Другой перл, которым капиталисты вооружали свои пехотные, танковые, моторизованные дивизии, это 10,5-миллиметровая гаубица leFH 18, принятая на вооружение в 1935 году. Дальностью выстрела leFH 18 составляла 10,6 километров, что на 1,2 километра меньше чем у 'Матушки' М-30. Но и конечно проигрыш в калибре. 105-миллиметровый снаряд Gr38 к гаубице leFH 18 имел вес 14,8 килограмм и содержал 1,4 килограмма взрывчатки, а 122-миллиметровый снаряд 'Матушки' ОФ-462 имел вес 21,7 килограмма и содержал 3,7 килограмма взрывчатки. Как даст!
Тут даже не специалисту видно, что сойдись один на один Wehrmacht своим пехотным полком и Красная Армия своим стрелковым полком, при таком преимуществе в артиллерии от пехотного полка завоевателей, и особенно от его артиллеристов и пулемётчиков, мокрое место останется!
Как последний аргумент для пехотной дивизии Wehrmacht имел 150-миллиметровую пушку-гаубицу s.F.H.18 с дальностью стрельбы 13,3 километра, что на 1,5 километра больше, чём у гаубицы 'Матушка'. Но при транспортировке эту 'дуру' s.F.H.18 приходилось разбирать на части. Получался целый поезд. Стрелковая дивизия Красной Армии кроме 'Матушки' имела по штату No.4/100 дивизион из 12 штук 152-миллиметровых гаубиц образца 1938 года М-10 с дальностью стрельбы тоже порядка 13 километров. Их разбирать не требовалось — ствол сдвигался назад к станинам и поехали.
Можно себе представить, что происходило, когда на поле боя сходилась артиллерия пехотной дивизии оккупантов и стрелковой дивизии защитников своей страны! В этом случае при наступлении ничего не оставалось капиталистам кроме как навалиться тушей пехоты из пьяниц под воздействием метамфетамина 'Pervitin', фанатично забросать советских воинов своими трупами в 'мясных штурмах', бросить в бой штрафников из частей 'испытательного срока'!
Одна надежда антикоммунистов, что Luftwaffe разбомбят советскую артиллерию, а Panzerwaffe где-нибудь прорвутся и заставят её отступить. А если не разбомбят? А если не заставят отступить? Танки и самолёты тоже кончаются, чай не с папуасами воюют и не с царской Россией, а с самодостаточной передовой индустриальной державой, построенной русским, советским народом под руководством большевиков!
Неудивительно, что с такой артиллерией хвалёный Wehrmacht, его армии вторжения, после того как кончилась фора вероломного нападения, фанатично ведя наступление, уполовинился к весне 1942 года, а в свою артиллерию фашисты начали брать даже слабовидящих и 18-летних, и в расход также пошли чехи, поляки, 'хиви'! После того, как победить с наскока не вышло и Красная Армия отмобилизовалась, Wehrmacht сел в глухую оборону на всю зиму, пока капиталистический интернационал снова не накачал его деньгами, оружием и пушечным мясом... Эта капиталистическая тварь с перебитой хребтиной ещё могла в 1942 году больно кусать, но убить — уже нет!
24-я стрелковая бригада тоже захватила плацдарм и даже вышла на восточную окраину сожжённой оккупантами деревни Новые Быстрицы. Подлецы понесли большие потери. Но захват плацдармов — ещё не прорыв обороны.
9 января одновременно с боями у 'Волховского вала' повисла на волоске 150-тысячная группировка группы армий 'Север' у Демянска. Не озаботились гитлеровские стратеги флангами. Передовой штурмовой отряд Северо-Западного фронта — батальон капитана Величко ворвался в Старую Руссу. Командующий группы армий 'Север' фон Лееб решил сделаться больными и подать в отставку.
