'Сейчас я подойду и открою вторую дверь. Без сомнений и колебаний... Сейчас...', — Маара сделала шаг вперед и протянула руку к дверной ручке, но пальцы так и не сомкнулись на закрученной в спираль полоске металла.
— Вот и я, — прозвучал звонкий голос Лиин за спиной, бесцеремонно вырвавший катарку из собственных мыслей. — Мы еще кого-то ждем?
— Я... — молодая хищница втянула голову в плечи и прижала ушки, инстинктивно поджав еще и хвост, при этом боясь обернуться к подруге.
— М-да, — после короткой паузы протянула твилечка. — Как все сложно.
В следующую секунду Маара почувствовала, как ее левое плечо сжала тонкая, но сильная кисть руки экзотки, этим нехитрым действием словно бы поделившейся своей решительностью. После еще пары секунд молчания, старшая одаренная произнесла:
— Если ты сейчас не откроешь эту дверь, я сильно разочаруюсь и дам тебе хорошего пинка, чтобы направить заблудшую подругу в правильную сторону.
Маара нервно хихикнула, встряхнулась и все же взялась за дверную ручку, надавливая на нее и наконец-то заходя в спальню господина Бейла. Едва она переступила порог, как по глазам ударил яркий дневной свет, а нос стали щекотать запахи каких-то лекарств, дезинфецирующего средства и чего-то еще, что сразу не удалось определить. Проморгавшись, она увидела стоящую к двери левым боком кровать, низкий столик, шкаф, широкий плазменный монитор на стене, в данный момент показывающий программу из серии 'В мире дикой природы', ну и конечно же единственного обитателя палаты, лежащего на белых простынях, под тонким синим одеялом, укрывающим тело от пояса и ниже.
...
Лежа на больничной кровати, я ощущал чудовищную слабость и всепоглощающую лень. Ни сил, ни желания даже руками шевелить не было, а апатия, охватывающая разум, подавляла даже мысли о том, чтобы хоть как-то с этим бороться.
Все же заставив себя открыть глаза, несколько долгих секунд смотрю на ровный белый потолок, затем опускаю взгляд на свое тело и вижу... бледную кожу обтягивающую выступающие ребра, тонкие словно ветки руки, в которых можно рассмотреть каждую косточку и пульсирующие жилки артерий. Воображение, достаточно богатое из-за вполне широкого кругозора и неодназначного опыта, нарисовало перед внутренним взором обтянутый кожей скелет, который по непонятной причине продолжает жить и дышать...
'Красавец, ничего не скажешь. Хоть сейчас можно идти сниматься в фильме про нежить, в роли главного злодея — немертвого мага. Ну или в качестве массовки... пусть это и ранит мою раздутую гордость', — слабый смешок, похожий скорее на кашель, все же вырвался из конвульсивно дернувшегося горла, заставляя тяжело и шумно засопеть.
Решаю, что лучше не травмировать свою нежную психику видом собственной немощи и закрываю глаза. Скоро должен прийти мой лечащий доктор и перед разговором с ним нужно набраться сил, а также придумать список самых важных вопросов (например — почему я похож на скелет, хотя еще недавно был грудой мышц, перед которой большинство культуристов выглядели бы дистрофиками).
Минут через пять неспешных размышлений, лень вернулась с новой силой, ее поддержала взявшая новый уровень апатия, что стало сокрушительным ударом для воли. Мысли вскоре начали путаться, а затем я и вовсе уснул, видя обрывочные образы разноцветных медвежат, которые пели странные песни, танцевали причудливые танцы, а затем вовсе побежали в огромный хрустальный замок, оставляя меня наедине с собой.
Сложно сказать, сколько я находился в таком состоянии, минуты или часы, но все хорошее и плохое имеет свойство подходить к концу. Звук открывающейся двери пробился к моему сознанию даже через сон, заставляя мобилизовать все имеющиеся силы и напрячься, готовясь... к чему-то. Однако секунды шли, но ничего не происходило, а лежать и притворяться спящим, находясь под внимательным взглядом как минимум одной пары глаз, становилось почти физически неприятно, что побуждало хоть к каким-то действиям.
