Фанфик к Евангелиону

— МАГИ рекомендует 'расслабиться и постараться получить удовольствие'.

— Э-э-э... Но...

— Синдзи! Ангел неактивен. Обнаружен его зародыш, своего рода 'яйцо'. Судя по всему Ангел неактивен уже тысячи лет, возможно — десятки тысяч, может быть — сотни тысяч. Понимаешь? Немедленной угрозы нет. Шанс что он активируется именно сейчас не превышает десять в минус восьмой степени. Это ничтожно мало. За местом обнаружения установлено непрерывное наблюдение. В случае изменения обстановки мы сразу об этом узнаем. Время подготовить ему встречу у нас будет. Так что расслабься и подумай, что будешь говорить на совещании. Сейчас уже народ подходить начнет.

Акаги поправила полу халата и направилась к выходу из помещения.

— Синдзи! Что стоишь? Следуй за мной. Или ты думаешь я такую прорву народа здесь принимать буду?

Шустро перебирая ногами за ученым я лихорадочно пытался собрать разбегающиеся мысли. Встречные, в халатах и рабочих комбинезонах, раскланивались с Рицко, иногда приветливо кивая и мне. Мы кивали в ответ.

— Доктор Акаги!..

— М-м-м...

— А много народу будет? — Спохватываюсь, что любящая точность аккуратистка Рицко запросто может ответить, что много и этим ограничиться. Поэтому спешно уточняю, — и кто именно?

— Будут начальники секций, заведующие некоторых лабораторий, заведующий производством... Ты тоже будешь. Ну и я.

Мы зашли в лифт.

— А что за секции? Какова структура научного отдела? Вообще, почему научный отдел назвали отделом, если почти все подразделения в НЕРВ называются службами?

— Ты выбрал не слишком удачное время для своих вопросов. Деление на секции — историческое. Секции, как правило, делятся на лаборатории. От двух-трех до дюжины и больше в каждой секции. С отделами — аналогично. Это тоже старое название. НЕРВ не всегда был таким большим. И возник на базе другой организации, гораздо меньшей и по размерам, и по численности персонала, и по финансированию... Можно сказать, что такое деление — пережиток прошлого. По-хорошему, — и нас, и тех же оперативников, давно можно было обозвать службами. Только смысл? Хотя... Можно провести как оргштатные мероприятия и денег на этом слупить... — Рицко задумалась.

— Ладно, заходим.

Я шагнул за Акаги в средних размеров конференц-зал и обалдел. Нет, я знал, что наш любимый доктор шишка важная. Знал и то, что у нее в подчинении должно быть много людей. Но заполненный более чем на три четверти немаленький конференц-зал стал для меня сюрпризом. Халаты, халаты, халаты... С редкими вкраплениями общенервовской формы и комбинезонов. Лица... Молодые, пожилые, женские, мужские (таких гораздо больше), с залысинами и без... Японцы, европейцы... А ведь вся эта толпа — только начальники секций...

Наше появление вызвало в зале заметное оживление. Все зашевелились и вдруг люди стали вставать. Да это же они Рицко приветствуют. Я сразу вспомнил наше зачастую фамильярное общение и слегка зарделся. Всё-таки в прошлом я нечасто сталкивался с учеными такого уровня, а тут их было много.

Рицко уже затащила меня на небольшой подиум и обратилась к залу.

— Приветствую всех собравшихся. Присаживайтесь. Сегодня у некоторых из нас должен был быть выходной день, — но дело прежде всего. К счастью, обнаруженный Ангел оказался неактивен. Необходимости в таком аврале, как этой ночью, уже нет, и после совещания я прошу вас разойтись по домам. Нам всем надо отдохнуть.

Несколько человек кивнули в такт словам Акаги, и в целом зал слегка загудел. Но стоило Рицко продолжить опять воцарилась тишина.

