Галактика-попаданец

Царевне, несмотря на подвешенное, причем в буквальном смысле слова состояние стало любопытно. Она тоже, будучи всесторонне развитой женщиной, читала, про трудовые лагеря Троцкого, точнее, трудовые армии. Но на Земле не пошли путем милитаризации, хотя, конечно же, что-то армейское в системе организации страны было.

Царевна спросила:

— Ну, а наша модель общественного устройства?

Стэлзанка язвительно ответила:

— Архаическая... Впрочем и Аниту в плане эффективности не блещут. Но их модель показала эффективность саморазвития, когда раса не боится пускаться в эксперименты над собственным телом. Это уже аксиома — сама эффективная модернизация улучшения себя самого. А иные пути, как правило, дают лишь временную отдачу.

Девчонка, предваряя вопрос, ответила:

— Мюрики сделали ставки на рыночную экономику и саморегулирующуюся систему. Также они учредили парламентскую форму демократии. Эта модель привела к тому, что стало больше хаоса и бардака, но зато при этом пробудились различные мелкие изобретения и открытия. Они сумели научить себя жить красиво и ощутить счастье роскоши... И погрязли в этом перестав быть настоящими воинами! Ну, а строганы молодцы: они не стеснялись существования рабства, и более других подошли к пониманию: возвышай себя — унижай других! Вам людям этого не понять, а значит, не приди к вам дикарям, старший брат стэлзан, то рано или поздно, воспользовавшись вашей наивностью и альтруизмом, другая более агрессивная и прагматичная нация неизбежно раздавила бы человеческую конфедерацию. Ибо слишком, много у вас люди сострадания и доброты. Это то, что в мироздании, где царит жестокий закон гиперэволюции, вам при любом раскладе не светят призовые места!

Царевна гордо промолчала... С людоедами вести полемику не хотелось. Да страшновато было. Уж очень могучий враг, а шансы на победу не вообразимы. И придумать, чего-то оригинального не удается.

Но Гиперэволюция — это теория классная. Что напоминает. Вроде полемики на тем Существует ли заботливый Творец. Умные люди делают выводы: не имеет значение, но главное не надейся, что он тебе поможет!

Тут стэлзанка сделала злое лицо и произнесла:

— Все красавица...Уговоры закончились. Теперь тебя ожидает гипершок!

И кошмарная воительница заглотнула царевну...

Августейшая особа ощутила, как она ныряет вниз, словно плюхнулась в чернильную смолу, реальную и полную вселенской злобы настолько, что даже стало выедать сердце, прежде чем защипало глаза. На царское, относительно неплохо тренированное тело давило странной толщей, чем-то напоминая ртуть, в толщах которой во время жестоких тренировок плавала проходящая особый вид экстремальной закалки царица( ртуть вязкая и для преодоления её толщи требовались серьезные усилия, что превосходно укрепляло мышцы), но было куда страшнее, и плоть плющило. Тут женщине кровей великих Рюриковичей реально стало ужасно, а вдруг теперь ей никогда не увидеть звезд, неведомые, космические палачи обрели власть и над потусторонним миром. Слышится скрежет, такой звук, будто собака царапает по стеклу, только гораздо противнее и громче, скорее такое оставляют когти исполинской крысы, на пластика саркофага. Незамысловатая, но ядовитая какофония впивается в уши, выкручивая их. Раскаленный шомпол вгрызается в перепонки, на языке воспаленное ощущение крови, и льющей смолы. Затем из темноты выныривает пасть со сверкающими, как лава вулкана зубами. Никогда еще Екатерина Рюриковна не видела столь омерзительной рожи чудовища, персонажи фильмов ужасов или знаковые расы иногалактов или точнее иномирян, на его фоне были лишь жалкой пародией на кошмар. Затем появились другие еще более страшные челюсти, некоторые были огромные как планета Юпитер или с кольцами-иглами Сатурна, а другие маленькие похожие на очень злобных зверюшек, самых немыслимых форм и видов, включая гибриды животных и средневековых пыточных приспособлений. Вот они своими кривыми ядовитыми зубами вцепились в ее плоть. За всю свою уже достаточно длинную, и тому — же беспредельно насыщенную жизнь царевна Рюриковна ни разу не испытывала такой боли. Главное что и подобрать аналог ощущениям было невозможно. Это и жгучее пламя и разъедающая плоть до костей и с костями тоже кислота, одновременно замораживающий лед с примесью жидкого гелия, и тупая с шершавой ржавчиной режущая пила. А также одновременно удары гипертоком, от которых пробивают сверхмощные разряды и облучение ультрарадиацией чрезвычайно возбуждающей нервные клетки, эрогенные зоны: буквально каждую молекулу и заставляющие перескакивать облака электронов с атомов. И главное интенсивность мучений просто невероятная, а зверюшки, все время, без перерыва меняют форму и размеры, стараясь при этом стать еще более омерзительными, чем ранее. Хоть это кажется и невозможным как абсолютная мерзость может стать еще более жуткой. Но происходит преобразование и, ты понимаешь, что данное зверство было весьма относительным страхом...