...
Смотреть на исхудавшего мужчину, похожего на пособие по анатомии, сбежавшее из кабинета ксенобиологии, было откровенно больно. Пусть Лиин и не испытывала к господину Бейлу столь же болезненной привязанности как Маара, но и она была воспитанницей скаран, из-за чего имела вполне определенное мировоззрение и искренне переживала за хозяина.
Король Альдераана и член Галактического Сената (никто с него эту обязанность не снимал, лишь временно назначив замену) представлял из себя жалкое зрелище: после вывода всех химикатов из организма и блокировки зависимости от лекарств, от сильного и буквально пылающего жизнью человека остались кожа и кости. Как сказал лечащий врач, первое время, как минимум — десять дней, ему придется питаться желеобразной массой и отказаться от каких-либо значительных нагрузок, в том числе и эмоциональных.
— Здравствуйте, господин Бейл, — неуверенно переминаясь с ноги на ногу, опустив мордочку к полу, словно школьница вызванная в кабинет директора за какую-то шалость, все же произнесла молодая катарка, наконец нарушая тягостную тишину.
Хозяин открыл глаза, повернул голову на бок, пару секунд потратил на узнавание и... улыбнулся. Слабая, из-за бледности кожи кажущаяся болезненной, но вполне искренняя улыбка, словно бы сняла с души твилечки заметный груз. Все же она опасалась того, что мужчина начнет обвинять их во всех своих бедах и если сама Лиин отнеслась бы к подобному достаточно спокойно, ее напарница могла снова впасть в какую-нибудь крайность.
— Какие гости, а я не при параде, — попытался пошутить человек, но сиплый голос его подвел. — Кхе-кхе... чувствую себя на все сто, а то и сто пятьдесят. Эх, могли бы хотя бы улыбнуться, ради приличия.
— Мы рады, что вы идете на поправку, — за обеих девушек ответила старшая одаренная.
— Я пока еще никуда не иду, но лежу на поправку — точно, — подмигнул собеседницам хозяин. — Что-то мне не нравится ваша серьезность: неужели кто-то заболел?
— Господин Бейл... — подала голос Маара, прижавшая ушки к голове и не решающаяся поднять взгляд на мужчину.
— Да нет, он — точно в порядке, — прервал катарку человек. — Мы с ним виделись недавно.
'Сила, за что ты дала этому разумному такое нелепое чувство юмора?', — мысленно вопросила у пространства Лиин, но ответа, разумеется, не получила.
— Простите, — выдавила из себя молодая хищница.
— За что? — вроде бы искренне удивился сенатор Органа.
— Это я виновата... во всем, — заявила катарка, словно бы сжавшись всем телом.
— Ну у тебя и самомнение, котенок, — усмехнулся хозяин, чем заставил Маару поднять на себя недоуменный взгляд. — Во всем виноватой ты быть не можешь физически: галактика слишком большая, чтобы даже канцлер Республики мог быть виноват во всем. Скажу даже больше: прямо сейчас где-то на этой планете происходят тысячи событий, которые можно интерпретировать как нарушение закона, и ты в них совершенно не виновата.
— Я... не об этом, — то ли обиженно, то ли возмущенно произнесла молодая хищница, в Великой Силе от которой исходила буря эмоций, разобраться в которых не было никакой возможности. — Если бы не я...
— То я, с большой долей вероятности, уже не разговаривал бы с вами или кем-либо другим, а мой плоский юмор радовал бы только призраков Силы... хотя — тоже вряд ли, — голос хозяина резко стал серьезным, словно бы набрал силу и громкость. — Маара, что я знаю точно — ты спасла мне жизнь и уже не в первый раз. Какой бы сволочью я был, если бы винил тебя или кого-то другого в том, что регулярно вляпываюсь в неприятности.
