Фродо Бэггинс

Вручил письмо от Олорина.

К камину Балрог подошёл

И про себя его прочёл.

IX

То был приятный, благородный

Короткий вызов, иль картель:

Учтиво, с ясностью холодной

Звал маг Балрога на дуэль.

Ахэрэ с первого движенья

К послу такого порученья

Оборотясь, без лишних слов

Сказал, что он всегда готов.

Эллор ушёл без объяснений;

Остаться доле не хотел,

Имея дома много дел,

И тотчас вышел; но последний

Балрог наедине с собой

Издал печальный жалкий вой.

X

И поделом: в разборе строгом,

На тайный суд себя призвав,

Он обвинял себя во многом:

Во-первых, он уж был не прав,

Что он из Мордора смотался

И в Мории обосновался;

А во-вторых: пускай уж маг

Дурачится и так, и сяк;

Оно простительно. Но старый

Балрог был гадом не всегда

И помнил времечко, когда

Он, Гэндальф, прочие Майары,

Что круто смыслили в огне,

Гуляли дружно по весне.

XI

Он мог бы чувства обнаружить,

А не щетиниться, как зверь;

Он должен был обезоружить

Истари сердце. "Но теперь

Уж поздно; время улетело...

К тому ж, — он мыслит, — в это дело

Вмешался Эллор-анархист;

Он зол, он сплетник, он речист...

Конечно, быть должно презренье

Ценой его забавных слов,

Но шёпот, хохотня глупцов..."

И вот, общественное мненье!

Пружина чести, наш кумир!

И вот на чём вертится мир!

XII

Кипя враждой нетерпеливой,

Ответ в дороге ждёт Истарь,

Забыв, что Балрог торопливый

Его дружком являлся встарь.

Но вот ответ посредник тащит

Из гротов сквозь лесные чащи.

Гэндальф дрожит, и всё же рад:

Его, наверно, наградят;

Хотя, скорей всего, посмертно...

Теперь сомненья решены:

На старый мост они должны

Залезть порою предрассветной

И с другом друг скрестить дрыны,

Земного пламени сыны.

XIII

Решась Балрога ненавидеть,

Волшебник Гэндальф не хотел

Друзей пред поединком видеть.

На солнце, на луну смотрел;

Махнул рукою старикашка

И очутился вновь в компашке.

Ему друзья дают вина

И поят мага допьяна;

Не тут-то было: как и прежде,

Гэндальфа трудно завалить;

Он продолжает пить и пить.

В невзрачной серенькой одежде

Надёжно прячет Олорин

Свой запасной волшебный дрын.

XIV

"Зачем идти вам на Балрога? —

Был первый к Гэндальфу вопрос. —

Не лучше ль к Мордору дорогу

Продолжить нам, как повелось?"

И маг хотел уж, в самом деле,

Раз так приятели хотели,

Забить на Эру и Валар,

Отмазавшись, что слишком стар.

Он смотрит в сладком умиленье;

Он видит: всеми он любим;

И уж, раскаяньем томим,

Готов у Балрога прощенья

Просить, но не находит слов;

Он счастлив, он почти здоров.

XV

Но голос лени с гласом чести

Упорно спор ведут внутри:

Один сгорает жаждой мести, —

Другой безделием горит;

Один спешит на поединок, —

Другой готов разбить будильник,

Чтоб Гэндальф опоздал на бой;

Один поёт: проснись и пой! -

Другой: усни ты, моя радость;

Один кричит: вперёд! вперёд! -

Другой назад его зовёт;

И уж решил почти совсем:

"Пойду на бой — и нет проблем!"

XVI

Но снова магу нет покоя:

Теперь не может он решить,

Идёт он, чтоб уйти от боя

И дать Балрогу победить,

Или, напротив, всею силой

Он будет, злобный и унылый,

Пытаться вынести врага,

Не размышляя, на фига.

Вновь голос внутренний не дремлет:

"Быть иль не быть — к чему решать?

От боя можно и сбежать".

