— Я убрала кровь. Перерезала горло, — кивнула на рану, которую культист в последние секунды жизни зажимал руками, бросив бесполезную винтовку. — Кровосистема у него нормальная, сердце есть. Хочешь, покажу?

— Все иномаги такие ненормальные? — после паузы спросил он. Надо же, а она думала — от мата не удержится. Стойкий. Да, определённо из него выйдет хороший ученик.

— Чем сильней, тем ненормальней, — кивнула она. — Видишь? — ткнула пальцем на прожилки красного, покрывающие металл (или сплав, или что это такое — не расплетать же эту штуку полноценным алхимическим анализом?). — Такие же, — перевела взгляд на наросты и линии красного на груди культиста. — Ну-ка дай, — выхватила у него винтовку и провела по ней рукой. — Внутри такая же багровость, только чище, — отправила винтовку в воображение. — Я-то, может, ненормальная, но нормальнее штуковин, которые эти глупцы тут отыскали. Пойдём. Мы близко.

С каждым шагом смеркалось. Это место не было картиной — на них освещение было равномерным. Темнота, в конце концов, окутала всё вокруг, и Сирень за руку вела Аиста, держащего зонтик над ними двоими. Никаких фонарей — без обсуждений было понятно, что это их выдаст. Вдалеке показались источники света. Аист невольно напрягался, усиливалась его хватка на её руке.

— Ничего нельзя сделать? — наконец, не выдержал он.

— Я не всемогуща, — вздохнула Сирень. — Мне не хочется... показывать тебе эти смерти. Я бы не отказалась оставить их в живых. Но что дальше? Мы уже об этом говорили. И я тебя защищаю. Будь я одна, прокралась б мимо. Будь у меня абсолютная защита, мы бы проигнорировали их, насквозь бы прошли. Но я не одна, твоя защита не абсолютна, а заражение делает их стойкими к иномагии разума. Путь обратно по-прежнему открыт.

— Нет, — нечто смутное мелькнуло в его сознанье. Предчувствие? — Я должен быть там. Мой отец умер из-за этого.

— Есть парочка идей, — ему сразу не понравился её тон. Ещё бы. — Могу попробовать их оглушать или обезоруживать, но это — риск для меня. Я не неуязвима. Попадут в голову — умру. Обычные пули я бы ещё выдержала...

— Делай с ними что хочешь, — он расслабил ладонь. — Я...

— «Я разрешаю»? — улыбнулась; улыбку — не увидел в темноте. — Ах, Аист, будь на моём месте какой-нибудь иномаг-исследователь, он бы сохранил им жизни. Исследователи, учёные — они изобретательны, когда прижмёт, а получить такой интересный материал для изучения... Я делаю всё быстро. Мне интересен источник, а не последствия. Видела, знаешь ли, что всякие другие штуки, на эту похожие принципиально, делают с людьми, — и иногда делала сама. Но об этом вслух лучше не говорить. Она будет беречь его иллюзию, что говорит не с... не с ней? Давненько ей не хотелось выглядеть лучше, чем является, в чужих глазах!

Всё ещё держась за руки, обогнули густой и высокий кустарник (естественно, невидимый для Аиста — Сирень воспринимала его своей «аурой»). Остановились. Тёмно-красные наросты не светились — они были видны. Их воспринимали глаза, но они не освещали всё остальное. Или всё остальное... не могло быть освещено? Наросты вычерчивали прямоугольный силуэт с прямоугольным же — проходом? — в центре. Именно в этот проход, прямиком во мрак, вёл их путь.

— Врата ада, — прошептал Аист.

— Как говаривала моя подруга, у создателей этого места есть стиль, — хмыкнула она, тем самым разрушив давящий эффект, который оказали эти... врата.

Превратила ауру в щуп, протиснулась им вперёд. Никого, безопасно. Они приблизились, пока она, наконец, не поняла, из чего сделаны врата. Из пустоты. Из той самой пустоты, сквозь которую проезжал лифт между картинами. Не удержалась и прикоснулась, ожидаемо ничего не ощутив — сверхгладкое, что угодно соскользнёт. К счастью, пол был сделан из чего-то другого — просто чёрного, и они не поскользнулись, ступив внутрь.

