Сама драка вышла спонтанно, когда часть заключенных решила свести старые счеты, накопленные как на воле, так и в процессе ожидания пересылки, другая часть намеривалась сбежать, все это еще и осложнялось не только наличием стражников и цепей, вновь сковывающих их по пять в связке, так и то, что в самих связках единства мнений не наблюдалось. Естественно, в таких условиях, ни о каком побеге речи быть не могло, поэтому, всех заключенных, не зависимо от их участия в потасовке, избили и отволокли на корабли. Досталось и Дзирту, его напарники были из буйных, поэтому он был в самом центре событий, вынуждено участвуя в побоище. Избитого и оглушенного, его, как одного из зачинщиков, поместили в узкий чулан трюма.
— Бедняга, сильно ему досталось!— сказал лысый, одноглазый данмер с кучей медных колец в оттопыренных остроконечных ушах, поглаживая ногу бессознательного Дзирта.— Как считаешь, можем его взять в дело?— спросил он у рыжеволосого данмера, постоянно сплевывающего кровь из за выбитого зуба и трущего шишки на голове.
— Правались ты в Обливион, Джиуб, из за тебя одни неприятности!— выругался его напарник.— С этим не связывайся, по— крайней мере пока он не даст согласие, да еще его надо расспросить, кто он такой и за что попал! Кончай его лапать, извращенец, он тебе этого не простит, да и я не позволю тут эти гнусности делать!— пнув Джиуба ногой в голень, выкрикнул он.
— Ай, злой ты, уду я от тебя!— обиженно надулся Джиуб.— Пошутить что ли нельзя? Нам же еще двое суток сидеть в этой комнатухе!— постучав по стенке, произнес он.
— Из за тебя, между прочим!— ответил рыжий.
— А ты подумай не задом, а головой! Если бы мы были, как все, то сейчас сидели бы в общей куче в темном трюме, прикованные к стенкам, а так, мы на уровне стражников и команды!— подняв мосластый палец вверх, произнес он.
— Ага, в тесном и грязном чулане!— буркнул данмер, расчищая место под выданный лежак.
— Зато, не прикованы и есть приток свежего воздуха, наедине, романтика, мрр!— встав на четвереньки, подполз он сзади к товарищу.
— Эй, отстань, придурок!— воскликнул тот, отталкивая лысого.
— Видел, ты, бы, свое, лицо!— сквозь смех выталкивая слова, данмер катался по полу.
— Скамп тебе в пасть!— выругался рыжий.— Я спать, если еще такая выходка, я...— кутаясь в драное одеяло, закричал он, но был прерван.
— А ну, заткнулись там, не то всех в море выбросим, спишем на гибель при попытке побега или от болезни! На корабле сам центурион, он не терпит шума и нарушений дисциплины!— крикнул стражник, стуча дубинкой в дверь.
— Все, все, начальник, мы будим тише мыши!— ответил Джиуб.
— То-то же!— довольно пробурчал стражник.— Кстати, буйные, не особо радуйтесь своей коморке!— сказал он ехидно.
— А что так?— спросил Джиуб.
— Моряки говорят, что говорят, что в ближайшие дни возможна буря! А буря, это же ж, этот, как его, шторм, во! Так, что, скоро все ящики и корзины будут летать из угла в угол!— рассмеялся стражник и, похохатывая, направился к своему гамаку.
— Проклятые имперцы, выйду, я тебе эти ящики в зад запихаю!— сплюнул данмер.— О, кстати, что в них?— воскликнул он и стал рыться в кладовой.— Фу, рис и сырые клубни, сушеные черви и прочая алхимическая дрянь, бе... Ничего съедобного!— огорченно произнес он, забираясь на ящик с ногами. Обхватив колени руками он стал смотреть на спящих 'сокамерников'.— А этот таки не проснулся, сильно же его стукнули! Эх, как он дрался, такой мужчина, такой боец, ууу! Надо его все же уболтать присоединиться!— мечтательно прошептал он, расстилая на сдвинутых вместе ящиках свой лежак.
