— Ещё на тысячу американских рублей прокладок, тампонов и прочих женских радостей на ваше усмотрение, найдём? — Татьяна кивает. — Презервативов пару тысяч, если есть, — если я что-то понимаю в людях, этот товар можно неплохо продать на той стороне. — Индивидуальные и автомобильные аптечки есть?

— А то! — девушка явно одобряет мой выбор.

— Гут, тоже возьму.

В два приёма переношу и с трудом размещаю в машине приобретённое медицинское богатство. Потом рассортирую. Убедившись, что у мелких всё в порядке, иду искать Руслана, на предмет — посмотреть чудеса местного автопрома.

— Руслан, как тут с питанием? — раз уж мне придётся злоупотребить местным гостеприимством, надо решать этот вопрос. Жрать уже хочется, что вообще-то не удивительно, последние бутерброды доели часов шесть назад.

— Ужин уже был, завтрак с 8-00 до 9-00, — оторванный от Татьяны, Русланчик, наконец, обретает человеческий голос. — Через час геологи обещали плов приготовить. С ними и поужинаете, собаку в вольер будете ставить?

Плов — это хорошо, а вот вольер не очень хорошо. Кто там в этом вольере до этого обитал и чем болел, неизвестно. Но глянуть стоит.

— Руслан, иди уже, показывай технику, — парень аж пританцовывает от нетерпения. — Веди, Сусанин.

Следом за Русланом миную заставленный техникой двор. Во дворе, в ворота соседние с нашими, заезжает кавалькада внедорожников, "Ниссаны" и "Мицубиси", нафаршированные не хуже машин геологов.

— Кто такие? — интересуюсь у Руслана.

— Приключенцы или братва под раздачу попала и когти рвёт. Переселенцев при отправке фильтруют по типам. Ваш бокс по спецзаявкам с той стороны, — Руслан отвечает на мой немой вопрос. — Этот обычные переселенцы, их основная масса, — парень кивает в сторону ворот, закрывающихся за колонной внедорожников. — А возле казармы спецконтингент.

Хм, казармы, все интереснее и интереснее. Если у них охрана в казарме обитает, то по логике, это место охраняет армия, а никакой не охранный ЧОП. И армия эта, что характерно, не Российская.

— Спецконтингент?

— Проститутки, не до конца опустившиеся бомжи, откровенно мутная братва, — Руслан явно наблюдает за моей реакцией на подобные перспективы. Молод ты ещё, Русланчик, со мной в такие игры играть. До статуса чемпиона в этой игре мне еще далеко, но в профессиональной лиге я уже давно прописался.

Много вопросов на языке вертится. Но сдаётся мне, неспроста этот разговор затеян. Умерим любопытство, оно порой до добра не доводит.

— Нам сюда, — Руслан протискивается между приоткрытыми створками цеховых ворот.

Я впечатлён, даже задумался о покупке одного из аппаратов, стоящих этом цехе. Золото — штука, безусловно, хорошая, но иметь ТАМ такой пепелац, сильно профитнее будет.

Посмотреть было на что. Руслан тараторил безумолку, рассказывая о достоинствах, представленных внедорожных монстриков. Не втирал тачки, совсем нет. Он был маньяком подобной техники.

Два десятка различных машин: от чего-то, что некогда было УАЗом, до экстремальных кемперов на базе "шишиг" и внедорожных КамАЗов. Техника геологов явно прошла через эти стены. Особняком стоит пара БТР-152, на которые без затей монтируют дополнительно бронирование, для торчащих из десантного отсека ЗУшек (тех, которые 23х2).

— Сколько такой танчик стоит? — прицениваюсь к БТРу.

Выясняется, что БТР мне не светит даже за баксы. Это наводит на мысли о том, что каждый второй отморозок на таком пепелаце за ленточкой не катается.

С экскурсии я ухожу в расстроенных чувствах. Проходимость моего "головастика" по бездорожью не впечатляет, да и грузоподъемность у него далека от рекордной. А что-то внедорожное и одновременно вместительное мне не по карману.

