Инкуб.

— У нас небольшая проблема... — оставив картинку со спутника на краю сознания, я вынырнул из Сети, и мрачно посмотрел на встревоженную Элли: — Если дом не взорвется, то сюда ворвется бывший боец спецотряда по борьбе с терроризмом. И скорее всего, не для того, чтобы вручить тебе букет твоих любимых тюльпанов...

— Один? — не особенно испугавшись, улыбнулась девушка.

— Вроде, да...

— Ну, ты же меня защитишь, правда? — нежно поцеловав меня в шею, буркнула она, и, потянувшись, так прижалась ко мне грудью, что я еле сохранил способность соображать.

— Снаряжение у него очень уж непростое... — чисто по-человечески почесав в затылке, пробормотал я. — Огневая мощь, как у небольшого планетарного танка. Биосканер. Система подавления всего и вся. Тактический компьютер. Полевая защита. И куча тому подобной дряни...

— И?

— Просчитываю варианты... — загружая в процессор тактико-технические характеристики всех имеющихся в доме устройств, от роботов-уборщиков и до утилизатора, буркнул я. — Пока вероятность успеха — чуть больше трех процентов.

— Мало... — Эль побледнела и по-настоящему испугалась...

— Все будет хорошо... — прошептал я, прижимая к себе дрожащую девушку, и вдруг понял, что придумал:

— Эль! Тот 'Шеви-Файр', который стоит на первом ярусе ангара, тебе очень дорог?

— Это память о папе... — автоматически ответила она. — Он собирал ретро. А что?

— Просто собираюсь тут немного намусорить... — ухмыльнулся я. — А без этого чуда старины шоу может не получиться...

— Делай, что считаешь нужным... — сразу повеселев, девушка запрыгнула мне на живот и чмокнула в нос: — Я готова помогать, чем надо!

— Тогда перестань меня целовать, а то я не могу думать... — попросил я, чувствуя, как снова сползаю в пучину безумия обуревающих Элли чувств.

— У тебя есть минут десять... Потом я за себя не ручаюсь... — ухмыльнулась она и, преодолевая внутреннее сопротивление, перебралась на кресло у окна...

Через двадцать минут первый этаж особняка превратился в развалины — добрая половина строительных роботов, выйдя из консервации, курочила стены и строила аппарель. Вторая половина укрепляла несущую стену гостевых апартаментов и заливала быстро твердеющей пеной необходимую мне демпферную подушку. Я терзал Систему, настраивая ее компоненты так, чтобы господин Робертс, закончив анализ оборонительных возможностей особняка, решил вломиться через его 'самую уязвимую часть' — дверь, ведущую к открытому бассейну. Тяжелее всего оказалось противодействовать его попытке перенацелить камеры висящего над нами спутника на другие области — для завершения подготовки к атаке мне не хватало времени, и я умудрился неплохо поизображать сбои в программном обеспечении примитивного процессора висящей на орбите железяки.

В компьютерах отставной офицер волок не очень — глядя на его кривящееся от очередной неудачи лицо, я даже немного посмеялся — явно выходящий из графика мужчина терзал комм на пределе своих интеллектуальных способностей. Видимо, поэтому, получив сигнал, что его программа заработала, он чуть не подпрыгнул от радости. А зря — знай он, что основным фигурантом съемки стал он сам, желания веселиться у него бы поубавилось...

...'Вихрь' окутался сиянием поляризующего излучения и исчез. Во всех диапазонах частот, доступных гражданским приборам обнаружения. Я довольно ухмыльнулся и мысленно поздравил себя с первой победой — подключиться к линиям контроля СБ было неплохой идеей. Хотя и небезопасной. Впрочем, другого выхода отслеживать положение Робертса я не видел, и не стал забивать себе голову правовыми проблемами такого подключения. Тем временем силуэт бойца, преодолевшего два километра в режиме 'мерцания', возник у ограды особняка и на мгновение замер. Клон Системы, отключенной мною перед началом атаки, оказался уничтожен в считанные секунды — возможности системы подавления штурмового комплекса оказались просто сумасшедшими! Удостоверившись, что его проникновению в дом ничто помешать не может, гость автоматически активировал защитное поле и, приподнявшись на антигравах, молнией метнулся через ограду...