Советское, русское население при контрнаступлении зимой 1941 года шло на подвиги сродни деянию Ивана Сусанина, который зимой 1613 году ценой своей жизни специально завёл отряд польских интервентов в болотную глушь под Костромой на верную погибель. Только на этот раз советские патриоты вели свои войска к победе. Это резко контрастировало с поведением населения на Украине и в Белоруссии, особенно в западных частях этих территорий, тем более в Прибалтике. Там население по большей части не только вредило Красной Армии, всемерно содействовало оккупантами, не только стреляло в спины красноармейцам, но и своими националистическими отрядами захватывала города в тылу Красной Армии. Красноармейцы и командиры не русской национальности массово сдавались в плен и переходили на сторону фашистов с оружием в руках. Тут и специалисту нетрудно понять, что такое враждебное окружения на 1/3-1/4 снизило эффективность действий войск Красной Армии у западной границы после вероломного нападения фашистов. В то же время бросается в глаза, что в русских областях Советского Союза — запад РСФСР 'Blitzkrieg' сразу начал резко тормозить. Едва прыгнув из Белоруссии в Смоленскую область, Wehrmacht встал у Смоленска на 3 месяца как вкопанный. Пролетев через Прибалтику как паровой каток на полных парах, в Ленинградской области Wehrmacht обломал зубы на Лужском рубеже и до Ленинграда докатились уже обломки, которым хватило сил лишь осадить город, но никак не взять. Едва только фон Клейст вырвался из украинского Донбасса на русский Дон к Ростову-на-Дону, как его передовая 1-я танковая армия оказалась разгромлена, бросила Ростову-на-Дону и бежала к Миусу, встав в глухую оборону. Широко шагали, да штаны порвали! Про разгром под Москвой и говорить нечего — фашистскому стервятнику перебили крылья, и он хоть ещё скакал и бегал, как кровавый страус, но уже не летал! И это только с 10 июля по 31 декабря 1941 года! Всего через 5,5 месяцев со дня вступления фашистов и их союзников на исконные русские земли...
Очень резко также различается характер действий советских войск на 80 процентов состоящих из русских, вне исконных русских земель и на них. Вместо 'Не своё — не жалко!', 'Ни шагу назад — позади Россия!' Вот уж воистину: 'Кто на Русь с мечом придёт, от меча и погибнет!'
Но стержень стойкости Красной Армии, безусловно, советский патриотизм, который стал причиной того, что Красная Армия выдержала вероломный удар самой сильной армии мира на тот момент, который не выдержала бы ни одна страна в мире, оказавшись в подобной ситуации. Советский народ смог устоять и разгромить Wehrmacht к весне 1941 года потому, что понимал, что воюет за свои собственные интересы и свою собственную страну, а не просто за 'булочку с повидлом и билет на трамвайчик' про которые мечтали солдаты врага. То есть народ воевал за Советскую Родину, а не просто за Родину, так как именно власть Советов делала народ хозяином страны и главным выгодополучателем через общенародную собственность.
И это главное отличие СССР от дореволюционной России, где власть и собственность находились в руках кучки министров-капиталистов и частных собственников, которые занимались тем, что мародёрствовали в собственной стране. В СССР власть делила с народом все тяготы войны, а в Российской империи деление происходило совсем другим образом: народу кровь и пот, а правящей верхушке и крупным частным собственникам огромные прибыли. Но кроме моральной стороны, Советский строй смог обеспечить и материальную — народ получил первоклассное оружие, чем мог отстаивать свои кровные интересы. Не с одной винтовкой на троих, подгоняемые пулемётами НКВД за спиной, как любили писать в листовках капиталисты, триколорные белогвардейцы и другие антисоветчики, а с помощью десятков тысяч современных танков, самолётов, артиллерийских орудий и прочего современного вооружения, произведенного советской экономикой. Советская плановая экономика обеспечила ситуацию, когда Красной Армии смогла опередить в количестве и качестве современной технике и вооружения Wehrmacht, что кардинально сказалось на разнице в потерях сторон. То есть Великая Отечественная показала не только превосходство морального духа Советского народа над капиталистами, но превосходство экономики социализма над капитализмом.
