На следующий день я завалился в отделение. Закупил зелий у Фана, причувствовался, на всякий, к Ранис у неё в комнате, на глаза не попадаясь. И завалился действовать на нервы ящуру. Стал ему в деталях рассказывать, какие у меня угнетённые рабыни, как я их трахаю сексом и мучаю, как они стенают и пищат. А потом лечу восстановлением и по новой, бугагашеньки!

Сцинк мою художественную постановку оценил. Пять минут нейтрально кивал, потом не выдержал, расшипелся, слюнями брызгать стал, ручками-ножками-хвостиком сучить.

И не заметил, как я случайно подобрал, случайно отрезанный кусочек его показушно-бедной робы с характерным узорчиком. Всё, хе-хе, чисто случайно.

— Вот зря ты на меня орёшь, — изобразил я на морде лица обиду. — Я вот, может, наладить отношения пришёл — смысл нам, мастерам-Волшебникам, ссориться? А ты вон какой злой. Пойду я отсюда.

— СШСШСШШШПОПШШШЫШШШДОХШШШ!!! — попрощался Сцинк в тени хамства мне вслед.

После же, я направился к Аруаре, решив через неё, точнее, через цепочку корреспондентов, передать 'любовную записульку с ношеным бельём'. Вопрос в том, что невзирая на ряд хитрых юридических вывертов, если мной задуманное осуществится, и об этом узнают... Ну, с Вваденфелла мне придётся валить, скорее всего. Так что определённые конспиративные усилия были просто необходимы.

Ну а отдав сбрызнутый 'Мускусом Телванни' (моднявый в этой Эре аромат, почти шинель номер пять Вварденфелла) пакет каджитке, я телепортировал на восточное побережье района Аскодианских Островов.

Тут был момент в том, что на побережье Азуры копошились эшлендеры. Плыть на архипелаг Залива Зарфилбель, где тусовалась цель, да и большая часть Телванни... Я мог, а вот приглашение от молодой и взбалмошной дочурки редоранского советника — бред. Не придёт цель, я бы — точно не пришёл, ну или сначала бы место 'свидания' чем-нибудь особо злостным накрыл, площадного толка. А вот после перепахивания всего и вся по, площадям, поинтересовался в стиле: 'любовь моя, ты тута?'

В общем, приглашение было в район пограничного редоранского поселения, что более чем логично. Ну там от страсти сгораю от вашей крутизны, уважаемый, вот, в половничество моталась, отдыхаю, есть возможность на вашем елдаке поскакать. Не желаете ли мне впердолить, уважаемый?

При всей параноситости цели — девяносто процентов явится на 'впердолить'. У старых пердунов Телванни это впердоливание, помимо всего прочего, ещё и 'фактор весомости друг с другом'. Придурошно несколько, хотя показатель личных качеств немалый — трахать дочурок советников полувраждебного дома — дело не самое простое.

Так вот, в районе крепости Молаг Мар, этакого в 'вивечном' стиле поселения-башни (хотя, скорее, город Вивек в молагмарском стиле, если смотреть хронологически), тусовался какой-то там святой трибунала. Вроде бы трибунала — в сортах не разбираюсь и не собираюсь.

А в окрестностях самого поселения-крепости было 'свячёное место', а именно — 'Купальня святого Велота'. Геотермальный источник на побережье, к которому в сумерках, а тем более ночью, половники не приближались, потому что зверьё и опасно. Вот у этого самого места сестрёна якобы 'от страсти сгорала, о припирке древнего деда мечтая'.

Ну а мне надо было готовиться к явке цели: силён, паразит такой, вообще-то. Уровень Теребонькуса, а то и покруче. Но, поскольку мне надо было убивать, а не воевать, полегче. Правда, у него охрана... Но и у меня сферы. И не просто, а с паровыми скорострельными болтами! В общем, сутки мы с Анасом потратили, изведя два камня душ, зачаровывая десятки болтов. Точнее, я — зачаровывал. А некрохрыч мордом в них влезал, изображая беспристрастную приёмку. Да и являясь ей, по сути.