'Удивительно взвешенная точка зрения. А ведь доктор говорил, что господин Бейл может быть слегка... замкнут', — новым взглядом посмотрев на человека, твилечка встретила ответный взгляд, в котором сквозили усталость, решительность и что-то еще, что никак не удавалось интерпретировать.
— Спасибо, — через силу улыбнувшись, катарка провела ладонями по мордочке, стараясь хотя бы выглядеть радостной.
— Я тут слегка отстал от жизни, — хозяин изобразил смущение на лице, хоть в эмоциях ничего подобного не ощущалось. — Расскажите-ка мне последние новости.
...
'М-да... Так и хочется воскликнуть: 'Распустились тут без меня!'. Пока я тут лежу, военные корабли бороздят просторы вселенной, союзники мутят воду, а предприятия фактически работают вхолостую. И что мне со всем этим делать? Нужно переводить альянс из режима ожидания, в боеготовность номер — один. И с джедаями следует встретиться, да и к канцлеру заглянуть... но сперва — побеседовать с Жулио', — изредка задавая наводящие вопросы, слушаю стройную историю приключений двух девушек, на фоне которых проносились последние мировые события.
И дураку (то-есть — мне) понятно, что о многом Маара и Лиин умалчивают, что-то упоминают вскользь, а что-то вовсе опускают как незначительные подробности. В ходе повествования, что я не сразу заметил, стал кристально ясен один факт: катарка воспринимает твилечку как старшую (еще не совсем альфу, но близко к тому). Это открытие было... неоднозначным.
'Жизнь моя — жестянка: как же мне завидно. А ведь в голове уже начали зреть планы по совращению моих телохранительниц, тем более, что золотистая кошечка раньше проявляла в мою сторону однозначный интерес. Видно, что не судьба. Ну да ладно: так наверное даже лучше. Не хватало мне еще романтические отношения с собственной охраной заводить', — усилием воли отгоняю подкинутые слишком живым воображением картинки эротического содержания, все же нижнего белья на мне нет, а покрывало слишком тонкое для того, чтобы скрыть естественную реакцию организма.
Тем временем экзотки дошли в своем рассказе до момента захвата пиратов, которые захватили меня. С их слов выходило, что все прошло почти легко и непринужденно, но вот непроизвольные движения ушей Маары и попытки скрыть взгляд, совершенно неосознанные из-за охватывающего девушку волнения, лучше всяких слов говорили о том, что не все было так гладко. Лиин держала лицо гораздо лучше, но при желании и в ее поведении можно было заметить определенные признаки...
'Даже удивительно: не думал, что сохраню подобные навыки в той дыре... А девчонки времени зря не теряли и даже новых подружек нашли. Нужно будет переговорить с этими мышками, отблагодарить и предложить постоянную работу... Мыши-мыши... О чем-то я забыл. Винсонт блин!', — игла осознания кольнула разум, заставив широко распахнуть глаза.
— Господин Бейл, что-то не так? — всполошилась молодая хищница, едва ли не вставая в защитную стойку.
— Там, в комплексе, под трибунами арены, остался один экзот... — тщательно подбираю слова, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. — Его зовут Винсонт и он сородичь ваших новых подруг — Карабин и Харли. Двухметровый здоровяк с белым мехом...
— Я могу узнать, что случилось с пленниками, которых освободили вместе с вами, — предложила твилечка.
— Я буду тебе весьма признателен, — слегка киваю головой. — Все же, он мне жизнь пару раз спас...
'От меня же', — добавляю мысленно, не желая вспоминать собственные попытки самоубийства.
В наступившей тишине старшая из девушек стала тыкать пальцем в голографический экран, проявившийся на ее правой ладони. Спустя пару минут она заявила:
— Похожий по вашему описанию пациент сейчас лежит на нижнем уровне госпиталя Корусанта, в палате энтенсивной терапии. Угрозы жизни нет.
