Перечитал добытое и был расстроен, точнее, несколько огорчен. Единственное толковое и эксклюзивное, что было в талмудах — это работа “пространство в пространстве”, до четырех последовательных сверток. Ну, уже хорошо, хотя губа моя была раскатана на всякие нужные и полезные в семейной и общественной деятельности теневого лорда необоримые тайны.
Ну, нет, так нет, философски отметил я и с Флорой отправился делать нужные замеры. Домовики обладали чувствительностью (не зрением, я специально уточнял) на аномальщину, вплоть до ощущения неактивных рун. В смысле неактивных в текущем положении, с возможностью активации, а не просто нацарапанной картинки.
Так что под маховиком мы дюжину часов потратили, я — на замеры, Флора на поиски скрытых карманов. Результат был у обоих, положительный и вполне окончательный. Я рассчитал возможность свертки и развертки особняка без алтарной комнаты и сокровищницы, правда придется совершать в нескольких местах трансфигурацию формы с фрактальными рунами. А то развалится к Мордреду моё имущество.
Флора же обнаружила с десяток малых сверток, тайники со всякой мелочёвкой, но сам факт их наличия мог немало нагадить. А после я воспользовался изученной недавно схемой, которая позволяла, пусть не локализовать, то определить внутри очерченного круга наличие искажений пространства.
В общем, захоронив скелеты неподалеку, потратив почти шесть часов, я свернул таки особняк в складку, привязанную к драгоценному камню. Камень был, прямо скажем, грошовый — трансфигурированный из крошки, вся ценность которого была в кристаллической решетке.
Ну и, по итогам, прибыл на марсианскую фазенду. Яблонька отцвела, но прижилась, химерная растительность так же помирать не собиралась. Примерился я, да и поставил бывший горшечный особняк, а ныне щучье убежище в посреди дачного участка. Проверил и перепроверил все, ну и в целом оказался доволен. Давление в складке было чуть повышенное, но терпимо, где жить дюжине человек — есть, все вполне уютно. Полюбовавшись округой, решил пока убежище законсервировать, до необходимости использования.
Так, подумал я, располагая архив биооразработок и образцов ДНК в особняке. Если что, того, что есть, точно хватит на автономную жизнь как здесь, так и в возможном ковчеге. Благо, когитатор его прекрасно рассчитал, как и способ перемещения. Не более светового месяца, правда — это тот максимум, на котором рунный аналог радара мог проверить точку-финиш. Что, учитывая то, что при желании разница между прыжками была от четверти секунды, до секунды (последнее, если точка-финиш не подходила, запустит алгоритм подбора аналога, ну а секунда — это примерное время проверок всех точек в передней полусфере), давало вполне космические скорости, сверхсвет как он есть, если рассматривать относительно объектов нашей галактики.
Маневрового на модели ковчега, правда, ничего не было, но оно было нахрен не нужно — портал наше всё. Ну и осуществима данная технология была исключительно за счет биокогитатора — количество вычислений запредельное, так что спасал только тот самый квантовый бит, который одновременно и единица и ноль.
В общем, возможность с визгом и писком драпануть есть, и это хорошо. Собственно, поразмыслив, я решил на тридцати шести часовых сутках (не считая тренировки со Снейпом) остановиться. Лично меня и моих близких не припекает, следовательно, столь энергично рвать жопу смысла теперь просто нет. Буду рвать на полшишечки, мудро решил я, потому что интересно.
Правда, расслабиться мне толком не дали. Очевидно, Дурмштранг сохранил часть порядков, аналогичных древним в Хоге. В смысле запрета на личную жизнь телами, потому как даже моя похотливость несколько изумлялась ихнему поведению. Нет, не насиловали, да и никаких (вроде бы) подвигов не демонстрировали, но ан масс вели себя как подростки в период гона.