В общем, готовили мы самое что ни на есть замечательное убийство. С ловушкой и прочими милыми любому данмеру вещами, как-то: обман, максимально возможного количества разумных. Своекорыстный интерес и прочие милые вещи.

И подготовили: сидя в кустах в день 'назначенного свидания', наблюдая за поливающих голову водой половниками я лениво переругивался с Анасаом.

— Авантюра, — гундел некрохрыч. — Рарил, ну ладно даэдра. Но вот на что зачаровал этот хрен свою мантию?

— На всё — не мог. Там конфликты появятся, — отрезал я. — А у нас: яд, кислота, разрушение маги. Две сотни болтов, на минуточку и всё это — в цель, за секунду!

— А он телепортируется!

— А я на что?! Уж что что, но на секунду задержу точно.

— А если...

— Астральным клинком со всей дури и в телепортацию. Будем дальше думать.

— Безумный даэдра, хоть ритуал какой сделал бы, на площади!

— А он — не почует? — ехидно уточнил я, на что Анас обиженно поджал губы.

Вообще у нас в процессе подготовки ловушки произошёл диспут на повышенных тонах, с данмерскими и не только идиоматическими выражениями. Некрохрыч желал магическую крепость, с ловушками, защитами и прочим. И наивно полагал, что цель будет в них биться до собственного упокоения!

— Анас, ты, блин, некрохрыч! Ты мыслишь логовом и прочим, в которое прутся приключенцы...

— Чтоб их скампы драли!

— И огненные атронахи, — добавил я. — Так вот, моя реакция, когда я почувствую эту 'крепость' — а ну его нахер. Пусть дамочка самоудовлетворяется без моего участия.

— Хоть ловушек бы!

— По-чув-ству-ет, — веско парировал я.

— Делай, что хочешь, — махнул призрачной лапай Анас.

Надвигались сумерки, ну и я стал извращаться, стараясь замаскировать иллюзией свой облик и проявления магии. Так себе, конечно, на секунду обманет, но секунда и была нужна. Сферы откатились за пределы возможного обнаружения, Анас улетел к ним. На нашу мылесвязь расстояние не действовало, так что команду стрелкам на сближение и атаку отдаст он. На прощание некрохрыч ободрительно повертел призрачной лапой у призрачного виска, вздохнул и выдал:

— Удачи нам.

— Ага, — пырился я на страшную, отдалённо напоминающую сетрёну бабищу в отражении источника. — Может, корзинку? Или песенку эротического содержания...

— Мой потомок — деби-и-и-ил... — раздался удаляющийся вой некрохрыча.

Ну а мне оставалось только ждать. Через четверть часа неподалёку почувствовался всплеск телепортационной магии и три фигуры, фонящие обливионщиной как сволочи, двинулись к источнику.

— Орула, как я рад тебя видеть! — издалека раздался похотливый старикашечий голосёнка.

Ну, голосище, вообще-то. Что не отменяло ни старикашечность, ни похотливость. И сам тип — противный. Старый, сморщенный, с поникшими ухами. Да, вдобавок, одет почти как Теребонькус. Интересно, кто из этих двух кадров у кого обезьянничает? Впрочем, хер бы с ними обоими.

В общем — однозначно мерзкий тип. Я бы, будь девчонкой, такому бы точно не дал! Впрочем и не такому тоже, да и не девчонка я.

— Вперёд! — отмыслил я Анасу, постаравшись принять позу пособлазнительнее.

— Ты не Орула! — завопил старикашка, а я еле успел выставить оберег.

Мощнейшее заклинание полетело в меня одновременно со словами. А два дремора рванули из-за спин один меч, один топор, выдвигаясь ко мне. Оберег просто лопался, настолько обливиононасыщенным было заклятье старикашки, а меня просто распяло между несколькими задачами.

Первое: держать оберег. Что-то не смертельное, но обливионщины тьма.

Второе: корёжить пространственное заклинание развеиванием магии, не давая старикашке свалить. Судя по одновременной атаке и попытке создать что-то телепортационное последнее — какой-то артефакт. Отчего только сложнее.

