Натали сидела на занятиях со скучающим видом, смотрела задумчиво в окно, опиравшись подбородком на руку, согнутую в локте. Голос преподавателя истории где-то витал в аудитории, не достигая ее ушей. Зачем ей эта история, английский, высшая математика на юридическом факультете? Некоторые сокурсницы говорили об этом же, но большинство утверждали, что предметы необходимы для общего развития, все-таки они получают высшее образование и должны соответствовать уровню. Уровню... какому уровню? Ее уже приняли в бомонде, как свою, а другие со своим уровнем и в служанки не подойдут. Это у плебеев уровень знаний, ума и прочего, а здесь другой уровень — уровень денег и власти. Бизнесом она заниматься не собиралась, для этого муж есть, а для тусовки достаточно журналистских сплетен и внутренней информации. Зачем ей эта история с математикой?

Натали быстро освоилась в доме Торопова, наняла повариху, горничную и стала заниматься собой — магазины, парикмахерские, салоны красоты... А теперь эти учебники... Раньше она хотела учиться, но сейчас-то это ей зачем? У ней и так есть все, а муж самый богатый человек в области.

Шум уходящих из аудитории студентов заставил ее очнуться. Она встала и пошла следом в другую аудиторию. Сегодня было почему-то особенно скучно. Пара нищих студентов лезла к ней со своей дружбой. Она глянула на них, осмотрев одежду за несколько тысяч рублей, криво усмехнулась и отошла в сторону. С ними даже поговорить не о чем — в дорогие бутики они не ходят, личных парикмахеров не имеют, в соляриях не бывают, с ними не обсудишь купленное платье или ожерелье с бриллиантами. После занятий ее ждет машина с водителем и охранником, а эта голытьба на троллейбус прется.

Натали быстро усвоила правила, что с мужем надо быть в настроении, не отказывать ему никогда в раскованном сексе и выглядеть привлекательно даже в домашнем халате. Она интересовалась политикой и экономикой по телевизору, всегда смотрела новости и в интернете читала мнения ученых или политологов о том или ином событии, рассуждая потом от своего лица в беседах на тусовках или с мужем. Она достаточно много знала о драгоценных камнях, например, что сапфир входит в четверку самых дорогих и лучшими считаются темно-голубые и васильково-синие цвета. Чистые и прозрачные изумруды встречаются очень редко и поэтому ценятся намного выше алмазов. Рубины высокого качества, без дефектов, тоже редки и стоят дороже алмазов той же массы. Она прекрасно разбиралась в каратах и унциях, отслеживала каталоги различных украшений, ознакомилась с мировыми шедеврами живописи и конечно же была в курсе последней парижской моды. История и математика Натали вовсе не прельщали.

К пяти вечера она уже была дома и просматривала ленту новостей за день. Федор появился неожиданно, так рано он никогда не приезжал.

— Сегодня наш меценат Юшкевич приглашает на выставку художников-кубистов. Днем там народ бродит, ну а вечерком мы потусуемся. Юшкевич обещает шведский стол и выпивку, поедем? — спросил он, обнимая жену.

— Поедем, — ответила Натали, — я быстро.

Она пошла одеваться, соблюдая еще одно собственное правило — не досаждать мужу долгими переодеваниями, не заставлять ждать, накрашивая лицо. Пусть не сразу, но он точно это оценит в разговорах с другими мужьями.

Тороповы подъехали на выставку, когда весь бомонд уже находился в сборе. Натали практически всех уже знала и многие заискивали здесь перед ней, перед богатством ее мужа. Она подошла к одной из картин и произнесла с сарказмом:

— Импрессионизм психиатрической клиники, как четко передано мгновение глюка, явившегося в образе перекошенной ягодицы.

Многие женщины и мужчины посмотрели на нее с восхищенным удивлением — так еще никто не высказывался о художниках-кубистах. Некоторые даже захлопали в ладошки.

