Торговец Смертью

— Гля, вон он!

— Хде?

— Да вон же, на бричке катит с кем-то вдоль поля!!!

С таким целеуказанием и все остальные быстро разглядели Его императорское высочество Михаила Александровича. Что как раз соизволил забраться в разъездной экипаж, и заметно перекосить оный своей немаленькой персоной влево — явно собираясь лично освидетельствовать результаты недавней орудийной пальбы. Благо, для таких целей вдоль полигона в позапрошлом году даже отдельную дорогу проложили.

— Ох дымок-то какой от печек идет вку-усный!..

— Да погоди ты! Угу, и правда катится!.. А с ним кто?

И раз царский брат все же соизволил самолично прибыть на стрельбы, то почему бы этого не сделать и его царевне-сестре? В общем, надежда в крестьянских сердцах прямо расцвела. Правда, пока желания плоти все же были сильнее, проявляясь голодным бурчанием подтянутых животов — которых успокаивали протиранием прихваченных из дома мисок и оглядыванием самостоятельно выстроившейся очереди.

— Кто да кто... Дед Пихто! Сбегай, да спроси!..

— Гы-гы-гы!

Меж тем, не ведая об мучимых любопытством селянах, Михаил Александрович пытался просверлить взглядом дырку в сидящем спереди нижнем чине — ибо из-за его присутствия никак не мог начать разговор на крайне волнующую его тему. Да и другу, судя по всему, тоже было чем с ним поделиться... Все же, надо было им ехать в Пермь на одном поезде! Служивый, и так изрядно напряженный из-за нежданного назначения в кучеры ТАКИХ господ, тяжелый великокняжеский взгляд меж своих лопаток определенно чувствовал, и непроизвольно деревенел спиной... Так что когда прозвучала команда остановить экипаж — даже и непонятно, кто громче всего вздохнул от облегчения. Спокойный мерин-трехлетка, который тут же с интересом начал косить глазами по сторонам в поисках чего-нибудь вкусненького? Или "кучер", проводивший глазами удаляющиеся фигуры пассажиров и перекрестившийся тишком?

— ...копали и искали почти год! Последовательно прошлись по тем, кому я мог отдавить мозоли на то время, и вышли на интересного человека: ассистента самого Владимира Хавкина.

— Это?..

— Известный ученый-инфекционист, разработавший вакцины против чумы и холеры. Англичане пригласили его поработать в Индию, так он смог в короткие сроки разработать вакцину против бушевавшей там эпидемии. Потом сделал вакцину от чумы, которая тоже очень быстро пошла в дело.

— Судя по имени, он русский?

— Еврей из Бердянска. По молодости пошел в революционеры-народники, потом разочаровался и подался в науку. Но я не о нем...

— Да-да, прости.

— Этот ассистент, как выяснилось, имел хорошие знания в токсикологии, в частности, разбирался в восточных ядах. В начале этого года он вдруг резко поправил свои финансовые дела, но когда мои люди начали его разыскивать, чтобы задать пару вопросов, то выяснилось — что он бесследно пропал в лондонских трущобах, где до этого, якобы, проводил какие-то научные изыскания. Удивительное совпадение: последний раз его видели живым в тот день, когда в газетах разразилась шумиха из-за массового отравления важных персон на памятном всем посольском приеме.

Михаил едва слышно хмыкнул и задумчиво огладил свои уже недурно оформившиеся усы.

— Несвежие устрицы, как же. Помню!

— Н-да. К счастью тот, кто подчищал следы, не подумал о соседях покойного, и моим людям все же удалось установить... Словом, не буду мучать тебя излишними подробностями, дорогой мой совладелец "Русской платины" — истоки моего февральского недомогания находятся где-то в совете директоров "Джонсон, Маттей и К№".

— Все-таки англичане?..