Красно-чёрный коридор: Аист сжал её ладонь сильней. Вдалеке — сиянье, на этот раз — равнодушно-голубое. Спустя десяток метров они вышли в небольшой блекло-белый зал, слабо освещённый большой надписью на... нет, подле стены. Какая-то технология заставляла светиться сам воздух:

«Complex Theta, stage 4, iteration 413

Protection status: LOW

Magic protection: OFF (existence not confirmed)

Element protection: ON (type: isolation)

Code protection: OFF (existence not confirmed)

Memetic protection: OFF (existence not confirmed)

Antimemetic protection: OFF (existence not confirmed)

Space protection: ON (type: isolation)

Time protection: ON (charge 83%)

Metatime protection: ON (charge 70%)

Otherreal protection: OFF (existence not confirmed)

Probabilistic protection: OFF (charge 0%)»

Затем небольшой пропуск и продолжение светом ярче:

«Complex status: conserved

Inner core: ONLINE (conserved, limited access)

Source core: ONLINE (conserved, partially isolated)

Necroite storage core: ONLINE (isolated, WARNING: isolation is partially broken)

Realite storage core: ONLINE (isolated, WARNING: isolation is partially broken)

Power core: ONLINE (isolated)

Realizer core: ONLINE (free access)

Polygon core: ONLINE (free access)

Engineering core: ONLINE (limited access)

Outer core: ONLINE (free access)

Protector core: ONLINE (limited access)

Other complexes: ONLINE (partially, conserved, isolated)

Anchor system: ONLINE (ultimate mode)

Power system: ONLINE (53% available)

Control system: OFFLINE (manual mode)

Life support system: ONLINE (81% available)

Emergency control: ONLINE (2 critical errors, 3073 errors)

Welcome to Theta, visitors! Stay adequate & be insight»

И две надписи над двумя металлическими дверьми: «Entrance: Inner core» и «Entrance: Outer core». Она обернулась, и он следом, чтобы увидеть надпись для мирков: «Entrance: Polygon core». Последнее, что было в этом помещении (не считая вездесущих красных потёков) — это знакомый лифт, вот только надпись — красная и чуть другая:

«control system offline

error code: 93

automatically locked»

— Понятно, что ничего не понятно, — тихо сказал Аист: его слова здесь, где не было дождя, гасящего звуки, резанули уши. Но никто не откликнулся на них: стояла совершенная, жуткая (по его мнению) тишь. Ему было не по себе, ей, надо признаться, тоже. Её интуиция иномага первой величины была местами переразвита и сейчас разве что в реальности не кричала, что они связались с частицей чего-то огромного, воистину великого, коснулись некой тайны, которую разгадать — не суждено. — Ты что-нибудь понимаешь?

— Это ты мой консультант по технологиям, — и всё-таки продолжила: — Этот комплекс Тета — он был очень хорошо защищён. С понятием обычной магии ты уже знаком. Элементы, или стихии — это то, чем управляют... или чем являются божества и некоторые люди, элементисты. Что за «код» — не знаю, а меметическая защита... — качнула головой. — Немагическое, неинореальное воздействие: слова или звуки, которые искажают восприятие или сводят с ума просто потому, что разум так устроен. Я слышала, среди людей есть некие «хакеры», которые так же действуют на технику, как мемы на разум. Самые устойчивые меметические системы — это те самые религии и традиции, но здесь... Я думаю, здесь речь идёт о смертельных мемах: образах, восприняв которые, разум умирает потому, что они ударяют в уязвимое место, будто вирус или нож. Мы с подругой сталкивались с ними. Это было невесело, мой друг. Антимемы — это вещь наоборот, что-то, что нельзя воспринять просто потому, что так устроен разум, а не органы чувств. С их помощью, наверное, скрывали комплекс. Я действительно не чую никакой инореальной защиты, а вот метавременная... Я не иномаг времени, отсюда не услышу, но она работает, раз это место уцелело. Что думаешь?

