— Вы все сдержались, а я... — чувство вины просто раздирало солдата изнутри, казалось, он готов прямо сейчас покончить жизнь самоубийством.
— Отставить, сопли, солдат, — тихо, но жёстко осадил его Рамбли, — не один вы стояли и оправдывались перед этим пи...пренеприятнейшим абаком.
Но Громила, похоже, никого не слышал, продолжая самобичевание, пик его страданий достиг апогея.
— Ван, — подал голос Сайен, — посмотрите на меня.
Риман медленно с усилием поднял голову.
— Я прекрасно понимаю всё, что вы сейчас чувствуете. Вам хочется умереть, ибо только смерть, как вы считаете, может смыть вашу вину.
Громила, не мигая смотрел на командора, в готовности принять всё, что тот сейчас скажет. Скажет пойти и застрелиться — пойдёт, поручит взять вину за уничтожение Гирмоса на себя — возьмёт без раздумий, только бы это помогло остальным обелить своё честное имя.
— Но я уже говорил, что это заседание не могло закончиться по-другому, — продолжил Сайен, — Омнака опытный политический деятель, и таких честных и горячих, как вы уничтожил не один десяток. Вы солдат, а не дипломат и привыкли решать всё в честном поединке, поэтому абак прекрасно знал, куда и как бить, чтобы вы сорвались. Политики вообще особая раса — у большинства наблюдается полное, абсолютное отсутствие совести и сострадания. Но наряду с этим они настолько виртуозно владеют словом, так мастерски могут извратить событие, что им достаточно одного факта, который можно истолковать двояко, чтобы склонить общественное мнение в свою пользу. И общественности, не умеющей самостоятельно делать выводы, очень сложно разобраться в том, что происходит. Люди привыкли к тому, что им преподносят факты с уже готовыми оценками, они разучились думать самостоятельно. Поэтому Омнака с лёгкостью просчитал реакцию вашу и зрителей и, как хороший режиссёр мастерски провёл допрос, придерживаясь всех законов драматургии. Он специально вызвал вас первым для того, чтобы разыграть свой спектакль и показать зрителям что на "Астрее" служат неадекватные преступники, у вас просто не было шансов. Поэтому сегодня судьи и слушатели видели перед собой разъярённого римана, который от бешенства шёл крушить всё на своём пути, а я видел личность, которая тогда, семь лет назад не изменила себе, и даже зная, что его могут расстрелять, не стала убийцей невинных женщин и детей. Ваша душа и совесть чиста, а это, поверьте, непозволительная роскошь для таких, как Омнака. Я горжусь тем, что вы служите на моём корабле.
Сайен подошёл к Громиле и пожал его руку. Ван недоверчиво поднял глаза на командора, словно не веря, что тот говорит серьёзно, затем посмотрел на окружающих, и, не увидев ни в ком осуждения, наконец, поверил, в то, что всё не так безнадёжно. На его лице проявилась несмелая улыбка.
— Ван, мы все тебя любим! — просияла Диана, радуясь, что Сайену удалось вытащить Громилу из кошмарного состояния.
По лицу Рамбли можно было прочесть, что он бы с удовольствием назначил Вану пару тренировок с уровнями на психическую выносливость, но, видимо, капитан тоже понимал, насколько сильно себя винит риман, поэтому решил в этот раз промолчать.
Открылась дверь, и капитан Астахов пригласил всех на выход. Их группу тут же окружила служба безопасности и увлекла в неприметную дверь, за которой оказался полутёмный безлюдный коридор, ведущий к лифтам.
— Лин, как ты? — тихо поинтересовалась Диана, встав рядом с мужчиной.
— Не переживай, я в норме, — отмахнулся солдат.
— Ты держался потрясающе! — девушка незаметно сжала его руку.
Ей хотелось поддержать друга, то, что пережил сегодня Лин было просто чудовищно.
Дальнейшая дорога проходила в полной тишине. Поднявшись на крышу, астреевцы обнаружили уже знакомый тюремный кар. Почётного эскорта Марона не было.