Окинув взглядом поле, посверкивающее живым серебром никак не тающей утренней изморози, князь Александр Агренев наклонился к земле и с тихим хрустом сломал торчащий из нее стебель. Растер в ладонях его жухлую верхушку, и вдохнул горький запах полыни.

— Мы им перекрыли поставки металла, и тем самым похерили планы на полный контроль мирового рынка платины. Русское министерство финансов выкупает золото по всей империи — Сергей Юльевич жаждет побыстрее накопить обеспечение будущего золотого рубля... Президент Крюгер и буры Трансвааля по части золота предпочитают иметь дело с немцами: Крупп наращивает оборот африканских предприятий, и мой скромный процент от его золотодобычи почти полностью закрывает выплаты по прошлым товарным кредитам. То есть и тут у дельцов из лондонского Сити тоже хватает поводов для огорчений — вот они, судя по всему, и решили убрать помеху старыми испытанными методами.

По примеру друга сорвав высохший стебель полыни, владелец контрольного пакета акций "Русской платины" легонько шлепнул пушистым кончиком об идеально начищенную хромовую кожу своего сапога. И еще раз, оставляя на ней бурое пятно осевшей пыльцы. Затем отточенным кистевым движением сбил верхушку какого-то раскидистого сорняка.

— Плохо. Все складывается в какой-то дурной пасьянс...

Следующего секущего удара по промерзшему кусту репейника бедный прутик не выдержал, переломившись недалеко от удерживающей его великокняжеской лапы. Под хват которой куда больше подходил кавалерийский палаш, ну или на крайний случай увесистая двухметровая оглобля. Которой молодой Романов, при желании, тоже мог так же небрежно махать, сшибая верхушки увядших сорняков.

— Ты наверняка помнишь, Александэр, ту наглую шайку ночных налетчиков на Эрмитаж?

— Ну как же! Чухонцы-искусствоведы — такой оксюморон сложно забыть.

Коротко ухмыльнувшись, Михаил нагнулся за новым "клинком".

— Брат намеревается собрать Совет фамилии, и недавно интересовался моим мнением по ряду важных для него вопросов. Для... Лучшего понимания некоторых политических моментов, он позволил ознакомиться с протоколами допросов той самой банды грабителей-пистолетчиков: отдельные места, конечно... Да мне и того хватило. Там даже и близко нет ничего уголовного: политика, сплошная политика! А вместе с ней море грязи и предательства!.. Забыли чухонцы, что были завоеваны силой оружия; запамятовали, что все их нынешние вольности и права сохранены на условиях верности и послушания русским императорам! Все милости и благодеяния, особое отношение, присоединенную русскую Выборгскую губернию — все, все забыли. Свои законы, своя полиция, своя таможня, и даже внутренние налоги, и те полностью остаются у них — а им всего этого мало!!!

Поглядев вслед переломившемуся и отлетевшему в сторону полынному стеблю, любитель полигонной ботаники равнодушно выбросил под ноги и образовавшуюся прямо в его пальцах растительную труху.

— Правильно Никки решил навести порядок в Великом княжестве Финляндском — да только боюсь, что этот гнойник без крови уже не излечить.

— Все так плохо?

Сокрушенно махнув рукой, артиллерист августейших кровей глянул на далекие позиции батареи 87-миллиметровых полевых пушек, расчеты которых как раз с банниками наперевес подступали к опущенным в горизонталь стволам. Даже не полноценная батарея по штатному армейскому расписанию, а так, четверть от оной — зато модернезированная под чутким руководством шагающей по октябрскому полигону парочки, что называется, по-самое "не могу"! Собственно, от прежней легкой полевой пушки там только ствол с казенником и остался... И два с половиной миллиона вполне неплохих снарядов на складах Военведа.

— Никки думает в следующем году отправить туда несколько полков гвардии, как бы на маневры. Хорошо бы еще с ними выпихнуть из столицы и дядюшку Вольдемара, но что-то меня по этой части одолевают сильные сомнения... Гельсингфорс ведь по числу ресторанов сильно уступает Парижу — а дядя у меня известный гурман, сибарит, и вообще личность с тонкой душевной организацией.