Молчание: он осмыслял, вновь и вновь перечитывал надпись.

— Я думаю, что система контроля находится во внутреннем ядре или инженерном. Нам туда.

Она согласно хмыкнула. Дверь, впрочем, перед ними не открылась. Никакой ручки предусмотрено не было, зато «Entrance: Inner core» сменилось на «limited access mode: access denied».

— Ну, остаётся единственная дверь, — Аист пытался выглядеть уверенным, но получалось не очень. Конечно, позабыл, что она читает его эмоции и мысли, как открытую книгу.

— Погоди, — дотронулась до металла. Соединила его со своей душой, расплетая и сплетая вместе с тем. Тонкий слой металла осыпался лепестками сирени и красными осколками. Под ними — твёрдая пустота. — Интересно.

— Что это? — Аист потянулся было рукой, но остановился. — Можно?

— Если хочешь. Чувствуешь?

— Ничего. Просто очень-очень гладкое, — лёгкое удивление: на фоне всего остального это была мелочь.

— Пустота. Как коридор и ворота. И то место, что между картинками-мирками — не просто неосвещённое, там ничего нет. Ни материи, ни пространства, ни времени, ни законов природы. Сталкивалась с таким. Убрать не в состоянии — слабовата для такого. Создатели Теты перестраховались.

— То есть, это... — он обернулся к коридору на выход.

— Одно и то же, — кивнула ему.

— Но оно же имеет форму! Значит...

— Не значит, — из неё тот ещё объяснитель философии. И тот ещё философ. — Просто дыра в реальности такой формы, и всё. Нет, я не знаю, почему она чёрная, а не зеркальная, я не метафизик. Да, эту пустоту можно разрушить, нет, я не могу сейчас. Требуются... экзотические компоненты, — собственное безумие и память — это ведь тоже «экзотические компоненты»? А сердца чудовищ? — Да, я читаю твои мысли, нет, не могу прекратить, потому что я их слышу. Научишься закрываться — перестану. Уши закрывать — не собираюсь. Есть идеи, зачем всё это? — неопределённо махнула рукой.

— Мало данных, — отозвался он после паузы. — Если те... некартины — это полигон, то они что-то испытывали здесь. Эти материалы, которые в хранилищах... эм, «реалит» и «некроит»? Или что-то, сделанное с их помощью?

— Вот за этим я тебя и взяла, — довольно улыбнулась. — Я не умею сводить технические надписи в единую картинку. Готов идти дальше?

— Да! — решительный какой. — Голова кругом, но давай уж разберёмся до конца. Начали — закончим.

— Хм, — прислушалась к его внутреннему состоянию. — Хорошо.

Дверь во «внешнее ядро», что бы это ни значило, беззвучно открылась. В напряжённой тишине прошли ещё один чёрно-красный коридор, который закончился комнаткой со светящейся посредине надписью: «airlock 23». Она нахмурилась, не входя, бросила:

— Что это такое?

— Мой английский из вери гуд... — зеркально нахмурился и он. — Шлюз, я думаю? Такие штуки, чтобы выравнивать атмосферное давление, ну или в воду из подлодки выходить. Или в космос...

— Уловила. Здесь ходили люди, значит, неопасно.

Створки позади закрылись. Она почувствовала колебание воздуха всей кожей. Затем надпись резко изменилась: «шлюз 23».

— Зафиксированы новые пользователи. Язык был автоматически определён как русский. Подтвердите, — вскинула голову: в центре потолка шлюза — небольшое звуковое устройство... как их там... динамик, если заглянуть в голову Аисту. Интересно, как эти механизмы определили язык? Слушали их разговоры или улавливают колебанья ноосферы вокруг Аиста? Вокруг неё ничего не колеблется — себя скрывать привыкла.

— Подтверждаю, — ей было всё равно, а вот Аисту — удобнее.

