Так может, подобно двум вышеперечисленным, наши танковые генералы все до единого — ОГО-ГО???
Ведь, не мной было сказано, а каким-то регулярно «гадящим» нам англичанином:
«Лучше лев во главе стада баранов, чем стадо львов во главе с бараном».
Ну, а наши-то, ваще…
ОРЛЫ!!! НЕПРИЯТЕЛЬ ОТ ВАС — ДРОЖИТ!!!
Увы… Так всё ещё более печально…
Если про неграмотных и неопытных простых советских танкистов, среди которых велик процент не знающих русский язык, начальник германского ОКВ писал в своих дневниках так75:
«Из частей сообщают, что на отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя вместе с машинами».
То вот что записали немцы, после допроса сдавшегося в плен генерал-майора Потатурчева — командира 4-й танковой дивизии 6-го мехкорпуса:
«Относительно качества своего офицерского корпуса он высказался негативно и критически. Штатный состав офицеров в его дивизии составляет около 1200 человек. Реальная численность 22 июня была около 1000 офицеров, из которых около 70 % были «молодежью»…
…Офицерский корпус в целом подготовлен плохо. Потатурчев очень жаловался на молодых офицеров (составлявших основную массу офицерского корпуса), которые недавно прибыли из школы и у которых поголовно отсутствовал опыт, необходимый для офицеров данного рода войск.
Унтер-офицерский корпус дивизии отличался особенно плохим качеством. На допросе Потатурчев пояснил, что он прекрасно знает, что от компетентного и надежного унтер-офицерского состава зависит очень многое. Причину плохой подготовки унтер-офицеров он видит в слишком коротком сроке обучения — 2 года; кроме того, не хватает качественного обучающего персонала…».
Ну, это мы уже и без него знаем. А что он про себя — про любимого?
«…Относительно оперативного использования русских танковых войск он рассказал, что объединение танковых дивизий и танковых корпусов обсуждалось теоретически, но на практических учениях никогда не осуществлялось. Организацию большой группы (армии) он наблюдал во время Польского похода, когда танковый и кавалерийский корпуса были объединены в самостоятельно действующее соединение…
Примечательно, что он охотно дает данные о своей дивизии, ее структуре и боевом применении, даже о тактических основах действий русских танковых сил. Ему, по-видимому, совершенно не приходит в голову, что тем самым он, с нашей точки зрения, нарушает священнейший долг офицера… Здесь показывает себя отсутствие завершенного воспитания и образования…
Бобруйск, 30 августа 1941 г.
Подписано — Хюбнер, полковник Генерального штаба».
Вот так вот…
Печально, обидно, досадно… Но приходится признать: наши «Автобронетанковые войска» — сверху донизу полное дерьмо, сколько бы «лучших танков Второй мировой войны» — численно или в процентном отношении, в них не было.
Преимущество немцев было не только в солдатах со средним образованием, но и в офицерах и особенно — в унтер-офицерах. Бессменный идеолог и главнокомандующий догитлеровского Рейхсвера — Ханс фон Зект, изначально создавал своё детище именно как «Fuhrer Heer» (4 тыс. офицеров и 96 тысяч унтер-офицеров и нижних чинов) — «армия командиров»: это высокопрофессиональный офицерский корпус для будущей массовой армии воссозданного Рейха.
Когда пришло время, отвечающие требованиям унтер-офицеры сухопутной армии Рейхсвера — были допущены на офицерские должности, причем благодаря высокому уровню обучения в частях Рейхсвера, они оказались особо ценными офицерами.
В Красной Армии такого и близко не было, даже на стадии смелых замыслов — вот поэтому она и терпела поражения — пока ценой огромных жертв не произошёл естественный отбор и во главе её не стали на практике поднабравшиеся боевого опыта командиры.
Но сколько крови это стоило?
Сколько человеческих жизней?
Однако, «ближе к телу», как говорится.
При развёртывании производства новых танков встал вопрос о полномасштабной подготовке кадров для этих машин. Ведь и, по устройству и по боевым характеристикам Т-34 и, тем более КВ — весьма сильно отличаются от досель имевшихся на вооружении Красной Армии Т-35, Т-28, Т-26 и БТ — не говоря уже о прочей «мелюзге», типа Т-37А, Т-38 и Т-27.
А «кадры» были ещё те!
Например, танкисты «КВ-2» на довоенных стрельбах боялись вести огонь из этих «монстров». 152-ух миллиметровую гаубицу заряжали, экипаж вылезал из машины и производил выстрел при помощи верёвки, привязанной к спусковому механизму.
Много такие навоюют?
Однако, как там наш Начальник АБТУ РККА?
Неужели до сих пор молчит…?
* * *
Наконец-то, я услышал сдавленный ответ:
— В Саратовское бронетанковое училище, где до этого готовили лейтенантов и воентехников на Т-28 и Т-35, до конца прошлого года прибыли два новых тяжёлых танка «с большой башней» (КВ-1) и девять с «малой башней» (КВ-1)…
У меня отвалилась челюсть:
— И ВСЁ?!