В общем, в ноябре некий силезец, подозрительно напоминающий ляха мордой лица, поведением и фамилией, хамски положил во время обеда лапу Панси на задницу. Нет, как мужчина я его могу понять, попа у Панси очень даже ничего, однако: во-первых, это моё и нефиг всяким импортным приставалам грабли свои к моё тянуть. Во-вторых, я консорт Рода Паркинсон, а она моя леди. А посягательство на её филей без её на то дозволения — оскорбление. В-третьих, нашел, дебил озабоченный, где свои грабли похотливые распускать. Вот ежели бы где приватно — я бы ему набил яйца, пнул по морде, слегонца так, без последствий, ну кроме недельной импотенции и носа набекрень.
А так эта импортная сволочь не оставляла благородному мне выбора. Так что вогнав себя в транс, я оценивал возможные варианты, мимоходом оценив виртуозное беспалочковое жалящее от Панси, ну и обиженную ляшскую морду, трясущую грабкой.
В итоге, через секунду, кинув вопросительный взгляд на софакультетников, которые все поняли и прикрыли, моя мстительность вполголоса и отчетливо прокляла пана Слагулус Эрукто. Собственно, данное, вынуждающие отрыгивать слизняков заклятье и было этаким аналогом “удара латной перчаткой по роже”.
Я бы, признаться, вызывал бы режущим или взрывным: если выживет, то и подуэлюсь. Но этикет-с, не поймут-с. Так что пан в тихую отплевался от слизи, прервал чары финитой и прошипел вызов.
— Я Збигнев Тарановский, вызываю тебя… — вопросительно уставился на меня тип.
— Пайк ап Александр Пауэлл, консорт Рода Паркинсон, — помог затрудненному куртуазный я.
— Пайка ап Александра Пауэлла, на дуэль… — а тут прервал уже алчный я.
— До безоговорочной победы, по кодексу Камелота, — разумно наметилась моя практичность на двух зайцев.
На уши ляху тут же правила нашептали, на что он кивнул. Ну и на закате, на холме близ Черного озера мы, собственно, и встретились. Народу было немного, кодекс поединка не предполагал лишних зрителей, ну а администрацию наших учебных заведений мы в известность не ставили, благо, смертельный исход был маловероятен.
А главное, на сопернике были шикарная шуба и шапка, вполне соответствующие “лучшая одежда” в кодексе. Ну а у меня все, как обычно. Кстати мой плащик получше будет, оценивающе прикинул я. Пара секундантов, какие-то невнятные типы со стороны пана ляха и Драко с Ноттом с моей стороны.
Ограничения в кодексе Камелота было на площадные чары — использующего таковые признавали проигравшим. Ну и запинывали всей толпой, потому как щитов достаточной силы не было, а сам поединок велся в большинстве своем внутри замков, что предполагало наблюдателями всех обитателей. Ну а мы, в рамках того же кодекса были вовне.
В общем, поговорил Драко с импортным секундантом, и кинули они галеон. А с его падением произошли три вещи: мигание щитов защитных артефактов пана Тарановского, два ножика фиксирующего его голову “ножницами”, ну и его несколько неловкая поза.
Третий ножик фиксировал его промежность, на всякий.
— Вэк, — глубокомысленно озвучил раскоряченный пан, на что последовало искреннее недоумение на моей коварной роже, — признаю поражение, мистер Пауэлл, я не знал, что миссис Паркисан связана обязательствами с мужчиной, — криво отмазывался он.
— Паркинсон, — уточнил я, стаскивая с офигевающего ляха шубу. — Извинения принимаются. Шляпу сними.
— А? — продолжал фигеть пан.
— Шляпу сними, — доходчиво объяснил я. — “Оружие и доспех, альбо артефакты и одежа, альбо палочка и посох побежденного”, — процитировал я, прибирая к рукам стянутую шапку. — На остальное не претендую, мы же не дикари, — веско озвучил я и удалился, вполне довольный итогом.
— Пайк, а что это было? — на правах приятеля осведомился Драко.