На ход ноги, за остатки наличности прикупил у Руслана две 25-литровых канистры "кастроловского" дизельного масла, пару боковых зеркал взамен утерянного при прорыве из города и портативный электрогенератор 1224В на мускульном приводе, объединенный в единый блок с аккумулятором на двадцать амперчасов. Полезный девайс в дикой местности.

У моего грузовичка топчется коренастый бородатый мужик в брезентовой штормовке.

— Коллега, давай помогу, — предлагает свою помощь бородатый незнакомец. Вдвоем мы быстро грузим канистры и генератор. — Пошли плова откушаем, ну и по рюмашке за знакомство, — озвучивает цель своего визита незнакомец.

Видимо Татьяна имела разговор с геологами о моей скромной персоне.

— У меня дети.

— Дети это хорошо. Я вот семьёй не обзавёлся пока. Всю жизнь катался за туманом и за запахом тайги, — грустно и иронично описывает свой жизненный путь бородатый геолог. А дядьке уже сильно за сорок, когда он семью заводить собрался?

Впрочем, я так рассуждаю с позиции своих тридцати лет. Не факт, что к пятидесяти моя позиция не претерпит радикальных изменений.

Вместе с геологом проходим в отведённый моему семейству номер. Муха тихой сапой меняет диспозицию и оказывается между геологом и выходом. Мухины манёвры явно не остаются незамеченными.

— Ребят потеплее одень. У нас на улице накрыто, нам на свежем воздухе привычнее, — синяки и гипсы на руках ребятишек явно заинтересовали мужика, но вопросов он не задаёт, правильный дядька. — Пса тоже бери, отчекрыжим от наших собак мясца на ужин. Собаку вечером от пуза кормить нужно, — в этом я с ним полностью согласен.

Прихватив из кабины литровую бутылку "Смирнова", как раз для такого случая держал, бегу догонять геолога и мелких с Мухой, исчезнувших за неприметной дверью в самом конце бывшего цеха.

За дверью зажатая корпусами цехов и бетонным забором площадка размером в четверть футбольного поля. По верху бетонных заборов хищно вьется спираль "Егозы".

Я не я, за одним из заборов что-то типа крытого решёткой тюремного дворика.

Вдоль одной из стен выстроены вольеры, загоны и разнокалиберные клетки. В дальнем углу в просторных вольерах дремлют пять лаек.

— Наши, — поясняет геолог. — И кони тоже наши, — кивает в сторону стойл.

Вот значит, что они в скотовозах повезут, проникаюсь к геологам все большим уважением.

Длинный деревянный стол под навесом с лавками по обеим сторонам. На столе дымится здоровенный самовар (во блин, хочу такой же, дайте два). Чуть в сторонке, на треноге висит казан не мене впечатляющих размеров (тоже хочу и тоже два), угли под казаном давно прогорели и сейчас едва алеют.

За столом расположилась пестрая кампания из двух десятков мужчин, женщин и нескольких подростков на дальнем конце стола. Семейные, стало быть.

Все собравшиеся за столом чем-то неуловимо похожи друг на друга, бороды у мужчин, дублённые ветрами и морозами лица. Есть какая-то скрытая первобытная сила в этих людях, не хотел бы вставать у них на пути. В то же время от них веет добротой и покоем, этакая квинтэссенция былинной русской силушки. Это мы удачно зашли — очень полезное знакомство.

Здороваюсь с коллективом. Под одобрительное хмыканье выставляю на стол "Смирнова". Это не от того, что народ на сухую сидит, а тут я весь такой внезапный и с литром на кармане. Вовсе нет. Скорее это дань ритуалу, не с пустыми руками пришел человек, уважуху коллективу выказал.

Женщины начинают хлопотать вокруг мелких, наваливают им одну на двоих миску плова. Да им эту миску за неделю не осилить! Приносят чашки с чаем. Мелким кушанье явно по нраву. Рубают за обе щеки, улыбаются даже. Улыбаются, это хорошо, жизнь продолжается.

