| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Он обвел взглядом лица своих министров.
— Но он этого не сделал, не так ли? Я понимаю его рассуждения о том, насколько ценной могла быть такая раса для империи, почему он продолжил операцию. Но даже если предположить, что у него были основания игнорировать тот факт, что люди достигли второго уровня цивилизации, и нанести такой удар, как он, без предупреждения...
— Ваше величество, во внезапном нападении нет ничего постыдного, — сказал Тимал почти сочувственно, когда голос шатиры затих.
— Это когда ты наносишь удар, даже не бросая вызов противнику, который, возможно, не может сравниться с твоим оружием и даже не знает о твоем существовании? — категорично заявил Хэймар. — И вдвойне важно, когда твоя атака убивает миллионы людей в их домах, в их постелях, в их школах и детских садах, Тимал. И какая же "честь" может остаться, когда ты убиваешь миллиарды людей, нанося один удар за другим?
— Но они должны были подчиниться! — запротестовал Кирамар. — Первоначальный удар Тикейра, возможно, был — очень хорошо, ваше величество, — чрезмерным. Я согласен с этим. Но если бы они признали, что потерпели поражение, то не было бы никаких дополнительных кинетических ударов!
— Честно говоря, Кирамар, честь требовала бы, чтобы даже шонгейри сопротивлялись до тех пор, пока они могут это делать эффективно, — мрачно ответил Тимал.
— Но тот факт, что они не смогли остановить кинетические удары, доказал, что они не могли сопротивляться "эффективно", — утверждал Кирамар.
— Их самолеты и бронетехника, безусловно, были способны "эффективно" сражаться, — мрачно отметил Хэймар, вспомнив голографические изображения того, чего достигли эти самолеты и машины, прежде чем они — и их экипажи — погибли. — И что бы ни было правдой в том, что касалось кинетической бомбардировки, что-то позволило им уничтожать одну наземную базу за другой. Да, а затем захватить все орбитальные корабли Тикейра! Поэтому я не думаю, что мы можем утверждать, что какими бы "эффективными" ни были зверства Тикейра, они доказали людям, что те побеждены. — Его уши недовольно дернулись. — Тот факт, что они здесь, на этих огромных кораблях, наводит на мысль, что их там не было, и если бы это было правдой, то даже шонгейри не смогли бы покориться чести!
— Здесь слишком много такого, чего мы еще не знаем, — сказал Юдар через мгновение. — Очевидно, что эти люди сильно отличаются от любого из травоядных, и я подозреваю, что во многих отношениях они также сильно отличаются от нас. На самом деле, я думаю, было важно, что они скачали нам памятку командира базы Шейрез о разнице между человеческой психологией и нашей собственной. Очевидно, что у нас не было времени изучить это, и у нас нет доступа к ее заметкам и данным, на которых основывались ее выводы, но они явно хотели, чтобы у нас была эта конкретная записка, и мне кажется самоочевидным, что она была права, когда говорила, что по нашим стандартам — по меркам даже травоядных, люди безумны. Если это действительно так, то пытаться переосмыслить их решения, когда Тикейр напал на их родной мир, бессмысленно. Если только это не даст нам хоть какое-то представление о том, что они намерены сделать с нами.
— Я думаю, что они не столько "безумные", сколько здравомыслящие люди, но совсем в другом смысле, сир, — сказал Хэймар. — Но вы правы насчет последствий. И у них, очевидно, было гораздо больше времени на изучение нашей психологии, по крайней мере, по литературе, чем у Шейрез на их изучение. Это означает, что они пришли к Шонгару с определенной стратегией и определенным планом, основанным на их понимании того, как мы мыслим. Или, по крайней мере, о том, как, по их мнению, мы думаем. О том, насколько наши понятия о чести отличаются от их собственных. И это, я надеюсь, может быть единственным положительным моментом во всей этой катастрофе.
— Почему, ваше величество? — спросил первый министр Уркал.
— Потому что, если бы все, чего они хотели, — это отплатить нам монетой Тикейра, ты, и я, и все остальные в этом зале совета были бы мертвы еще до того, как мы узнали, что они здесь, — решительно заявил Хэймар. — Если они смогли приблизиться к Шонгару так близко, как они это сделали, не будучи обнаруженными, то любой из этих кораблей мог бы уничтожить наш родной мир. — Он оглядел комнату. — Не думайте ни на секунду, что этого не могло быть. Поэтому я верю, что они действительно пришли потребовать нашего подчинения, а не уничтожить нас.
— Ваше величество, вы не можете... — Тимал оборвал себя, и уши Хэймара горько дернулись.
— Да, не могу, — признал он. — Лично я бы так и сделал. Я бы связался с этим человеком — с этим Двораком — и немедленно подчинился, как бы это ни запятнало мою честь как шонгейри и личности. Но наш народ не может с этим смириться. И люди уже продемонстрировали, что они лучше нас по крайней мере в одном отношении.
— В одном отношении? — повторил Юсейр, когда Шатира замолчал.
