Вопрос — или, во всяком случае, один из вопросов, — мучивший Мерфи, заключался в том, какие еще меры могли быть приняты в то самое время, когда Липшена отправили арестовать его. Несмотря на все свое недальновидное высокомерие, члены правительства премьер-министра Шлейбаум в Олимпии не были по-настоящему глупыми. Или, скорее, они были глупы, но это была монументальная саморазрушительная глупость, на которую способны только разумные люди. Та разновидность глупости, которая почти всегда может усугубить катастрофу, убедив саму себя в собственной хитрости и уме. Учитывая ставки, на которые они играли — или, во всяком случае, думали, что играют, — миссия Липшена никак не могла быть единственной натянутой тетивой их лука. Должно быть, они проинструктировали адмирала Фокаидеса и Овальный кабинет принять дополнительные "меры предосторожности", и на данный момент Мерфи понятия не имел, что это могли быть за меры.
С другой стороны, они не могли знать — пока — какие меры он предпринял.
Но это должно было измениться. Вероятно, для обеих сторон.
Станция Джалал, расположенная чуть более чем на полпути от Солнечной системы до Нью-Дублина, была одной из пяти широко разбросанных крупных баз, построенных для поддержки военно-космических патрулей Окраины. В частности, Джалал был предназначен для поддержки операций в южной части: Конкордии, Эйкире, Тремонте, а также в секторе Клермонт. Это означало, что Липшен прошел через Джалал по пути в Нью-Дублин, и Пятьсот предполагали, что он — или, по крайней мере, какие-либо новости о его миссии — вернется на Солнце тем же путем.
А это, в свою очередь, означало, что любые военно-космические силы, посланные для поддержки Липшена, также будут проходить через Джалал.
Мерфи взглянул на цифровой дисплей времени.
Еще один день, и тогда мы узнаем, подумал он. Тогда мы узнаем.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Стейк-хаус Джека
Город Олимпия
Старая Земля
Солнечная система
Земная Федерация
15 октября 2552 года
— Вы опоздали, — заметил Леопольд Осецки, когда официант-человек усадил привлекательную азиатку за столик напротив него.
— Так подайте на меня в суд, — ласково сказала Кавагучи Куруми, и Осецки усмехнулся. Очень немногие из его сотрудников стали бы разговаривать с ним в таком тоне, но, с другой стороны, очень немногие из них проработали с ним так же долго, как она, или были так же хороши в своей работе, как она.
Конечно, в ее случае имели место некоторые дополнительные факторы.
— Не желаете ли ознакомиться с меню, сэр? — спросил официант, наполовину раскрывая планшет, который держал под мышкой.
— Пожалуйста, Гордон. — Осецки закатил голубые глаза. — Как давно мы сюда ходим?
— Полагаю, восемь лет, сэр, — ответил Гордон с легкой улыбкой.
— Уверен, что мы уже составили меню. Я буду, как обычно. Куруми?
— Сегодня я возьму ломо сальтадо, — сказала она. — И несколько ваших восхитительных дрожжевых булочек, Гордон.
— Отличный выбор, — сказал Гордон, улыбаясь еще шире. — Салат?
— Пожалуй, да. С перечным соусом. И подслащенный чай со льдом, пожалуйста.
— Конечно. И, на всякий случай, мистер Осецки, для вас тушеная вырезка, синяя с кровью, запеченный картофель с маслом, без сметаны, брокколи на пару, гарнир с бальзамическим соусом и кружка светлого пива Кельце.
— Совершенно верно. — Осецки кивнул, официант наполнил их бокалы водой со льдом и исчез, оставив их в тихом уголке, который в стейк-хаусе Джека был постоянно зарезервирован для старших руководителей Осецки Энтерпрайзис.
В эту нишу было встроено несколько интересных функций, наиболее важными из которых были самые совершенные системы защиты от слежки, которые только могла создать технология Федерации. Не то чтобы кто-то удивился, обнаружив это. В конце концов, Осецки Энтерпрайзис широко — и не без оснований — считалась самой эффективной фирмой в области промышленной безопасности в Солнечной системе. Большинство людей знали об этом. Гораздо более узкая и избранная клиентура знала, что в дополнение к безупречному опыту в области промышленной безопасности Осецки Энтерпрайзис была также самой опытной фирмой в области промышленного шпионажа в системе.
Леопольд Осецки потратил тридцать лет своей жизни на создание этой фирмы, и те, кто нанимал его в качестве промышленного шпиона, автоматически получали услуги его службы безопасности, а также гарантию того, что он не будет шпионить за ними. В основном. Были случаи, когда один или несколько членов Пятисот обижались на него из-за того, что он... приобрел конфиденциальную информацию и процессы для одного или нескольких их конкурентов, но он был слишком ценен для них, чтобы от него отказываться. И он был честным брокером, услуги которого были доступны всем.
Чего, конечно, не знала даже эта мелкая и избранная клиентура, так это того, что Леопольд Осецки, который почти сорок лет не думал о себе как о Хуан Цзяне, был совсем не тем, кем казался. Если уж на то пошло, несмотря на великолепное официальное свидетельство о рождении, выданное ему в древнем городе Токио, Кавагучи Куруми тоже не была такой, и на самом деле родилась как Рем Чжон Су в системе Уромачи.