— Новый модернизм плагиата — не плохо. Я тоже читала эту фразу Васи Пупкина в интернете. А что вы сами думаете о кубизме в живописи? Например, перекошенные лица "Авиньонских девиц" совсем не отталкивают взгляда от их задниц. Или вы по-другому считаете? — спросила Мария Киселева, присутствующая на выставке с мужем.

Натали растерялась, не зная, что ответить. Ляпнула первое пришедшее на ум:

— Сама ты Авиньонская путана...

— Браво, — расхохоталась Мария, — браво! Спутать "Авиньонских девиц" Пабло Пикассо с путанами еще никто в мире не решался. Это новое модернистское направление просвещения или что-то другое?

Она не стала дожидаться ответа, взяла мужа под руку и отошла с ним в другой конец зала. Спросила тихо:

— Эта пробка и есть жена Торопова?

— Да, — ответил Андрей, — и ты нажила себе кровного врага. Здесь считаются не с ней, а с капиталом ее мужа.

Мария видела, что Натали окружили несколько женщин — наверняка утешают и настраивают на месть. Но она совершенно не тревожила Марию, гораздо важнее было отношение ее мужа к короткой пикировке.

— Эта накрашенная помадка меня не волнует, — высказала вслух она свою мысль, — значение имеют твои деловые отношения с Федором.

— Федор — бизнесмен, — ответил без дальнейших пояснений Андрей, — но семьями дружить мы уже точно не станем.

Торопов решил внешне не реагировать на ситуацию, хотя огорчился за жену. В начале он хотел понять причину таких действий супруги Киселева — борьба за женское лидерство в бомонде или обычная неприязнь? Но женщины так и не познакомились толком — в первую встречу Мария сослалась на не выключенную плиту, а во второй раз здесь уже сразу наехала. Может это последствия неприятного и скрываемого знакомства ранее? Уже дома он спросил жену об этом прямо:

— Натали, ты раньше была знакома с Марией?

— Нет и слава Богу, — ответила твердо она.

— Я пока не могу понять причины столь откровенного наезда на тебя, дорогая. Мария первый раз на бомонде — возможно это желание блеснуть от неопытности или что-то другое, как ты сама считаешь?

— Не знаю... скоро мы станем соседями и мне это неприятно, — ответила Натали, — хотя, в принципе, я и с другими соседями тоже не общаюсь.

Натали намекнула прямо на то, чтобы муж больше не приглашал к себе Киселевых. С недовольным видом она ушла в спальню, в постели отвернулась от Федора, бросив обидное:

— Извини, у меня голова разболелась.

Решила меня наказать за невмешательство на художественной выставке, подумал он, это не есть хорошо и девочку надо сразу на место ставить, иначе распоясается.

Утром он уехал на работу рано, когда Натали еще спала. Она встала и поняла, что муж уже уехал, так рано он еще никогда не уезжал. Отлично, рассуждала Натали про себя, не надо будет разыгрывать вновь головную боль. Но этот чертов университет, как он мне надоел... Блестящая идея пришла ей в голову — войдя в здание можно не пойти на лекцию, а уйти в фитнес-клуб или салон красоты. Водитель с охранником уедут и вернутся к концу занятий.

Обрадовавшись пришедшей идее, она кинулась к тумбочке в спальне, где всегда лежала определенная сумма денег, примерно, до ста тысяч рублей на разные мелкие расходы. Но там не оказалось ни рубля. Она села на кровать, задумалась — еще вчера вечером там деньги были. С моей стороны головная боль, а с его пустая тумбочка, усмехнулась она, решил меня денежками наказывать. Ничего, голова у меня болеть перестанет и передок не сотрется, но ты об этом сильно пожалеешь, Феденька, ох сильно.

* * *

Снег, выпадавший в октябре, растаял и лег на всю зиму только в начале ноября. Причем сразу навалило столько, что хватило бы на всю зиму. За ночь выпало больше месячной нормы, укрыв землю покрывалом в двадцать пять сантиметром, а то и больше.