— Король Лимирии согласился со мной в том, что привлекать внимание к вашей группе ни к чему, поэтому отозвал своё сопровождение, — сообщил Астахов, — место, где вы будете жить, не является тайной, но возбуждать излишний интерес, думаю, не стоит.
Сайен кивнул, соглашаясь, а Диана осматривалась по сторонам — движение на Земле теперь было не только по поверхности, но и по воздуху. Автокары летали на разной высоте и в разных направлениях, многоуровневые воздушные дороги, непонятно каким образом регулирующиеся, имели оживлённейшее движение, и в каждой пролетающей мимо машине могли находиться присланные Дартайном люди. Девушка поёжилась, отгоняя заползающий в душу страх и на это движение моментально среагировал Астахов:
— Госпожа Диана, вам холодно? — он смотрел с искренней заботой и обеспокоенностью.
— Нет, господин полковник, я просто немного устала.
Девушка постаралась улыбнуться, стремясь, чтобы никто из присутствующих не догадался что ей страшно, но Сайен всё понял, даже не смотря на то, что Диана от него сейчас была закрыта.
"Скоро будем в безопасном доме" — успокоил он её
"В безопасности ли? — посмотрела на него Диана, — это же дипкорпус — там наверняка куча потайных комнат и полно камер наблюдения. Я уже не говорю об опасности извне"
"Ну, во-первых, нам повезло, что нас охраняет сам заместитель главы Службы Безопасности Союза. Могу с уверенностью сказать, что он верен присяге и не замышляет лично против нас никакого зла. Если докажут виновность "Астрея", он первый посадит нас в тюрьму, а пока будет обеспечивать безопасность даже ценой своей жизни. А во-вторых — дом, в котором мы будем жить в ближайшее время, я проверю в течении получаса и уберу оттуда все потенциальные угрозы"
Диана не стала спрашивать, каким образом командор всё это будет делать, так как автокар в это время поднялся в воздух.
— Полковник, — обратился Сайен к Астахову, — дом, в который нас везут, сейчас охраняется вашими людьми?
— Вас будет охранять следующая тридцатка бойцов, эти сменятся, когда доставят вас на место и утром снова заступят на дежурство.
— То есть, смена уже там?
— Да, — подтвердил мужчина, — дом и окрестности проверены.
— Провокаций, как при выходе из космопорта, не будет?
У Астахова заходили желваки, было понятно, что в космопорте его нагло подставили, организовав разъярённый народ, и поставив тем самым его задачу под угрозу срыва. Так же Диана поняла, что он не простит Омнаке этого поступка.
— Провокаций не будет! — глухо ответил полковник.
Дальнейшая дорога проходила в тишине, Санрино и Громила Ван, которые обычно весело друг друга подкалывали, подавленно молчали, уставившись в затемнённые окна. Всё вроде бы было спокойно, но, не смотря на заверения Астахова, Диана чувствовала тревогу. Ну не мог Дартайн ограничиться одной единственной выходкой с огромным изображением Дэна, должно же быть ещё что-то. Он не успокоится, пока её не достанет, или пока не сдохнет.
"Диана, — обратился к ней ментально Сайен,— как ты себя чувствуешь?"
"Неплохо" — осторожно ответила девушка, врать командору не хотелось, но не говорить же ему, что её потряхивает от нехорошего предчувствия.
"Я хочу поговорить с тобой о том эпизоде с рекламным щитом"
Вайринг посмотрел на девушку, проверяя, в состоянии ли она сейчас говорить на эту тему.
"Я вас слушаю", — Диана внутренне подобралась.
"То, как ты повела себя в той ситуации, вызывает уважение! Я понимаю твои чувства — в один момент получить подтверждение того, что Дартайн всё— таки жив и увидеть портрет ... любимого человека..."
Диана хотела ответить, но Сайен не дал ей такой возможности.