А царевну продолжали терзать, было видно, как с мускулистых рук и точеных ног срывается мясо, оголяются кости, как из распоротого живота вылезают кишки. Злобные твари грызут их, накручивая на зубы. Екатерина исступленно воет, из глаз брызжут слезы. В отчаянии она стонет:

— Господи за что. Ведь я за свою жизнь всегда была верной Русской империи и никого ни разу не предала! Конечно, иногда хитрила на переговорах, плела интриги, могла соврать, но это лишь вследствие естественных человеческих слабостей!

Слышится хихиканье и от него, кажется, что в барабанные перепонки вонзаются раскаленные иглы, которые при этом расширяются, как дельта полноводной реки, постепенно поглощая все и вся! Мозг бурно вскипает. И безжалостно терзающий серое вещество глас:

— А прелюбодеяние, греховные страсти — вспомни сука! Сколько ты за столетия сменила тысяч мужчин и самок? А Бог изрекал; что уже смотреть на особь противоположное пола с вожделением — преступление!

Царевна шокирована несправедливостью данного обвинения и кричит:

— Не лгите! Я всегда была верна мужу и только мужу — законному наследнику престола!

А слуги преисподней в ответ только скалятся и пищат. Раздается визг и хохот:

— А ты знаешь, что самое серьезное сексуальное преступление для женщины, когда она не дает!

Девчонка-царевна причудливо выворачивается, ее плющит и распирает одновременно. Наконец появляется исполинская, перекошенная пасть, она целиком заглатывает её чудное тело. Екатерина Рюриковна видит, как в горле ужасающего подобия дракона, бушует пламя, оно разбивается на семьсот семьдесят семь абсолютно разных по цвету и оттенку лепестков. И во всех этих оттенках есть общее: они отдают мукой и одновременно холодом могилы.

— Вот он легендарный огонь преисподней. — Прошептала девчонка-царевна, кожа на руках и ногах срослась, покрывшись уродливыми, удушающими плоть, шрамами. Она пытается затормозить свой полет, но это бесполезно, еще недавно крутейшая правительница-воительница даже не может сдвинуть себя на миллиметр. Вот ее такого ставшего вдруг эгоистично любимым относительно юного, смазливого тела касается, огненный поток. Словно страстный любовник, язык пламени лижет обнаженный рябиновый сосок девушки-царевны. Ничего подобно она ни разу не испытывала, в глазах, потемнело и казалось, во рту началось извержение Кракатау, а желудок взбунтовался, и его атаковали гиперядерным ( царевна слыша рассуждения теоретиков-физиков, что в принципе возможны и надядерные превращения!) оружием, вернее термопреонновым ( А это вообще гробовое оружие, хотя возможны гиперядерные взаимодействия на многие порядки более высокого уровня!) зарядом. Насколько жгучим стало это пламя, на голой, загорелой и гладкой коже царицы появлялись крупные похожие на рваные кляксы, гнойники, кости темнели и трескались, причиняя страдания. Соски продолжала, чертова субстанция лизать, пламя коснулось чистого, гладенького как у девочки лона. После чего так сильно пронзила сатанинская боль, что девушка-царица зашлась в поглощающей истерике. Каждый сосок был раскален, огонь прошелся по животу, разрезая гиперплазмой пресс, выпаливая кишки. Которые затем топтали копыта гибридов коней и медицинских градусников, и смеси утыканных шипами палиц с допотопным утюгом на углях.

