— И что? Ты бы поступил так же? — прищурившись, спросил Шикамару.
— Кто знает. Мы обязательно сыграем еще раз. Но я хочу, чтобы ты сначала ты разобрался, где же связь между игральной доской и реальной жизнью.
Шикамару поднял лицо к небу, несколько мгновений смотрел в облака, а затем кивнул:
— Хорошо, я найду ответ на этот вопрос... я пришлю тебе гобан, Като-кун. И, не думал, что так неожиданно найду для себя интересного соперника.
— Спасибо за доску, Шикамару-кун. Но, я уже сказал, что играю хуже тебя. В следующий раз это не будет так интересно. До встречи.
— До встречи.
Мы поклонились друг другу, и я покинул поместье Нара. Надеюсь, на меня не сильно обидятся.
Глава 94
Оставшийся день и вечер прошли спокойно. Написав отчеты, я начал тренировку с новыми способностями, благо для этого достаточно было просто сидеть на месте. Каору, убедившись, что я не собираюсь снова куда-то исчезать, занималась своими делами. Но кое-что меня беспокоило. Я до позднего вечера ждал появления кого-то из подопечных Данзо, но так никого и не дождался. Либо ему неинтересно... Ха три раза! Ему все интересно, значит, этот вариант не рассматриваем. Либо он уже и сам все знает. И вот тут возникает закономерный вопрос: откуда? Опять же, либо у него есть другие информаторы, что также весьма вероятно, неизвестно лишь, насколько они информированы и сведущи в деталях, либо за мной очень профессионально следят. И если первый вариант вполне оправдан — Данзо поступает различная информация, сложив которую он сам догадывается, что, как и где происходит, — то второй заставляет задуматься. Возможно такое, что за мной плотно следят, а я не знаю? Допустим. Ничего опасного для меня Данзо пока не знает, потому что меня никто не схватил и в темный подвал не утащил. Надо будет еще раз пересечься с Мииной, чтобы узнать, как у нее дела. И надеяться, что мои новый способности помогут мне обнаружить слежку, если таковая будет иметь место. По крайней мере, сейчас я наблюдения не чувствую.
Ночь прошла... бурно. И, хотя мне очень нравятся длинные и мягкие волосы моей напарницы, просыпаться, обмотанным этими волосами, как-то не есть гуд. Надо сделать заметку в памяти и в следующий раз, как она уснет, сразу свить ее волосы в косу.
Утром пришел посыльный, молодой паренек, даже не синоби, передал мне в руки небольшую записку, в которой указывалось место и время встречи с бывшим Третьим Хокаге.
— Кто приходил? — раздалось за спиной.
Оборачиваюсь, ухмыляясь тому, что вижу.
— Днем Хокаге-сама встречается с главой клана Сарутоби. Мне предстоит присутствовать на этой встрече.
Девушка зевнула, слегка поправляя свои волосы. А волосы были единственным, что хоть как-то прикрывало ее тело.
— Ты успел стать видной политической фигурой в Конохе, а мне не сказал? Когда будешь переезжать в собственный особняк, не забудешь мне сообщить? — и голос совершенно невинный. Она быстро учится. Еще год назад Каору не умела так легко играть эмоциями. Хотя у девушек это сильно зависит от самооценки, а ничто так не поднимает самооценку, как внимание противоположного пола.
— Я даже готов тебя взять с собой... на роль наложницы, м?
В последнее время наши перепалки больше перешли на слова и подколки. Это очень хорошо, так как вещи в общем доме больше не страдают от чьей-нибудь очередной маленькой мести.
— А я согласна, — с задумчивым видом ответила девушка, — целыми днями быть предоставленной самой себе, ночами получать удовольствие. Никакого риска, никаких битв. О тебе заботятся, даже работать не надо. Чем не хорошая жизнь?
Ну да, кого я хотел смутить такими глупостями? После долгого общения со мной требуется что-то грандиозное, чтобы выбить Каору из колеи. Но попробовать можно...