— Первым делом я бы хотела представить вам нового начальника секции тестирования и эксплуатации Евангелионов. Это сын командующего Икари — Икари Синдзи. В соответствии с приказом командующего о ротации пилотов между нами и оперативным отделом они с Рэй поменялись должностями. — Рицко улыбнулась. — Теперь у нас есть уникальная возможность проверить все наши наработки на новом пилоте.

Зал оживленно зашевелился и загудел. На меня заинтересованно-оценивающе уставились несколько десятков глаз. В одном месте кто-то с энтузиазмом переругивался сразу с несколькими соседями, ожесточенно размахивая рукой.

— ... в очередь!.. — донеслось до меня оттуда.

Млин. Да меня же порвут...

— Прошу любить и жаловать! — Прогремел разрывая шум голос Акаги. Передаю слово для приветствия нашему новому коллеге.

Ехидно улыбаясь Рицко сняла и передала мне микрофон.

— Здравствуйте. — Я излишне далеко отставил микрофон от лица и приветствие прозвучало тихо.

— Здравствуйте!! — Ёлки, теперь слишком громко.

Народ умолк, незнакомый парень в первом ряду улыбаясь демонстративно поковырял в ухе.

— Кто я такой вы все, конечно, знаете.

Зал слегка зашумел, некоторые закивали, парень, ковырявший в ухе опять улыбнулся.

— К сожалению, не могу сказать того же о присутствующих здесь. Моё назначение состоялось... несколько неожиданно для меня. Для меня большой почет и большая ответственность работать вместе с вами. Постараюсь оправдать возложенные на меня надежды. — Я отставил микрофон в сторону и глубоко поклонился.

В зале опять зашушукались и заулыбались. Вообще, пока я говорил, легкое перешептывание не прекращалось. Я с досадой подумал, что до авторитета Акаги мне у этих людей далеко. Хотя все было достаточно тихо и, в целом, дружелюбно.

— Для меня большая честь познакомиться с вами. Я заранее извиняюсь, что не запомню всех сразу, но... — Я смутился и замялся.

Акаги перехватила у меня микрофон и обратилась к залу.

— Я нахожу просьбу нашего деликатного коллеги вполне резонной и считаю, что мы должны её удовлетворить. Давайте начнем с правого края первого ряда, а соответствующий руководитель встанет и коротко представится. Затем следующий. И так по очереди. Акаги кому-то поощрительно кивнула.

Из первого ряда встал немолодой японец в белом халате.

— Ямагути Акено. Мы изучаем строение клетки.

— Боб Потоцки. Секция теоретической физики. — Встал европеец, возможно, американец. — Волшебство и ненаучная фантастика. А также фундаментальные проблемы мироздания.

Под раздавшиеся смешки мужчина сел.

— Джозеф О`Конелл...

— Ямасита Матсу...

— Икэда Тору...

— Симидзу Тадао...

...

Имена звучали и звучали. Как и упоминала Акаги, помимо начальников секций на совещании присутствовали руководители и некоторых лабораторий. Наверное, это тоже что-то значило, но от попыток запомнить изливавшийся на меня информационный поток голова уже шла кругом.

... Лаборатория цитогенетики...

... Лаборатория сталей и сплавов...

... Лаборатория эксплуатации ядерных силовых установок...

... Лаборатория ретроспективного анализа...

... Лаборатория...

... Лаборатория...

... Лаборатория...

Пару раз я встрепенулся. Прозвучали русские имена. В первом случае мое внимание привлек слегка полноватый мужчина с залысинами, примерно лет сорока. Он оказался математиком, заведующим лабораторией чего-то там. Во втором случае с места встала женщина, тоже завлаб, я не запомнил, чего именно, но она имела какое-то отношение к исследованию крови.

В целом же, запомнить с горем пополам удалось лишь большинство секций. Кстати, среди них оказалась секция археологии. Её начальник, пожилая японка, напомнила мне, что раскопки в каверне всё ещё продолжаются. Еще я подумал, что она должна вообще-то много чего знать. Но глядя на изборожденное морщинами твердое лицо непроизвольно поежился. Такая фиг проболтается хоть о чем-то. Но попробовать всё равно стоит.