— Это хорошо, — ощущаю легкое облегчение. — Нужно будет с ним переговорить, да и перевести его в нормальные условия содержания не помешает.
— Я этим займусь, — пообещала Лиин.
Рассказ продолжился, оборвавшись только на моменте, когда Маара рассказывала о своем посещении арены, где она и встретила меня. Когда же пришел доктор, твилечка отправилась по делам, катарка же осталась обеспечивать мою безопасность (на миг, она представилась мне сторожевым псом, сидящим у ног хозяина, от чего мне даже стало немного не по себе).
После лечащего врача, заявившего, что я иду на поправку, прибыл Жулио Бас, радостный как ребенок перед новым годом. После просьбы друга оставить нас наедине, молодая хищница неохотно вышла в коридор, предупредив о том, что будет рядом.
— Я рад, что ты скоро вернешься в строй, — заявил мой друг детства, устраиваясь на стуле для посетителей и оправляя дорогой костюм. — Не поверишь, насколько меня задрало 'высокое сообщество' Корусанта.
— Отчего же? — слабо усмехаюсь. — Очень даже представляю. И да: я тоже рад, что возвращаюсь в строй. Но друг мой, ответишь на один вопрос?
— Ради тебя? — собеседник состроил одухотворенное выражение лица. — Я готов ответить... на два вопроса!
— За язык тебя никто не тянул, — перехожу на серьезный тон, своими глазами ловя взгляд собеседника. — Какого Хатта ты спал с моей женой?
Выражение лица Жулио стало каким-то неестественным, глаза чуть расширились, пальцы дрогнули, словно бы пытаясь сжаться в кулаки. Все это продлилось какую-то секунду, но мне этого было достаточно и ответа вслух уже не требовалось.
Чужие планы
Четвертый ударный флот КНС вышел из гиперпространства на границе звездной системы, являющейся столицей очередного субсектора, входящего в состав Галактической Республики. В ту же секунду, закрепившиеся на броне бывших торговых судов, при помощи магнитных захватов, 'Стервятники' и 'Гиены' активировали двигатели и построившись звеньями по пять машин, устремились к охранному флоту, который расположился на орбите единственной обитаемой планеты, под прикрытием орудий орбитальных станций.
Благодаря тому, что дроидам не требовалось отдыха, еды, какого-либо комфорта, МЛА конфедератов спокойно могли путешествовать как в трюмах кораблей-носителей, так и на броне. Пользуясь этим фактором, Шредер не только оставил за собой право первого удара, но также увеличил общее количество истребителей и бомбардировщиков в своем флоте (благо, что их производство было достаточно дешевым, пусть и эффективность каждой отдельной машины оставалась низкой).
Республиканцы ответили тем, что активировали системы подавления связи, что за время столкновений стало настолько привычным, что уже не вызывало неудобств: на части больших звездолетов устанавливались квантовые передатчики, остальные же приноровились использовать световые сигналы, разнообразные датчики и лазерные целеуказатели, чтобы передавать друг другу короткие шифрованные сообщения. Разве что спонсорам армии сепаратистов не нравилось то, что даже на дроидные МЛА теперь приходится устанавливать мало мальски серьезные процессоры, чтобы они могли сами ориентироваться в сражении.
Навстречу 'Стервятникам' и 'Гиенам' выдвинулись крейсеры с легким турболазерным, ракетным и противоракетным вооружением, в сопровождении звеньев истребителей республиканского производства, управляемых пилотами-клонами. Пока они сближались, из трюмов бывших торговцев вылетали все новые и новые дроиды прикрытия, среди которых затесались 'Акулы' (модифицированные автономные турболазеры малой мощности, имеющие собственные двигатели, 'мозги', индивидуальные проекторы щитов, малые реакторы и по четыре лазерных пушки, способные вести огонь в любом направлении).