Ему волшебник снова внемлет,

Но голос внутренний другой

Опять твердит: "Иди на бой!"

XVII

И вновь задумчивый, унылый,

Один наедине с собой,

Он чувствует, что нету силы

Ему идти на этот бой;

Но мыслит: "Буду всем спаситель.

Не потерплю, чтоб выноситель

Тангаров и эльфов гулял

И по ночам спокойно спал;

Чтоб демон гнусный, ядовитый

Корёжил корни Мглистых гор;

Не дрогнет посох иль топор,

Пусть даже я паду, убитый!.."

Всё это значило, друзья:

С приятелем махаюсь я.

XVIII

Когда б он знал, какая рана

Огнём Балрога сердце жгла!

Когда б тот знал, что Сарумана

Судьба и Тьма не сберегла!

Когда б он знал, что маг убогий

Решил убить его, Балрога!

Ах, может быть, уйдя от дел,

Балрог смотаться бы успел!

Но он не ведал и случайно

Про тот решительный настрой,

С которым Гэндальф рвался в бой,

Храня свой пыл, конечно, в тайне,

Чтобы приятели-друзья

Не заорали: "На... фига!"

XIX

Весь вечер Балрог был рассеян.

То молчалив, то весел вновь;

Но тот, кто Морготом взлелеян,

Всегда таков: нахмуря бровь,

Сидел он возле топки серной,

И только старый тролль пещерный,

К Балрогу взоры устремив,

Шептал: не правда ль? я красив.

Но поздно, — и пора на битву.

Уж снова пламя, пар и дым

Кружат над Балрогом седым...

Читая Мелькору молитву,

Тролль спрашивает: "Что, Балрог,

На битву?" — "Да". — И на мосток.

XX

Взяв по пути стальную плётку,

Балрог, решив покинуть дом,

Съел малосольную селёдку,

Открыл бутылку с коньяком;

Но мысль одна его объемлет;

В нём сердце гнусное не дремлет:

С неизъяснимою тоской

Он видит Мандос пред собой.

Балрог бутылку закрывает,

Берёт перо; и в первый раз

Решился стихотворных фраз

Потомкам написать. Читает

Их вслух, в лирическом жару,

Как пьяный гоблин на пиру.

XXI

Стихи на случай сохранились,

Я их имею; вот они:

"Куда, куда вы удалились,

Былых Эпох златые дни?

Что день грядущий мне готовит?

Его мой взор напрасно ловит,

В глубокой мгле таится он.

Нет нужды; прав судьбы закон.

Паду ли я, дрыном пронзённый,

Иль старый Гэндальф прокосит,

Убью ли, буду ль сам убит,

Всему есть час определений;

Благословен и Свет, урод,

Благословен и Тьмы приход!

XXII

Блеснёт заутра луч зарницы

И заиграет яркий день;

Я ж, может, Мандоса темницы

Сойду в таинственную сень,

И память древнего Балрога

Сотрётся, может, понемногу,

Забудет мир меня; но он,

Колец Властитель, Саурон,

Слезу прольёт на панихиде,

Предвидя ночь, желая Тьмы,

Сзывая вольные умы

И Серп Валаров ненавидя...

Сердечный друг, любезный друг,

Я знаю: мне пришёл каюк!.."

XXIII

Так он писал темно и вяло

(Что романтизмом мы зовём,

Хоть романтизма тут нимало

Не вижу я; да что нам в том?),

И, наконец, перед зарёю,

Склонясь усталой головою,

На модном слове задолбал

Тихонько Балрог задремал;

Но только сонным обаяньем

Он позабылся, уж Эллор

В пещеру входит Мглистых гор

И будит Балрога воззваньем:

"Пора вставать: седьмой уж час.

Гэндальф, наверно, ждёт уж нас".

XXIV

Но ошибался он: волшебник

Спал в это время мёртвым сном.

Уж осветились пики, гребни,

И Шир разбужен назгулём;

Волшебник спит себе глубоко.