На самом деле они были двумя самыми высокопоставленными шпионами Те Ла Лиан Менг в Федерации.
Они немного поболтали, пока Гордон не ушел за заказами. Затем Осецки нажал на смарт-панель на столешнице, чтобы включить систему конфиденциальности. Все звуки в остальной части ресторана мгновенно исчезли, и он слегка откинулся на спинку стула.
— И что привело нас сюда сегодня?
Его тон был приятным, но глаза — те самые голубые глаза, которые в детстве принесли ему столько горя и издевательств, когда он был "гвайджаем" на планете Ту Ди Йе, — были сосредоточенными и целеустремленными. Одним из его незыблемых правил было то, что он никогда не обсуждал дела Лиги ни в одном из офисов Осецки Энтерпрайзис. Одним из преимуществ его деятельности по "промышленному шпионажу" было то, что федеральная разведка могла следить за этой деятельностью, и он был совершенно счастлив предоставить Центральному разведывательному директорату и Федеральному бюро расследований — даже Деснице — полный доступ. На самом деле, он несколько раз помогал им, в том числе указывал на попытки нескольких антивоенных группировок саботировать важнейшие отрасли военной промышленности.
Все это в совокупности означало, что и ЦРД, и ФБР точно знали, кто такой Леопольд Осецки и чем он зарабатывает на жизнь. И что Осецки Энтерпрайзис с поразительной легкостью проходила полугодовые проверки служб безопасности.
Это также означало, что все, что имело отношение к тому, чем он на самом деле зарабатывал на жизнь, передавалось в основном устно в общественных местах, о которых ни один серьезный шпион даже не подумал бы. Конечно, существовали каналы для передачи электронных сообщений и даже тайники для старомодных физических писем, но они функционировали с помощью головокружительного количества контактов, с которыми он никогда лично не общался.
— Я поговорила с О'Кейси, — сказала "Кавагучи". — Он говорит, что утечка информации о Мерфи подтвердилась и Пятьсот в панике.
— Подтверждена? — Осецки нахмурился. — Как подтверждена?
Бенджамин О'Кейси был одной из жемчужин короны Кавагучи, хотя в то же время был своего рода палкой о двух концах. Он начал работать на Осецки Энтерпрайзис, будучи младшим инженером в трансзвездной компании Астро Инжиниринг могущественной семьи Доусон почти двадцать лет назад, и был умным, способным и в высшей степени не обремененным ничем, хотя бы отдаленно напоминающим принципы. Около десяти лет назад он также понял, что в Осецки Энтерпрайзис кроется нечто большее, чем подозревала Федерация в целом. Однако к тому времени он уже слишком глубоко увяз — передал слишком много секретных данных о военных разработках, которые попали в Лигу, — чтобы обратиться за помощью к государству. О, возможно, ему и удалось бы избежать смертного приговора, дав показания в пользу обвинения, но это было далеко не гарантировано, в то время как вероятность того, что Осецки приказал бы его убить, если хотя бы показалось, будто он разговаривает с ФБР, приближалась к ста процентам. С другой стороны, Осецки был готов платить ему еще больше, чем раньше, и пообещал, что в течение следующих двадцати пяти лет или около того он сможет жить в роскоши на одном из самых богатых диких миров за синей линией.
В сложившихся обстоятельствах он предпочел продолжить работу, и Осецки заплатил ему все до последнего пенни. Он был не только умен и беспринципен, но и дослужился до должности заместителя директора отделения энергетического вооружения Астро Инжиниринг. Информация, которую он предоставлял на протяжении многих лет, не была впечатляющей; она была бесценна для ее получателей.
Именно это сейчас беспокоило Осецки. О'Кейси был слишком ценным человеком — и слишком много знал — чтобы подвергать его риску, требуя больше данных о чем-то столь спекулятивном, как слухи о Терренсе Мерфи.
— Мы говорим об О'Кейси, Леопольд, — сухо сказала Кавагучи. — В следующий раз, когда он подставит свою шею под удар из-за нас, он сделает это впервые.
Осецки фыркнул, потому что в ее словах был смысл. По правде говоря, О'Кейси рисковал своей жизнью по меньшей мере полдюжины раз за эти годы, но только после тщательного обдумывания и очень, очень осторожно. И за чрезвычайно высокие бонусы.
— Ладно, это само собой разумеется, — признал он. — Но остается вопрос: о каком подтверждении мы говорим?
— Это...
Тихо прозвенел звонок, и Кавагучи замолчала, оглянувшись через плечо, когда занавеска, отделявшая альков от посторонних глаз, открылась и вошел Гордон с салатами для них, ее чаем и пивом для Осецки. После стольких лет работы сотрудники Джека знали правила работы так же хорошо, как Осецки и его старшие подчиненные. Им и в голову не пришло бы отвлекать таких старых, уважаемых клиентов с высокими чаевыми, не предупредив их заранее.
Еда и напитки плавно переместились с подноса Гордона на стол. Он огляделся, перепроверяя все, затем отошел, а Кавагучи взяла свою вилку.