"Должен попросить у тебя прощения — я обещал, что огражу тебя от всего, и в физическом плане, насчёт твоей безопасности я сдержу слово, но вот от морального давления Дартайна... пока мы его не поймали... вынужден признать, пока бессилен. Я могу лишь приглушить твои эмоции, чтобы ты не так остро на всё реагировала"
Девушка посмотрела на Сайена — вайринг сидел бледный, напряжённый и просто снедаемый чувством бессилия.
"Вам не за что извиняться, командор, — Диана послала вайрингу волну благодарности, — вы изначально понимали, что от такого защитить меня не можете, поэтому и настаивали, чтобы я оставалась на "Астрее". Я сама сделала свой выбор, появившись перед Омнакой на экране, и сама решила приехать на процесс. А благодаря вашей поддержке, мне кажется, я готова справиться со всем, что бы ни случилось"
Девушка щедро улыбнулась командору, посылая ему самые тёплые эмоции, стремясь стереть с лица вайринга это обречённое выражение. В последнее время она просто не могла выносить, если видела, что командору плохо, а особенно из-за неё. И с облегчением увидела, что краски на лицо Сайена возвращаются.
Кар остановился, вероятно, на каком-то светофоре, и Диана повернула голову к окну, когда она поняла, что этого делать не стоило, было поздно. На небоскрёбе висело такое же голографическое изображение Дэна, как и в космопорте, только поменьше. Улыбающееся родное лицо, на которое так больно смотреть, сознавая, что это всё неправда, и, скорее всего Дэн где-то страдает, а она ничем не может помочь. Задохнувшись от снова нахлынувшей боли, Диана поспешно отвернулась и натолкнулась на внимательный взгляд Астахова.
— Скажите, у вас принято таким образом выражать свои чувства? — поинтересовался Рамбли, который тоже обратил внимание на портрет.
— Некоторые люди используют подобные приёмы, но не в таких масштабах, — охотно включился в беседу полковник, — город просто наводнён этими изображениями, видимо, либо слишком большая любовь, либо слишком много денег. Похоже, в Лондоне не осталось ни одного человека, который бы этого не видел. Жители уже три дня подряд гадают кто же та счастливица, ради которой всё затеялось.
"Диана, ты ведь понимаешь, что это просто средство давления на тебя? — успокаивающе спросил Сайен, — Дэна у него нет, он просто тебя мучает. Как только мы прибудем в дом, я дам задание своим агентам узнать, кто заказал эти баннеры, и по ним попытаюсь отследить цепочку к Дартайну, но сразу предупреждаю, шансов мало, он не идиот, так подставляться. Сейчас его ищут другие мои команды. Ты просто немного потерпи"
"Всё нормально, командор, — ответила девушка, — я справлюсь"
— Внимание, мы подъезжаем, — сообщил Астахов
Диана напряжённо посмотрела в окно. Они приземлились возле небольшого дома, по-видимому где-то на окраине города. Здесь не было небоскрёбов, и район составляли три и пятиэтажные дома.
"Это гостевой дом дипкорпуса, здесь останавливаются делегации разных представительств Союза Объединённых рас"
"Честно говоря, я думала, нас поселят в каком-то тюремном блоке как преступников и разделят"
"Омнака так и собирался сделать" — усмехнулся Сайен.
Поинтересоваться, как вайринг смог его переубедить, Диана не успела, так как кар снова поднялся в воздух и завис над воротами. Девушка вообще не понимала, зачем тут ворота, если существуют летающие машины и любой злоумышленник, если захочет, спокойно перелетит через них сверху. Но стоило машине зависнуть, над домом и участком вспыхнул свет, огромным коконом накрывший всю территорию.
"Это силовой щит, — объяснял Сайен Диане, — когда кто-то подходит или подлетает к дому — включается защита. Сейчас нас просканируют и пропустят"
И действительно — из "кокона" на них направили расширяющийся луч, полностью обхвативший тюремный автокар и машины сопровождения. Через несколько секунд луч исчез, и световая преграда разошлась прямо перед ними. Кар плавно влетел во двор и медленно опустился на землю.