Перепрыгнув полузасыпанный окоп, и обогнув неглубокий провал в земле, белеющий свежей древесной щепой от разбитых бревен двойного наката, Великий князь продолжил делится с другом наболевшим-накипевшим. При этом довольно бодрым шагом удаляясь от официальной цели их прогулки в сторону небольшой фортеции, сереющей бетонными стенами метрах этак в двухстах впереди:

— Главарь этих чухонцев успел показать, что их нанял и направил за сокровищами императорского Эрмитажа явный англичанин, притворявшийся немцем из Ганновера. А вот недоброжелатель Сержа был природным русаком, и тщательно скрывал лицо. Всех примет — случайно замеченный у него на левой руке золотой перстень-печатка с лирой... И требование, чтобы Кшесинская при убийстве любовника ни в коем случае не пострадала.

Немного отставший из-за образовавшихся на обуви "лаптей" из теплой глинистой земли (спасибо увесистым "фугаскам", недурно отогревшими взрывами эту часть полигона), Александр удивился:

— Лира? Хм-м... Что-то не припоминаю подобного герба. Возможно, это личный знак?

Легонько скривившись, Михаил несколько раз пнул подвернувшийся камень, сбивая о его края свои "лапти", и озвучил одну из версий дознания:

— Или хозяин перстня принадлежит к масонам. К большому сожалению, главарь банды слишком быстро умер, а его подручные тупы, и ничего полезного от них не...

Заметив мимолетный взгляд друга, Великий князь поспешил уточнить:

— Главарь был завзятый кокаинист, и на этой почве серьезно болен, а слишком энергичный арест его едва не убил. В камере у него начались такие боли и корчи, что тюремный врач был вынужден назначить ежедневные уколы морфия, и кроме того — перед каждым допросом приходилось делать дополнительную инъекцию.

— Досадно... Что главарь банды так мало успел рассказать.

— Ты сейчас почти дословно процитировал брата. Тот тоже весьма огорчился тем, что многие вопросы остались без ответа.

Например, кто именно "заказал" Великого князя Сергея Михайловича. Тот же Михаил небезосновательно подозревал кого-то из своих кровных родственников, и даже, наверное, мог указать на конкретный семейный клан — глава которого, с большим удовольствием увидел бы одного из своих сыновей на посту главы Императорского военно-воздушного флота. Недаром же есть пословица, что-де в семье не без урода... А у Романовых семья была довольно большая, и паршивых овец в ней более чем хватало. Молодой Великий князь был очень признателен лучшему другу за то, что тот проявлял деликатность и не задавал очень неудобных вопросов на семейные темы. Что, впрочем, не отменяло того, что князь временами искал (и находил) нужные ему ответы самостоятельно.

— М-да-м.

На удалении от основательно раздолбанной 107-миллиметровыми гаубицами позиции стрелкового взвода с одиноким пулеметным дзотом, земля вновь обрела прежнюю твердость и основательность. По крайней мере, она перестала покушаться на целостность сапожных подметок и липнуть каблукам — зато ее рельеф стал откровенно недружелюбен к гуляющей по полигону парочке. Довольно кучно расположенные воронки, оставшиеся от разрывов экспериментальных осколочно-фугасных снарядов, заставили их проявить определенную ловкость и сноровку — так что через несколько минут они уже внимательно разглядывали небольшую приземистую фортецию серого цвета. С дюжиной разбросанных тут и там "оспин" прямых попаданий 75-миллиметровых шрапнельных снарядов, поставленных "на удар"; и прихотливым узором трещин, разбегающихся от чернеющего ближе к левому краю провала-пробития — по краям которого, словно в агонии изгибались оборванные концы ребристых прутьев железной арматуры.

— Дот вскрыли новой шестидюймовкой?