Вот и в полосе армии Морозова, где наносился вспомогательный удар в целях окружения войск 16-й полевой армии подлеца Буша из группы армий 'Север', старожил деревни Маята 67-летний Липатов провёл 2-й батальон капитана Величко из 595-го полка 188-й стрелковой дивизии Рыбакова руслам рек до деревни Подборовье у Старой Руссы.
Подлецы с помощью рабского труда населения возвели вокруг древнего русского города Старая Русса три линии круговой обороны: ДОТы и ДЗОТы, врытые в землю танки, бронеколпаки, снайперские гнёзда. Подступы прикрыли минными полями и проволочными заграждениями. Наблюдательные пункты в многочисленных церквях с хорошим обзором, чтобы если что в мощные цейсовские приборы видеть каждый шаг, засекать каждый выстрел, каждый дымок костра и наносить по ним массированные огневые удары силами многочисленных орудий из глубинной обороны. В плотном кольце старорусских деревень разместились гарнизоны оккупантов, выгнав жителей в землянки. 'Этот край останется немецким' — такая хвастливая надпись красовалась на обложке изданного расистами альбома с иллюстрациями Старой Руссы.
Штурм города требовал тщательной подготовки, огневой мощи, достаточного количества артиллерии, авиации, танков — всего этого у израненной Красной Армии ещё не хватало для всех фронтов одновременно. Сталин об этом сказал народу честно: 'Все нынешние успехи врага от того, что у нас пока не хватает танков и самолётов! Нужно сделать всё, чтобы дать фронту нужное количество танков и самолётов!' Задача взять Старую Руссу — непосильная. Это умом понимали почти все — и командиры, и бойцы. Но их сердца, окрылённые недавним разгромом гитлеровцев под Ростовом-на-Дону, Москвой и Тихвином, ждали приказ о наступлении с величайшим нетерпением. Особый подъём испытывали бойцы-староруссцы:
— Ну, земляк, настал наш час! Ликуй: для воинских частей подбирают проводников из партизан, хорошо знающих парфинские и полавские болота, Старорусский район и Старую Руссу! Чуешь, о чём речь?
— Освобождать наш город пойдём!
Старик Липатов провёл бойцов Величко к Старой Руссе в обход опорных пунктов оккупантов. Дерзость, отвага, мужество, коммунистическая убеждённость, уверенность в своих силах и правоте священного дела создали из обычных бойцов чудо-богатырей. Нагрузив на плечи пулемёты, миномёты, боеприпасы, они облачились в маскхалаты и пошли как призраки, без обоза и тыловых подразделений, налегке, в глубокий тыл на 40 километров по льду седого Ильменя, рек Пола и Ловать. В Подборовье другими маршрутами вышли два других батальона их полка для зачистки местности.
В результате многочисленный гитлеровский гарнизон в Подборовье и полицаи, застигнутые врасплох, оказались перебиты. Впереди шёл и косил нелюдей из ППШ бесстрашный капитан Величко. ППШ — машина тяжёлая, но чрезвычайно убойная. В ночном рукопашном бою батальон Величко освободил деревню Бряшная Гора — а это уже окраина Старой Руссы. И вот атака на город. Гитлеровцы в панике выскакивали из домов в нижнем белье на мороз и кучками падали на землю, сражённые огнём мстителей. Батальон очистил от врага ряд улиц, уничтожил склады горючего и боеприпасов на аэродроме, завязал бои за вокзал и овладел 'аракчеевскими' казармами. Везде бойцы Величко наблюдали одну и ту же картину — перепуганные и растерявшиеся оккупанты, которым вдруг помешали уничтожать советских людей, русских и славян. А они-то собирались очистить эту территорию по плану 'Ost' для немцев, прибалтов, финнов и голландцев. Дело-то было, вроде, в шляпе! Куда там 'унтерменшам' тягаться с такой машиной как Wehrmacht?