Система, загруженная мною в фоновый режим, включилась в работу в то же мгновение: дверь, выбитая вышибным зарядом Робертса, еще висела в воздухе, а древние двигатели 'Шеви-Файра', упертого носом в стену напротив, дали полную тягу. Когда-то называемую форсажем. Чудовищный выхлоп флаера, предназначенного для полетов за пределами атмосферы, оказался так силен, что не выдержала ни стена, ни подушка, ни сам корпус древнего гоночного аппарата. Оба двигателя, сорванные с силовой рамы, пробили все стены, встретившиеся у них на пути, и, истошно чихая от прерванной подачи топлива, кувыркаясь, покатились вверх по склону примыкающего к особняку холма...

— Фонит! — побледнев, прошептала Эль. — Видишь?

— Это ерунда... — считав показания датчиков радиации, ухмыльнулся я. — Ты видишь Робертса?

— Кого? — не поняла девушка.

— Гостя! — рассмеялся я. — Его не стало... 'Шеви' оказался помощнее его 'Вихря'... Раз эдак в восемнадцать...

— И что мы будем делать дальше? — щелкая камерами внутреннего обзора, поинтересовалась она. — Жить тут теперь невозможно...

— Съездим куда-нибудь... Дом — это ерунда. Трое суток, и будет как новенький. А вот люди, которые стояли за старшим лейтенантом, так просто не успокоятся... Так что собирайся: мы едем на курорт...

Глава 15. Бренда Джоуи.

— Ну, что ты мне скажешь на этот раз? — мрачно глядя в окно, трясущимся от сдерживаемого гнева голосом поинтересовалась женщина.

— Я не понимаю, что там могло произойти... — Остин, правая рука Бренды Джоуи, стоя в дверях кабинета, нервно мял в руках обшлаг дорогого костюма.

— Если первую неудачу еще можно было списать на сбой компьютерной программы, то эта — не более, чем признание вашей некомпетентности, дорогой мой ! — язвительно подчеркнув слово 'дорогой', Бренда окинула подчиненного таким взглядом, что мужчина побледнел, как полотно, и был вынужден вытереть со лба мгновенно выступившие на нем капельки пота.

— Позвольте вас процитировать! Как вы там говорили? — 'Одинокая, сломленная смертью отца соплюшка вряд ли станет для нас сколько нибудь значимым препятствием'... Я не ошиблась? Это ваши слова?

— Угу... Кто же знал, что так повернется?

— Позволю себе еще одну цитату: 'На нас работает группа блестящих аналитиков, противостоять объединенным возможностям которой практически бесполезно'... Ну, и где эта группа сейчас? Почивает на лаврах проведенных когда-то операций? Или утирает сопли от результатов своей недавней работы? Остин! Я вас не узнаю!!! — повысила голос хозяйка кабинета. — Сколько времени осталось до начала сессии Конгресса?

— Двадцать три дня, Бренда... Но мы уже сделали практически все! Еще четыре шага, и мы — у цели! Правда, что делать с господином Свордманом, мы пока не придумали... — сокрушенно вздохнув, признался Остин. — Пока он стоит во главе Комитета, шансов на пересмотр интересующего нас вопроса до истечения положенного срока, то есть в течение еще семи лет, практически нет... И я плохо представляю себе, на что Вы надеялись, начиная эту операцию сегодня...

— Я тебе говорила, что Свордман не проблема? — победно усмехнулась Джоуи.

— Да, Бренда. И не раз...

— Так вот! Этот вопрос я УЖЕ решила. И он, и господин Смирнов, 'убрать которого не представляется возможным', через десять дней уйдут с политической арены как минимум, лет на пятьдесят... Этого нам хватит?

— Как? — вытаращив глаза, вскрикнул Остин.