Наконец, оберег стал просто помирать. А дреморы уже сделали четыре длинных и быстрых шага, а на шестом — меня начнут убивать. Так что плюнул я на оберег, вложил в развеивание половину сил, дестабилизируя телепортацию и делая её невозможной. И скакнул с фокусировщиком за спину старикашке, подальше от дремор.

Вышел из телепортации полузлобный и полуматерясь. Потому что наполовину, левую, меня нахер парализовало, еле на ноге удержался. Это старикашка параличом по мне шарашил, паразит такой!

Впрочем, зрелище засыпаемых тучей болтов вражин порадовало моё доброе сердце. А через секунду полянку перед источником укаршали три дохлых трупа. Двух даэдр и одного данмера.

— Уф, — заключил я, копаясь в сумке и хлебая зелье от паралича. — Справились. И мы молодцы, вы, сферы, отлично стреляли, я чаровал и отвлекал. И ты, Анас, классно болтался и действовал мне на нервы, — признал я заслуги некрохрыча.

— Это, — потыкал Анас в дохлости на поляне, — достойно войти в легенды Великого Дома Телванни! — торжественно провозгласил он.

— Нахер в легенды! — отрезал я. — Я жить хочу, — признался я в некоторой слабости. — С собой прихватил! — потряс я письмецом с труселями, вытащенными из кармана бабкиного платья старикашки.

Вроде и не страшно, но чем меньше следов ко мне, тем лучше.

— Трофеи...

— Анас, какие нахер трофеи?! — возмутился я, оттяпывая башку деду, стряхивая с неё кровищу и полоща в источнике. — Пусть валяются, как есть... Ну, почти, — дополнил я, убирая бошку в суму. — Итак, предпоследний штрих, — напрягся я, собирая болты из тел и с округи. — И последний, — случайно уронил я случайно поднятый, случайно отрезанный кусок ткани.

— Хм, — задумался Анас, смотря на тряпочку. — А вот это — достойно, — одобрительно покивал он.

— Да, это я молодец, — одобрительно покивал себе я. — Всё, уходим.

И телепортировался вместе со сферами в телегу, где призвал саморазвеявшегося Анаса.

— А чего это ты делаешь? — подозрительно всмотрелся он в отряхивающего башку, накладывающего на неё заклятье восстановления меня.

— Подарок готовлю, конечно, — ответил озабоченный внешним видом и презентабельностью я.

— Розовой ленточкой перевяжи. И Жучиным Мускусом сбрызни, — выдал Анас.

— Думаешь? — переспросил задумчивый я.

— Аэдра и даэдра! — театрально возопил Анас. — Мой потомок — дебил! Умный, сильный, удачливый, но деби-и-ил!

— Хорош обзываться уже! — возмутился я, встряхиваясь.

— Ладно. Рарил, иди к кошкам, оттрахай их как следует. И поспи. И НЕ ТРОГАЙ ГОЛОВУ, безумный даэдра!

— Уговорил, — буркнул я.

И последовал совету мертвечины. А то чего-то немножко слишком сильно волновался, как Ранис отреагирует. Всё же разумные — чертовски сложные создания.

Но кошки расстарались после напряжённых дней, да и поспать помогло.

Так что на следующий день я ехидный, спокойный (ну, почти) и сволочной (красавец-данмер!) вщемился в девичью светёлку Ранис, сияя лыбой.

— Рарил... я занята, оставь меня! — выдала девчонка спросонья, высунувшись из-под одеяла.

— Не ври, ты свободна, Ранис, — ответил я, зачаровывая дверь за спиной и помещение.

Девчонка сжалась, но встряхнулась, с вызовом смотря на меня.

— Насиловать будешь?! — выдала она.

— Эммм... — на секунду подвис я. — Ранис, у тебя появилась уникальная возможность спасти прекрасную данмерскую девушку от жестокого и неоднократного изнасилования!

— Как? — подозрительно прищурилась девчонка.

— Согласиться, конечно, — честно ответил я.