— Тикейр был прав, по крайней мере, в одном, — сказал Хэймар. — Если бы Дворак поступил с шонгейри так же, как Тикейр поступил с людьми во время своего первого кинетического удара, мы бы уступили. Его атака была бы бесчестной, как и атака Тикейра, и мы бы тоже помнили об этом, но ни у кого из шонгейри не возникло бы сомнений в том, что мы подчинились более сильному. Люди, очевидно, так не думают, но это не значит, что они не понимают нас намного лучше, чем Тикейр когда-либо понимал их. По крайней мере, в этом, возможно, нет его вины, хотя я не склонен отдавать ему должное, учитывая, насколько тщательно ему удавалось портить все, что попадалось на его пути. Но для нас важно то, что они знают, как мы думаем. Они знают, что если бы они поступили с нами так же, как он поступил с ними, мы бы сдались. У нас не было бы выбора, если бы мы хотели, чтобы наш народ жил. И все же они отказались принять эту подлую, презренную "победу". Они бросили нам открытый вызов, вместо этого потребовали от нас честного подчинения. Бросили нам вызов с честью, которой Тикейр никогда им не оказывал. И поскольку они это сделали — и поскольку они не такие, как он, — я подозреваю, что они будут сражаться с нашими воинами, а не с нашими матерями и нашими детьми. Они не будут просто убивать наших людей, как мы сделали с ними. Но поскольку они этого не сделают, у нас нет выбора — у наших воинов нет выбора — кроме как сражаться и умереть, прежде чем мы признаем их право править. И как горько, что у меня нет другого выбора, кроме как просить их об этом и быть благодарным за то, что должны умереть "только" они?
КФПС "Безжалостный", и
База "Орбита Один",
Орбита планеты Шонгару,
Система Шонг,
241,5 светового года от Земли,
21 апреля 41 г. Земной империи
— Хорошо, — сказала адмирал Джозефин Маллард, и ее карие глаза потемнели, когда она посмотрела на изображение сине-белого шара планеты, висящего в космосе в четырех световых минутах от ее кораблей, и часы обратного отсчета отсчитывали последние несколько секунд. — Давайте сделаем это.
— Да, мэм! — капитан Лукас Эскрибано, начальник штаба, резко кивнул и повернулся к экрану связи.
На самом деле ему не нужен был этот дисплей. Его нейронная сеть могла бы передавать изображения непосредственно в зрительную зону коры головного мозга. Но оказалось, что простое получение мгновенного мысленного доступа к данным не удовлетворяет некоторым требованиям человека. Люди хотели использовать свои глаза, не говоря уже о носах и ушах, и они хотели по-настоящему видеть друг друга. Это было глупо, но в то же время это было правдой, и он посмотрел на лица шестнадцати командиров кораблей на дисплее.
— Выполняйте, — просто сказал он.
Как оказалось, информация Джозефины Маллард о состоянии обороны системы Шонг была намного лучше, чем информация командующего военно-космическим имперским флотом Хирши о его собственном командовании. Она и ее сотрудники начали с данных из защищенной памяти "Тырговиште", которые содержали практически все детали обороны родного мира шонгейри на момент отбытия командующего флотом Тикейра. И с момента прибытия "Безжалостного" ее разведывательные дроны — которые были более чувствительными, более дальнодействующими и их было гораздо труднее обнаружить, чем все, что было у Гегемонии, — исследовали эту оборону до мозга костей. Она точно знала, с чем столкнулась сегодня.
Именно поэтому она знала, что, как ни называй то, что должно было произойти, это не будет "битвой".
— Люди атакуют, командующий флотом! — объявил командир корабля Фрехар-зик-Чарсу, начальник штаба Хирши-ир-Урки, и Хирши посмотрел на дисплей с указанием времени.
— По крайней мере, они пунктуальны, — мрачно сказал он. Сенсор со скоростью света показал, что на таком расстоянии можно заглянуть в прошлое на четырнадцать шрекаров. Это означало, что люди ждали два дня с точностью до тискара с того момента, как передали свой вызов. — Предупредите все подразделения. Хотя, — его уши настороженно дернулись, — я подозреваю, что они уже заметили.
— Немедленно, командующий ВКФ.
Фрехар отдал приказы, и Хирши откинулся на спинку своего командирского кресла, наблюдая, как пиктограммы человеческих кораблей ускоряются к "Орбите Один" и Шонгару. Это было иронично во многих отношениях, подумал он. Ирония в том, что шонгейри создали себе такого ужасного врага из-за своего высокомерия и глупости одного командующего флота. И ирония в том, что невероятно мощный флот, который они построили для отражения любого нападения, собирался принять участие в первом — и, вероятно, единственном — сражении за всю историю имперского флота шонгейри. Все эти годы они беспокоились о пожирателях сорняков, готовились к тому дню, когда те узнают о планах шонгейри по созданию империи, а вместо этого столкнулись с людьми.
Дистанция равнялась четырнадцати световым шрекарам. Для корабля шонгейри это означало разгон в течение трех йирка с разворотом за восемнадцать миртарнов, и он поморщился, наблюдая, как набирают скорость значки. Он подозревал, что для человеческого корабля это заняло бы меньше времени. На самом деле...