— По грамульке за знакомство, — здоровенный, бритый налысо детина с явно кавказскими корнями разливает по стаканчикам огненную воду.

— "Хм, серебряные, вот мажоры", — думаю про себя. Хотя, опять же, может в этом есть скрытый смысл, надо уточнить при случае.

Хорошо пошла, закусываю соленьями с тарелки. Черемша вроде, первый раз пробую.

— Марат сегодня превзошёл самого себя, — невысокая женщина с восточной внешностью ставит передо мной миску плова и пиалу чая.

— Спасибо, никогда настоящего плова не пребывал, — вызываю снисходительные улыбки соседей.

Плов превосходит все мысленные ожидания, он сладкий. Лук и чеснок в нем тоже присутствуют, но они тоже сладковатые. Очень приятная фруктовая сладость, курага, изюм, ещё какие-то неописуемые оттенки вкуса. Кусочки баранины — пальчики оближешь, с чаем из самовара на дровах вообще неописуемо хорошо идёт. У меня приключается разрыв шаблона, никогда бы не подумал, что плов может быть сладким. Неторопливо, минут двадцать, смакую каждый кусочек. Мелочь за это время одолела едва треть своей порцайки и осоловело хлебает чай с вареньем.

— Утром в микроволновке подогреете, — миловидная женщина с раскосыми глазами протягивает мне одноразовый контейнер с пловом.

Хорошие люди.

— Давай ещё по одной и собаку свою покормишь, а то слюной захлебнётся.

По одной, это мы с радостью. Загрызаю бриллиантовую влагу квашеным чесночком. Жизнь явно налаживается!

Дойдя до мухиного вольера, кидаю в миску выделенный мне от щедрот геологических кусок сырого мяса на здоровенной кости. И оставляю псинку наедине с этим счастьем.

Как-то спокойно на душе стало. Я до последнего сомневался, что все это не развод, а тут успокоился. Слишком много сил надо вложить в обустройство подобной базы, собрать людей и технику. А ведь мне виден лишь небольшой кусок всего действа.

Возвращаюсь за стол. С водкой никто не гонит. Кто-то налегает на чай, кто-то достал трубочку, гитару вот принесли, умеют люди жить. Приносившая плов женщина с восточными чертами выдала мелким по здоровенному куску лаваша и повела к конским стойлам. Что же, пусть приобщаются, ТАМ лошадь однозначно средство передвижения. Вот только роскошь или норма жизни?

Подобно гуляющей сама по себе кошке, из темноты возникла Татьяна, подсела к расположившемуся с краешка мужчине в форме местной охраны и без затей запустила ложку в его миску с пловом. Не светит тебе, Русланчик, против такого самца совсем ничего не светит.

Пропустили ещё по одной, под это дело геологи поделились своей историей. Орден собирает такие вот поисковые партии за ленточку. Людей подбирали долго, индивидуально прорабатывая каждого, старались собрать маньяков геологии, готовых ради науки махнуть за край света. Укомплектовали техникой по последнему слову. Обрисовали перспективы. Большинству за этим столом для счастья большего и не надо.

Завтра рано утром у них переход.

Несколько раз ловлю на себе взгляд Таниного мужчины. Вот вроде не злой человек скользнул по тебе взглядом, и неуютно как-то стало.

Славно посидели, в конце посиделок геологи, от щедрот таежных, задарили мне пару бутылок настоянной на кедровой скорлупе водки. Посиделки закончились ближе к полуночи. Муху оставляю ночевать в вольере. Не верится мне, что при такой организации у них вольеры не обрабатываются на предмет всякой нечисти.

Уложив мелких по кроватям, постоял пять минут под душем и со спокойным сердцем отбился до утра.

Выспаться толком не удалось. Полночи снилась разная ерунда. Вроде и не просыпался ночью, но и не поспал толком. Под утро, ненадолго, скользнул таки в сон поглубже.

Но — не судьба.

Шум, сопровождающий суету десятков людей, сменяет рев прогреваемых моторов. Едкий запах отработанной солярки просачивается в дверные щели. Все "ни поспать", а на часах полшестого.