Вообще, среди присутствующих оказалось очень много интереснейших людей. Я только сейчас понял всю ущербность оперативного отдела и порадовался переводу. На меня просто повеяло запахом тайны. Я вдруг с ясностью понял, что ответы на почти все вопросы надо было искать именно здесь. Дурак я буду, если не воспользуюсь такой возможностью.

— Синдзи, пройди на свободное место. — Отключив звук у микрофона шепнула мне Рицко.

— А сейчас давайте как обычно. Краткий недельный отчет и планы работ на эту неделю. Начнем с вас, господин Ямагути.

Свободное место нашлось только у дальней стены. Я мысленно поморщился. Во-первых, отсюда было хуже слышно, что говорят с передних рядов. Во-вторых, как я заметил, руководители секций сидели как раз в этих самых передних рядах. А значит в следующую встречу придется искать место там. Может быть даже занять чужое. Иначе — подрыв авторитета. И моего личного, и всего оперативного отдела. Ах, да. У меня же теперь еще и собственная секция. У-у-у...

С передних рядов что-то вещали. Я старательно вслушивался, но понимал немногое. Порой доходило до смешного. Слова знакомые, а смысл фраз ускользает. Теперь я понял, почему Рэй вечно везде ходила с книгами. Мне тоже неприятно чувствовать себя неучем.

Зато стало кое-что ясно по обнаруженному Ангелу. Таки это оказался Сандалфон (я отметил, что название уже дали). Как я и помнил, обнаружили его в очаге магмы вулкана Асама, расположенном поблизости от Токио-3. Как он там оказался — загадка, ответа на которую у ученых нет. Возможно, он уже миллион лет там дремлет. Но точно — ученые не знают. У них просто нет данных. Ангела обнаружил Флюгель. Оказывается, еще несколько лет назад НЕРВ дал ему масштабный заказ на выведение на околоземную орбиту ряда спутников. Кое-как перебивавшийся с хлеба на воду (после Второго удара правительствам даже наиболее благополучных стран стало не до космоса) Флюгель был счастлив. Цель заказа — заблаговременное обнаружение Ангелов и отслеживание их перемещений. Руководитель секции информатики, делавший доклад, наверное специально для меня говорил довольно подробно. Сомневаюсь, что принимавшая доклад Акаги была не в курсе подробностей. Так что спасибо мужику большое. В общем, спутники должны были засекать Ангелов по какому-то специфическому излучению (голубой спектр, что бы это не значило). И вот вчера запустили первый такой спутник. И уже на первом витке он подал сигнал об обнаружении Ангела. Ну, народ, ясное дело, не поверил глазам своим. Решили, что спутник 'глючит'. Поднимать тревогу элементарно побоялись. Деньги-то по контракту были выплачены не малые. В общем, сразу в НЕРВ сообщать не стали, иначе накрылась бы наша пьянка медным тазом. Большим и звонким. И сидел бы я поддатый в своем ноль-первом до утра. И похмельная Аска рядом. Чур меня!.. В конце-концов флюгелевцы сигнал в НЕРВ дали. Но к тому моменту уже выяснилось, что Ангел находится в очаге магмы на глубине около километра и практически не двигается. Небольшие колебания вулканологи объяснили токами магмы и погрешностью измерительной аппаратуры. Сейчас вулкан Асама облеплен со всех сторон сейсмодатчиками, там несколько полевых групп и разворачивается исследовательский лагерь. Поскольку перемещения Ангела у себя под носом НЕРВ проморгать никак не мог, то Сандалфон находится в вулкане невесть сколько лет. Но излучение есть. А значит Ангел жив. Как он существует при таком давлении и температуре ученые ответить не берутся, но им это интереснее даже поболее, чем мне. Предположительно, Ангел непрерывно поддерживает АТ-поле. Другое предположение, — в вулкане 'спит' монстр с броней похлеще чем у кубика-Рамиила. Собственно, немалая доля планов на будущую неделю как раз и была связана с намеченным изучением Сандалфона.