Вспомнился рассказ танкиста-ветерана Орлова Николая Григорьевича из сборника Артёма Драбкина76:
«В том же 39-м мне удалось поступить в Орловское бронетанковое училище имени М. В. Фрунзе. Это было одно из лучших училищ страны. За два года обучения в нем курсант получал отличное военное образование. Мы изучили почти все модификации отечественных танков: Т-27, Т-26, БТ-5 и БТ-7. И вот внезапно за полгода до окончания училища, к нашей радости, мы вдруг получили танк, подобного которому еще не было на вооружении нигде в мире. К нам в училище пришел танк Т-34! Теперь нужно было для него готовить кадры. Этот прекрасный танк стал основным объектом изучения. Воевать на нем нам пришлось год спустя… Буквально перед самой войной, за десять дней до ее начала, состоялись выпуски во всех училищах всех родов войск наших вооруженных сил, в том числе и танковых училищ: Орловского, Ульяновского и Саратовского».
Этому ещё повезло, хотя бы увидеть вживую новую технику!
Но как научиться за полгода правильно эксплуатировать «Т-34» и воевать на нём, имея на всё училище всего один единственный образец — я совершено без понятия.
Командиров для «Автобронетанковых войск РККА» готовили четыре военных училища: Орловское, 1-е Харьковское, 2-е Саратовское и 1-е Ульяновское. В каждом из них имелся батальон обеспечения учебного процесса, в котором по новейшему штату должно было иметься 32 единицы «Т-34» и 20 танков «КВ».
Но даже на 22 июня 1941 года, Орловское училище имело всего 8 штук «КВ» и 16 «Т-34», 1-е Харьковское — 4 «КВ» и 16 «Т-34», 2-е Саратовское — 10 «КВ» и 10 «Т-34» и 1-е Ульяновское — 3 «КВ» и 10 «Т-34»…
«Батальоном», нигде даже не пахнет.
Комментарии, как говорится — излишни!
Большинство наших танкистов, даже командиров, знакомились с «лучшими танками Второй мировой войны» в своём первом бою. Если, конечно, они ещё до него доезжали — не сломавшись во время первого же марша или не попав под бомбёжку.
С нескрываемой лютой ненавистью, скриплю зубами:
— И после этого, генерал, Вы утверждаете — что Вас не за что пристрелить на месте, как собаку?
Вскакивает и навытяжку:
— Виноват! Сделаю всё возможное, чтоб…
Повысив голос, перебиваю:
— Я запрещаю отправлять танки «Т-34» и «КВ» в войска, пока не будет полностью укомплектованы батальоны обеспечения учебного процесса при танковых училищах. Приказ понятен?
— Так точно!
* * *
Чтоб понять почему я к нему прикопался, привожу характерный для всего Приграничного сражения случай.
7-й мехкорпус (14-я и 18-я танковые, 1-я моторизованная дивизии), по плану прикрытия начавший 24 июня выдвижение из Москвы и Калуги и, как раз угодивший в районе Орша — Витебск в «мясорубку» при Сенно, буквально накануне своего выдвижения получил на пополнение 40 танков «КВ».
Грозная сила, да?
Однако 75-километровый марш из Смоленска к месту расположения 14-й дивизии, для этой «грозной силы» вылился в серьёзную проблему: до места назначения дошло всего 14(!) машин, остальные сломались на разных местах шоссе. Причиной таких массовых поломок стало то, что механиками-водителями на КВ были назначены, или мехводы с танков Т-26(!), имевшие минимальный стаж вождения (кто ж опытного специалиста «чужому дяде» отдаст?) или вообще шофёры колёсных(!!!) машин.
Пришлось через штаб фронта, через ГАБТУ КА, связываться с Кировским заводом в спешном порядке перебрасывать самолётом из Ленинграда в Смоленск заводских ремонтников и запчасти для танков…
Дальше позориться просто некуда!
Естественно, эти мощнейшие на тот момент в мире танки, не смогли повлиять на исход битвы при Сенно, от слова «ваще». Единственный их след в истории «Приграничного сражения» — многочисленные фотографии, сделанные проезжающими мимо солдатами и офицерами тыловых подразделений Вермахта.
Продолжаю:
— Учебные батальоны при училищах обязательно должны иметь ремонтно-восстановительные роты, где специалисты с танковых заводов учили бы курсантов-командиров правильно эксплуатировать, а курсантов-воентехников — ремонтировать танки. Задача ясна?
— Так точно, тов…!
Новые танки ещё «сырые» конструктивно и априори будут недопустимо часто ломаться в шаловливых курсантских руках.
— Ещё раз скажешь «так точно» — в хлебало получишь, Федоренко. Просто пиши молча и всё! А возникли какие-то вопросы — спрашивай, не стесняйся… Ясно?