— Нет, экспериментальной пушкой-гаубицей того же калибра.

Еще раз оценив аккуратный пролом, Александр обернулся и присмотрелся, "сортируя" воронки по размеру. Без особого труда угадав направление мыслей друга, рослый артиллерист пояснил:

— Сначала пять залпов полной батареей из трехдюймовок, а потом испытали опытный образец.

— Точность, как я вижу, по-прежнему хромает?

Основной куратор сей перспективной разработки самокритично признал:

— Лафет отправили в очередную переделку. Кроме того, появились кое-какие предложения о применении нарезки прогрессивной крутизны, и по изменению формы дульного тормоза...

— Ты же понимаешь, что Артиллерийское управление все равно "зарежет" твою разработку?

— Сейчас да. Но со временем я все равно ее продавлю, хотя бы и малой серией!..

Приглядевшись к одной из "оспин", Михаил расстегнул шинель и вытянул из поясного чехольчика нож-мультитул — с помощью которого расшатал и достал плотно засевшую в трещинке шрапнелину. Покатал приплюснутую пулю на ладони, показал ее другу, и припомнив кого-то из своих преподавателей в Михайловской артиллерийской академии, с явным ехидством процитировал его слова:

— Шрапнельный снаряд, господа юнкера, вполне решает весь спектр задач на современном поле боя! А большим калибрам ныне место исключительно в осадных парках!..

Военный советник Агренев, по первому своему образованию бывший как раз пехотным офицером, на это лишь коротко усмехнулся.

— По-хорошему, Мишель, добрую половину нынешних военных теоретиков можно смело отправлять на заслуженный отдых. И треть педагогов из академии Генерального штаба.

Подкинув шрапнелину на ладони, Великий князь щелчком пальцев отправил ее в пролом, и со вздохом пробормотал:

— Они сами кого хочешь отправят... Ретрограды замшелые. Возвращаемся?

— Да, пожалуй.

В этот раз мужчины выбрали путь по принципу "пусть дольше, но удобнее", старательно огибая свежие воронки от фугасных снарядов, различные подозрительные ямы и бугры, ну и вообще — любые следы артиллерийских бесчинств.

— Какие у Ольги впечатления от Перми? Все же, город далек от привычных ей столичных пейзажей.

— Учитывая, что мама ее почти никуда от себя не отпускает? Мои уши уже болят от ее восторженных монологов, настойчивых расспросов и прочего милого щебетания. Особенно тяжко мне пришлось вчерашним вечером: целый час мне рассказывали, какие потрясающие виды открываются с крыши городского элеватора! Я безусловно люблю Олю, но Боже мой — как же она бывает порой невыносима!..

Александр улыбался, совсем не сочувствуя тяготам бедного старшего брата. Хотя бы потому, что в свое время тоже немало претерпел от своей воспитанницы Ульяны — бывшей той еще "липучкой-почемучкой" в свои нежные девичьи года.

— Слава Богу, ныне ее общество недурно занимает княжич Юсупов!.. Признаю: взять его с собой было отличной идеей, ведь его любопытство лишь немногим уступает таковому у сестры. Вчера вечером он весьма красочно описывал свою экскурсию по Мотовилихинскому электромеханическому заводу — а его повествование о том, как на Пушечном заводе льют и сверлят пушечные стволы, и вовсе походило на поэму...

— О да! Николя у нас теперь знатный специалист по современным артиллерийским системам: целых три раза дернул за шнур спускового рычага новейшего горного орудия, лично крутил маховички наводки двухсотмиллиметровой мортиры, помогал корректировать стрельбу гаубичной полубатареи — и даже научился уверенно отличать артиллерийскую буссоль от морского бинокля, а шрапнельный снаряд от фугасной гранаты!

Молодой Великий князь, еще не успевший позабыть свое юнкерство в Михайловкой артакадемии, тихо рассмеялся и дополнил перечень достижений юного княжича: