| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Одно из писем от 28 декабря 1524 г. представляет особый интерес для описания отношений Фариа и Гамы. Письмо начинается, как обычно, с жалобы на то, что в этом году ему не было присвоено звание капитана крепости, а затем быстро переходит к оплакиванию большой потери, которую представляет собой смерть вице-короля. Действительно, по словам Фариа, Гама "уже привел дела Индии в порядок"; вопрос лишь в том, чтобы не отступать от позиций, которые он занимал, особенно в отношении маппила. Но, как впоследствии покажет Фариа, противников у Гамы также было предостаточно. Таким образом, в его письме говорится, что "капитаны, факторы, писцы и другие чиновники будут очень довольны смертью вице-короля, поскольку они не желают, чтобы в их собственном доме царило правосудие, которое он принес". В особенности ироническим нападкам подвергается Д. Дуарте де Менезиш:
"И он [Фариа] говорит, что если кто-то плохо служил Вашему Высочеству, то это был дон Дуарте, который совершил много краж и забрал много денег, и что благодаря этому он будет жить долго, а вице-король, хотя он был вернейший вассал, служивший так преданно, с такой правдой и справедливостью, был призван к себе Богом, и что Ваше Высочество должны простить его, если, сказав это, он показался бы плохим христианином".
Далее Фариа подчеркивает, что они с Гамой очень тесно общались в последние недели жизни первого; таким образом, из всех фидалгу, которые просили вице-короля о должности капитана, он сказал, что отдаст ее только Фариа. В качестве меры этой близости Фариа попросил сопровождать Д. Эштевана да Гаму всякий раз, когда он выводил флот в открытое море. Фариа чрезмерно хвалит молодого Д. Эштевана, утверждая, что он был скромным и обходительным, а вовсе не высокомерным из-за того, что был сыном вице-короля. Д. Эштеван и Д. Паулу, два сына вице-короля, были, заметим, немедленно отправлены обратно в Португалию на флоте в начале 1525 г. Это соответствовало королевскому приказу о том, что должно случиться, если Гама умрет в Индии. Таким образом, намерение адмирала отправить сильную армаду в Красное море под командованием Д. Эштевана не было реализовано. Лишь намного позже, будучи губернатором Португальской Индии в 1540-1541 гг., дон Эштеван да Гама смог возглавить знаменитую экспедицию вверх по Красному морю до Суэца и горы Синай (96).
ОСПАРИВАЕМОЕ НАСЛЕДИЕ
Васко да Гама умер в Кочине в канун Рождества 1524 года, примерно через три месяца после его прибытия в Гоа и примерно через восемь недель после того, как он в третий раз в своей карьере ступил на побережье Кералы. Он был похоронен со всеми почестями и торжественной церемонией во францисканской церкви Санто-Антониу, одной из первых, построенных португальцами в Азии (97). После того, как была отслужена месса за упокой его души, считается, что фидалгу и знатные люди собрались в церкви Святого Престола, где ведор да фазенда Афонсу Мексия предъявил запечатанную королевскую грамоту о передаче полномочий. Такая процедура применялась впервые (действительно, ни один предыдущий губернатор не умирал на своем посту до назначения преемника). Письмо, датированное 10 февраля 1524 г. в Эворе, было зачитано вслух секретарем Висенте Пегадо, и имя преемника стало чем-то неожиданным: это был Д. Энрике де Менезиш. Таким образом, ожидания Лопо Ваша, Перо Маскареньяша и Д. Луиша де Менезиша не оправдались, и двое из них недвусмысленно заявили о своем неудовольствии Короне. В томе краткого изложения писем, которым мы располагаем, лаконично отмечается "письмо от дона Луиша де Менезиша, в котором он сильно жалуется на притеснения, которым подвергал его вице-король, и еще больше на тот факт, что Ваше Высочество не предоставило ему управление Индией, о чем он даже сейчас очень сильно просит и что он рассчитывает послужить в этом к полному удовлетворению Вашего Высочества" (98). Существует также краткое изложение письма Лопо Ваша де Сампайо, "в котором он рассказывает обо всем, что произошло во время путешествия до смерти вице-короля, после чего очень жалуется на то, что новым губернатором Индии стал Д. Энрике, поскольку он [Лопо Ваш] имеет для этого больше способностей, чем упомянутый дон Энрике" (99). Тем не менее, Д. Энрике де Менезишу в Гоа было отправлено известие с помощью нескольких галер и галеона "Сан-Жерониму" (под командованием его двоюродного брата Д. Хорхе де Менесеса), а тем временем Лопо Ваш взял на себя руководство делами, отправив один флот под командованием Симана Содре, чтобы захватывать призы на Мальдивах, другой под командованием Антониу де Миранда де Азеведо, чтобы заниматься таким же пиратским ремеслом у мыса Гвардафуй, несколько торговых судов в Ормуз (как отмечалось выше) и один корабль, чтобы привезти смолу из Малинди.
Примерно к 21 января 1525 г. флот, возвращавшийся в Португалию, был готов к отплытию: на борту находились два сына Гамы, а также его непримиримые соперники, братья Д. Дуарте и Д. Луиш де Менезиш. По крайней мере, в одном письме того периода, написанном Симаном Содре, отмечается, что с сыновьями Гамы в эти недели обращались довольно плохо, теперь, когда они были лишены защиты своего отца (100). Похоже, флот не ждал прибытия из Гоа Д. Энрике де Менезиша, который оставил Франсишку де Са своим преемником на посту капитана; тем не менее он привез несколько писем от Д. Энрике, в том числе письмо из Гоа от 9 января 1525 г., в котором он благодарит короля за оказанную ему честь и довольно подробно рассказывает о подвигах своего племянника Д. Жоржи Телло против прау маппила у Гоа (101). Как сообщает нам анонимный источник той эпохи, новый губернатор вступил в должность 8 января 1525 г. (всего через четырнадцать дней после смерти Гамы), а через неделю, 16 января, отправился на юг с флотом из пяти кораблей, решив атаковать поселения маппила на побережье Канары и Малабара (102). В ходе серии жестоких нападений он сначала совершил налет на суда маппила в Бхаткале, а затем сделал то же самое у горы Эли, недалеко от Каннанура. Прибыв в Каннанур 26 января, он приказал в тот же день тайно повесить "дядю Балеакема", знатного маппила, которого держали в плену в форте. Позже последовали набеги на Дхармапатам и другие поселения северной Кералы, пока новый губернатор не прибыл в Кочин 4 февраля 1525 г. Здесь он оставался в течение двух недель, прежде чем снова отправиться с огромным войском из 1500 португальцев, чтобы атаковать Поннани и сам Каликут. На протяжении 1525 года Д. Энрике, по-видимому, сосредоточил свое внимание на побережье Кералы, возглавив ряд атак и набегов в защиту Каликута и против поселений маппила, таких как Киланди. Короче говоря, то, что Гама не смог осуществить из-за плохого состояния здоровья, его преемнику удалось сделать в течение двух месяцев после вступления в должность губернатора. Это не означало, что португальская крепость Каликут была взята под охрану: скорее, к концу 1525 г. она была покинута, как Коломбо и Пасаи (хотя и с большим умыслом, чем последний) (103).
Но, как это часто бывало в первой половине XVI в., в португальской политике в отношении Индийского океана при дворе тем временем произошел еще один любопытный поворот. Письма, отправленные с флотом, который покинул Кочин в последние дни января 1525 г. (мы не знаем, когда именно), вероятно, достигли Лиссабона осенью того же года (104). С Дуарте де Менезишем, который привез часть из них на своем корабле, обращались с жестокостью, пропорциональной силе критики, которой он подвергался, заключив его в тюрьму в замке Торреш-Ведрас и в других местах; в этом положении он оставался целых семь лет, прежде чем в некоторой степени все же смог вернуть королевскую милость благодаря заступничеству графа Кастанейры (и снова стал капитаном Танжера в 1531 г.). Что же касается его брата Д. Луиша де Менезиша, совершившего обратное плавание на судне "Санта-Катарина-ду-Монте-Синай" (на котором Гама отправился в Индию), то он так и не вернулся в Португалию; по одним слухам, он решил поднять мятеж на побережье Восточной Африки, по другим — был взят на абордаж у берегов Португалии, по общему мнению, одним из нескольких французских корсаров, действовавших в те годы, и убит (105). Если политика laissez-faire (невмешательства (фр.)), которую Д. Дуарте проводил в Индийском океане, таким образом, получила заметный выговор, то и политика, которую хотел проводить Васко да Гама, а именно, концентрация на нескольких центрах и оставление ряда отдаленных крепостей, также была отменена. Смерть адмирала означала, что его политический вес и престиж больше не стояли за делом, которое он отстаивал, и в середине 1520-х гг. наблюдается возврат к фазе проектов экспансии, которые в конечном итоге нашли конкретное выражение во время длительного правления Нуньо да Кунья (1529-38), когда были возведены новые крепости в Чалияме, Кранганоре, Бассейне и Диу.
Как было отмечено выше, к сентябрю 1525 г. решение покинуть крепость Каликут уже было отменено Д. Жуаном III, хотя и слишком поздно, чтобы оно своевременно дошло до сведения губернатора Индии (106). В письме, адресованном Д. Энрике де Менезишу, отмечается это изменение политики: если раньше считалось, что лучшей политикой было бы вывести гарнизон из крепости и атаковать Самудри Раджу снаружи, то теперь было сочтено более подходящим усилить крепость как можно большим количеством людей, боеприпасов и орудий. Действительно, эти письма конца 1525 г. ставят перед губернатором два приоритета, а именно войну против Каликута и войну против "Камбая" (здесь, по сути, Диу). "И поскольку нам кажется, что обе эти войны, против Камбайи и Калекута, не могут вестись одновременно, мы считаем правильным, чтобы вы главным образом и в первую очередь начали вести войну против Калекута и очистили все побережье Малабара от параос, которыми там владеют мавры, в таком количестве и настолько хорошо вооруженных, насколько вам известно" (107).