— Лезвия гоблинской стали с руной Турисаз, — продемонстрировал конспирологический я заготовку.
— Хитро, — откомментировал Нотт, пока Драко разглядывал лезвие. — И левитация предметов у тебя филигранная, нужно признать, но это… — многозначительно промолчал он.
— Ну так это же заготовка на конкретный случай, — солнечно улыбнулся я. — Не дать использовать щитовые и сместиться. А так — сам знаю, что куча вариантов защиты. Но, — важно поднял я перст, — рун много, левитировать можно не только сталь. Да и не думаю, — добрым взглядом осмотрел я секундантов, — что вы будете открывать мои маленькие тайны.
— Конечно нет! — с возмущением ответил Драко. — Но как идею, если ты не против, хотелось бы использовать, если выйдет, — на что и Нотт кивнул.
— Ничего не имею против, — последовал ответ. — Собственно, если вы почитаете историю нашего факультета, — слегка поглумился я, — вы узнаете, что Слизерин как раз использовал беспалочковое левитирующее, кинжалы и зелья. Того же Гриффиндора, по преданиям, в поединках частенько разделывал, хотя и общепризнанно не боевой маг.
— Да, читал, — признал Тео, — не придал значения.
Ну а я ликовал и радовался, ибо, во-первых, намстил всяким импортным приставалам и защитил честь Панси, которую сегодня буду со всей старательностью опошлять. И ту, и ту, в смысле, да. Во-вторых, пусть и мелочь, но вполне законно затрофеил шикарную шубу и шапку, на хрен мне не сдавшиеся (понял я, обретя желаемое), но сам факт обладания радует.
А вообще, мне было, если честно, сложнее не убить придурка, нежели победить вообще. Почти гиперзвук, возможность управления дюжиной клинков — тут только монстры типа бороды или задроченные боевики успели бы поставить материальную преграду. Энергетическую бы не успел бы никто, факт.
Хотя, копаясь в иллюзиях, я нашел способ, довольно неожиданно для себя, борьбы с нанесенными на предметы рунами — руны иллюзорные, нивелирующие приказ рун на атакующем предмете. Не совсем, они все же “послабее” для реальности, нежели руна на материальном предмете, но цепочка поверх щита вполне против той же Турисаз работала.
Вот только пока эту цепочку защищающийся будет выстраивать, ему отрежет то, что мне угодно. Тут либо материальная, пусть и трансфигурированная, преграда нужна, либо, как у Избранного придумали, теневые тропы, соединяющие две точки пространства “до” и “после” цели в одной точке.
Но и артефакт с теневыми тропами не панацея — есть руны, не дающие им действовать, причем из “Пауэлловского” комплекта, это раз. Ну и работают эти защитные артефакты с не более чем десятком объектов одновременно, это два.
Ну и на факультете я получил неплохой бонус к репутации. А остальные — ой как не факт что вообще узнают. Слизерин болтать не будет, силезцы, подозреваю, только между своих, даже Каркаров не факт, что узнает. Хех, а пан лях будет врать, как утопил форменные меха в Черном озере, по пьяни, хмыкнула моя шубность.
Но вообще, бред это все, поединки там всякие и прочее. Это вон, пусть Избранный развлекается, а мне, по большому счету, нафиг не сдалось. Хотя и уйти от него, отметил я, без удара по репутации было невозможно.
Ну а тем же вечером, да и ночью, Панси своей, обереженной рыцарственным мной, честью поделилась. Во всех смыслах, чем немало меня порадовала. А шубу я оттягал в марсианскую фазенду, пусть там под чарами стазиса интерьер украшает, до поры.