— Значит, ты будешь полностью в моей власти? И я смогу проявить все свои садистские наклонности, да? Цепи, наручники, плеть. Ну, у меня еще несколько идей найдется.
— В этом я не сомневаюсь, — парировала Каору. — В твоей извращенной голове найдется множество идей. Но запомни, при первой же попытке сделать мне больно получишь ответный удар. Поверь, у меня найдутся способы иссушить тебя в пыль.
Вильнув бедрами, девушка ушла в мою комнату. Красива. Есть, конечно, и куда красивее — все же она еще подросток, и ее тело только стремится к совершенству, но красива. И я все еще не знаю, о чем она думает, когда ее мысли улетают куда-то далеко. У каждого человека есть слабость, на которую можно надавить. И, видимо, там, в ее мыслях, кроется ее слабость. Вот только делиться со мной она никак не хочет, недостаточно доверяет. Печально. Собрав свою одежду, она взяла свежее полотенце и шагнула к ванной комнате.
— Ты идешь? — последовал вопрос. И лицо такое отстраненное-отстраненное, и, как будто само собой разумеющееся, спрашивает.
— Иду, — киваю, так же сохраняя спокойное лицо — не отказываться же.
В остальном утро так же прошло спокойно. Биджу! Так даже неинтересно, если ничего не происходит. Давно у меня не было таких вот спокойных дней. Ни тебе миссий, ни срочных поручений. Одна только встреча на день назначена, и то я в ней на втором плане. Даже словесные перепалки прошли как-то обыденно.
— Мне пора идти, — махнув рукой Каору, я натянул свой жилет тюнина.
И мне стоило всей своей выдержки не выдать себя и просто надеть жилет и шагнуть к выходу. Что это? Что за хрень? Распознать, что именно за ощущения идет от одежды я сумел далеко не сразу. Неясная смесь, и единственное, о чем я мог сказать наверняка — чужое внимание. На одежде стояла сложная тонкая техника, всего скорее, для наблюдения за мной. Кто ее поставил? Когда? А ведь вариантов не сказать, что много. Каору. Кто еще мог в моем же доме поставить на мою одежду такую технику? Итак, я недооценил девочку. Хотя это бы объяснило, почему одна темная личность не дергает меня, хотя я должен таскать ему информацию. И моих способностей явно мало — я могу только почувствовать, что техника есть, но это все. Оракул наверняка бы заметил, но он ничего не говорил. Просто не стал? Вряд ли. Есть и более простые способы меня убить, ведь я ему сам сказал, что хочу сместить Данзо. Исходим из варианта, что в этот момент техника не работала. Да, и когда Оракул закончил преобразование, я такого не испытывал. И вчера все было нормально. Ощущение появилось только сейчас. Ну, Като, хотел приключений? Получил, да столько, что не сразу унесешь. Ладно, будем думать, что и как делать, а пока можно вполне спокойно поучаствовать в решении судьбы Учихи Саске. Может, придут какие умные мысли.
Место встречи меня сразу несколько озадачило. Хирузен назначил встречу в одном из классов Академии Синоби. Старик что-то задумал, не иначе. Какие еще могут быть причины? Что есть в Академии, чего нет в клановом особняке, к примеру? Да уж, даже не вопрос. Или чего нет в Академии, что есть в том же особняке? Лишние глаза и уши. Нет, сомнительно. Ничего такого архиважного обсуждать не собираются. Возможно, просто нейтральная территория. Хотя, если мне не изменяет память, Хирузен же взял на себя организационные вопросы по Академии, так что это его территория.
На входе в Академию меня встретила Анко. Не сказать, что я совсем не ожидал ее увидеть — мне, скорее, интересно, кто именно ее пригласил.
— Привет, Анко-чан! Или мне называть тебя сенсей? — крикнул я издалека.
— Паршивец, — с улыбкой ответила девушка, — так и не научился уважать старших?
— А ты научилась входить через дверь? — легко отмахнулся я.
Интересно, это я подрос, или девушка горбиться начала? Раньше я был на уровне ее, хм, груди, а теперь достаю до подбородка.