Раненый, не смотря на примененное целителем заклинание, валялся без сознания и его сокамерники вынуждены были ухаживать за ним, рыжий данмер все больше злился на все и на всех. Однажды, глубокой ночью, начался обещанный шторм, корабли швыряло в разные стороны, топило, подкидывало в верх и бросало вниз, всех пассажиров и груз било о стенки, 'полы' и 'потолки', отчего эту ночь пережили не все. Шторм не утихал и на следующий день, стихия смилостивилась лишь к обеду, поскольку внутренне море было извечным полем боя холодных течений и воздуха с севера и жарких с юга и юго-востока. Когда же, команда вновь смогла приступить к своим обязанностям и оценить обстановку, то оказалось, что остальные корабли пропали. Быстро вернув 'счастливчика' на прежний курс и доложив о случившимся позеленевшему от качки и злости центуриону, капитан занялся починкой корабля. В таких условиях было не до заключенных, поэтому о них вспомнили только вечером. Прикованные в трюме, в основном, отделались мелкими ушибами и переломами, правда троих пришлось выбросить за борт, так как черепа бедолаг разбились о борта корабля, к которым они были прикованы. У буйных то же были потери, так как рыжий был задавлен, рухнувшими мешками, а седой так и не приходил в сознание, выбросить его за борт не дал лысый, заявив, что будет ухаживать за больным.
Спустя сутки, в Морндас, в 16-ый день месяца Урожая (Последнего Зерна) 427 года 3-ей Эры, к причалу Имперской Канцелярии городка Сейда Нин, причалил длинный кособокий одномачтовый уродец, чудом, не иначе, пересекший бурлящее внутренне море. Из его чрева по одному выводили и расковывали заключенных, переводя тем самым их из разряда 'заключенный' в разряд 'принудительный поселенец'. Орки, люди разных подвидов, данмеры, альтмеры, пара хаджитов и тройка аргониан, все выползали из парадного входа канцелярии, озадаченные собственными новыми документами, назначенным им поручениями и врученными письмами и посылками, а особенно— 'гениальностью' идеи отправить поселенцами бывших преступников в провинцию, где даже чистокровные данмеры, не рожденные в Морровинде, считаются чужаками, годными только на рабские работы или удобрение своим прахом полей...
Мефала (Mephala)— Принц Даэдра, двуполое божество. Её сфера — секреты, убийства, но главное — искусство, искусство убийства в том числе (по некоторым источникам, её истинная сфера неизвестна смертным). День призыва: тринадцатое число месяца Мороза. Наименование её плана — Спиральный Моток.
Мефалу (как и Боэтию с Азурой) данмеры почитают как предка-основателя своей расы. Мефала (по некоторым источникам — вместе с Боэтией) основал(а) кланы, которые позже стали Великими Домами Морровинда, и создал(а) гильдию убийц Мораг Тонг. Вдвоём с Боэтией он(а) же открыл(а) тёмным эльфам цели Псиджик (магии).
Храм Трибунала считает Мефалу одним (одной) из 'хороших' даэдра, Предтечей Вивека. В учении Храма Мефале уделяется много внимания. Считается, что он(а) участвовал(а) в становлении божественной сути Вивека ещё до его рождения — вынув его из тела матери, воссоединил(а) с собой и обучил(а) тайнам, а потом вернул(а) обратно в её чрево.
По учению Мораг Тонг, Мефала становится сильнее с каждым убийством, совершаемым ради него (неё), он(а) предпочитает убийства, совершаемые из ненависти, а не ради наживы; убийства знаменитостей, а не неизвестных людей.
Хаджиты называют Мефалу Мафалой, Матерью Клана, считают её котёнком второго помёта Фадомай (хаджитский аналог Падомая), и, как и данмеры, связывают её со сферой тайн.
Мефалу изображают как четырёхрукое божество, в платье, с ожерельем из черепов и высокой причёской.
Конец книги