Выйдя из машины, Диана была приятно удивлена, так как перед домом был прекрасный цветущий сад с деревьями и клумбами. Как хорошо, что они попали сюда летом, зимой, когда все растения сбрасывают листву и засыпают, вайрингам было бы очень тяжело.
— На время слушаний в суде это ваш дом, — сообщил полковник, — вы не сможете никуда отсюда выйти без моего сопровождения. Поэтому прошу не предпринимать попыток покинуть это место самостоятельно.
— Мы поняли вас, полковник, — кивнул Сайен, — со своей стороны могу пообещать, не покидать его пределы без особой необходимости.
Астахов замер — только что командор прямо сказал, что если ему будет нужно, он выйдет отсюда по своим делам.
— Вы не сможете отсюда выйти, система безопасности настроена так, что просто не даст вам такой возможности.
— Полковник, я уважаю вас как профессионала и как человека, поэтому не могу обманывать, давая обещания не покидать этого места.
Несколько секунд Сайен и Астахов мерялись взглядами. В командоре не было агрессии или желания унизить, а только стремление оставаться честным до конца. Видимо, полковник смог прочитать это в глазах вайринга.
— Благодарю, что предупредили, — Астахов сухо кивнул, принимая ответ, — вы можете проходить в дом и располагаться.
Зайдя в помещение, Диана на несколько минут забыла о неприятном инциденте. Всё в доме было стилизовано под старину. Девушка не могла поверить, что возможно такое чудо. После функционального серого зала суда, технически удобного "Астрея", она словно вернулась в своё время. Большая прихожая вела в просто огромную гостиную с камином. Мягкие кресла, большой круглый стол с резными ножками, деревянные стулья. Пузатый диван, так и манил залезть на него с ногами, укутаться пледом и с чашкой чая засесть за книгу.
Сайен, убедившись, что ни Астахов, ни его бойцы входить в дом не собираются, отошёл в сторону и стал проводить какие-то манипуляции. Сначала мужчина извлёк из складок одежды растения, вероятно, такие же, как те, которые дал королю Марону в зале суда, затем подошёл к окну и посыпал семена между полом и стеной. Иссил в это время достал небольшой прозрачный футляр, поставил его прямо на пол и открыл. Из ёмкости во все стороны хлынула армия малюсеньких коричневых жучков. Они с бешеной скоростью разбежались по комнате, и через секунду ни одного не было видно.
Команда, глядя на эти манипуляции, уже не удивлялась, астреевцы спокойно стояли и ждали, когда можно будет заговорить.
— Предлагаю всем подняться на второй этаж и осмотреть свои комнаты, — обратился Сайен к команде, — полчаса у вас есть, потом подадут ужин, и мы сможем поговорить в спокойной обстановке. Пока прошу никаких разговоров не вести. Комнаты все одинаковые, ваши вещи доставлены с фрегата и стоят в коридоре.
Астреевцы поднялись на второй этаж и оказались в длинном коридоре со множеством дверей. Отыскав свою сумку, Диана зашла в первую попавшуюся комнату и сразу направилась в душ — ей очень хотелось смыть с себя всю грязь, налипшую после первого дня слушаний. Стоя под струями воды, девушка анализировала произошедшее сегодня. Было очень странно, что Дартайн, кроме как с изображениями, никак себя не проявил. По идее, она главный свидетель, и если завтра заслушают её показания, и плюс ещё возьмут ДНК, это может повернуть процесс в совершенно другую сторону. И Дартайн ни в коем случае не должен этого допустить. Отсюда вывод — он ни за что не позволит Диане выступить в суде. И значит, если не сегодня, то завтра должно случиться что-то такое, что ей помешает. И девушка вдруг осознала, что завтрашний день будет страшен не тем, чего она боялась. Она думала, что самое ужасное стоять перед огромной толпой народа, но это всё ерунда по сравнению с тем, что может приготовить Дартайн.