В конце 1525 или начале 1526 г. Д. Энрике отправил кочинского фактора Мануэла Ботельо обратно в Португалию с подробностями его подвигов против маппила в Поннани, Каликуте и Киланди. Вдобавок к его прежней напряженности в отношениях с Лопо Вашем де Сампайо, отношения губернатора с Афонсу Мексия, ведором да фазенда, испортились в течение нескольких месяцев после его вступления в должность, и вместо этого он стал все больше и больше полагаться на своего собственного двоюродного брата Д. Жоржи де Менезиша, Д. Симана де Менезиша (капитана Каннанура, а теперь назначенного капитан-майором Индийских морей), своего племянника Д. Жоржи Телло и Мануэла Ботельо. В письмах, доставленных кочинским фактором, Д. Энрике, по-видимому, объявил, что кампании против маппила имели некоторый успех и что нападение на Диу (приведшее к его захвату) теперь можно продолжать без промедления. Таким образом, он отправил в Португалию план города, включая часть, известную как "вилла душ Румес", предлагая высадить против города значительные силы. Корона отреагировала с энтузиазмом, и в серии писем от начала сентября 1526 г., отправленных в том же году на одном корабле, обещала губернатору отправить в феврале 1527 г. крупные подкрепления: тринадцать или четырнадцать кораблей и отряд в 3000 человек (108).
Но, как это случалось и ранее, события в Индии опередили планы в Португалии. В конце 1525 г. Д. Энрике де Менезиш ненадолго отправился в Гоа, чтобы подготовиться к своей кампании против Диу, и, тщательно распространив слух, что он на самом деле направляется в Массауа на Красном море, вернулся, чтобы собрать свои силы на побережье Кералы. В начале февраля 1526 г. губернатор, страдавший от болезни одной ноги в результате напряженных усилий в различных кампаниях, умер в Каннануре после примерно месячной болезни. Это была действительно пикантная ситуация, поскольку, как было отмечено выше, между основанием государства Португальская Индия в 1505 и 1524 гг. ни один губернатор или вице-король не умер на своем посту до прибытия его преемника. Теперь, в течение пятнадцати месяцев, было не одно, а два преемственности.
Мы можем кратко подвести итог тому, что последовало за этим. В письме о наследовании власти, которое вскрыл Афонсу Мексия, было обнаружено, что преемником Д. Энрике де Менезиша был назначен капитан Малакки Перо Маскареньяш. Но ведор да фазенда и одна фракция среди фидалгуш отдавали явное предпочтение капитану Кочина Лопо Вашу де Сампайо. Таким образом, под предлогом того, что Маскареньяш находился слишком далеко, было открыто следующее письмо о наследовании, и на его основании губернатором был объявлен Лопо Ваш. Очевидно, что в центре проблемы находится сложная фигура Афонсу Мексии, чьи амбиции и завышенное чувство значимости своего поста часто приводили его к столь резким методам действиям и злоупотреблениям (109). Анализ проблемы институтов и личностей следует отложить до следующего исследования; здесь достаточно отметить, что это нарушение процедуры положило начало знаменитому внутриэлитному конфликту в Португальской Индии, который смог разрешиться только в 1529 г., с долгожданным прибытием нового губернатора, Нуно да Кунья (110). Маскареньяш, который вернулся в Индию из Малакки, чтобы потребовать причитающееся ему по праву, был отстранен от должности и вернулся в Португалию жаловаться. Позже поведение как Лопо Ваша, так и, в более ограниченной степени, Афонсу Мексии стали предметом судебного расследования, и первый получил образцовое наказание после того, как был доставлен в качестве заключенного в Португалию для ответа на предъявленные обвинения.
Этот конфликт, в известном смысле заморозивший новые линии развития в Португальской Азии на уровне политики сроком на три года, тем не менее не прервал в среднесрочной перспективе зародышевых изменений, отмеченных нами для 1525-1526 гг. Таким образом, за эти годы Д. Жуан III уже перешел от простой реакции против страдающего манией величия империализма своего отца к более сложной политике, особенно с учетом интересов и давления "старых специалистов по Индии". Осуществление этой рефлекторной антимануэлинской реакции было, так сказать, последним проектом Васко да Гамы: оставить большую часть Эстадо да Индия, сократить излишние расходы, ограничить прозелитизм и способствовать частной торговле португальской знати в Индийском океане. Действительно, многие из этих элементов просто развивают идеи, изложенные Д. Айришем да Гамой в его письме, написанном из Каннанура Д. Мануэлу в 1519 г. Естественно, к 1524 г. это сдерживалось тремя дополнительными соображениями: защитой ядра Эстадо против османов, антикастильской программой на Молуккских островах и кампанией против маппила, которую Гама, несомненно, рассматривал как вопрос престижа. К 1525 г. даже прагматичный король Жуан начал вынашивать более грандиозные планы, поскольку ресурсы в охваченной чумой Португалии сокращались, а возможности получения крупных доходов от расширения торговли в Гуджарате казались слишком заманчивыми, чтобы их игнорировать. Если бы Васко да Гама был жив в 1525 или 1526 г., он, возможно, снова оказался бы в противоречии с политикой португальской короны.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