— Сэр, их ускорение превышает сто пятьдесят единиц гравитации, — сказал Фрехар тщательно контролируемым тоном, словно подтверждая мысли Хирши, и ухо командующего имперским флотом дернулось в знак согласия. Это в два с половиной раза превышало ускорение, которое мог бы выдержать корабль шонгейри.
Раздался звуковой сигнал, и он посмотрел на дополнительный дисплей, на котором появился командир сенсоров Йирак.
— Да, Йирак?
— Их компенсаторы, очевидно, более эффективны, командующий флотом, но сам по себе их обычный космический двигатель, похоже, идентичен нашему. Они просто могут выдерживать гораздо большее ускорение.
— Что ж, это хорошая новость. — Хирши старался говорить так, как будто это могло что-то изменить. Судя по настроению ушей Йирака, он был не очень убедителен.
Маллард закрыла глаза, связываясь со своей нейронной сетью, пока оперативная группа приближалась к Шонгару. Ей нужно было быть осторожной, насколько глубоко она погрузилась в эту связь. Не было никаких реальных ограничений на количество информации, которую мог предоставить канал, но определенно был предел тому, сколько информации мог обработать человеческий мозг. Однако к этому времени она уже приобрела такой опыт и сосредоточилась на станции астронавигатора, наблюдая, как ускоряется ее оперативная группа. Кораблю шонгейри потребовалось бы чуть больше шести часов, чтобы выйти на орбиту Шонгару; ее корабли могли бы сделать это менее чем за четыре. Не то чтобы у нее было какое-то намерение подходить так близко, пока все еще существовал какой-либо из этих кораблей шонгейри.
На самом деле, ей вообще не нужно было сближаться с ними. В отличие от Гегемонии, флот Планетного союза разработал излучатель пучка частиц, который на самом деле оказался полезен как корабельная система вооружения. Он был огромен — почти на две трети больше корабельного лазера, — но гораздо мощнее и дальнобойнее. Одним из главных достижений команды Гэннона в области гравитационной инженерии стал ускоритель частиц, который состоял из интенсивно сфокусированного гравитационного поля, позволяющего электронам совершать столько оборотов по трассе, сколько они хотели, прежде чем включался проектор.
Это было оружие со скоростью света — ну, почти; электроны двигались со скоростью "всего лишь" около 0,9999 с, что делало его смертельно точным на малых дистанциях, хотя его теоретическая максимальная дальность стрельбы по маневрирующим целям была спорным вопросом. Оно было способно нанести сокрушительный урон на расстоянии до четырех световых минут, но на таком расстоянии его частицам потребовалось бы 242 секунды, чтобы достичь цели, за это время корабль, маневрирующий при шестидесяти g, мог бы изменить свое местоположение более чем на 17 000 километров. Вот почему ракеты были и, вероятно, останутся предпочтительным оружием на больших дальностях. В отличие от энергетического оружия, они могли преследовать уклоняющуюся цель, даже противокорабельная ракета Гегемонии имела дальность стрельбы с места более 1,5 световых минут, и она была намного быстрее, чем любые цели, которые могла преследовать.
Против неподвижных целей, таких как "Орбита Один" и "Орбита Два", пучки частиц были бы весьма эффективны, и у нее возникло искушение продемонстрировать это щенкам. Но хотя каждое попадание пучкового луча было намного мощнее, чем одиночное попадание лазерного заряда, даже "Безжалостный" установил только 138 их проекторов. С другой стороны, каждая из противокорабельных ракет Мьелнир флота Планетного союза несла шестнадцать лазерных стержней.
И супердредноут класса Безжалостный оснащен двумя тысячами семью сотнями ракетных установок. Он мог использовать две трети из них по любой траектории, и если бы все они были Мьелнирами, то это составило бы более двадцати семи тысяч лазеров, выпущенных в упор.
— Стартовая точка через десять минут, мэм, — объявила коммандер Ульяна Пухач, ее оперативный офицер, и она кивнула.
— Ракетный пуск! — рявкнул командир корабля Фрехар, и Хирши застыл в своем командирском кресле.
Люди находились в движении менее семнадцати шрекаров. Даже при их невероятном ускорении они едва ли приблизились на триста тысяч шииртарнов к "Орбите Один". Расстояние все еще было невероятно большим для боя между кораблями, но стационарные системы обороны на "Орбите Один" и других находились не на кораблях. Они не могли маневрировать, и это делало прицеливание в них легкой задачей даже с такого расстояния. Это было причиной того, что базы выставили так много точечной защиты и так много проекторов помех.
Оставалось выяснить, достаточно ли они выставили.
— Командующий военно-космическим флотом, — сказал Фрехар, и в его голосе было что-то странное. Хирши посмотрел на него, и начальник штаба навострил уши. — По оценкам службы слежения, на подходе более восьми тысяч ракет.
Нет, — сказал тихий голос в глубине сознания Хирши, — этого недостаточно.
Эти шестнадцать кораблей только что выпустили столько ракет за один залп, сколько могли бы выпустить все семьдесят два корабля флота метрополии.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
