с трех сторон!
Я тут же в сознания своих друзей перегнал схему зала прилета аэропорта Домодедово, на которой разноцветными маркерами были обозначены места нахождения группы Максима Звонарева, меня и Виктора Путилина, а также трассерами были обозначены возможные варианты передвижения в этом зале прилета этих армейских патрулей! В этом месте следовало бы сказать, что до огневого контакта оставалось секунд пятьдесят — шестьдесят, но не более этого!
— Принимая во внимание тот факт, что в этом зале очень много народа, стариков, женщин и детей, то прошу вас, парни, отбивая атаки противника, пользоваться одними только пистолетами. Огонь на поражение открывать только в том случае, когда вы уверены в том, что ваша цель это настоящий противник!
Здесь в наш мысленный разговор вмещался Виктор Путилин, он был краток только добавил:
— Мне кажется, парни, что это не армейские патрули, а самые настоящие снайперские группы. Солдат с автоматическим карабином — это и есть снайпер, остальные бойцы — это его охрана и группа поддержки. Так что первым делом огонь открывайте по этому снайперу. Постарайтесь не дать ему времени даже на прицеливание!
Наконец-то группа Звонарева появилась в поле моего зрения, они шли по залу прилета и с таким видом посматривали по сторонам, словно этот самый мир лежал у их ног! Когда ты молод и полон сил, то тебе всегда кажется, что весь мир принадлежит только тебе и никому другому! В этих молодых парнях ощущался еще какой-то шарм, многие симпатичные молодые девушки и даже дамы бальзаковского возраста останавливались и с большим интересом смотрели им вслед. От меня до них оставалось пройти всего каких сто — сто пятьдесят метров.
— Я нахожусь в пятидесяти шагах позади тебя. Сейчас я поравняюсь с тобой. — Тут же послышался мысленный голос Виктора Путилина.
И тогда началась твориться самая настоящая чертовщина. В этот момент я увидел первый армейский патруль, который неожиданно вынырнул откуда-то из-за колоны и сейчас быстрой рысью пытался занять огневую позицию для стрельбы по моим парням. Одним словом, если судить по этой схеме зала прилета, а также по огневым позициям, которую патрули сейчас стремились занять, то главной целью этих патрулей, разумеется, была не проверка документов, не задержание дезертиров, а организация снайперской засады для уничтожения моих друзей.
Боже мой, каким же я был идиотом, наблюдая за тем, как эти якобы армейские патрули готовились к убийству Максима, Леонида, Влада и Митяя. Я, имея в своем распоряжении столько времени, даже пальцем не пошевелил для того, чтобы предотвратить этот огневой контакт вражеских снайперов с моим людьми. Леонид Васьков, Максим Звонарев, Влад Сергеев и Митяй Суровцев шли по залу прилета к выходу, они пока еще не подозревали, какая черная туча смертельной опасности сгущалась вокруг них!
Командир патруля, бежавшего впереди меня, офицер в звании майора, вдруг громким и каким-то пронзительным голосом прямо на бегу потребовал:
— Молодые люди, прошу вас остановиться и предъявить документы!
Несмотря на мои предупреждения, это требование армейского офицера в звании майора, да и сам факт появления армейского патруля, для Максима Звонарева и его друзей все же оказалось неожиданным. Они, конечно, остановились и начали, как мне показалось, медленно разворачиваться в сторону патрульных. В результате этой малой задержки моя четверка была тут же окружена с трех сторон снайперскими группами.
Даже на бегу я хорошо видел, что несмотря на то, что майору удалось остановить моих парней, его снайперу требовалось еще пара мгновений для того, чтобы выровнять свое дыхание, снять винтовку с предохранителя, прицелиться и выстрелить. Но, как вы пронимаете, я не имел права, ради сохранения жизней своих друзей, этому вражескому снайперу подарить эти мгновения. К этому времени оба моих израильских любимца Desert Eagles уже были в моих руках. На этот раз я решил не кричать, предупреждая своих друзей криком о наступающей опасности. Я попросту указательными пальцами обеих рук выжал курки обоих своих пистолетов и, ведя огонь по-македонски, прямо на бегу принялся расстреливать этот армейский патруль. Только с третьего выстрела мне удалось поразить снайпера в голову, двумя другими выстрелами — прикончить майора, одного из рядовых ранить в живот, а второму прострелить бедро. Я не стал добивать раненых только по одной причине, в руках у них не было оружия, которым они могли бы угрожать жизням моих друзей и моей жизни.
Разумеется, у меня уже не хватило времени на то, чтобы навинтить глушители на стволы обоих своих пистолетов. Слава богу, что мои выстрелы, вдруг прозвучавшие в таком большом зале прилета, оказались не столь уж громкими хлопками. На них мало кто из прилетевших авиапассажиров обратил внимание, если бы не кровь, не мертвые тела, один за другим валившиеся на пол зала! Если бы не громкий лязг карабина, выпавшего из рук уже мертвого снайпера и громко ударившейся о камень пола, и если бы не вопли и громкие стоны раненых патрульных, то паника после моих выстрелов так бы и не поднялась в этом зале.