Уж солнце катится высоко,

И головой Галадриэль

Об стенку бьётся; но постель

Ещё волшебник не покинул,

Ещё над ним летает сон.

Вот, наконец, проснулся он

И Арагорну в ухо двинул:

"Вставай, блин, чёртов секундант!

Пора явить мне свой талант!"

XXV

Бродяжник живо убегает;

Вернулся, шпорами звеня,

Халат и посох предлагает

И подаёт Кольцо Огня.

Спешит волшебник одеваться,

Друзьям велит приготовляться

И вместе с ним идти на мост,

Где должен ждать Балрог, прохвост.

Желая зрелищ, коль не хлеба,

Они быстрей бегут за ним,

И, боя жаждою гоним,

Он смотрит пристально на небо,

На Тулкасов и на Ором:

Мол, помогите!.. — Нет, облом.

XXVI

Балрог, опёршись на базальты,

Давно нетерпеливо ждал;

Меж тем Эллор тройное сальто

С пинком ногой изображал.

Идёт волшебник с извиненьем.

"Но где же, — молвил с изумленьем

Эллор, — но где ж ваш секундант?"

В маньячках классик и педант,

Любил методу он из чувства,

И человека растянуть

Он позволял не как-нибудь,

Но в строгих правилах искусства,

По всем преданьям старины

(Что похвалить мы в нём должны).

XXVII

"Мой секундант? — спросил волшебник. —

Вот он: Бродяжник Элессар.

Хотя пока он мой нахлебник,

Зато нахален и не стар.

Хоть человек он неизвестный,

Но уж, конечно, парень честный".

Эллор губу лишь закусил.

Волшебник Балрога спросил:

"Что ж, начинать?" — "Начнём, пожалуй", —

Сказал Ахэрэ. И пошли

На мост они. Пока вдали

Наш Эллор-альд и честный малый

Вступили в важный разговор,

Враги стоят, потупя взор.

XXVIII

Враги! Давно ль (по меркам Айнур)

Они покинули Аман?

Давно ли постигали Тайну

Все вместе: Гэндальф, Саруман,

Гортхаур, Балрог? Ныне злобно,

Врагам наследственным подобно,

Как в страшном, непонятном сне,

Они друг другу в тишине

Готовят гибель хладнокровно...

Не засмеяться ль им, пока

Не обагрилась их рука,

Не разойтись ли полюбовно?..

Но дико светская вражда

Боится ложного стыда.

XXIX

Вот плеть и посох уж блеснули.

Трещит над пропастью мосток.

Враги по сторонам взглянули:

Ахэрэ — Истарь; Маг — Балрог.

Вот посох тростью сероватой

В ладонях светится. Зубчатый

Надёжно крепится ремень

На Балрога нагайку. Тень

От сталактитов, сталагмитов

Лежит; не видно ни фига,

Но Эллор тридцать три шага

Отмерил, тощий и небритый,

Врагов развёл до их границ...

И эльф, и гном упали ниц.

XXX

"Теперь сходитесь". — Хладнокровно,

Ещё не целя, два врага

Походкой твёрдой, тихо, ровно

Четыре перешли шага,

Четыре смертные ступени.

Ещё сильней сгустились тени.

Не преставая наступать,

Стал Гэндальф дрын свой поднимать.

Вот пять шагов ещё ступили,

И Балрог поднимает плеть

И начинает громко петь...

Но Леголас и гном вскочили;

Моста опоры топором

Перерубил от страха гном.

XXXI

Гэндальф помедлил на мгновенье —

И падает. Туманный взор

Изображает удивленье,

И Гимли прячет свой топор;

Валарауко, громко воя,

Спадает глыбой огневою;

Эльф с гномом к пропасти спешат

И вниз испуганно глядят,

Зовут Гэндальфа... нет, напрасно:

Его уж нету. Старый маг

Сошёл в Морийской Бездны мрак.

Сверкает пламя ярко-красно:

Удун и пламенный Анор

К корням упали Мглистых гор.