'Что дали они тебе, русский крестьянин и рабочий, за 24 года 'советской власти'? Ты гол и нищ, твоя семья бедствует, дети голодны, двор развалился. Жидовские комиссары увели последний скот в счёт поставок. Твоя семья обложена непосильными налогами. Твоя жена выплакала очи от забот и печали, или чахнет в проклятой стахановской кабале. Что тебе защищать? Родину? Её отняли у тебя жиды и комиссары ещё 24 года тому назад. Им-то жилось и живётся неплохо, у них всего вдоволь, посмотри на их разъевшиеся рожи. Их семьи укрыты в безопасном месте, имеют достаточно наворованных денег и ценностей. А в случае чего круто придётся, они удерут в Америку, бросив залитую морем слёз и крови страну. Поднимайтесь народы СССР, сбросьте с себя цепи гнусного обмана и лжи жидовско-комиссарского правительства, гнёт которого вы терпели 24 года. Довольно крови и слёз! Германия несёт свободу и хлеб!' — такой текст написали белоэмигрантские триколорные журналисты на заказ для листовки 252/2, которую Wehrmacht в десяти миллионном количестве разбросал над войсками Красной Армии вместе с сотнями других листовок в духе триколорных органов печати белогвардейцев Гражданской войны и последующего 'белого' террора.
Обозлённые большими потерями в боях за Старую Руссу в сентябре 1941 года, посланцы капиталистических воротил обрушили в прошлом году свою месть на мирных жителей и военнопленных. Город содрогнулась от виселиц. Местом массовых убийств стал пустырь на Минеральной улице; на улице Володарского убили через повешение сразу 25 человек, на другой улице — 70. Большинство повешенных — русская молодежь. Палачи им предварительно выворачивали руки и ломали кости. Расисты не скрывали планов — в Старой Руссе, названной 'маленьким Берлином', не должно остаться ни одного русского.
В 'аракчеевских казармах' красноармейцы Величко обнаружили штабеля не вывезенных трупов советских военнопленных и местных жителей. Тут же несколько заиндевевших трупов гитлеровцев и даже овчарок — безоружные люди сражались с палачами в своём последнем бою до конца и умерли с честью. Других узников расисты успели до прихода конармейцев вывести на Волотовское шоссе и начали тут же расстреливать из пулемётов. Так поступили убийцы из Европы и с заключёнными лагеря на базе No.104 на западной окраине... Там располагалось и воинское кладбище оккупантов. Ровными как по линеечке рядами торчали деревянный берёзовые кресты с касками-кастрюлями, не одна тысяча. Во многих могилах по десять и более искателей чужой земли...
Восточную половину города, разрезанного рекой Полисть, батальон отбил. Более 300 оккупантов и их прислужников обезвредил. Но батальон отрезали от своих, и он занял оборону. Командный пункт наскоро оборудовали в полуподвале конторы 'Техника безопасности', перевязочный пункт — в Спасо-Преображенском монастыре. Радист батальона передал по рации другим полкам: 'Мы в Красных казармах, ведём разведку. Ожидаем контратаку...'
В контратаку пошли любители шнапса и 'метамфитаминной' храбрости — солдаты дивизии SS 'Das Reich' с танками и артиллерией.
— Будем стоять насмерть или прорываться к своим? — обратился к бойцам Величко.
— Будем стоять! — отвечали красноармейцы.
Бои шли два дня. Раненый в живот Величко истёк кровью, руководя боем из 'аракчеевских казарм'. Последние его слова лейтенанту Шаповаленко:
— Если не придёт помощь... выходи у Бряшной Горы... мы сделали всё... напиши родным...
Так погиб 30-летний капитан Величко — украинец из Днепропетровска, среднего роста, большелобый блондин с большими, добрыми голубыми глазами, похожий на поэта Есенина. Помощь прийти не смогла. Советская пехота увязла в боях вокруг города, не обеспечив плотного кольца. Артиллерия и боеприпасы застряли в глубоких снегах. Некоторые командиры в порыве энтузиазма излишне торопились с атаками, часто повторяли их без должной организации — лишь бы выбить врага. Командарму-11 Курочкину приходилось их всё время сдерживать, 'хватать за штаны'...