— Все вспомогательные материалы будут субъективно отображены на русском языке, — безличное уведомление. Для неё — не совсем. Перед глазами встали образы создателей голоса — смутные, выветрившиеся от времени и действия этой... красноты. — Добро пожаловать в комплекс Тета: будьте проницательными и сохраняйте адекватность. Хорошего дня, — с этими словами открылась дверь на выход.

Воздух. С первого вдоха она чихнула — что-то было в воздухе, неуловимое, раздражающее нос. Что-то неправильное. Не «иное», но «неправильное». Что-то, чему природа не должна позволить возникать. Аномалия, которую должно уничтожить. Тьма, которую следует развеять. Нечто, противное естеству реальности. С чем заигрывали эти... учёные? До чего дотянулись? Всё это она вбила коротким мыслеимпульсом Аисту, не тратя время на объяснения. А следом — приказ отойти к двери и включить генератор.

Он успел. Два выстрела, между которыми она проскользнула, позволив маске убийцы считать движения культистов, без толку сгинули в жёлтом тумане. Оттолкнулась от стенки узкого коридора, проскальзывая между следующей парой лучей. И ещё раз так же. Дёрнула винтовку, ломая пальцы. Прожгла грудь одному, затем другому. Привычно (для маски убийцы) перехватила оружие, приноравливаясь.

— Жди здесь, я зачищу холл, — «холл» — это то, что она успела ухватить из сознаний культистов. Открытое помещение? Опасно. Как компенсировать?

Сосредоточилась, уйдя в себя на десять секунд, и закуталась в иллюзию невидимости. Не отвод глаз или что-нибудь подобное — на культистов не подействует, — а настоящую иллюзию. Действовать прямо на реальность с помощью иномагии — или тяжело, или муторно, или чревато огромнейшей ценой. В её случае — тяжело. Представить, вообразить, некоторой частью себя перейти в «мир», в котором сама реальность есть сознание, чтобы немного, самую капельку это сознанье исказить, обмануть, заставить поверить, что её здесь нет... и потом вернуться обратно в трезвом уме и здравой памяти. Трюк, банальный для неё-прошлой — на пределе возможностей её-Сирени. Долго такая маскировка не продержится.

Восстанавливая дыхание и успокаивая сердце, едва не выпрыгнувшее из груди, она зашла и осмотрела холл. Холл, как и положено холлу, светлый и просторный, разве что — как и всё здесь — попорчен красными потёками. На таком просторе становится заметна едва различимая дымка в воздухе. Отрава — вот она какая. А эти засадные культисты отравлены гораздо надёжнее: сквозь одежду, между прочим, слишком продвинутую — заимствованную из местных запасов, что ли? — там и тут прорываются красные наросты. У многих вся голова в таких наростах. Но оружие держат ровно, бдительны, уродцы!

Она спешит занять удобную позицию за белой колонной. Целится. Целится в другом направлении. Выстрел раз — трое культистов, выстроившихся в линию, падают синхронно. Выстрел два — минус двое. Оставшиеся пятеро стреляют — не в неё, её не видно, а в район колонны. Пригибается, ползком огибает колонну, дважды пробитую насквозь, встаёт, когда выстрелы затихают, сетует, что в воображении разве что гранаты. Нескольких типов, да только любой из них заденет и её.

Невидимость спадает. Она стреляет в тот же миг, используя все ресурсы тела, едва ли не вручную контролируя и ускоряя мышцы. Три выстрела — три трупа. Оставшиеся двое целятся молниеносно. Она подпрыгивает, на короткую секунду перебираясь в «мир», где гравитация отсутствует. Убивает одного. Возвращается в «мир», где притяжение на месте, — ответный луч срезает волосы с макушки. Последний выстрел — последний труп.

Пару минут она просто стоит на месте, опёршись на винтовку. Со лба градом катится пот, щипля глаза. Чувствует себя выжатой тряпкой, но собирается с силами и простирает ауру дальше. Из холла расходится несколько коридоров. Пустота и тишина. Дымка — не только физическая, ноосфера замутнена разъедающим туманом, но совсем недавние следы — целы. Культисты пришли из того вон коридора, и коридор тот — пуст. Хорошо.