— Угу…
— Сколько надо и сколько в этом году будет выпущено командиров для КВ и Т-34?
Читает без бумажки, по памяти, чем невольно вызывает уважение:
— Потребность начсостава для новых средних и тяжёлых танков к 1 января 1942 года составит 2500 человек лейтенантов и 800 воентехников. В течение 1941 года, планируемый выпуск командиров из военных училищ для КВ и Т-34 — должен был составить 1250 лейтенантов и 400 воентехников.
Ни фигасе!
Военные ВУЗы выпускают командиров и специалистов в два раза меньше, чем боевой техники…
И это что?
Плановая экономика?
«Вертел» я такую «плановую экономику» на своём «мечике» против резьбы!
Да даже если бы Гитлер отложил нападение на год, нашим Автобронетанковым войскам ничего не светило бы.
— Некомплект пятьдесят процентов… Как будем с тобой выкручиваться, Федоренко?
— Некомплект покрывается путём переподготовки на курсах усовершенствования и на сборах лейтенантов и воентехников из подразделений, имеющих лёгкие танки в некомплекте. Всего 139 человек среднего начсостава и 511 младшего комсостава, вместе со сверхсрочниками.
— Всего? Маловато будет…
Довоенный кадровый командир-танкист обучался два года. Однако, в военное время такое — непозволительная роскошь!
Столкнувшись с суровыми реалиями, срок подготовки сократили до полугода, что конечно же — просто до смешного мало.
Попробуем найти «золотую середину», как говорится:
— Требую максимально уплотнив учебную программу, срок учёбы в училищах сократить до года — сделав таким образом сразу два выпуска этим летом… Ээээ… Не позже середины мая. Уплотнить в частности, можно за счёт предметов — без которых можно обойтись без ущерба для боеспособности, вроде политучёбы…
Вижу совершенно квадратные глаза и повышаю голос:
— …В военные училища принимают уже проверенных, политически надёжных молодых людей, в большинстве своём — комсомольцев. Их марксизму учить не надо — они сами кого угодно ему научат!
Пришлось дополнительно рявкнуть:
— Выполнять! Официальный приказ от ГКТиО получишь в ближайшее время. Будут какие-то вопросы — вали всё на товарища Сталина, он стерпит.
При последних словах, мы не сговариваясь глянули на портрет на стене.
После он украдкой перевёл взгляд со стены на меня, как бы сравнивая и сомневаясь — а не подменили ли?
Однако, маловато будет…
Поэтому:
— Приказываю при этих училищах сформировать трёхмесячные ускоренные курсы по подготовке командиров танков новых типов. Комплектовать их уже служившими в танковых подразделениях не менее года младшими командирами, в первую очередь — уже имеющих боевой опыт. Если потребуется — призывать таковых с «гражданки» на курсы переподготовки. После окончания курсов, выпускать в звании не меньше старшего сержанта. Наиболее преуспевшие в учёбе, участники боевых действий — младшими лейтенантами.
Прикидываю в голове… До смешного мало, сцуко!
И дело даже не в командирах — в экипажах танков. Мало-мальского танкиста, даже имеющего за плечами опыт езды в поле на тракторе, надо учить не менее года, а у меня уже менее половины этого срока до начала «Барбароссы»…
А если вспомнить про Советско-финскую «продолженную» войну, то и того меньше.
* * *
Однако, вернёмся к нашим баранам… К кадровому вопросу, то бишь. Проверив написанное и добавив кое-что малосущественное, продолжаю:
— Так что ты ещё делаешь полезного, Федоренко, чтоб кадры овладели новейшей техникой?
Тот, как заученно забубнил:
— Для ускорения технической подготовки экипажей для новых танков в частях, с заводов были присланы бригады специалистов — которые проводят теоретические и практические занятия по устройству материальной части и правилам ее эксплуатации в полевых условиях. Это мероприятие, должно сыграть положительную роль в подготовке танковых экипажей навыкам вождения и боевого применения…
— «Для ускорения технической подготовки экипажей», говоришь…?
Оскалившись, на него:
— …Ой, ли?! А я вот уверен, что это «мероприятие» — вредительское и оно должно быть немедленно отменено.
— Почему, тов…?
— «Почему, почему»… По кочану! Потому что, оно отвлекает дефицитных заводских специалистов от их главного занятия: производства боевых машин и модернизации их конструкции. Что-то ты тупить начинаешь, Федоренко и, мне это очень не нравится… А ну-ка резко напряг свой гений!
Тот, как за соломинку хватаясь:
— Хочу упомянуть как о заслуживающим внимания, об инициативе эксплуатационного отдела «номер 70» харьковского танкового завода.
— Что они там ещё придумали?
— Они прямо на заводе проводят подготовку командного состава воинских частей, училищ и «Академии ВММ» вашего имени, тов…
Нетерпеливо, но уже несколько заинтересовано, рявкаю:
