Человек с гранатомётом

Хотя, кто его знает, как было на самом деле? Ведь никто же позже не видел этих самых оригиналов 'секретных протоколов', так, копии с копий фальшивых западных подделок. По крайней мере, именно об этом писали многие авторы, попутно обвиняя поздние советские власти горбачёвского розлива ещё и в предательском изготовлении очередных фальшивок, к примеру, типа 'докладных записок кровавого злодея Берии', конечно, по 'катынскому делу'? А, что, специалистам подделать что-то такое — раз плюнуть. Было такое, и много раз. И продолжалось и поныне, и сотворят, однозначно, и в будущем. Власть она всегда такая...

Конечно, приходилось жалеть, что этот подлый, предательский поклёп целенаправленно продолжали поддерживать и нынешние российские власти. Вроде, могли позаботиться о подделывании протоколов ещё при 'волюнтаристе' Хрущёве или во времена предателя Горбачёва. По крайней мере, даже по телевизору говорили, что Хрущёв засадил сотни преданных чекистов для вымарывания архивов, вроде, 'хвосты' подчищал за собой. Заодно и компромата на товарищей Сталина и Берию настряпал и в архивы подложил. А уж про Горбачёва с его дружками говорили всякое, и даже похлеще. Вообще, эти гнилые и подлые нетоварищи натворили столько всего, что и через сотни лет, наверное, уже никак не разгрести их дела и не исправить злодеяния! А уж с архивами они-то однозначно могли чёрт знает что натворить! Тут даже сомневаться не приходилось. И новые времена тоже нешуточно заставляли задуматься о фальсификации истории. Вот теперь и не знаешь, что правда, а что ложь!

И без плохих мыслей в голове было хреново! Конечно, пока немецкая колонна только и разворачивалась организованно на лугу. Всё же у немцев всегда был 'орднунг', и на этот раз они тоже не сплоховали. Ещё не доходя до побоища, автомашины с тентом остановились, и из них шустро стали выпрыгивать немецкие солдаты. Под яростные и лаящие команды своих грозных командиров они быстро строились и небольшими партиями, наверное, отделениями, словно цепочки тараканов, стали чётко и торопливо разбегаться по местности во все стороны.

Так, Василию срочно придётся менять позицию. Становилось опасно. Ведь фашисты ненароком могут добраться и до него.

Долго не думая, попаданец быстро подхватил все свои вещи. Стараясь не оставлять даже в спешке никаких следов, он устремился вдоль опушки леса, впрочем, никак не выходя на открытое пространство, подальше на восток. Но вот стена леса кончилась, точнее, стала загибаться вправо. Тут уж пришлось ему, сильно нагибаясь, как можно осторожнее, чтобы не потревожить кустарник и опять же не наделать следов, пересечь прогалину, как оказалось, с тем же болотистым овражком и ручейком. Оставалось надеяться, что так сразу не найдут и не последуют за ним.

Наконец, сильно взмокший, мужчина поудобнее устроился на небольшом пригорке средь деревьев. Здесь даже оказалось более удобным наблюдать за всем происходящим на месте его первого боя. Правда, расстояние уже стало более существенным, увеличившись до метров шестьсот-семьсот до сгоревшей техники и вновь прибывшей колонны. Далековато, но терпимо. Зато и для него самого безопасней. И тут трофейный бинокль как раз оказался к месту. Конечно, в бауле у Василия имелся и какой-то, непонятно как там оказавшийся, явно советский армейский оптический прицел. Конечно, от Пети-бандита. Можно было попытаться установить его на АКМ. Жаль, но автомат не снайперская винтовка. А на трофейную винтовку он мог и не встать. Поэтому возиться смысла не было.

Но пока и особой необходимости в оптическом прицеле не имелось, и поэтому попаданец просто не стал его трогать. На этот раз он воевать не собирался. Главное, пока только понаблюдать.

Фашисты уже почти заняли позицию по всему периметру побоища. Их танки, заодно с мотоциклами, рассыпавшись по лугу, встали, с включёнными моторами и нацеленными во все стороны пушками, также как бы по периметру. Автомашины, правда, остались на своём прежнем месте, на западе. Где-то сбоку от них, прикрытые бронетранспортёрами, спешно начали занимать огневые позиции и артиллеристы, даже и окапываться. Понятно, таков порядок.