Про текучку доклады шли уже без 'огонька'. Хотя кое-какое оживление я отметил, причем связано оно было со мной. Судя по всему меня ждут новые обследования и тестирования. Я мысленно вздохнул.

— Господин Мацудо, что с ремонтом Евангелионов?

Мацудо Исами, как я вспомнил, начальник экспериментального производства (мысленно я его еще при представлении обозвал завпроизводством), встал и церемонно поклонился. — Ремонт продвигается планово и без получения заказанных ранее позиций ускорен быть не может. Юнит-02 восстановлен на 98%, время введения в эксплуатацию — предположительно, понедельник-вторник.

— Почему так поздно? — Это Рицко.

— Юстировка требует времени, госпожа Акаги.

Выждав секунду и не дождавшись других вопросов техник продолжил.

— Юнит-01 восстановлен на 88%, ориентировочное время введения в эксплуатацию — пятница, если транспорт с броней прибудет вовремя. Юнит-00 восстановлен на 74%. К счастью, новой дезактивации, — при этих словах я напрягся, — ему не требуется. Поэтому мы рассчитываем завершить ремонт через 10-12 дней. Прогноз приблизительный. Мы ждем доставки клеточных культур. Рассинхронизация гармоник в точках 5, 7, 12 постепенно сходит на убыль. Но требуется регулярный контроль их состояния.

Японец прервался и внимательно посмотрел в мою сторону. Я состроил каменное выражение лица.

— Раз требуется, то пилот будет вам предоставлен. — Акаги отхлебнула из чашки и тоже посмотрела на меня. — После совещания задержитесь у меня вместе с начальником направления тестирования и эксплуатации.

Оп-па... Похоже меня только что на что-то запрягли.

— Это всё?

Мацудо отрицательно мотнул головой, но продолжать не стал и дождавшись разрешающего кивка сел на место.

— С причиной рассинхронизации разобрались?

На заданный 'в воздух' вопрос подорвалась отвечать Ибуки.

— Мы по-прежнему предполагаем воздействие последнего Ангела. К счастью, оно не нанесло критических повреждений. Возможно, — из-за выставленного АТ-поля, возможно, — из-за краткости времени воздействия, возможно... — Майя запнулась, — возможно, — по иной причине или совокупности причин. Пока мы не разобрались в природе воздействия, точный ответ на заданный вами вопрос невозможен.

Последнее предложение Майя произносила с извиняющейся интонацией, но удивительно твердо. И куда девалась застенчивая тихоня?

В общем, где-то часа через полтора, оставив после себя массу вопросов и нешуточную головную боль совещание закончилось. Прощаясь друг с другом народ начал расходиться. В зале осталась Акаги, с обступившей ее что-то обсуждающей группой, и еще около дюжины человек, направившихся ко мне.

— Господин Икари, разрешите вас на минуточку, — нервно оглядываясь на подходящих сослуживцев торопливо произнес добравшийся до меня первым счастливчик. — Саито Даики, заведующий лабораторией...

— Даики! Мы же договорились! Парень сначала идет ко мне!

— Не согласна! Мне он нужнее! — это не Даики, это вмешалась какая-то женщина-европейка.

— Господин Икари вправе участвовать в определении очередности! — Это еще кто-то из подходящих.

Так, надо что-то делать.

— Господа. Господа! Прошу минуточку внимания. Предлагаю подать письменные запросы на использование моего рабочего времени непосредственно моему начальнику — доктору Акаги.

Толпа недовольно, но с нотками покорности судьбе, зашумела. Пара человек ухмыльнулась. Кто-то, заслоненный от меня другими, засмеялся.

— Так их. — Шепнул на прощание Даики, мужик лет тридцати, и поспешил вслед за остальными.

Толпа моих несостоявшихся поклонников двинулась в сторону Рицко.

— Какие заявки?.. — Донесся до меня из общего ропота удивленный голос Акаги. — В смысле — письменно?.. Ах, это Икари сказал?..