— Нет, я не хочу не надо — Иступлено провизжала она. Отпустите меня. Я больше так не буду! — Екатерина Рюриковна и впрямь ощущала себя не воительницей-царевной, а маленькой девочкой попавшей в разбойничий вертеп нечеловечески уродливых вурдалаков, в самой жуткой из тех, что можно придумать сказок...

Каждый цвет огня — это особый неповторимый рисунок боли. Страданиям можно придавать различные оттенки, их разнообразие поражает, даже маркиз де Сад ( очень любопытная царевна как-то подпольно прочитала несколько его произведений — они произвели сильное впечатление!) не додумался, до чего может дойти изобретательность жителей межзвездной преисподней. Чувствительные девичьи пятки, покрылись волдырями, те набухали словно пупырышки большущей лягушки, затем лопались, набухали и лопались снова. Каждый волдырь рвало с энергией миллионов уничтоженных ядерным оружием Хиросим. Пылала прическа, и девушке было не только больно, но и крайне досадно, что она лишалась подобного украшения. Голову буквально опалило, каждый корешок волоса, словно был врыт в яму, которую залили расплавленным металлом и сдобрили поливом напалма.

— А вот ваши любимые Православные черти, можешь познакомиться. — Противно, до тошноты пронзительно пищит необычайно омерзительный голосок истязателя. — Твои, милашка с попранной короной друзья в вечности!

Их вид впрочем, еще более ужасен, чем у зверюшек, но особенно несимпатично смотреть на колючие пасти, отдаленно смахивающие на гибрид заостренных клещей средневекового палача и смесь зубов акульих и крокодильих. Да еще и кожа в гнойных язвах с копошащимися слизняками. Зато рога, в виде щупальцев сторукого, пылающего кальмара, как ни странно успокоили. Царевна Рюриковна: чтобы отвлечься от пронзающей боли, стала вспоминать фольклор, где эти миленькие забавные чертики, то страшненькие, то наоборот смешные и наивные. Эти существа иногда помогают, а порой вредят людям. Особенно запоминающая сказка о "Попе и его работнике Балде". Вот с таким "народом" вполне можно иметь дело. Бедный бес под кобылу подлез, сделал шаг — устал, черт под копыта упал! Наивные, веселые чертики, даже людям порой служат! А тут совсем "осатанели" только и знают, колют вилами, рубят тройными секирами и мечами, и жарят гиперлазерами из запредельно разогнанных ультраквантов!

— Что грешная душа не слушала своих командиров из Великого Стэлзаната? — Рог у черта-извращенца и по совместительству мутанта вырос: превратившись в подобие восьмигранного клюва и тырк, подвижным уродством: по черепку.

Когда на голове ломают и плющат кости: это так больно, что невозможно описать словами, причем клюв еще при каждом ударе добавлял чрезвычайно едкой кислотой. Но сознание при этом не помутилось, будь царевна Рюриковна в обычной человеческой плоти, то наверняка скончалась бы от шока. А так она чувствовала чрезвычайно грубое прикосновение к своему мозгу, всю облапили, перемололи косточки.

Демон нацепил на себя допотопных времен первой мировой войны противогаз, а затем монстр стал пить мозги. Непостижимое ощущение, вроде вытягивания жил, только чувствительность намного сильнее. А демон-мутант все пил, выпуская кислоту. Делал он это медленно, словно цедил. Другой бес стал сверлить ногти, загоняя под них острейшие иголки. Девушка-царевна пробовало отвести свои босые ноженьки, но пламя жарила нежные девичьи пятки все сильнее, при этом кибернетические цепи растягивали сухожилия, каждую связку, не забывая энергично встряхивать царские телеса. Казалось, что этот сатанинский оркестр набирает темп в адском марше.