— Его и Кляйнмюллера вызвали, чтобы лично проинформировать Доусон о проекте фокусировки гравитационных линз, — сказала она затем, и Осецки кивнул.
Джадсон Кляйнмюллер был начальником О'Кейси в отделении энергетического оружия, и если они когда-нибудь устранят недочеты в гравитационно-сфокусированных лазерах, над которыми работали последние шесть лет или около того, это значительно увеличит дальность поражения энергией.
— В любом случае, они как раз докладывали Доусон, когда ей позвонили. Это был один из ее контактов в Овальном кабинете. Кто-то из персонала Фокаидеса, если можно так выразиться. И она не потрудилась выпроводить их из комнаты, когда приняла вызов.
Кавагучи подцепила вилкой салат, прожевала и проглотила. Осецки прекрасно понимал, что задержка была намеренной. Блеск в ее глазах сказал бы ему об этом, даже если бы он не знал ее так хорошо. И, поскольку он был в курсе, он просто ждал, как будто ничего не замечал.
— В любом случае, — сказала она с улыбкой, которая свидетельствовала о том, что он выиграл раунд, — очевидно, пришел официальный отчет Мерфи. О'Кейси, конечно, не мог ознакомиться с ним, но Доусон была настолько взволнована — и достаточно часто продолжала перебивать того, кто звонил, — что, по его мнению, он получил хорошее представление.
— Какое?
— Которое заключается в том, — улыбка Кавагучи исчезла, — что, по словам Мерфи, он отбил атаку превосходящих сил противника на Нью-Дублин. Если верить информатору Доусон, Мерфи утверждает, что разгромил оперативную группу из двенадцати авианосцев... и уничтожил по меньшей мере восемь из них.
— Что?!
Даже потрясающее самообладание Леопольда Осецки иногда могло поколебаться, и Кавагучи мрачно кивнула, пока он потрясенно глядел на нее.
— Доусон думает — или утверждала, что думала, когда кричала на того, кто был на другом конце провода, — что Мерфи лжет насчет цифр. У него уже были серьезные неприятности — вы же знаете, как все они чувствительны к возможности того, что периферийные системы выйдут из-под контроля! — Так что теория Доусон заключается в том, что он все это выдумал или, по крайней мере, сильно преувеличил, чтобы прикрыть свою задницу.
— Это не похоже на все, что мы слышали о Мерфи, занимающимся этим делом, — медленно произнес Осецки.
— Нет, но, если не считать его фамилии, он тоже не был в центре нашего внимания до того, как получил Нью-Дублин, не так ли? — Кавагучи пожала плечами. — Его жена — член семьи Такоре, так что у него довольно хорошие связи в Пятистах, но он по-прежнему остается аутсайдером во многих отношениях. И, похоже, он систематически выводил их из себя после того случая в Инвернессе.
Осецки поморщился. Всякий раз, когда он думал об этом, у него во рту оставался неприятный привкус.
Как и его псевдоним, голубые глаза и светлый цвет кожи, которые в детстве причиняли ему столько горя и которые так хорошо служили ему в качестве шпиона, были унаследованы от семьи его матери. И единственная причина, по которой Фаустина Осецка оказалась в Терранской Лиге и вышла замуж за Хуана Шенкана, вместо того чтобы жить в Земной Федерации, заключалась в том, что Лига спасла семью ее родителей из системы Годлевски в 2350 году, задолго до начала войны против Федерации. Яносик, единственная пригодная для жизни планета Годлевски, всегда была тектонически активной, но никто не был готов к многолетнему циклу землетрясений, цунами и извержений вулканов, которые уничтожили эту пригодность. Общее число жертв было ужасающим, а Годлевски находилась на самой окраине Федерации, гораздо ближе к Аньянгу, столице Лиги, чем к Солнечной системе. И вот в близлежащую систему Вутай было внезапно введено огромное количество генетического материала бакгваев.
Включая семью Осецки, которая приняла свой новый дом с патриотическим пылом беженцев, которые точно знали, кто спас их всех от смерти.
В этом заключалось наследие Лиги, о котором любил вспоминать Леопольд Осецки, разница между Лигой и Пятьюстами, которые с радостью списали бы со счетов любой из периферийных миров Федерации точно так же, как много лет назад игнорировали Яносик. То, что эта мясничиха Син сделала с Инвернессом... это сделала Федерация, а не его звездная нация!
— Конечно, он выводит их из себя, — сказал он сейчас. — Последнее, что могут позволить себе Пятьсот, — это чтобы кто-то продемонстрировал законность недовольства жителей Окраины. И мне интересно, многие ли из них думают о его фамилии, когда они так злятся? Я склонен сомневаться, что старина Хенрик отнесся бы с большим терпением к их политике на периферии.
— Похоже, что и его внук тоже такой, — голос Кавагучи был немного невнятным, поскольку она жевала салат, затем проглотила его и отпила чаю. — Судя по всему, он действительно считает, что губернатор системы должен защищать систему, которой управляет.
— Думаете, что в подозрениях Пятисот есть что-то стоящее?