— Ой, а мы давно не виделись, подрос, — чуть приветливее улыбнулась она, — рада тебя видеть живым и здоровым.
Значит, все-таки я. Надо будет поинтересоваться у Оракула, связано ли это как-то с ним.
— Взаимно. Тебя тоже пригласили на сходку старичков?
И сразу уклоняюсь от подзатыльника. Все же для нее старик-Сарутоби — авторитет.
— Только не понимаю, зачем тебя пригласили, Като-кун. Уж ты точно не сможешь сказать что-то умное.
— Зато смогу постоять и помолчать с умным видом.
Девушка покачала головой, но махнула рукой, чтобы я шел за ней.
— Как тебе удалось переубедить Учиху? — тихо спросила она.
— Побил и пообещал побить еще сильнее, если не согласится.
Но шутку она проигнорировала:
— Я серьезно.
— Сейчас все узнаешь, долго объяснять.
— А если в двух словах? — не унималась девушка.
— Пообещал, что он сможет стать безликим.
Анко хмыкнула, этим выразив как весь скептицизм, с которым она относится к этой идее, так и свое мнение о мизерности шанса, что мне удастся все провернуть.
— Кто еще участвует?
— Шизуне и Хатаке Какаши.
Упс. Хотя будет забавно поговорить с Копирующим Ниндзя. Интересно, как отнесется бывший учитель к новому?
— Как настроение у носителя шарингана? — продолжил я разговор.
— На мой взгляд — не особо хорошее, — пожала плечами Анко, — по-моему, побег ученика сильно по нему ударил.
Теперь хмыкнул я. В способностях Хатаке как хорошего синоби, даже как отличного синоби я не сомневался. А вот учитель из него аховый вышел. Первая команда за столько времени расформирована, не просуществовав и двух лет: одна участница больше не хочет быть синоби, второй предпринял попытку побега из деревни. И пусть меня кто-то попробует убедить, что это не его вина.
Мы вошли в просторную аудиторию. Старик Сарутоби сидел в своем кресле у одного из столов и задумчиво смотрел в окно. Какаши сидел у окна, другого, в дальнем конце зала и делал вид, что читает.
— Сарутоби-сан, — поклонился я Хирузену и кивнул дзенину, — Хатаке-сан.
— А, Като-кун, — повернулся ко мне бывший Хокаге, — я рад, что ты пришел немного раньше Тсунаде-сан.
Какаши поднял на меня глаз, но остался на месте, лишь кивнув в ответ на приветствие. Анко встала рядом с Хирузеном.
— Вы хотели поговорить со мной?
— Да. Когда я узнал, кого Тсунаде-сан собирается назначить для обучения Саске-куна, признаться, я был очень удивлен.
Хирузен улыбнулся той самой добродушной улыбкой, которая была мне неплохо знакома. Но он ничего не спрашивал, и я просто ждал, что еще скажет старик.
— Я и не думал, что мальчик, которому позволили работать в лаборатории академии, достигнет таких успехов. Ты один из самых результативных тюнинов в Конохе, Като-кун. Ты знаешь об этом?
— Нет, Сарутоби-сан. Никогда не интересовался подобной информацией.
Есть вещи куда более насущные и полезные в жизни.
— М-м-м, — протянул из своего угла Какаши, — ты ведь сражался с Саске, так?
— Это не было сражением. Саске уже был истощен и ослаблен.
— И ты его неплохо уделал, — вставила свое слово Анко.
Пожал плечами:
— Вовсе нет. Ни одной серьезной травмы я ему не нанес. Синяки не в счет.
— Но почему Тсунаде-сан считает, что ты должен обучать Саске? — вернулся в разговор Сарутоби.
Они что, заранее сговорились?
— Не обучать. Я подготовлю его для вступления в АНБУ, а там и без меня учителей хватит.
— А сейчас он не готов? — вновь Какаши.
— Не обижайтесь, Какаши-сан, — надоело, сейчас буду намекать, кто и где оплошал, — тайдзютсу и ниндзютсу у Саске на уровне. Свои знания вы ему передали. Мне нужно только научить его... думать.