Первыми на эти все звуки отреагировали мои друзья Максим, Леонид, Влад и Митяй. Услышав пистолетные выстрелы-хлопки, они тут же разбежались в разные стороны, тем самым перестав из себя изображать централизованную мишень!
Затем я услышал голос Виктора Путилина в мысленном канале связи, он спокойным голосом нас проинформировал:
— Вижу и атакую вторую вражескую снайперскую группу!
Тотчас же по залу прилета Домодедовского аэропорта снова пронесся стаккато пистолетных выстрелов, но звук выстрелов советского ТТ уже нельзя было сравнивать с выстрелами-хлопками моих Desert Eagles. Они прозвучали громко и мощно, ни у кого не оставив сомнения в том, что в зале прилета идет перестрелка между двумя враждующими сторонами. Тут же зашевелилась аэропортовская милиция, но милиционеры с автоматами почему-то побежали в противоположную от перестрелки сторону.
— Со снайпером мне удалось покончить, а майор и два рядовых убежали! — Проинформировал Путилин.
В данную минуту меня очень обеспокоило внезапное исчезновение из нашего поля зрения третьего патруля или, как его назвал Виктор, третьей снайперской группы. Сколько бы я не вглядывался в мечущийся по залу прилета народ, сколько бы я не сканировал зал прилета в поисках третьей снайперской группы, ее я так и не обнаружил. Она словно сквозь землю провалилась, ее нигде не было видно. Тогда, вероятно, на меня опустилось еще одно наитие, которое как бы мне подсказало, где сейчас могла бы находиться третья снайперская группа неизвестного противника. По мысленному каналу связи я сделал небольшое объявление следующего характера:
— Вероятно, третья вражеская снайперская группа ожидает нашего появления на улице, там ее снайперу будет легче работать. Он может расстрелять нас, как только мы выйдем из здания аэропорта и пойдем к своему автомобилю! В этой связи приказываю, всем разбиться на пары, первая пара Ганеев и Путилин! Этими парами мы со всеми предосторожностями будем следовать к выходу из аэропорта. В аэропорту прошу стараться, как можно меньше стрелять, так как в этой панике могут пострадать невинные люди! Особое внимание прошу уделить переходу в наше транспортное средство. Каждая двойка будет выходить наружу из отдельного подъезда. Первой выходит на улицу пара Ганеева и Путилина! Всем подтвердить прием и свою готовность!
Я увидел Путилина, стоявшего за колонной и внимательно всматривавшегося в панике мечущихся перед ним авиапассажиров. Он в ответ на мой приветственный мах руки кивнул своей головой, а затем я услышал его голос в своей голове:
— Марк, придумай что-нибудь! Этим людям надо объяснить, что в зале стрелять больше никто не будет, что им надо успокоиться, найти и оказать медицинскую помощь травмированным и раненым людям!
Я еще раз кивнул ему головой, подтверждая прием его голосового сообщения. Затем мы с Виктором парой, прикрывая друг друга, осторожно начали продвигаться к выходам из здания аэропорта на автостоянку, где был припаркован его джип Мерседес GL 350. Идти в общей сутолоке творящейся в данный момент в зале прилета было несколько затруднительно. Каких-то три-четыре минуты прошли после последних выстрелов, но народ по-прежнему метался по залу в поисках безопасного убежища. Еще при первых сканированиях зала прилета, я обратил внимание на кабину, в которой сидел диспетчер, делавший платные объявления по залу прилета. Силой мысли подключился к каналам связи, выходящими на динамики, установленные только в этом зале аэропорта и ровным, спокойным голосом наговорил следующее сообщение:
— Граждане авиапассажиры, прекратите паниковать, остановитесь и успокойтесь! Уже пора прекратить бегать и метаться по залу в поисках несуществующего убежища! Уверяю вас в том, что больше никто стрелять в этом зале не будет! А вам, граждане авиапассажиры, я советую остановиться, осмотреться и оказать посильную помощь пострадавшим или раненым людям. Да и, пожалуйста, к трупам не подходите, ими должны заниматься представители нашей милиции!
К этому времени мы с Путилиным подошли к одному из выходов из здания аэропорта. Меня поразила одна мысль, народ в панике метался по залу прилета, но из терминала аэропорта на улицу почему-то никто из паникеров не выбегал. Отключившись от каналов связи зала прилета, я тут же перешел на мысленный канал связи и быстро проговорил:
— Всем парам стоп, остановиться и стоять на месте, наружу пока не выходить. Мы с Путилин, так как противник, возможно, не знает нас в лицо, проведем двухминутную разведку и прикроем вас, когда вы будете выходить на улицу!
Сегодня был последним днем октября, на улице было, по-прежнему, тепло, но солнце весь день скрывалось за тучами. На землю опускались вечерние сумерки, на автостоянке зажглись первые уличные фонари. В де дни в Домодедово все еще шла реконструкция терминалов, прямо перед выходом достраивались какие-то объекты. Многие из этих объектов все еще были в строительных лесах и огорожены высоким забором. Чтобы пройти к автостоянке, авиапассажиры должны были воспользоваться лабиринтом, возникшим в проходах между этими строительными объектами. То есть люди должны были идти под прицельными выстрелами вражеского снайпера. Поэтому я не стал искать самого этого снайпера, а попытался сообразить, где он мог бы соорудить свою огневую позицию.