Царевна Екатерина кричит, рот раскрывается сам собой, а слова выходят кровавыми пузырями:

— Не надо квазарить, отпустите.

Ее хватают раскаленными щипцами за язык и тянут, медленно оставляя рваные, оборванные жилы, отрывая и откручивая его от нежного неба.

Тоже боль, но чуть по-другому, и уже нет криков только всхлипы и вой.

Черти с каждым поворотом становясь все уродливее: продолжают куражится, вслед за ногтями, стали ломать костяшки рук и ножек, причем делают это медленно смакуя страдания.

— Вот так чернодырка антифотонная: получай свою порцию. — Злобно пуская порцию гипертока в мозг, верещит один вероятно старший по званию бес.

Екатерина царевна уже дошла до состояния невменяемости, ее затопила невыносимая волна мучений. А черти не отступают, вот уже начали вырывать жемчужные зубки, безжалостно порча, красу. Дробили их, затем сверлили их, вонзаясь жгучим острием в десну.

— Как можно опуститься до подобной жестокости, неужели у них нет матери. — Подумала жена наследника престола. — Кто вас родила женщина или гиена! Видимо прочтя ее отчаянные мысли, черти завопили.

— Матери нет — отец Сатана!

Потом нашли новую муку, раскалили сверло, допилили последние зубы резаком. Далее дошла очередь до костей. Их ломали красными, от высокой температуры щипцами. Каждое девичье ребрышко по отдельности. Раскаленные щипцы выкручивали рубиновые соски девушки, отрывали ее нежные ушки, выдергивали волосок за волоском. К многострадальным, босым пяткам девушки-царицы подносилось, жгучее пламя, и каждый раз температура была все выше и выше! Дымилась кожа, горели кости. Казалось, что сердце вот-вот лопнет, взорвется как бомба.

Тут Екатерина Рюриковна неожиданно почувствовала, что ее изящный, царский язычок отрос, и может что-то говорить:

— Помилосердствуйте ради Справедливости!

В ответ бесы вонзили в нее вилы, по-новому отрывая девичью грудь, ломая ноздри, выкалывая глаза!

— Ты грешник и должен знать, что Справедливость: выдумка жалких людей. Истинные боги едины в двух лицах: добро — зло, и сотворили всю вселенную, а также людей по образу и подобию своему. А вы грешники и прочите твари, должны быть рабами, выполняющими любые приказы и терпящими унижение. Ты антифотонная невольница не верила в наше существование, а теперь испытываешь это все на собственной шкуре.

— Теперь я верю! — Невольно вырвалось у казалось бы несгибаемой супруги наследника престола.

— Поздно! — Истошно провопили ублюдочные твари. — У тебя царская кость и августейшее мясо, нет шансов.

Екатерину Рюриковну продолжили терзать, её единственную и неповторимую — несколько раз подряд переламывали, жгли, потом она немыслимым образом восстанавливалась. Словно на каркас нарастало мясо. Затем ее крушили по-новому. Потом чертям, чтобы им райский Эдем попасть и там пропасть: видно это самим надоело и, подняв царевну в воздух, понесли по преисподней.

— Вот посмотри, как наказывают непокорных. — Стали указывать выродки.

Царевна Рюриковна увидела девушек, белобрысых, рыжих, брюнеток — распятых на крестах. Их некогда прекрасные тела: были страшно изуродованы, с них капала кровь. Крупные с клыками-саблями, свиньи-гиены подрывали унизанные занозами кресты, иногда очаровательные жертвы падали и на них набрасывались кабаны, разрывая на части женскую плоть. Как страдали эти несчастные создания, по щечкам у некоторых девчат. О как невыносимо стать, безжалостно клейменым, стекали смешанные с потом и кровью слезы. В глазах: подобным сапфировым, топазным, янтарным, изумрудным звездам: светилось отчаяние. Казалось, они молили: мы невиновны, мы не заслуживаем такой участи — пощадите нас!