— ! Ну, не обязательно же убивать... — стряхнув с блузки невидимую соринку, пробормотала Бренда. — Иногда достаточно подумать, и найти способ поэлегантнее... Нет, не надо смотреть на меня умоляющим взглядом. Ничего я рассказывать не буду. Вы все услышите сами... Надо только немного потерпеть... Решите вопрос с Беолли и оставшимися конгрессменами, , иначе я решу вопрос с вами... И гораздо менее элегантно, чем решила с Свордманом. Вам понятно? — внимательно рассматривая ногти на правой руке, нейтральным голосом пробормотала Джоуи и, вздохнув, посмотрела на перепуганного помощника: — Через двадцать минут подайте мне машину. Кстати, завтра утром наше пребывание на этой вшивой планетке заканчивается. Мы вылетаем в двенадцать. Постарайтесь не забыть...

...Ресторан 'Звездный ветер' выглядел, как заштатная забегаловка в какой-нибудь дыре на окраине деревеньки в три дома: дешевые пластиковые столы и сидения, не обладающие возможностями к трансформации, исцарапанные и заляпанные чем-то непонятным терминалы выбора блюд, устаревший интерфейс связи с коммом, и жуткая, вызывающая приступы тошноты, вонь. Брезгливо присев на краешек затертой до ржавых пятен когда-то никелированной табуретки, претендующей на гордое звание кресла, Бренда мысленно порадовалась сделанному ею выбору: будь на ней любимая короткая юбка, сесть на него она бы не смогла. А широкие брюки от ремонтного комбинезона, находящиеся приблизительно в таком же состоянии, как и поверхность 'чистого' стола, позволяли садиться на что угодно. Кроме, разве что, кровати в ее доме. Заткнув надоедливое меню, в пятый раз заладившее 'Что будет заказывать уважаемый господин?', Бренда ткнула в картинку первого попавшегося алкогольного коктейля два раза, и, стараясь не морщиться, заставила себя прислониться к спинке кресла и развалиться в позе, приличествующей образу портового работяги, который изображала надетая ею голограмма. Сидеть, расставив в сторону ноги и ковыряться в зубах было непривычно, но стоило вспомнить те дивиденды, которые должно было принести задуманное, как всякое неудобство как рукой сняло...

Дешевые, отдающие сивушными маслами, коктейли возникли на столе буквально через минуту. А мгновением позже в зал заглянула высокая, хорошо сложенная женщина в 'неприметном' красном костюме, и, задержавшись у терминала на входе, чтобы считать информацию о заказанных столиках, быстрым шагом направилась к Бренде.

— Вы уверены, что сидите за своим столиком? — брезгливо поморщившись при виде голообраза, прошипела она, а потом потянулась к сумочке...

— Не надо, зайка... — синтезированным голосом произнесла Джоуи. — Этой модели голомаски плевать на твой блокиратор. Можешь, конечно, и попробовать, но толку от этого не будет никакого... Удостоверилась? Теперь садись, поговорим...

— А почище место найти было трудно? — скривившись, госпожа Олинна опустилась на самый краешек сидения, стараясь не касаться его поверхности голыми ногами, плохо прикрываемыми короткой юбкой.

— Увы, это самое безопасное место в плане конспирации... — стараясь не рассмеяться, ответила Бренда. — Ну, может, стоит перейти к делу?

— Я надеюсь, пить эту дрянь вы меня не заставите? — покосившись на одноразовые стаканы с мутной бурдой, стоящие на столе, пробормотала Зайко.

— Если у вас нет особого желания, то пить и правда не стоит... Хотя было бы весело...

— Увольте меня от такого веселья... Ладно, давайте к делу... — вздрогнув от омерзения при мысли, что это можно пить, Зайко испытующе посмотрела в глаза своему собеседнику. — Итак, что вам от меня надо?

— Нам надо, чтобы ваш глубокоуважаемый супруг поимел бо-о-ольшие проблемы. И в самом ближайшем будущем... Надеюсь, статус единственной наследницы его состояния будет достаточной компенсацией за небольшое моральное неудобство, которые вы получите в процессе реализации нашего плана?

— Знаете, вам, наверное, будет трудно понять оскорбленную женщину, но после просмотра всех файлов, которые вы мне прислали, я не испытаю ни капли жалости к этой неблагодарной скотине, даже если его при мне окунут в ванну с серной кислотой...

