Вино для волшебника

— Знаю, — кивнул отважный рыцарь.

— Знаешь?! — поперхнулся Викинг. — Знаешь и молчишь! Хозяин, бери ноги в руки и бежим отсюда!

Гильом сурово поглядел на него.

— Настоящий рыцарь никогда ни от кого бегать не станет, сколько раз тебе говорить!

— Но там акулы!

— Подумаешь! Настоящему рыцарю побить пару десятков акул — раз плюнуть!

— Ты не понял, рыцарь, — вмешался Марлин. — Это не простые акулы, а золотые. Они поют так, что сирены по сравнению с ними — просто ржавые будильники. Услышав их голоса, ты забудешь обо всем на свете.

— Точно, точно, — закивал Викинг. — Я еще ничего не слышал, а уже почти все забыл...

— Мы тут с магом посоветовались и решили тебе помочь, — проквакал Люмиус. — Вы с Викингом уйдете незаметно, не-леиды вас проводят... А я отвлеку Не-Лея. Хоть он мне и друг, но гостей захватывать — это не по-королевски!

Отважный рыцарь задумался. Все бы ничего, да вот только задание он не выполнил. И медный таз, их проводник, унесся в неведомые дали вместе с мудрецами... Король Люмиус прервал его размышления, протянув Гильому какой-то предмет, оказавшийся длинным острым зубом рыбы-гадюки.

— Вот, возьми на память. Думаю, это тебе еще пригодиться...

День Большого Рыцарского Турнира в Подгории выдался ясным и теплым. Чуть только рассвело, толпы погорцев в праздничных нарядах двинулись в сторону ристалища, чтобы занять места получше: кто на ярко раскрашеных трибунах, а кто и на окружающих арену дубах, откуда все было видно, как на ладони. Любопытное солнце обосновалось в самом зените и твердо решило не сходить с него до конца соревнований.

Королевская ложа и помост, на котором должна была восседать Прекрасная Гризельда, еще пустовали, зато участники Турнира, прославленные рыцари уже собрались в дальнем конце ристалища.

Первым стоял высокий угрюмый рыцарь с крючковатым носом, свисавшим до самого подбородка. Ветер раздувал его длинный темно-серый плащ, шевелил прямые черные волосы до плеч. Это был Северин Громобой, рыцарь Ордена Девятый Вал. В руках он держал свое любимое оружие, семихвостую плетку, поигрывал ею и презрительно поплевывал себе под ноги.

Рядом суетились ег противники, маленькие близнецы Дук и Давк, закутанные в пушистые звериные шкуры. Эти два рыцаря прибыли в Подгорию верхом на оленях, но один из оленей внезапно заболел, и его пришлось заменить козлом из королевских стад. Теперь близнецы беспокоились, как их новый питомец покажет себя в сражении.

Принц Восточной Равнинии, Шин-Шин бормотал себе под нос заунывную бесконечную молитву и проверял наконечники своих стрел. Его алый шелковый халат, тюбитейка и прическа: множество тонких косичек, спускавшихся на плечи и спину, уже успели войти в моду среди подгорцев.

Рядом с ним на вороном коне восседал граф Берингер, сияя золочеными доспехами, белыми зубами и напомаженными усами. Двое участников, великан Бальпут и рыцарь Гильом, еще не появлялись, и граф довольно ухмылялся. Он был уверен, что Гиль вообще не придет, потому что боится его, храброго Берингера. Но тут зрители на трибунах зашумели, засвистели, затопали ногами, захлопали, и под приветственные выкрики на арену выехал отважный рыцарь собственной персоной.

Его стальные доспехи сверкали ярче золота, синий плащ без единой дыры развевался за широкими рыцарскими плечами, гордо реял над головой пышный султан. Рыжий Викинг высоко поднимал ноги, вышагивая по арене, и при этом не забывал показать язык всем противникам, а в особенности вороному коню Берингера.

При виде своего врага граф чуть не выпал из седла. Больше всего его разозлило то, что все подгорские красавицы сразу забросали великолепного Гильома шарфами, вуалями и перчатками, в то время как самому Берингеру достался всего лишь один носовой платок, и тот не слишком чистый. А отважный рыцарь улыбался, кланялся и посылал на право и налево воздушные поцелуи...

Конечно, не кто иной, как волшебник, сделал путешественников такими красивыми и нарядными. Когда Гиль и Викинг вернулись в Подгорию, они так торопились, что не успели заехать домой, чтобы принять ванну и переодеться. Пыль и грязь покрывали путешественников с ног до головы, рыцарские доспехи погнулись и проржавели, а в конском хвосте застряли колючки. К тому же Викинг, несясь галопом через лес, угодил копытом в кротовью нору и упал, ударившись головой о выступающий корень. От этого удара он ненадолго лишился дара речи, а, придя в себя, принялся жаловаться на боль в ноге, головокружение, радикулит, уверял, что и шагу не сможет сделать, в общем, вел себя так, что Гильом только вздохнул:

— Вот ты и пришел в себя, а то я уже начал беспокоиться. С тех пор, как тебе попало камнем по голове на берегу в Приморье, ты вел себя очень странно, все время рвался в бой...