Ранис нахмурилась, но через секунду хихикнула. Но собралась.

— Рарил... надо было раньше сказать. Между нами всё кончено. И уйди, пожалуста, — почти жалобно попросила она.

— Ну, кончено — и ладно, я догадывался. Начнём заново, — ответил я. — Для начала, Ранис Атрис, у меня для тебя подарок.

— Это... — неверящими глазами уставилась на голову девица.

— Это — лорд-маг Совета Телванни и архимагистр Дома, Готрен. Убийца твоих родителей. Точнее — его характерная часть, — честно поправился я.

А сам с нарастающим волнением смотрел на замершую, уставившуюся на башку девчонку. Так-то вроде всё должно проканать... а если опять пошлёт? Обидно будет, блин! Она мне и вправду очень нравится, и под одеяло прям сейчас забраться очень хочется.

Впрочем, если пошлёт — то и пошлюсь. Всё таки это страсть и чувство собственника, ну и в некоторой степени — желания дружбы и общения, помимо приятного секса. Не влюблённость, потому что если что — вычеркну из жизни. Ну а на вопрос бабки, если он когда будет, честно отвечу, что не шмогла я, не шмогла.

Впрочем — посмотрим, что будет, прервал я мысленные метания, с интересом смотря на девчонку и ожидая её реакции.

44. Большая политика

Ранис долго, не меньше минуты, разглядывала голову. Потом долго, не меньше минуты — меня. Ну я надулся, фигуральные перья встопорщил, демонстрируя какой я замечательный. Девчонка посмотрела-посмотрела, да и закрыла глаза, задумалась. Видно мой чернозарный прекрасный лик думать мешал. Но время от времени глаза приоткрывала, любовалась на мою ослепительную лыбу. Дело, со всех сторон хорошее, но вот не способствует размышлениям. Так что ещё через минуту девчонка помотала головой, да и забралась под одеяло. Чтоб поменьше отвлекающих факторов было.

Я, конечно, очень к ней туда хотел забраться — посмотреть, чем занимается, интересно очень. Но превозмог. А, через ещё пару минут, из под одеялы выглянул глаз.

— Рарил...

— Ага, — лыбился я.

— Ты его убил? — потыкала в голову пальцем, появившимся в компанию к глазу, Ранис.

— Только голову отрезал, — честно признался я. — Всё остальное — он сам! — на что последовал смешок и ещё полминуты тишины.

— Ради меня?

— Ну да, — не стал скромничать я.

Ну серьёзно — мне на этого старикашку самым что ни есть вирусным и даже моровым образом накашлять. Вроде он моим родителям умеренно пытался нагадить. Но 'вроде'. И засранец редкостный был, это я установил точно. Но каждого редкостного засранца убивать — убивалка отвалится. Они, редкостные засранцы, поразительно часто встречаются. Хамски не соответствуя своему определению, но парадоксально оставаясь таковыми.

В общем — понятно, что я прибил его ради Ранис, осуществил месть. И скрывать этого не стал. Тут играло роль пара факторов: просто сделать приятно девушке. Что может быть приятнее оттяпаной головы убийцы родичей, с доставкой в постель? Ну для Ранис — только я в постель же, наверное, логично заключил я.

— Ты ради меня... стал преступником, — вдруг трагично, аж со всхлипом, выдала она.

— Нет, ну надо было бы — стал, скорее всего. Но сейчас-то с чего? — если и не удивился, то озадачился я.

Ну я, как-то думал, что моя необразованность — только моя. А Анас — по антикварности и дохлости нихрена не знает. А вот девчонка тоже не в курсе... Или вправду о таком выверте никто не задумывался?

А дело вот в чём. Правила Телванни прямо гласили: смог убить собрата по Дому и уйти — молодец, всё правильно сделал. Значит, достаточно умён, силён и хитёр. Вполне официально, то же с воровством и прочим. Бардака в Доме не было исключительно в силу того, что сильнейшим просто нет смысла убивать друг друга, ну и неохота чтоб бардак среди нижестоящих творился.