— Ого... — ухмыльнулась Бренда, вспомнив досье на госпожу Зайко: отношение к понятию 'супружеская верность' госпожи Олинны мало отличалось от понятий ее незабвенного супруга. По крайней мере, в ее досье содержались записи ее интрижек с одиннадцатью любовниками, с каждым из которых 'верная супруга' встречалась не по одному разу.

— Мы не собираемся топить его в кислоте... — 'успокоила' женщину Джоуи. — Да и такая легкая смерть вряд ли будет достаточным наказанием за то, что совершил ваш муж, не правда ли? Как нам кажется, заключение под стражу лет эдак на десять будет чуточку справедливее: представьте себе, что весь этот срок лишенный женского общества кобель будет вспоминать о той, которая его туда препроводила, и... злиться!

Буря эмоций, промелькнувшая на лице Олинны, не требовала слов. Женщина прониклась...

— Я сделаю все, чтобы он сел. Что от меня требуется? — мстительно улыбнувшись, спросила она через несколько секунд.

— Да не так уж и много. Через два дня вас вызовут в полицию для дачи свидетельских показаний и продемонстрируют запись беседы вашего мужа с одним из его коллег. Не буду отрицать — текст разговора слегка скорректирован. Но главное тут то, что он происходил практически в вашем присутствии. Надо, чтобы вы подтвердили, что слышали те реплики, которые на записи раздаются в вашем присутствии.

— А я не окажусь на скамье подсудимых рядом с ним? — нахмурилась Олинна.

— Нет. Даю слово. Текст меняли специалисты очень высокого класса. Минимум коррекции, и потрясающий результат: разговор между сообщниками построен на иносказаниях, которые не могут быть понятны непосвященным. Тем более тем, кто девяносто процентов времени разговора танцует в двадцати метрах от столика...

— А кто этот сообщник? — успокоено спросила женщина.

— Господин Смирнов. Егор Петрович, если я правильно помню...

— А, эта старая желчная гнусь! — расхохоталась Зайко. — Туда ему и дорога! Этот скот... — впрочем, не важно...

— ...не ответил на мои домогательства... — Бренда про себя закончила начатую собеседницей фразу.

— Я сделаю все, как вы говорите. А какая гарантия, что его имущество не будет конфисковано?

— Выгода, получение которой обсуждается в разговоре, еще не получена, а, значит, нечего и конфисковывать... — улыбнулась Джоуи. — И потом, насколько я знаю, у вас великолепный адвокат. Кстати, попросите его не проявлять особого рвения на процессе. Сможете?

— Естественно... — подбоченилась Зайко. — Что-нибудь еще?

— Нет. Это все, что мы хотели от вас, уважаемая госпожа Зайко.

— Тогда вы не будете против, если я пойду? Тут, знаете ли, воняет...

— Конечно-конечно... — хохотнула Бренда. — Я и сам не собираюсь тут особенно задерживаться... Если что-то вас вдруг смутит — пишите. Координаты вы знаете...

— Договорились... — госпожа Зайко, вскочив с сидения, рванула прочь из ресторана с такой скоростью, что Джоуи еле сдержалась, чтобы не расхохотаться в голос... Потом активировала сферу, и, дождавшись соединения с абонентом, поинтересовалась:

— Ну, как?

— Все чисто, босс... Можете быть уверены...

— Тогда я выхожу... Жди...

Глава 16. Элли.

Поездка на курорт началась не совсем так, как ожидала Элли: вместо выбора места для отдыха по каталогу, полета на космодром и ожидания стартующего в нужном направлении корабля она с Рейгом на 'Тайфуне' добрались до Саутлейка, в каком-то обшарпанном подземном ангаре пересели в такси и принялись мотаться по городу. Где-то через час, оказавшись в номере третьесортного отеля, снятого на имя Рейга, в кресле перед зеркалом во всю стену, Беолли с веселым ужасом наблюдала, как голомаска меняет ее лицо и фигуру. Сначала она стала выше сантиметров на пять. Потом одно плечо слегка приподнялось вверх, искривив позвоночник. Начали бледнеть волосы, постепенно превращая девушку в пепельную блондинку. Стали шире бедра. Пропала грудь...