А за неделю до первого тура, куртуазно отпихнув плечом французика и вежливо оттоптав ногу полузнакомому ворону, хапнул я курочку за ладошку и, скороговоркой, чмокая хапнутое, произнес:
— Мадемуазель де ля Кур, первый тур — драконы, рекомендую подготовиться, — поиграл бровями и пошевелил усами я. — Так же, не рекомендовал бы вам надеяться на ваш “шарм”, — выделил я голосом название вейлами ихнего мозготраха, — драконы имеют довольно высокую резистентность к ментальным атакам, а вам достанется самка. Сражен вашей красотой, о ревуар, — закруглился я и исчез вдали.
А то отпихнутый и оттоптанный копошились подозрительно, к Мордреду еще одну дуэль, рассуждал неуловимый я. Ну а курочка, надеюсь, прислушается. Ну а нет так нет, на случай её травмы у меня есть последний заход, который я за день перед первым туром и совершил — вот если и он не поможет, то точно нахер курочку, причем не мой.
Так что, в рамках коварного плана, заскочил я в медицинское крыло, одарил Помфри склянкой рябинового отвара на слезах феникса, но с условием, на которое довольная целительница пошла если не с удовольствием, то с пониманием.
Ну а на следующий день на поле для квиддича происходил первый тур. Народу приперлось не меньше тысячи, что довольно немало для магического мира, плюс студенты, в общем, трибуны были забиты, впервые на моей памяти. Я даже краем уха слышал, что подозрительный “сын своего отца” Крауч втирал Бэгману и Флитвику, что на финал нужны чары расширения не только на поле, но и на трибуны “Даже на первом туре не все желающие поместились”, вещал он.
Курочка с болгарским перцем (как-то неоднозначно, одновременно пошло и кулинарно получилось, подкрутил ус я), привелись в палатку чемпионов директорами, борода же пинал пинусы и клеился к мадам Максим. Судя по её реакции, вершину пердун покорил, причем вершина покорением оказалась удовлетворена. Ну и хорошо, думал благожелательный я, сдохнет борода с интересными воспоминаниями.
Вообще, задумался я достаточно крепко над возможностью бэкапа бородатой сволочи. Ну вот ни разу мне его возрождение не нравится. Но хоркруксы, сволочи такие, изначально создавались, чтобы быть скрытыми, вот имея его и зная, что фигулина в руках — именно хоркрукс, определить сей вопиющий факт можно.
А если придурок типа Володи наделал их до хрена, то имея один — можно найти другие, потому что он все равно один. И, кстати, уничтожение “других” наносит необратимый вред как “другим”, так и самому хоркрустированному.
Однако, подумав над возможными кандидатурами, я понял, что в рамках текущих реалий запасной тушкой может стать Гарик — в него напихато просто море всякого полезного и ценного, либо… Хм, тоже вариант, причем гаденький, но осуществимый. Надо будет с сестренкой плотнее связь держать, чтобы она за бабами Избранного попристальнее приглядывала.
Ну или совсем левый тип, который… Да и хрен с которым, если честно. Основной капитал бороды — не жизнь, сила или знания, а весомость. То есть, например, те же Огдены ежели начнут тому же Малфою пробовать крутить тестикулы — без своих останутся. Так что, если борода резервно скопируется в каком-нибудь постороннем типе, то гадить-то он сможет, но быстро окажется на виду и прибить его будет не вопрос.
Тут реально нужна значимая фигура, с доступом к ресурсам, щедро вкладываемыми в Гарика. Ну, может еще в кого, но как по мне — не выходит каменный цветок.
Пока я рассуждал о противобородульных мероприятиях, госпожа заместитель директора соизволила отконвоировать в палатку чемпионов Гарика. На поле тем временем началась суета, драконологи и какие-то посторонние типы, подозреваю, мелкие чинуши из министерства, творили подобие гнезда, накидывали туда яйцы́, тащили дракошу к свежесотворенному насесту, ну а потом удерживали её, когда она узрела наполнение.
В общем, разводили организационную суету. Суетился и Бэгмен, с мордой недовольной он за каким-то смертоскрутом побегал между судейской трибуной и палаткой чемпионов, в своей потертой одежонке напоминая аниматора у салона связи.