Анко подавила смешок, а сам Какаши выразил одним глазом, как он опечален.
— Като-кун, что ты хочешь сказать? — дипломатично вставил старик.
— Саске во многом ребенок. Ему никто так и не объяснил, — выразительный взгляд на Какаши, — что он не самый гениальный мальчик. И что Коноха — одна из сильнейших скрытых деревень мира. Я не знаю, как еще объяснить причину, по которой он решил, что в Отогакуре его обучат лучше, чем в Конохагакуре.
Второй сдавленный смешок Анко. Теперь уже Хирузену пришлось опечаленно вздыхать. Идиллию разрушили двери, которые открылись, впуская в аудиторию еще двух человек.
— Хирузен-сан, — короткий поклон от действующей Хокаге старику и взмах рукой — привет и остальным.
— Добрый день, — уважительный поклон от Шизуне.
— Приветствую тебя, Тсунаде-сан, — кивнул старик, — прости, но мы начали без тебя.
— Я надеюсь, ты еще не успел все испортить? — повернулась ко мне Хокаге.
Пожимаю плечами:
— Только изложил свою позицию.
— Да, вижу, моя ученица выбрала себе очень бойкого помощника, — вздохнул Хирузен, — но я не могу согласиться с вашим предложением. Я принял это решение, когда еще был Хокаге, и не вижу причин его менять...
— Кроме попытки побега, как самой заметной, — тихо вставил я.
— Като-кун! — а вот стоило мне перебить старика, и Анко тут же зашипела, как змея.
Ей идет, и я выразительно улыбаюсь девушке.
— Но он прав, — это уже Тсунаде, — у Саске есть стремление — стать сильным. Хорошее стремление для синоби. А обучение в АНБУ будет именно тем, что ему нужно.
— М-м-м, его стремление слишком фанатично, — Какаши, — оно и поставило мальчика на путь мстителя.
— Это я могу исправить, — вставил слово я, — уже начал.
— И как, если не секрет? — снова Какаши.
— Живым примером. Хотя правильнее будет сказать — мертвым. Четырьмя трупами, что лежат в морге. Четверо фанатиков, погибших за свои стремления и не добившихся цели.
— Обучение в АНБУ сделает Саске-куна еще более замкнутым и окончательно потушит в нем Волю Огня, — это, естественно, Хирузен.
— В нем нет Воли Огня. Как нет ее и во мне. И работа в команде как раз сделала его замкнутым. Он едва не убил обоих напарников...
— Като-кун! — снова Анко.
Установилось короткое молчание, которое быстро развеял Хирузен:
— Почему в тебе нет Воли Огня?
— Почему она должна во мне быть? — ответил я вопросом на вопрос.
Старик нахмурился, и мне пришлось все же ответить более развернуто.
— Мне не нужны надуманные причины служить своей деревне. Это мой дом, за который я буду драться. Но ведь все здесь знают, что у медали всегда две стороны. Светлая... И темная. Кто-то должен делать и грязную работу. Ведь мы синоби, все мы, это очевидно. И, нанося смертельный удар из тени, лучше не обременять себя светлыми идеалами.
— Саске ушел слишком глубоко во тьму, — вставил Какаши.
— А у него не было проводника, — пожал я плечами, — он шел в одиночестве и заблудился. Я могу показать ему, где та грань, которую не надо переступать. Могу показать, как глубоко в тень можно погрузиться, чтобы не потерять себя. Я начну, а жизнь безликого продолжит.
На мое плечо легла ладонь Тсунаде.
— Когда ты вступил на этот путь? — негромко спросила она.
— Когда оборвал жизнь той, кого считал другом, я сделал первый шаг. А получил ускоряющий пинок, когда погибла моя семья. Но я не мститель. Сарутоби-сан, я уже говорил вам, что не собираюсь загонять себя в замкнутый круг ненависти. И я тот, кто сможет вытащить Саске из этого круга. Не Наруто. Я.
Хирузен грустно усмехнулся.
— Я не хочу, чтобы Саске-кун вставал на этот путь.
— Почему? — это снова Тсунаде.