Киселевы переехали в коттедж и осваивались в новом жилище. Мария уже не пугалась размеров дома, она вполне освоилась в городе и даже иногда задумывалась — как могла жить в деревне без элементарных условий, где единственным социальным достоянием было электричество с советских времен?

Температура ночью понижалась до минус пятнадцати градусов, а днем возрастала до нуля. Но это в городе. Мария знала, что сейчас в деревне гораздо холоднее. Пора ехать за родителями. Андрей предложил:

— Уедем в пятницу после занятий в университете.

Мария возразила:

— Не желательно — до темноты не успеем добраться. Свернем с трассы, а там чистое поле. Не заблудимся, но можем угодить в яму в темноте или наехать на пень, вряд ли там кто-то успеет в район съездить, дорогу наметить.

— Да, ты права, но все равно поедем в пятницу — уйдешь в двенадцать с лекций, — частично согласился Андрей, — надо дать родителям хотя бы два дня на сборы, обратно можно и ночью уехать в воскресенье. Я договорился с машиной, в воскресенье к обеду подойдет грузовой УРАЛ, загрузимся и поедем. В принципе там и грузить-то нечего — несколько платьев с рубашками да туши мяса, соленья с вареньями, дрова можно накидать для камина.

— Как водитель дорогу найдет, если его не сопровождать? — спросила Мария.

— Указатель отворота на трассе имеется, а дальше по нашей колее — не заблудится.

Киселевы прибыли в деревню в пятницу к сумеркам. Родители встречали их с радостной грустью, знали, что придется уехать. Многое уже упаковали заранее, но Мария сразу же объяснила:

— Мама, папа, посуду, мебель не берем. Из одежды только самое необходимое — все остальное в городе купим. Забираем продукты и наколотые дрова — они нам для камина пригодятся. Лопаты, тяпки, топоры, метла, пихло тоже берем.

В субботу мужчины забивали скотину. Иван сам не смог, рука не поднималась, пригласил соседских мужиков, которые забили корову с телком, четверых поросят — двух отдал соседям за работу. Куриц и гусей рубил сам, скрепя сердце. Клавдия в погребе нагребала картошку в кули, Андрей сказал больше десяти не брать. К вечеру с живностью закончили и собрались полностью. Сели за стол, Андрей похвалил:

— Классная у тебя самогонка, Иван, надо с собой аппарат взять, дома будем знатное виски делать. Все лучше, чем суррогат в магазине покупать.

— Это точно, — согласился Иван, разливая самогону по рюмкам, — свое оно всегда лучше.

Выпили, покушали и уставшие завалились спать. На следующий день к обеду подошел трехосный УРАЛ, грузили в него все, кроме картофельных кулей, замерзнет картошка по дороге, ее укладывали в Круизер.

Провожать Гвоздиковых высыпали на улицу все деревенские жители. Прощались... Клавдия всплакнула немного, обещав летом навестить обязательно. Собаки, повизгивая, устроились в салоне Лэнд Круизера, а их домики-будки закинули в грузовик.

В город прибыли уже по темноте. Показывать территорию и коттедж было некогда — надо разгрузиться и отпустить УРАЛ. Закончив, уставшие, сразу завалились спать.

Мария проснулась рано, повалялась бы еще в постели, но встала. Андрей тоже проснулся.

— Ты поспи еще, — произнесла она, накидывая халат, — мать с отцом наверняка проснулись и не знают, что делать — вчера, кроме туалета, им ничего не показали. Корову доить не надо, — улыбнулась Мария, — но многолетняя привычка вставать с петухами осталась. Пойду показывать ванную комнату, кухню и прочее, а то помыться толком не смогут.

— Да, я тоже встану. Ты потом в университет поезжай, а я задержусь, покажу все получше и тоже на работу.

В обед Клавдия с Иваном остались одни.

— Ты все запомнила? — спросил Иван.