С одной стороны — кто рано встает, тому принадлежит весь мир. С другой стороны — я бы еще покемарил минут триста. Но это субъективно. Объективно — мое мнение никому не интересно.

Не спеша, с ленцой одевшись, выглядываю из номера. Надымили-то, начадили. Мелочь уже тут как тут, им интересно. Гипсы, неделю назад бывшие белоснежно-белыми, превратились в нечто темно-серое, ближе к чёрному. В больнице снимать гипс собирались только через две недели. Неделя прошла, да еще за неделю гипс цвета антрацита будет. И рентгеновские снимки были бы совсем не лишними.

— Цыц малявки. Команда была — всем спать!— загоняю детей обратно по кроватям.

Нус, проводим вчерашних знакомцев.

К моменту моего появления, геологи вышли на финишную прямую сборов. Ближние к выходу машины по одной, уже потянулись в открытые ворота. Около меня к "скотовозкам" подкатили пандус и заводят по нему лошадей. Лошадкам вся эта суета явно не по душе, возмущенное конское ржание изредка прорывается сквозь монотонный гул моторов. Со стороны вольеров появляется Марат с тремя лайками на поводках.

— Подержи минутку, — принимаю от Марата два поводка.

Возбужденные суетой лайки тут же натягивают поводки в попытке присоединится к общей движухе.

— А где остальные собаки?

— Уже погрузили. Удачи тебе! Бог даст, ТАМ пересечёмся, — Марат по одной грузит лаек в машину.

— И вам удачи, надеюсь как-нибудь ещё вашего плова попробовать, — жму крепкую руку.

Пятнадцать минут спустя я остаюсь один. Только вой вытяжных вентиляторов, досасывающих последние кубометры задымленного солярочным выхлопом воздуха, напоминает, что здесь был кто-то кроме меня. Опустевшая громада цеха немного давит на психику.

Ну вот, еще и свет погасили. Совсем неуютно что-то. Попробуем еще урвать кусочек сна.

В целом, попытку можно считать засчитанной. Последнее пробуждение в этом мире случилось в начале десятого. Скрупулёзно провожу утренние гигиенические процедуры. Два раза переупаковываю вещи и, поймав себя на мысли, что суечусь как баба, ухожу наводить порядок в фургоне грузовика.

Ожидание перехода струной натягивает нервы, скорей бы уже.

Проснувшиеся дети крутятся под ногами и лезут под руку с тысячей вопросов. Для детей это совершенно нормально. Головой я понимаю, что так и должно быть в их возрасте, но не выспавшегося папку сто тысяч почему начинают вымораживать.

— Пойдемте Муху проверим, а то вдруг её геологи прихватили по ошибке. Рита бледнеет и вихрем срывается в сторону вольеров. Сына не менее энергично припускает следом.

Неудачно я пошутил, надо исправляться.

Обиженная на все человечество, Муха обнаруживается в вольере, где её вчера припарковали. "Собачья радость" обглодана и вылизана до зеркального блеска и, на мой взгляд, стала вполовину короче.

Молодёжь, убедившись, что с Мухой все в порядке, разом успокоилась и оправилась к импровизированной детской площадке в дальнем углу двора. Вчера я её в темноте не заметил, но тут, оказывается, даже и эти мелочи продуманы.

— Иди уже, арестантка, — выпускаю Муху из вольера.

Раз уж детишки нашли себе занятие, воспользуемся моментом и навестим Татьяну или кто там за неё.

Татьяна и Руслан обнаруживаются на рабочих местах. В данный момент они с головой погружены в заполнение и сортировку изрядной кипы бланков и карточек.

— "Социализм — это учёт и контроль", — цитирую Владимира Ильича вместо приветствия.

Шутка, понимания не находит.

— Вроде того. Через двадцать минут приводи детей, сделаем вам документы. Ровно в одиннадцать ваше время, — бормочет Руслан, даже не отрывая взгляда от монитора.