— В бой?! — ужаснулся Викинг. — Я, в бой? Не может быть! Хозяин, ты что-то путаешь! Я благоразумный конь, я не мог сам кинуться в бой...

— ...с морским змеем...

— Что?!

— ... с гигантскими осьминогами...

— Мамочки!

— ... с целой стаей прожорливых барракуд и коварной муреной!

— Все, умираю! — заявил рыжий конь и потерял сознание.

— Узнаю своего Викинга! — сказал довольный рыцарь и, убедившись, что его никто не видит, взвалил коня на плечи и зашагал к Городу.

У ворот его уже ждал волшебник Хе-хе.

— Друг мой! Гильчик! Наконец-то! Как вас долго, хе-хе, не было! Ты привез волшебный, хе-хе, порошок?

— Нет! — покачал головой отважный рыцарь.

— Волшебные капли?

— Нет!

— Волшебный сосуд?!

— Нет!

— Волшебный виногонный аппарат?!!

— Нет!

Волшебник опустился на траву, закрыл лицо руками и заплакал. Крупные круглые слезы скатывались по его бороде, прыгали на дорогу и, построившись в ряд, катились прочь. Отважный рыцарь смущенно топтался на месте.

Наплакавшись вдоволь, Хе-хе смахнул последнюю слезку, громко высморкался и посмотрел на Гиля.

— Но хоть что-нибудь ты, хе-хе, привез?.. — спросил он с надеждой.

— Привез! — закивал обрадованный рыцарь. — Зуб рыбы-гадюки подойдет?

— Друг мой! — воскликнул волшебник. — Повтори, что ты сказал? Зуб рыбы-гадюки? Ура! Я спасен!

И он бросился обнимать Гильома — правда, до рыцарской шеи ему было не дотянуться, поэтому он обнял рыцарские ноги.

— Спасать — это моя работа, — гордо ответил рыцарь. — Только я не понимаю, при чем здесь этот зуб? Ты же порошок просил...

— Как? — волшебник удивленно сдвинул очки на лоб. — Друг мой, разве я тебе не рассказывал, из чего делается порошок для самого лучшего вина? Для красного — из мухоморов, для белого — из зубов глубоководной рыбы-гадюки...

Отважный рыцарь чуть не поперхнулся, а, отдышавшись, втайне пообещал себе стать трезвенником. А счастливый волшебник тут же дотронулся до Гиля волшебной палочкой и сделал его красавцем, а заодно и Викинга вылечил, хотя тот из упрямства продолжал ворчать в полголоса... И вот, наконец, путешественники прибыли на Турнир. Отважный рыцарь Гильом выехал на середину арены и произнес такую речь:

— Подгорцы! Господа и прекрасные дамы! Я, Гильом Непобедимый, приветствую вас в этот праздничный день! За время своих странствий по белу свету я объехал полмира, — как раз сейчас вернулся из Подводного королевства, — и чего я только не видел! С кем только не сражался! Но, если честно, Подгория мне милее всех. Только в Подгории можно от души подраться. В общем, я очень рад, что не опоздал. И даю вам честное рыцарское слово, что сегодня будет самый необычный Турнир из всех, в каком я когда-либо участвовал!

Услышав это, громко захохотал Берингер, Северин Громобой скривил губы в презрительной усмешке, близнецы захихикали в кулачок, а Шин-Шин удивленно поднял брови. Но Гильом с невозмутимым видом покрепче затянул завязки доспехов. Еще посмотрим, кто посмеется последним, кто, в конце концов, возьмет кубок победителя из рук Прекрасной Гризельды! Сейчас герольды объявят о начале... Но что это?! Вместо герольдов на арену, поддерживая толстое пузо, выбежал первый министр и, задыхаясь, прокричал:

— Состязания отменяются! Великан Бальпут похитил Прекрасную Гризельду! Король Арчибальд Тридцатый объявил, что победителем Большого Рыцарского Турнира будет назван тот, кто спасет королевскую племянницу!

— Хозяин, — изумился Викинг. — Да ты стал предсказателем! Ты пообещал всем необычный Турнир, и это сбылось! А раньше такого не было.

— Да, а нам снова пора в путь! — весело сказал ему Гиль. — Спасать прекрасную даму — это самое благородное дело! Ты рад?

Рыжий конь не ответил.

1

31