А вот средь сгоревших танков и автомашин деловито засновали немецкие солдаты, собиравшие трупы в одно место. Там же прохаживались и немногочисленные фашистские офицеры, похоже, что-то изучавшие и даже фотографировавшие. Так же людно было и на месте недавней польской засады и его окопа. Только отчего-то красноармейцев никак не наблюдалось — похоже, отошли назад в рощу или даже убежали. Кто их знает?

Внимание Василия привлекло предательское шевеление кустов на другой стороне прогалины. Несколько немецких солдат, явно с винтовками, выдвинувшись на опушку, внимательно оглядели всё вокруг себя, и, видать, не заметив ничего подозрительного, нырнули обратно. Может, они отошли для дальнейшего прочёсывания вглубь леса, а может, на всякий случай, и затаились там? Правда, бывший спецназовец своим непонятно каким чувством как бы и чувствовал холодок с той стороны. Да, хорошо, что у него имеется АКМ, сильно увеличивая его шансы в случае чего. Но пока эта группа ему нисколько не мешала.

Тем временем 'броуновское движение' на лугу как бы и усилилось. Что-то сильно забегали фашисты и на западной её окраине, у автомашин и бронетранспортёров. Похоже, намечалось что-то важное?

И вот чудо, из одного бронетранспортёра, с характерными признаками антенны, выдававшей наличие в машине радиостанции, явно вышел важный чин в шинели и офицерской фуражке. Тут же парочка таких же офицеров шустро подбежали к нему и стали что-то докладывать. Да, становилось сильно интереснее.

Внимательно и как можно осторожнее приглядевшись в бинокль, Василий понял, что именно этот, не очень высокий офицер в сероватой шинели с тёмным воротником, и являлся главным среди фашистов. А что будет, если его подстрелить? Ведь танк, конечно, это хорошо, но, что ни говори, хороший командир гораздо ценнее груды железа, пусть и такого подвижного и грозного. Танк, как говорится, произвести гораздо проще и быстрее, чем вырасти опытного командира. Было бы неплохо лишить фашистов какого-нибудь генерала, и шум получился бы громкий.

И такой вариант был вполне осуществим. Не зря же мужчина в прошлом на Донбассе имел дело со спецназовцами, и стрелял он, даже без их обучения, довольно хорошо, конечно, не на уровне маститых снайперов, но всё же. Потом, и спецназовцы его неплохо подтянули, в том числе и в стрельбе. В общем, попытаться стоило.

И тут же что-то, словно бес, вселился в него. Так и так тянуло взяться за трофейную винтовку и как бы половчее и метко свалить этого важного урода-гитлеровца, ненавистного попаданцу самим своим существованием. Проклятый фашист и так уж в самом ближайшем будущем наверняка стал бы уничтожать тысячами, сотнями тысяч и даже миллионами ни в чём не виновных советских людей. Точно, смерть уроду! Одним меньше станет!

Под конец, Василий всё же не выдержал такого соблазна. Сначала он как можно быстрее подготовил вещи для своего бегства, оттащив их чуть назад, заодно и засунув шапку-рогатывку в баул. Хотя, и так всё было готово. И уже потом, выбрав как бы и правильный, нужный прицел, аккуратно прицелившись, дождавшись именно того момента, когда докладывавшие офицеры торопливо отойдут вправо и влево, как бы готовясь сопровождать важного чина, он нажал на курок. Сухо треснул выстрел. Надо же, попал! Быстро прицелившись, мужчина выстрелил во второй раз, уже в начавшее падать тело. Третий выстрел он сделал опять же по этому важному чину, чтобы было наверняка. Зря, что ли, раскрылся? Но, видимо, пуля попала уже в другого, ранее что-то докладывавшего, офицера, который тоже стал заваливаться куда-то вбок.

Больше стрелять по важному чину и другим офицерам попаданцу не дали. С другой стороны прогалины сразу же, почти по нему же, сухо треснули несколько винтовочных выстрелов. Потом откуда-то издалека торопливо отработал и пулемёт. Пули со свистом пролетели над Василием. Он тоже в ответ, просто наудачу, пальнул в другую сторону прогалины пару раз, чтобы просто пугнуть, и, кажется, опять попал в кого-то. Раздался прилично заглушенный расстоянием тревожный и стонущий человеческий вскрик, заодно послышалась и длинная ругань, явно на немецком языке.