— Издеваешься?.. В голове каша одна, не дом, а дворец целый, тут все сразу не запомнишь, — отвечала Клавдия, — но ничего, постепенно освоимся. Три этажа и подвал еще — зачем столько-то? Но главное усвоила — туалет, ванная и кухня; запомнила, как с электроплитой обращаться. Я на кухню — ужин готовить.

— А я на улицу пойду, осмотрюсь, — ответил Иван.

Он вышел, собаки сразу же прибежали ластиться. Повизгивали то ли от радости, то ли от волнения, то ли от всего на новом месте. Он осмотрелся с крыльца. Площадка для подъезда машин вдоль всего коттеджа, прямо перпендикулярно дорога к металлическим зеленым воротам, около которых небольшой кирпичный домик размером четыре на четыре метра. Справа от дороги заснеженное поле размерами двадцать на двадцать и кругом сосны. Иван спустился к воротам, зашел в домик — комнатка с диваном и двумя креслами, рабочий стол, стул. На столе какая-то аппаратура с телевизором, отдельно туалет с раковиной и водопроводным краном. Для чего помещение — Иван пока не понял. Вышел и отправился к другой стороне коттеджа — там тоже заснеженное поле соток около десяти. Вся территория обнесена высоким забором из пескоблоков, по периметру собачьи следы — Шарик с Тузиком уже все обежали и где надо пометили. Иван заглянул в крайнее одноэтажное помещение, понял, что это неотапливаемая подсобка для инструментов. Рядом находился теплый гараж на три автомобиля, в котором стоял УАЗ Патриот, он видел такие в райцентре. По следам понял, что еще ставятся в гараже два автомобиля, один он знал — Лэнд Круизер Андрея, но была еще какая-то третья автомашина, которая в настоящее время отсутствовала.

Иван вернулся в дом, Клавдия сидела у стола на кухне.

— Осмотрелся немного, — произнес он, — территория большая, но в снегу все. За домом, видимо, огород будет, у ворот какой-то непонятный дом с мебелью. Ты что делаешь?

— Хотела суп сварить и котлетки пожарить, глянула, а на плите-то конфорок нет, куда кастрюлю и сковороду ставить — не знаю, вдруг сломаю чего? Придет Маша — сварю пельмени по-быстрому.

— Ладно, — ответил Иван, — я пойду, сложу дрова в поленницу, там помещение специальное есть.

— Вдруг не туда сложишь?

— Не туда — значит переложу потом, но точно ничего не сломаю.

Мария приехала, когда уже стемнело, с улыбкой выслушала мать и пояснила, что плита бесконфорная, объяснила и показала, как пользоваться микроволновкой, телевизором.

— Ты, главное, мама, не расстраивайся и не переживай — освоишься со временем, я тоже не сразу все узнала, — добавила она.

Родители действительно акклиматизировались быстро и через несколько дней уже практически все знали в доме. В воскресенье им купили городскую одежду и теперь они не отличались от других горожан. Иван очень удивился, узнав, что УАЗ Патриот куплен уже на его имя, ему пришлось менять давно просроченные права и учить правила заново. Но по городу он ездил неуверенно, сказывалось скопление машин, и пока он ездил только с Андреем или с дочерью, у которой был свой маленький автомобиль.

Иван по утрам выходил подметать двор и убирать снег, когда он шел. В подвальном помещении оборудовал себе мастерскую, установил верстак, завез в подсобку, которую называл дровяником, доски и брусья, начал мастерить детскую горку, песочницу, качели, карусель. Делал заготовки по рисункам и чертежам из интернета, чтобы летом быстро собрать во дворе. Строгал, пилил, сверлил целыми днями и радовался электроинструментам — таких у него в деревне не было.

Клавдия категорически отказалась от домработницы, сама убирала все этажи и готовила еду. Андрей удивлялся — как можно одному человеку справляться с таким объемом работы? Но она только улыбалась и отвечала довольно:

— Для себя делаю, не для чужих людей. Родит дочка в июле, тогда и домработницу возьмем на два года, позже сама справлюсь.