XXXII

Недвижимы лежат и странны

Тела двух Пламенных Князей;

Нет, погубили их не раны,

А дурь испуганных друзей.

Тому назад одно мгновенье

В сердцах их билось вдохновенье,

Вражда, надежда и любовь,

Играла жизнь, кипела кровь, —

Теперь, как в доме опустелом,

Всё в них и тихо и темно:

Майары шлёпнулись на дно

С лиц выраженьем обалделым;

Уж мага и Балрога нет:

Погибла Тьма, погиб и Свет.

XXXIII

Приятно дерзкой эпиграммой

Взбесить Великого Врага;

Приятно зреть, как Балрог прямо

Не замечает ни фига

И как продажная девица

На люди вылезти стыдится;

Приятней, если этот враг

Завоет сдуру, как дурак;

Ещё приятнее в молчанье

За битвой Майар наблюдать;

Но в пропасть Гэндальфа бросать,

Забыв про все его старанья,

И с Балрогом послать к Отцам,

Едва ль приятно будет вам.

XXXIV

Что ж, если вашею секирой

Сражён случайно старый маг —

Маг Олорин, Хранитель Мира,

Пусть и поведший как дурак,

Судьбу себе решив бутылкой

И в Мории с досады пылкой

Балрога вызвавший на бой,

Скажите: вашею душой

Какое чувство овладеет,

Когда недвижим, на земле

Под вами, с смертью на челе,

Он постепенно костенеет,

Когда он глух и молчалив

На ваш отчаянный призыв?

XXXV

В тоске сердечных угрызений,

Рукою стиснув свой топор,

Гном проклинает Тома гений...

"Убиты!" — вдруг смекнул Эллор.

Убиты!.. Страшным восклицаньем

Сражён, наш Гимли с содроганьем

Отходит, достаёт штакет

И всё бормочет: "Нет... нет... нет!.."

Тем временем Эллор с Бродягой

Спускаются вдвоём на дно, —

Балрога с магом заодно

Поднять веревочною тягой.

Но тут разлился яркий свет,

И вот — Балрога с магом нет.

XXXVI

Друзья мои, вам жалко мага:

Задумав много славных дел,

Их не свершив ещё, однако,

Он покачнулся, полетел,

Упал!.. Где жаркое волненье,

Где благородное стремленье

И чувств, и мыслей удалых,

Высоких, низких и других?

Где ваши бурные желанья,

И жажда знаний и труда,

И страх порока и стыда,

И вы, заветные мечтанья,

Вы, призрак жизни неземной,

Вы, глюки Магии святой!

XXXVII

Быть может, он для блага мира

Иль хоть для славы был рождён;

Умолкнувшего Митрандира

Рассказы навевали сон

На членов Белого Совета,

Но в Валимаре, граде Света,

Имел он высшую ступень.

Он вышел, чтоб разрушить Тень,

Но Тень взяла его с собою,

Святого мага, и для нас

Погиб его снотворный глас,

В печальном Мандоса покое

Он не услышит гимн времён,

Благословение племён.

XXXVIII

А может быть, что мага Света

Обыкновенный ждал удел.

Прошли б Войны за Кольца лета:

В нём пыл души бы охладел,

Во многом он бы изменился,

Расстался б с магией, женился,

В деревне, счастлив и богат,

Носил бы серенький халат,

Овец бы пас, доил корову,

Склероз, подагру бы имел,

Пил, ел, скучал, толстел, хирел, —

Короче, начал жить понову, —

И в окончанье этих пор

Смотался б тихо в Валинор.

XXXIX

Возможна и иная штука:

Он погрузился бы в туман,

Его замучила бы скука,

И стал бы он, как Саруман,

С Наукой Чёрною возиться,

Генетике тайком учиться

И монстров всяких выводить,

Гадая, с кем кого скрестить;

Гибрид Балрога с носорогом,

Двуглавый волк, крылатый людь,

Кентавр иль сфинкс какой-нибудь, —

Фантазии имея много,