А потом, быстренько подтянув винтовку и лежавший рядом АКМ за ремни к себе, удачливый стрелок шустро отполз назад. И уже там, в небольшой низине, чуть приподнявшись на ноги, он повесил автомат за шею справа, а винтовку закинул на левое плечо. Лучше было бы её бросить, но так сильно душила его жаба, и никак не хотелось оставлять такой трофей.

Но надо было убегать. Тут же, схватив заранее приготовленные тяжеленный баул с пристроенной сверху шинелью в правую и гораздо лёгкий польский ранец в левую руки, попаданец резко рванул изо всех сил куда-то на северо-восток. Своим мощным телом, как ледокол, просто отодвигая гибкие кусты в сторону, он стремительно ввинчивался в лес, уходя подальше от места засады и, заодно, увеличивая свои шансы на удачный исход. А то ещё немного, начнут немцы прочёсывание, и пиши пропало.

Где-то чуть сбоку справа грохнуло, видимо, разорвался снаряд. Потом такой же взрыв раздался слева. В вилку берут? А пули, а может, и мелкокалиберные снаряды, уже вовсю свистели над головой. Правда, со стороны прогалины не стреляли. Зато с той стороны, похоже, чуть-чуть и к северу, весьма сильно трещали кусты?

Третий взрыв раздался точно в том месте, откуда только что Василий убежал. Дальше он уже ничего не считал. Где-то сзади и сбоку от него, и даже впереди, начали рваться снаряды, но, больше всего, не очень мощные. Видимо, у фашистов пушек большего калибра не имелось. На танках их точно не могло быть, да и прицепленные к машинам орудия могли оказаться теми же 37 мм 'пукалками'. Хотя, там могли попасться и 75 мм пехотные орудия с коротким стволом. Вроде, имелось что-то такое у фашистов. В любом случае, попади только один такой снаряд, или даже и мелкий 37мм, в неприкаянного снайпера, от него и мокрого места не осталось бы. Правда, что-то они вдруг, отчего бы, рваться перестали?

Но, пока, видимо, милостивые советские боги всё же хранили несчастного попаданца. Вот только, уже отбежав прилично, хотя и не так далеко, вдруг он словно споткнулся. Вот, зараза, попали! И на самом деле, что-то не так уж сильно ударило его в левое плечо. Василий только чудом удержался на ногах. А вот его левая рука, вдруг как бы и онемев, не удержала тяжести польского ранца, и он, вдобавок неудачно зацепившись за что-то, упал вниз, на землю. Только вот мужчина останавливаться не стал. А с вещами поляка — да и хрен с ними, главное, баул унести. Хотя, конечно, не стоило зря рисковать. Но теперь чего уж переживать...

А потом на землю, тоже зацепившись за кусты, сползла и польская винтовка. Поднимать её Василий тоже не стал, да и не смог бы. У него уже начинала болеть левая сторона тела, но пока она особо не беспокоила. Для него сейчас важнее было уйти как можно больше и дальше. Бежать, только бежать!

Сколько он так бежал уже почти в темноте, так как быстро темнело, и лес тоже прилично погустел, попаданец не знал, наверное, не меньше получаса. Судя по всему, он даже выбрался на очередной пригорок с сосновым лесом. Деревьев стало меньше, кустарник тоже поредел, и бежать стало явно легче. Зато, несмотря на широкие просветы меж деревьями, почти полностью потемнело. Что ни говори, осень, и темнеет достаточно быстро, да ещё в лесу.

Вдруг Василий услышал, что далеко позади него вновь явно застрекотали пулемёты и послышались взрывы. Пусть и звуки были прилично приглушены расстоянием и лесом, несомненно, яростно стреляли из немецких, притом, нескольких пулемётов. Что же там опять случилось у фашистов? Потом бухнули несколько пушечных выстрелов. Он даже ненадолго решил приостановиться, чтобы прислушаться к этим тревожным звукам.

Наверное, это и спасло мужчину от резкого падения в непонятно как возникшую на его пути небольшую яму, как оказалось, с песчаными стенками. Тем не менее, под весьма тяжёлым телом крупного человека, притом, нёсшего в руках не менее тяжёлый баул, край весьма неожиданного препятствия обвалился, и он, словно по льду, сполз вниз. К сожалению, скорость всё ещё оказалась приличной, и при падении от удара об песчаное дно ямы попаданцу защититься никак не удалось.

Василий упал как раз на левое, раненное плечо. Конечно, во время бега он, озабоченный другим и разгорячённый, ничего особо такого не чувствовал. Но тут резкая боль дала знать о себе. От неожиданности и, похоже, от ранее незамеченной потери крови, у мужчины резко потемнело в глазах. У него, и так уж не поправившегося от перенесённой на ногах контузии, сильно закружилась голова. Всё, приплыл!

Василий и сам не понял, как практически в одно мгновение отрубился полностью и отрешился от всего. Грузное тело мужчины свалилось на дно ямы, и там и застыло. Для него наступил полный покой, без света и всяких звуков.

* * *

Глава 09.

Без грохота пушек никак не обойтись...

Как оно всегда бывает, если начинает везти, то и далее везёт. Если же наступает обратное, то оно и продолжается. С какой-то стороны, лейтенанту Петрову сегодня всё же не очень везло. Странные находки в счёт можно было и не принимать. Хотя, именно из-за них пришлось отослать обратно один бронеавтомобиль и существенно ослабить и так уж слабое фланговое боевое охранение бригады в виде его небольшого отряда.

Во-вторых, из-за достаточно продолжительной остановки на месте жестокой схватки был нарушен график движения. Да и, как ни жаль, но для охраны места происшествия пришлось оставить опять же часть отряда, ещё больше ослабив его.

Так что, неприятностей хватало. Отцы-командиры могли и неслабо пожурить его за такие упущения. Каменец-Литовский, в который его отряд уже и должен был бы прибыть по графику, всё ещё находился в отдалении, пусть и не таком далёком. Вдруг у всех появилось какое-то непонятное чувство насторожённости, вместо уверенности — для всех бойцов увиденное побоище явилось сильно отрезвляющей штукой. А то ведь до этого никто ничего такого не видел. Поляки сдавались, бои, если и случались, то где-то там в других местах. Никто ведь не ожидал такого! А как они нежданно зубы показали — со всей силы врезали немцам, да так, что страшно стало. А если они так же подкараулят и их самих?

Конечно, не стоило легкомысленно относиться к тому, что пока обстановка была спокойной. Что ни говорить, шла именно война с подлым и коварным противником. Может, поляки и не такие уж хорошие вояки, но ожидать приходилось всякого. А ведь теперь впереди оказались ещё и немцы. Судя по тому, как они быстро разгромили поляков, то вояки серьёзные и точно не являлись друзьями. Как бы теперь ещё и с ними в войну не ввязаться?

Так что, хорошо, что бойцы своевременно увидели это место побоища, по другому и не назвать. Зато осторожнее будут и злее, да и самим красным командирам наука!

Конечно, теперь уж точно никому из бойцов оставшейся группы нарваться по глупому на засаду не хотелось. Поэтому приходилось осторожничать. Да ещё вечерний сумрак быстро заполнял всю округу. Хорошо хоть, что до этой досадной остановки не случилось никаких поломок боевой техники. Тогда о выполнении боевого задания и говорить не приходилось. Отряд лейтенанта Петрова, к счастью, на этот раз был обеспечен всем необходимым, а то пришлось бы встать из-за нехватки чего-либо, хотя бы, бензина. Как, кстати, встали многие боевые части, правда, не из их бригады. А всего лишь вовремя не подвезли бензин или снаряды. Хотя, со вторым проблем не было — всё равно ведь повоевать не пришлось. Вот если бы что-то сломалось, тогда долго пришлось бы ждать подвоза запасных частей, кстати, как и бензина. Вон, в некоторых частях с большей части техники его слили, чтобы обеспечить продвижение хотя бы передовых отрядов. Жаль, но не всё ладилось со снабжением. Никто не ожидал, что так скоро случится, что боевые части останутся без бензина! Ну, ничего, командование исправит это досадное недоразумение!